Читать книгу Академия амуров - - Страница 3

– —

Аудитория напоминала гибрид алхимической лаборатории и свадебного салона. Стены были обклеены обоями с парящими амурами, которые периодически оживали и начинали спорить о том, чьи стрелы круче. На полках стояли колбы с бурлящими жидкостями: розовой «Тоской по лету», синей «Ревностью морской волны» и зеленой «Любовью к кактусам». Профессор Аурелия, женщина с серебряными волосами до пят и крыльями, похожими на опавшие листья, хлопала в ладоши:

– Сегодня мы учимся управлять энергией любви! Кто взорвёт сердечко – получит двойку и вечный запрет на свидания!

Я переглянулся с Марком, своим соседом по парте. Он уже успел привязать к стреле ленту с надписью «Самый няшный».

– Лео, – прошептал он, – если я сегодня не влюблю кого-нибудь, моя девушка-русалка бросит меня. Она считает, что я слишком… сухопутный.

– Не переживай, – фыркнул я. – Может, ты просто подаришь ей акваланг?

Профессор Аурелия бросила нам ледяной взгляд, и моя стрела внезапно покрылась инеем.

– —

На столах лежали «сердечные кристаллы» – хрупкие шарики, которые нужно было заряжать эмоциями. Если переборщить с чувствами, они взрывались, оставляя после себя облако, пахнущее то burnt тостами, то поцелуями. На потолке висела люстра из застывших слез влюбленных, которые звенели, как стеклянные колокольчики, когда кто-то в аудитории краснел.

Лилия сидела через два ряда. Ее кристалл уже светился ровным розовым светом. У меня же шарик дергался, как сумасшедший светляк, и периодически шипел: «Слабак!».

– —

«Лео, соберись, – уговаривал я себя. – Просто представь, что это не кристалл, а… пицца. Ты же любишь пиццу? Накачай её сыром страсти, томатами нежности…»

– Что ты там бормочешь? – Лилия обернулась, и её кристалл на мгновение вспыхнул ярче.

– Рецепт пиццы «Четыре сезона любви», – брякнул я. – Первый сезон – одиночество. Второй – отчаяние…

Она закатила глаза, но уголки губ дрогнули.

– —

Марк первым не выдержал. Его кристалл, перегруженный романтическими цитатами из интернета, лопнул с грохотом новогоднего фейерверка. Розовый дым заполнил комнату, а из облака выплыли силуэты целующихся единорогов.

– Марк! – взревела Аурелия. – Вы что, пытались влюбить всю вселенную сразу?

– Ну… она такая одинокая! – оправдывался он, чихая блёстками.

Я засмеялся и… мой кристалл треснул. Из него вырвался луч света, прошибил окно и ударил в статую директора на площади. Мраморный гигант с лицом, словно высеченным топором, вдруг ожил.

– О… – статуя повернула голову, и её каменные глаза уставились на меня. – Ты… ты подарил мне жизнь.

– Э-э-э… пожалуйста? – я отполз к Лилии.

– И теперь я твоя! – прогремела статуя, делая шаг, от которого задрожали стены.

– —

Директор Бруно, услышав грохот, ворвался в аудиторию с криком: «Кто посмел трогать мою статую?!». Увидев, как каменная версия его самого обнимает столб, он застыл.

– Она… она мне изменяет! – прошептал он трагически.

Лилия схватила меня за руку:

– Бежим!

Мы выскочили в коридор, где статуя уже писала мелом на стене: «Лео + Брунетта = любовь на века».

– Ты… ты умеешь влюблять даже камни? – фыркнула Лилия, но её пальцы всё ещё сжимали мое запястье.

– Это не я! – защищался я. – Это пицца виновата!

Она вдруг рассмеялась – звонко, без сарказма.

– Знаешь, это… гениально. Теперь у директора будет вечный повод тебя ненавидеть.

– А ты как будто рада? – я приподнял бровь.

– Может быть. Ненависть – это ведь обратная сторона страсти, – она отпустила мою руку, но её крылья слегка коснулись моих.

– —

Пока мы прятались в кладовке среди вёдер с «эликсиром забытых обещаний», Лилия неожиданно спросила:

– Почему ты вообще здесь? Ты же явно не создан для стрельбы.

– Потому что… – я замялся, глядя на её шрам, который слабо светился в темноте. – Потому что я верю, что даже у неудачников есть шанс.

Она замерла, затем достала из кармана смятый листок:

– Тогда запомни: энергии любви нельзя контролировать. Их можно только чувствовать. Даже если это больно.

На листке был набросок – я, стреляющий в облако, и сотни сердец, падающих с неба.

– Ты… нарисовала меня?

– Это не ты, – она резко спрятала рисунок. – Это… метафора.

Но я уже видел подпись в углу: «Лео. Гроза кристаллов».

– —

Нас спасли пожарные-амуры, затушившие «любовный ураган». Статую усыпили, директор поклялся меня отчислить, а Лилия исчезла, оставив на моей парте кристалл. Он не взрывался. Вместо этого внутри мерцали слова: «Следуй за чувствами. Даже если они ведут к катастрофе».

Перед сном я разглядывал шрам на своих крыльях – мелкий, но болезненный. Может, когда-нибудь и мои шрамы станут светиться?

– —

P.S. Марк теперь встречается с единорогом из дыма. Говорит, что она «невесомая, как мечта». А статуя директора… пишет мне стихи. Уже прислала сонет через окно. Начинается так: «О Лео, твои стрелы – как землетрясения…».

Похоже, я обречен быть автором эпических романов… и эпических провалов.