Читать книгу Парни из Манчестера. Все под контролем - - Страница 16

Принцесса

В пятницу Зои принимает твердое решение: она не пойдет ни в какой клуб. Пусть этот загадочный Колчестер приходит хоть в восемь, хоть в десять, хоть вообще катится к черту – Зои будет лежать дома и спать двадцать часов.

Со среды она не уходила из офиса раньше полуночи: оказалось, компания не нагружала ее в полную силу за этот год. То ли жалели, то ли просто не знали, что можно, но… Теперь работа сваливается на нее как из поломанного рога изобилия, где вместо богатств скопились задачи и сраные электронные письма.

В девять вечера Зои слышит тихий звоночек почты: если это очередное сообщение от Индии Майер, она ее заблокирует. Арчер вместе со своей ассистенткой напрочь игнорируют время и воспринимают рабочие дни и сроки выполнения задач как никому не нужный социальный конструкт. Все должно быть сделано в любой час и сразу.

Как выживает Дюбуа? Она же ничего, по сути, не делает, и если Индия пишет ей так же часто, это давно должно было стать очевидным.

«Пиар-сопровождение эйчар-бренда».

Зои смотрит на тему письма миллион лет, а потом просто закрывает крышку ноутбука. Нет. Не сегодня. Только этого ей не хватало. Еще одна задача, теперь от эйчар-директора.

– Пара-па-па-па, – напевает она себе под нос, закидывая ноутбук в сумку, – вот что не люблю.

Нет, завтра совершенно точно не будет никакого клуба, поскольку вместо развлечений, безлимитных «Маргарит», которые обожает обновлять ей прямо на стойке симпатичный бармен Эван, и загадочного доминанта из «БДСМ-лайф» ее ожидает пиар-стратегия на полгода, которую стоит сдать раньше дедлайна.

– Сама этого хотела, – напоминает Зои своему отражению в лифте, – кушай, директор.

Ладно, это всего лишь этап. Начинать сложно всегда. Так было в университете, так было на первой работе, и даже почти так же было на этой год назад. Просто пережить, и все наладится. У Зои нет шанса не выдержать, она же пообещала себе, что утрет Дюбуа нос? Вот, пришло время утирать. Только, судя по всему, сначала себе, ведь плакать от усталости хочется уже часов шесть как.

Когда Зои садится в машину, телефон начинает вибрировать от звонка. Глухой звук из сумки ввергает ее в отчаяние: это точно Индия. Девять вечера. Пятница. Нормальные люди разгоняются вином перед походом в бар…

Запрещая себе рыдать на парковке – это только первая неделя, Зои Харпер, ты справишься, – она достает телефон и облегченно выдыхает, когда видит на экране фото Руби. Это не по работе. Господи, ура!

– Руби Оуэн! – переводит звонок на динамик в машине и заводится.

– Чего кричишь? – недоуменно переспрашивает та.

– Ты самый приятный голос, который я сегодня слышала, – признается Зои, – они достали меня.

– Увольняйся, – серьезно предлагает Руби. – Если ты радуешься моему звонку, все действительно плохо. Ты сейчас хотя бы едешь домой?

– Да. Не могу больше сегодня работать, перенесла все на завтра.

– Успеешь до вечера?

– Вряд ли… Разве у нас были планы? Я думала, ты и сама работаешь.

– Я-то да, – вдруг загадочно произносит Руби, – у меня мероприятие. Но ты собиралась в клуб к тому таинственному доминанту.

– Передумала. Сейчас нет времени на развлечения, знаешь, сколько всего мне нужно закончить к понедельнику?

– Все понятно, – встревоженно отвечает та. – Я вызываю такси, заскочу за водкой и спрайтом.

– Зачем?

– Будем выбирать тебе наряд на завтра, – безапелляционно заявляет Руби. – Зои, твое поведение – это начало конца. Если отказываешься встретиться с единственным парнем, который заинтересовал тебя за долгое время, чтобы поработать в субботу вечером, ситуация катастрофична.

– Ты преувеличиваешь.

– Нет, это ты не отвечаешь на мое сообщение в чате уже третий день, даже приходится звонить. Так что никаких споров, ты идешь.

– В понедельник…

– Все потерпят до вторника. Ты же не думаешь, что твой корпоративный мир умрет, если задержишься на день?

– Мир-то нет, но это самое начало, нужно сразу показать, на что я способна.

– Зои, если ты умрешь от переутомления, Арчеру потребуется от двух до шести недель, чтобы тебя заменить, – вздыхает Руби. – Ни одна корпорация этого не стоит.

Снова она это начинает. Руби и Эверли работают во имя будущего, реализуя не только свои профессиональные амбиции. Они искренне верят в то, что делают: одна мечтает разоблачать страшные преступления на всю Америку, а вторая – помогать тем, кто этой Америкой управляет.

Саммер еще хуже: она оставляет свой след в истории литературы. Конечно, та сама называет это «наследить», но это лишь шутки. А у Зои пока нет глобальных панамериканских целей, и поэтому ее переутомление считается более… бессмысленным, что ли.

– Возьми мартини вместо спрайта, – сдается она. – Если уж расслабляться, то по полной.

– Правильно, – одобрительно смеется Руби. – Жди меня через час.

Зои чувствует, как усталость спадает и даже появляется некое воодушевление. Наверное, ей действительно нужно переключиться: иногда продуктивность от этого только растет.

Она добирается домой быстро: улицы Нью-Йорка становятся намного свободнее в такой час. Дорога между Манхэттеном и Квинсом – популярный в городе маршрут. Если бы еще в метро можно было находиться, Зои не садилась бы за руль в будние дни. Но там жутко воняет и на лавках спят не первой свежести люди, не говоря уже о крысах! Ну уж нет, проще заработать на квартиру в Манхэттене и купить себе самокат.

К моменту, когда Зои паркуется у дома, паника из-за сообщений Индии и рабочих задач окончательно выветривается, оставляя вместо себя предвкушение отличного вечера как минимум с Руби.

– Добрейшего вечерочка, – появляется та на пороге, в каждой руке по бутылке. – Разрешите накидаться!

Тон, которым она это произносит, напоминает Зои об их старом профессоре по греческой и римской мифологии мистере Уоткинсе, он обожал пить со студентами и был переполнен странными, но смешными фразочками. Те словно сами собой вылетали у него изо рта, и каждый раз, когда они с Руби пьют вдвоем, та изображает именно его.

– Мисс Оуэн, – отвечает Зои голосом преподавателя по латыни мистера Найджела и даже поправляет невидимые очки, – не кажется ли вам, что это похоже на функциональный алкоголизм?

– Ни в коем разе, – возмущенно возражает та. – Где же алкоголизм, если у нас на двоих всего одна бутылка водки, и та раз в месяц?

Чувствуя себя в полном порядке, Руби достает бокалы и ставит их на кухонный островок.

– Позвольте начислить даме, – галантно склоняется она над бокалами, смешивая водку с мартини. – С вас оливочка.

Внутри начинает разливаться комфорт: студенческие воспоминания кажутся сейчас такими далекими и невероятно приятными. Да, они учились в университете Лиги плюща, постоянно находились под давлением и переживали об оценках… Но по сравнению с реальной гонкой в Нью-Йорке это воспринимается теперь чем-то вроде прогулки по пляжу.

– За Римскую империю, – поднимает свой бокал Зои.

– За великий латинский язык, – гордо отвечает Руби.

Возможно, им не стоило пить с преподавателями прямо на кафедре: спустя всего два года они и сами стали похожи на стариков.

– Жги, – не задерживается в роли Руби. – Что у тебя с Дюбуа?

– Да пошла она к черту, – вздыхает Зои. – Теперь делает вид, будто я не работала у нее в отделе. Уже сегодня успела ткнуть в меня задачей, которая должна была быть сделана три месяца назад… И которую она же и сказала мне отложить.

– Мразь, – морщится Руби.

– Кажется, она еще не поняла, что в эту игру можно играть вдвоем. У меня на нее тоже имеется компромат, и если Дюбуа снова решит использовать свои косяки против меня, я в долгу не останусь.

– Странно, что ты ждешь от нее первого шага.

Руби оглядывается на холодильник и морщится: наверное, понимает, что после такой рабочей недели там вряд ли есть еда. От ее движения Зои осознает – она весь день живет на кофе и одном протеиновом батончике.

– Могу позвонить в мексиканский ресторан неподалеку, – предлагает она. – Хесус привезет тако.

– Степфордская жена из тебя никакая, – пожимает плечами Руби, – звони своему Хесусу.

– Детка, все степфордские жены остались на социологии, терпи меня такую, как есть.

Подойдя к холодильнику, Зои ищет глазами нужную визитку. У нее их скопилось на любой случай жизни: пицца трех видов, китайская еда, корейская, бургеры, южная кухня, итальянская паста… А вот и ресторан Хесуса.

Нормальные люди обвешивают холодильники магнитами из путешествий и буквами из пачек с хлопьями, а у Зои вместо них визитки из заведений неподалеку. Почему бы и нет? В конце концов, это хотя бы полезно – все равно в холодильнике хранится только еда навынос.

– Кесадильи, пожалуйста! – доносится голос Руби.

Когда заказ сделан, та уже почти добивает свой бокал и яростно кивает Зои, чтобы тоже допивала.

– Быстро опьянеем, – предупреждает Зои. – А мне завтра работать.

– Забей, – отмахивается Руби. – Тебе нужно, мне нужно, а еще нам предстоит выбрать тебе правильный образ для клуба.

– Подожди, – делает глоток она. – Ты сказала, что мне не стоит ждать шага от Дюбуа?..

– Опять ты о работе. Ну да, Зои Харпер, которую я знаю, давно врезала бы сучке первой. Тем более что у нее есть компромат на тебя, а у тебя – на весь ее отдел.

– Ты знаешь, там столько работы… Не уверена, что мне хватит сил еще и разоблачать Дюбуа.

– Ну тогда сиди и жди следующего подвоха, – предлагает Руби. – Если тебе так удобнее.

Зои невольно вздыхает: она и сама не может понять, как лучше поступить. С одной стороны, с учетом всего, что успело свалиться за неделю, единственное ее желание – нанять толкового специалиста и передать ему хотя бы часть своей прежней работы. Думать о Дюбуа сейчас не хочется, это кажется ненужной тратой времени.

– Мне просто некогда с ней возиться, – наконец отвечает Зои. – Пусть живет… Пока.

– Дело твое. Ты уже придумала, какой явишься Колчестеру?

– Давай так: я еще не решила, хочу ли являться.

Она осушает свой бокал, и через секунду в него снова льется водка.

– Он с того вечера не отвечал, – Зои опять проверяет телефон, – ни одного сообщения. Ни даже «привет».

– Боишься, что не придет?

– Уверена, он уже забыл о своем предложении. Ты же знаешь этих онлайн-героев: наобещают райское блаженство, а потом у них вдруг приезжает любимая бабушка из Луизианы.

– Не проблема, – поджимает губы Руби, – напиши ему сама.

– Еще чего, мы разговаривали всего один раз, и то во вторник. Прошло три дня. Я не буду писать первой.

– О боже, это еще что за пятидесятые годы в моей подруге? Зои, у нас тут вообще-то феминизм, мы можем писать первыми.

Да, но… В этот раз Зои не хочется быть агрессивной. В Колчестере есть что-то, что цепляет настолько… Будто за каких-то пару сообщений он создал впечатление настоящего доминанта. Не из тех больных отбросов, которые приходят в тему реализовать свои сексуальные перверсии, выросшие из детских комплексов. А того, кто понимает, кто он и зачем.

Скорее всего, она это просто додумала. Сама мысль о том, что в онлайн-приложении можно встретить нормального человека, кажется слишком приятной, чтобы от нее отказываться, а ведь Колчестер всего-то правильно расставил запятые.

У БДСМ-сообщества и лично Зои Харпер огромные проблемы, если человек, который знает, как использовать апостроф, заставляет думать о себе три гребаных дня.

– Не хочу, – сообщает она. – Если до завтра не объявится, я не пойду.

– Он тебя зацепил, – с хитрецой прищуривается Руби. – Сильно.

– Чем? Мы обменялись несколькими сообщениями, на этом все. Даже Маршалл Чеслин был настойчивее в своих намерениях.

На кухонный островок откуда-то пикирует Булка, едва не переворачивая их бокалы. Она оглушительно мяукает и садится вылизываться.

– Тоже считаешь, что это полная чушь? – сочувственно кивает той Руби. – Все еще не даешь гладиться?

Булка виртуозно уворачивается от протянутой руки, опускает голову и с подозрением нюхает бокал.

– Я тебя кормила, так что брысь отсюда, – просит Зои. – Второй раз не перепадет.

Та в ответ снова мяукает и тянется лапой к оливке в бокале, но Зои оказывается быстрее.

– Напиши ему, – подсовывает ей телефон Руби. – У нас с тобой два варианта, чем заняться: мы либо выбираем наряд на завтра, либо смотрим «Век Адалин» и ревем.

– Я сегодня не в настроении плакать.

– Водка это быстро исправит.

Булка косится на них, словно они идиотки, но комментариев не оставляет.

– Ладно, – сдается Зои. – Это как содрать пластырь.

Судя по всему, Колчестер не был онлайн с самого их разговора. Может, умер? Это было бы отличным объяснением происходящему, а главное – единственным приемлемым.

«Добрый вечер, – набирает сообщение она. – Вы живы?»

Больше ничего не добавляет: для обычного напоминания о себе этого достаточно.

– Готово! – объявляет Зои и кладет телефон на столешницу экраном вниз. – Где там, интересно, Хесус?

У Руби и Булки появляются одинаковые выражения… лиц. Обе смотрят на Зои с глумливой иронией и на самом деле ужасно раздражают.

Телефон тихо вибрирует, и Зои хватает его быстрее, чем хотелось бы. Вот она, сила хорошего образования: взрослой, самодостаточной и только что достигшей новой высоты в карьере женщине нужно срочно увидеть ответ от загадочного доминанта.

Или дело просто в любопытстве? Господи, хорошо бы так и было. Иначе не стоит идти ни в какой клуб: Зои не может позволить себе привязываться.

«Добрый вечер, принцесса. Надеюсь, ваша неделя прошла отлично. Не сомневаюсь в вашей памяти, но послужу напоминанием: завтра в восемь».

– Что там? – пытается заглянуть в переписку Руби.

– Он подтвердил встречу, – ошарашенно отвечает Зои.

На экране внезапно всплывает второе сообщение:

«И наденьте свой кулон-пулю. Он удивительно подчеркивает вашу красоту».

Стоп. Стоп-стоп-стоп, откуда он знает о кулоне? Зои судорожно проверяет фотографию в профиле: его там не видно.

– Что случилось?

– Одно из двух, – с трудом отрывает взгляд от телефона Зои, – либо мы знакомы…

Это не настолько необычная вещь, чтобы ее заметил случайный прохожий. Ему нужно было бы как минимум хорошо ее разглядеть, да еще и запомнить.

– Либо что? – нетерпеливо спрашивает Руби.

– Либо это сталкер.

– Как ты поняла?

– Он попросил меня надеть мой кулон-пулю. На фото его нет.

– Потребуй селфи, – предлагает Руби. – Если узнаешь, вы и так встретитесь. Если откажется присылать – я иду за «Веком Адалин».

«Если вы меня узнали, а я вас нет, это нечестно, – с дрожью в пальцах набирает Зои. – Кто вы, мистер Колчестер?»

В ответ тут же приходит фото, и когда оно прогружается, у Зои перехватывает дыхание.

На быстром селфи, сделанном где-то, кажется, в аэропорту, вполне знакомый ей мужчина. Это не мистер Колчестер. Это, мать его, Леон Гамильтон.

Селфи самоуничтожается.