Читать книгу Парни из Манчестера. Все под контролем - - Страница 12

Леон

– В каком смысле отказалась?

Леон отрывается от финансового отчета, который прислал Спенсер, чтобы осознать то, что услышал от Джанин. Совет акционеров через полчаса, а он все еще не готов, и это неимоверно бесит.

– Зои Харпер предпочла остаться в «Арчер». Скорее всего, они перебили наше предложение, – медленно, как идиоту, повторяет Джанин.

На ее ехидном лице появляется фирменное выражение «я же тебе говорила». Хотя она ничего не говорила, только закатывала глаза.

– Предложи ей больше, – мотает головой Леон. – В чем проблема?

Дейви Арчер не хочет отпускать девочку, которая видела его грязное белье, это логично. Вот только им она нужна не меньше, так что торговаться за копейки нет смысла.

– Не выйдет.

– Джанин, родная, – морщится Леон, – я не буду объяснять, как тебе делать свою работу. Найми хэдхантера. Перемани ее. Шантажируй. Укради. Придумай что-нибудь! Нам нужна Зои Харпер.

– Я подберу человека с похожими навыками, – сообщает та. – Но Харпер мы уже не получили.

Леон с тоской переводит взгляд на отчет: времени хватит либо на ссору с Джанин, либо на разбор пугающих показателей завода. Приоритеты расставляются в голове моментально.

– Я все сказал, – он отворачивается, отпуская Джанин, – ты профессионал, реши вопрос.

Какого хера происходит на заводе?! Себестоимость выросла настолько, что пора вмешиваться: где они закупают материалы, в Швеции? Леон проверяет формулы, даже пересчитывает заново. Таблицы сходятся, но движения денежных средств неизбежно выглядят пугающе. И как назло, у него нет трех-четырех часов, чтобы нормально погрузиться в цифры.

Заметив, что до встречи остается минута, Леон поднимается и выходит. Эмилия, совершенно непохожая на Шерил, застывает и переводит на него огромные оленьи глаза. Наверное, она напоминает ему Пайпер.

Леон плохо помнит, как собеседовал ассистентов: часть дней после смерти Тыковки память услужливо завесила туманом. Наверное, неосознанно выбрал девушку, которая вела себя как лучший ассистент из всех увиденных кандидатов. На задворках сознания пульсирует новая проблема: Гэри отказывается видеться с ним вне работы…

– Встреча где? – спрашивает он.

– В конференц-зале, – с ужасом отвечает Эмилия.

– Спасибо. – Он делает пару шагов, но вспоминает, что хотел поработать над ошибками. – Ты молодец, у тебя хорошо получается.

Леон не сразу заметил, как новое поколение сотрудников стало нежным. Теперь им недостаточно благодарности в виде отсутствия разноса: каждому подавай индивидуальный подход, обратную связь и прочую эйчарскую лабуду. Это отнимает время и уменьшает его эффективность, но все равно необходимо.

Ладно, не стоит лукавить: это нужно не только новичкам. Даже братья, и те хуже себя чувствуют в отсутствие вменяемой обратной связи. Следовало догадаться, когда Джек попытался уволиться, но Леон списал все на тонкую натуру, которая прячется за броней Факбоя.

Еще одна ошибка. Теперь у них нет Тыковки, и его внезапная смерть тоже вина Леона.

– Привет, – он застает Джека и Гэри уже сидящими в конференц-зале, – вы как?

– Никак, – устало рычит Гэри. – Давайте к делу.

Джек молча качает головой, явно не настроенный на светскую беседу. Он, кажется, тяжелее всех это переживает. Нужно заехать к нему на выходных: поговорить по душам, помочь пережить.

– Тогда начнем. Сегодня у нас встреча акционеров, главная тема: понять, как мы двигаемся дальше.

– Где Кэтрин? – уточняет Гэри.

– Она не погружена в процессы, пусть пока проходит свою стажировку.

– Она акционер, – подчеркивает тот, – значит, нужна на встрече акционеров.

Леон сглатывает подступающую тошноту: у него нет сил снова спорить о роли Кэтрин в компании.

– В следующий раз, – бросает он.

– Нет, брат, так дело не пойдет.

Гэри достает из кармана телефон – он теперь его все время носит, что ли? – и набирает кого-то.

– Кейт, ты в офисе? Подойди в конференц-зал, пожалуйста, – коротко говорит он в трубку. – Давай, ждем.

Кейт? Когда они успели перейти на этот уровень? Леон чувствует, как снова что-то упускает. Если, пока он пытался просто подняться с кровати, Гэри успел подружиться с их общим врагом… Это паршиво.

Дверь приоткрывается, и в проходе показывается одетая в строгий серый костюм Кэтрин. Ее гладкие черные волосы собраны в хвост, и добавь только белый халат – готовый врач. Джанин говорит, она быстро адаптируется и знает половину компании по именам.

Подозрительно.

– Садись сюда, – показывает Гэри на кресло рядом с собой.

Та молча кивает и слушается. Сейчас между ней и Леоном находится Гэри – и происходящее окончательно перестает быть понятным.

– Теперь тебя все устраивает? – спрашивает Леон.

– Вполне, – мрачно сужает глаза Гэри.

Джек безучастно наблюдает за ними, откинувшись в кресле. Находиться в комнате становится тяжело: каждый из них давит на другого.

– Тогда начинаем. У нас есть несколько направлений, по которым нужны сложные решения. Для начала, назначение Майи Фостер: здорово, что она смогла взять на себя роль директора по продукту так быстро, но я боюсь, что ей нужна помощь.

– Судя по тому, что ты говоришь это нам, помощь будет исходить не от тебя, – смотрит в пустоту Джек.

– Моего ресурса не хватает. Гэри, я могу попросить тебя отправить Майю с Себом на какую-нибудь конференцию? В данный момент ей нужна скорее моральная поддержка.

– Можно, – кивает тот и записывает что-то в телефон.

Гэри перестал полагаться на память? Все и правда хуже, чем Леон предполагал.

– Спасибо. Теперь вопрос сложнее. Джек, меня пугает ДДС, который присылает Спенсер из Китая. Есть подозрение, что не все там так чисто. Две просьбы: посмотри, пожалуйста, своими глазами.

– Без проблем. Вторая?

– Давай снова отправим Кортни на завод.

Джек задумчиво жует губы, но наконец кивает.

– Меня, Кортни и Марту, – предлагает он. – Перепугаем их всех, устроим глобальную проверку.

– Я за, езжайте все вместе, – кивает Леон. – Надеюсь, после этого нам не придется увольнять Спенсера.

– А что, директора в Китае уже закончились? – с сочувствием поворачивается Гэри.

– Слушай…

– Не, я серьезно. Если еще и британец не справится, снова поднимем идею о переносе завода. Сколько можно?

– Давай обсудим в рамках обычного совещания? – Дождавшись кивка, Леон спокойно переводит тему. – Еще один сложный вопрос. Журнал, я так понимаю, читал каждый.

– Мне хватило заголовка, – отворачивается Джек.

– Я читала, – подает голос Кэтрин.

Леон даже не смотрит на Гэри – они нашли Саймона через подруг Пайпер и заткнули. Этот уже ни с кем не поделится впечатлениями.

– Мы с Джанин подобрали… – Леон вспоминает недавний разговор. – Мы в поисках пиарщика. Возможно, нам придется тоже приложить к этому руку и не просто повесить на специалиста вопрос нашего публичного образа, а выполнять инструкции.

– Мне это не нравится, – сообщает Джек. – У меня нет сил скакать перед людьми и торговать ебалом.

– Мы все встряли в историю, – напоминает Леон. – И все три имени указаны в статье.

– Вот только я никого не бил и никого не довел, – вскидывается тот. – Не понимаю, почему теперь должен оправдываться.

Из-за массивной груди Гэри видно, как Кэтрин прикрывает лицо рукой, кажется, прячет эмоции. Стало быть, она их все же испытывает?

– Что-то не так, миссис… – фамилия Тыковки застревает в горле, – Гибсон?

– Нет, простите, – отвечает она из-под руки.

– Или вам кажется, что эта тема вас не касается?

– Но так и есть. – Она убирает ладонь и переводит на Леона удивленный взгляд.

– Нет, вам также придется выступить, как вдове, если того потребует пиар-стратегия.

– Я не публичная личность.

– Не имеет значения, теперь вы акционер «Феллоу Хэнд». Думаете, удастся сохранить текущий статус, будто это все к вам не относится? В конце концов, вы участвовали в сложившейся ситуации.

– Каким образом? – каменеет Кэтрин.

– Вы тоже приложили руку к смерти Тома.

– Брат, тебе бы лучше… – начинает вскипать Гэри, но Кэтрин его останавливает:

– Пусть. Я хочу выслушать все, что виконт Колчестер в себе скопил.

– Вы ведь были его лечащим врачом? – не унимается Леон.

– На первых этапах. Наши отношения начались после того, как Тома забрала заведующая отделением.

– И много вы сделали, чтобы он выздоровел? Почти за год нельзя было вывести Тома в ремиссию? С его силой воли? Не верю.

– Клиника сделала все возможное, – сухо и безжизненно произносит Кэтрин. – У Тома была лучшая схема лечения.

– Какая? Как именно вы его лечили? – Внутри будто прорывает плотину. – С текущими возможностями медицины, с этой страховкой, в Нью-Йорке – как именно вы могли лечить пациента, чтобы довести его с третьей стадии рака легких до четвертой?

Гэри даже приподнимается, но рука Кэтрин успокаивающе ложится ему на локоть.

– Так, как могли лечить человека без селезенки, – сообщает она. – Мистер Гамильтон, я понимаю вашу боль. Но подавляющая часть того, что клиника могла бы дать Тому, убила бы его раньше, чем рак. Даже иммунотерапия с трудом поддерживала его ослабленный организм. И я говорю так уверенно, потому что сама составляла схему лечения, а еще потому, что врачом Тома была заведующая отделением с двадцатилетним стажем. Доктор наук.

Селезенка… Леона словно бьют под дых: ему стоит немалых усилий не отвести взгляд от Кэтрин. Значит, это все же его вина.

– Еще вопросы? – с вызовом поднимает голову она. – Или вам расписать всю схему лечения? Без проблем. Мы начали с двадцати миллиграмм афатиниба ежедневно. Это таргетная терапия: токсин, который поражает клетки с определенной мутацией. Именно такой, какая была у опухоли Тома. К слову, он поражает и здоровые клетки: в первую очередь желудок. Поэтому Том не мог появиться на ваших утренних совещаниях, не приняв противорвотное.

– Хватит, – закрывает лицо руками Джек. – Мы все поняли.

– Простите, мистер Эдвардс, но я не стану терпеть, когда кто-то некомпетентный заявляет мне, что я чего-то не сделала для спасения Тома.

– Не считайте себя богом, миссис Гибсон, – встает на собственную защиту Леон. – Уверен, были еще способы.

– Какие? – уточняет Кэтрин. – Какие из известных науке методик лечения крупноклеточного рака легких мы не использовали? Не считая тех, которые были для Тома вреднее этого рака?

– Ни одну из тех, что спасли бы его, – не выдерживает Леон.

– Тыковка сказал завалить ебало, – резко поднимается она. – Приношу свои извинения. У меня… следующая встреча.

Она исчезает за дверью, и в зале повисает тяжелая тишина.

– Ты долбоеб, Леон, – наконец произносит Гэри. – Кейт права: они сделали абсолютно все. И Тыковка тоже… сделал все. Знаешь, что за жизнь у него была? Он не пил спиртное, даже питался лучше, чем мы все. В конце концов, он бросил курить! Тыковка. Курить.

– Ты знал? – доходит до Леона. – Как давно?

– Достаточно. Еще когда ему дозировку подняли… С лета, получается. Пока вы тут…

Лицо Гэри багровеет от гнева, он сжимает пальцы в кулаки и вдруг обрушивает их на стол, оставляя на нем две вмятины.

– Пока вы тут ржали над ним, когда он пытался все рассказать. Пока мы делали вид, что только наши проблемы важны, и пока ты, Леон, на него орал, чтобы он пошевеливался, Том там… – Его голос срывается, становится сиплым. – Он больше боялся блевануть на работе и подкинуть нам проблем, понятно?

Гэри поднимается, отшвыривая кресло к стене.

– Мы все виноваты. Нехуй трогать Кейт! Она и без твоего, Леон, дерьмового отношения еле ходит. Глаза открой, посмотри на нее: она с трудом держится, а сейчас небось ревет в туалете. Ты как знаешь, конечно, но она мне теперь сестра, и если я еще раз услышу, как ты вот так с ней говоришь, то въебу тебе. Не посмотрю, что брат.

Он разворачивается, выходит, но его слова звенят в голове: они все виноваты. В этом Гэри прав как никогда: если камнем преткновения для выздоровления Тыковки стала операция на селезенке, значит, Леон повинен больше всех.

Они с Джеком сидят вдвоем, не глядя друг на друга. Оба понимают: если Тыковка доверился Гэри, но ничего не сказал им, значит, они и правда были недостойны этого. Леон вспоминает каждый момент, когда шутки Тыковки о своей мнимой женитьбе казались им смешными… Вот только она была не мнимой.

Гэри знает Кэтрин с лета. Он называет ее Кейт и поддерживает больше, чем их. Майя тоже, судя по всему, давно с ней знакома.

Господи, какими же они были идиотами. Все это время.

– Я и правда ржал, – глухо произносит Джек. – Почему я ничего не замечал?

У Леона нет слов утешения. Он их не нашел ни для самого себя, ни для кого-либо еще. С отвратительной и эгоистичной стороны это даже хорошо, что Тыковка ушел так внезапно и после его смерти навалилось столько проблем: решение бесконечного потока задач позволяет оставаться в сознании.

Иначе Леон уже сошел бы с ума от отчаяния и чувства вины. Ему есть от чего это все ощущать.

– Мы воспринимали нашего Томми как должное, – выдавливает из себя он. – Оттого и такое отношение.

– Не знаю, как с этим жить.

– Я тоже, брат. Главная проблема в том, что нам придется научиться, иначе никак.

– У меня даже не было шанса, – закрывает голову руками Джек. – Я не смог извиниться. Он мне не позвонил.

– Он оставил тебе письмо.

– Это еще хуже. Он умер, думая, что я в него не верю.

Необходимо собраться и помочь Джеку. Самому невыносимо, Леон рассыпается на сотню кусков тупого мудака, но сейчас нельзя позволить себе слабость.

Брату нужна его поддержка.

– Ты же знаешь, что это не так, – собрав последние силы, поднимается он. – Томми точно ни в чем тебя не винил.

– Он сказал Гэри, а не мне. Знал, что я трепло и говно.

– Прекрати.

Леон неловко опускает руки Джеку на плечи. Нельзя, чтобы сейчас у того появилось ощущение, словно его осуждают. Тут Гэри, конечно, не помог.

– Он позвонил тебе перед смертью, – продолжает Джек, – а мне – нет. Потому что я его обидел, но даже не подозревал об этом! Если бы обратил внимание на его состояние, сразу бы понял, но…

– Мы все не заметили, – успокаивающе сжимает его плечи Леон. – И ты, и я. И Гэри, я уверен, тоже не заметил, пока в лицо не ткнули. И единственное, что мы теперь можем, – это приглядывать друг за другом, чтобы больше никого не упустить.

– Прости, – Джек выпрямляется, сбрасывая его руки, – мне не стоит расклеиваться. Пойду, ладно? Нужно поговорить с Кортни и Мартой о командировке.

– Давай встретимся на выходных. – Леон не готов отпускать его в таком состоянии. – Ты, я и Флоренс. Напьемся втроем и обосрем свежего Мартина.

– Думаешь, это хорошая идея?

– Лучше у меня нет. Скрасите мне унылые одинокие выходные.

– Ладно, – слабо улыбается Джек и хлопает его по плечу. – Договоримся о времени.

Оставшись в зале один, Леон выдыхает: кажется, хоть немного, но подхватил. Теперь бы еще помириться с Гэри, и первые шаги можно будет считать успешными. Правда, что делать с самим собой?

Пора возвращаться в кабинет. Леон торопится: «не дразнить Бакстона» нужно записать в список вещей, которые стоило сделать еще до отъезда из Манчестера. В конце концов, если селезенка и правда стала решающим фактором…

В голову приходит безумная мысль, которая, однако, сразу же разливается по телу непривычной уверенностью и даже каким-то теплом. Леон не смог предотвратить смерть Тыковки… Но разве кто-то может помешать ему отомстить за нее? И ведь очевидно кому: барон Бакстон принес им четверым столько проблем, что заслужил смерть уже довольно давно.

И сейчас это кажется единственным способом пережить утрату. Леон когда-то пообещал себе, что остановится на четвертом убийстве, но раз уж решил нарушить обет ради Шерил – кстати, и ее нельзя забывать, просто сейчас она не высший приоритет, – можно и для Бакстона сделать исключение.

У Леона появляются весьма четкие и даже приятные планы на вечер: понять, как отомстить за Тыковку тому, кто отправил к нему киллера. Он невольно улыбается экрану: вот оно, его искупление. Кровь за кровь. С двойным выигрышем в финале.

Все, у него наконец получается расслабиться, и он готов обсудить что угодно с кем угодно. Что стоит в календаре? Планы на поездку в Корею с Кэтрин? Ладно, пусть будут они.

– Эмилия, – зовет он своего нового ассистента. – Пригласи, пожалуйста, Кэтрин Гибсон.