Читать книгу Академия амуров - - Страница 5

– —

Тир Школы Амуров напоминал рай для неудачников. Стены были испещрены дырками от стрел, а вместо мишеней висели портреты бывших возлюбленных преподавателей. Некоторые из них моргали, кричали «Ай!» или читали стихи при попадании. В углу стоял автомат с «антистрессовыми стрелами» – они возвращались, как бумеранги, и били того, кто их выпустил.

– Лео, ты готов? – профессор Люцидо, наш суровый наставник, скрестил руки. Его усы дёргались, словно предчувствуя беду. – Сегодня мы отрабатываем прицел. Попадёшь в сердце – получишь шоколадку. Попадёшь в пятку – будешь мыть туалеты с зубной щёткой.

Лилия, стоявшая рядом, бросила на меня взгляд, полный скепсиса:

– Шоколадку ты всё равно не получишь. Но если промажешься в мою сторону, я пригвозжу тебя к стене.

– Не волнуйся, – я натянул тетиву. – Сегодня я точно…

«Щёлк».

Стрела сорвалась раньше, чем я успел прицелиться.

– —

Стрела пролетела мимо мишени, прошила окно и вонзилась в хвост Бенедикта – директорского кота, который как раз вальяжно прогуливался по двору.

– Мя-а-ау?! – взвыл он человеческим голосом, подпрыгнув на месте.

– О нет… – прошептал я, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

Бенедикт замер, его глаза расширились. Затем он повернулся к почтальону, который как раз выгружал посылки у входа. Почтальон, пожилой мужчина с седой бородой и в очках, даже не заметил кота… пока тот не начал декламировать:

– О, владелец сумки с письмами! Твои руки нежны, как конверты… А запах твой – смесь чернил и надежды!

– Что за… – почтальон уронил пачку газет.

– Ты вдохновил мою мяукающую душу! – продолжил Бенедикт, прижимая лапу к груди.

– —

Кот-поэт стал тенью почтальона. Он таскал ему мышей в виде сонетов, подкладывал розы в сумку и мяукал серенады под окном общежития. Директор Бруно был в ярости:

– Мой кот! Мой воспитанный, аристократичный кот! Теперь он цитирует Байрона в туалете!

– Это временно, – попытался я успокоить его, прячась за Лилией. – Через пару дней стрела потеряет силу…

– Через пару дней почтальон подаст в суд! – заорал Бруно. – Исправь это, или твои крылья станут ковриком!

– —

Лилия тащила меня через сад, где Бенедикт разбрасывал лепестки роз по пути почтальона.

– Ты – гений, – сказала она, и я не сразу понял, сарказм это или комплимент. – Влюбить кота в человека? Даже я до такого не додумалась.

– Это не я! – я взмахнул руками. – Это стрела сама…

– Стрела не виновата, что ты не умеешь целиться, – она резко остановилась. – Но я знаю, как это исправить.

Она достала из кармана чёрное перо с серебристым отливом.

– Это из моего крыла. Оно… усиливает концентрацию. Но только на час.

– Почему ты мне помогаешь? – я уставился на перо.

– Потому что если тебя отчислят, мне будет скучно, – она отвернулась, но её шрам вспыхнул слабым светом.

– —

Мы вернулись в тир. Лилия встала позади, направляя мою руку. Её дыхание щекотало шею, а запах напоминал дождь и чернила.

– Целься не глазами, а сердцем, – прошептала она. – Даже если оно глупее курицы.

Стрела вырвалась из лука и попала точно в яблочко мишени – портрета профессора Люцидо. Сердце на рисунке замигало розовым, и из динамика раздался голос:

– Ох, юноша, ты пленил мою душу!

– Это… успех? – я обернулся к Лилии.

– Почти, – она ухмыльнулась. – Теперь Люцидо влюблён в тебя.

– —

Пока профессор Люцидо засыпал меня записками со стихами («О, Лео, твои стрелы – как иглы моей судьбы!»), я успел найти противоядие для Бенедикта. Оказалось, кот ненавидит лук. Достаточно было подложить ему в миску стрелу, и любовь прошла.

Почтальон, к счастью, оказался романтиком и попросил оставить пару стихов «на память».

– —

Перед сном я застал Лилию в библиотеке. Она переводила древний свиток, но при моём появлении быстро его прикрыла.

– Спасибо за помощь, – сказал я, протягивая её перо. – Ты… почему носишь это кольцо?

На её руке было серебряное кольцо с треснувшим камнем. Она сжала пальцы:

– Это напоминание. Что даже самая крепкая любовь может разбиться.

– Но осколки всё ещё острые, – я неожиданно для себя коснулся её руки.

Она не отдернула её.

– Да. Ими можно порезаться.

– —

На следующее утро Бенедикт вернулся к директору, но иногда по ночам всё ещё бормочет рифмы. Люцидо избегает меня, а Лилия… оставила на моей парте записку:

«Следующая тренировка – в полночь. Не промахнись. – Л.»

P.S. Марк теперь продаёт стихи Бенедикта в виде открыток. Говорит, бизнес процветает. А я всё чаще ловлю себя на мысли, что Лилиин шрам светится в такт моему сердцу.