Читать книгу Девушки тяжёлого поведения - - Страница 23

Душистая пена не смоет последних пяти месяцев. Воспоминания – не ороговевшие чешуйки на пятках – пемзой не соскрести.

Мара училась жить с тем, что со ней произошло так внезапно. Получалось так себе.

Отшибло – это был Ремарк, или Хемингуэй. Наверное, всё же Хэм стал виновником аварии. Особенно поразившие её сцены Мара беспрестанно прокручивала в голове и упорно обсуждала с кем-нибудь, пытаясь встроить в свою картину мира, которую создавала ударными темпами, благо строительный материал жизнь подкидывала каждый день.

Сейчас её мозг занимало описание любви, ошеломившее девочку силой чувства: героиня признавалась возлюбленному, что завидует черепахам, которые могут совокупляться на песке пляжа сутками напролёт.

Мара слабо представляла механику процесса (вернее, никак), волновало другое: мысль о слитности двух существ – мужчины и женщины, о невозможности им быть отдельно. Это и есть библейское – станут двое единой плотью? То, ради чего затевался этот мир, ради чего рыбы когда-то вышли на сушу?

Тело самой Мары ещё молчало. Не принимать же за его рвущийся голос учащённое биение сердца при виде понравившегося мальчика.

Мара была так захвачена открывавшимися ей глубинами Космоса, что поделилась размышлениями со своими попутчиками. Два парня уже несколько дней появлялись на её пути к дому в тот момент, когда девушка выходила с работы. Маре не исполнилось восемнадцати лет, поэтому её рабочий день был коротким.

Их лица уже примелькались девчонке – одно рыжее, сплошь усеянное веснушками, костистый нос, второй был смазливый татарин, – и неожиданные спутники казались Маре добрыми знакомыми.

Она даже не обратила внимания, как парни переглянулись, когда странная девочка по дороге рассказала им о только что прочитанном романе. Не уловила опасности. Мир представлялся ей дружелюбным. Стоял солнечный день начала июня. Стены панелек казались белыми в слепящих лучах.

Жарко.

– Попить дашь? – спросил кто-то из них.

– Ну, пойдёмте. Кажется, в холодильнике квас есть, – приветливо ответила Мара, не подозревая, что в эту самую минуту пускает свою жизнь, свои мечты под откос.

Она ничего не заподозрила, поворачивая ключ в замочной скважине. Пошла в кухню, но Мару резко взяли за шиворот и втолкнули в комнату.

Следующие полчаса она помнит в деталях. Да, через столько лет.

– Мне давно не больно. Мне никак, – говорила себе впоследствии Мара – Я даже могу подарить кому-нибудь этот сюжет для рассказа.

Но тогда, лёжа в бабушкиной ванне, Мара боялась об этом вспоминать. Однако подробности всё лезли и лезли в глаза, как едкая мыльная пена. И, наконец, Мара смогла поплакать. Впервые с того дня.

Парень с рыжим лицом рассмеялся, когда увидел, как прошла под голой кожей её живота острая судорога. Ощущение было девушке не знакомо. Ей вообще ничего из этого не было знакомо. Анатомию мужского тела Мара знала исключительно по фото античных статуй. Голые торсы и опушённые в самом верху, у границы плавок, мужские ноги девочке, выросшей на пляже, ничего не говорили об опасности наготы.

Напоследок они выпили квасу, по-хозяйски открыв дверцу холодильника. Мара долго перемывала с содой и мылом – горячую воду, по обыкновению, уже отключили – эти две кружки. До самого прихода родителей.

Как только от нажима не сломалась керамика и не порезала ей пальцы!

Маре ещё нужно было тайком от мамы застирать простыню.