Читать книгу Большая игра среди звёзд. Книга II - Группа авторов - Страница 5

Путешествие вглубь пространства Федерации стало для Корина настоящим калейдоскопом впечатлений. Элара Вентис, оказавшаяся не только компетентным офицером связи, но и на удивление проницательным гидом, а также, как выяснилось, неплохим знатоком истории и культуры всех трех рас Федерации, сопровождала его на борту быстроходного дипломатического корвета «Согласие». Их путь лежал к станции «Эпсилон-Прайм», совместному исследовательскому форпосту у границ джубранского пространства, но маршрут был проложен через ключевые миры двух других членов Федерации, чтобы, как объяснила Элара, «специалист Вэнс мог составить более полное представление о многообразии и единстве нашего союза». Первой остановкой стал Ксайлос – родной мир ксайлосиан, грациозных птицеподобных созданий с переливчатым оперением (оттенки которого, как объяснила Элара, менялись в зависимости от настроения и социального статуса особи) и огромными, выразительными глазами, способными улавливать ультрафиолетовый спектр. Их города, если это слово вообще было применимо, представляли собой гигантские кристаллические структуры, вздымавшиеся к небесам, словно застывшая музыка. Башни переливались всеми цветами радуги, улавливая и преломляя свет местного светила – двойной звезды, одна из компонент которой была голубым гигантом, а вторая – оранжевым карликом, что создавало причудливую игру света и тени. Вместо привычных улиц – воздушные потоки, регулируемые сложной системой гравитационных генераторов, по которым ксайлосиане скользили с невероятной легкостью, их мелодичные голоса сливались в сложную, постоянно меняющуюся симфонию. Общение ксайлосиан было похоже на песню – сложная система тональностей, трелей и гармоний, которую универсальный транслятор Корина с трудом переводил в понятные концепции. Иногда, как призналась Элара, даже федеральные лингвисты не могли уловить все нюансы их «речи», особенно когда речь шла о высоких материях или искусстве. Их общество было построено на коллективном творчестве и поиске гармонии, что, впрочем, не мешало им быть весьма искусными инженерами в области энергетики и гравитационных технологий. Именно ксайлосианские гравитационные двигатели, почти бесшумные и невероятно эффективные, были основой большинства федеральных кораблей, а их разработки в области терраформирования позволяли осваивать даже самые негостеприимные миры. Корин, привыкший к более приземленным и прагматичным формам цивилизации, был одновременно очарован и немного ошеломлен. Это был мир, где эстетика и функциональность сплетались в единое, неразрывное целое. Он наблюдал, как группы ксайлосиан, паря в воздухе, совместно создают какие-то сложные энергетические узоры, напоминающие одновременно и произведение искусства, и научный эксперимент. «Они видят вселенную как незавершенную партитуру, – пояснила Элара, заметив его изумление, когда они наблюдали за воздушным балетом ксайлосиан с обзорной площадки космопорта. – И считают своим долгом добавить в нее свои ноты. Их главный философский принцип – «Симфония Бытия». Они верят, что каждое существо, каждая вещь, каждое явление – это нота в этой великой симфонии, и задача разумной жизни – найти свое место в ней и обогатить ее своим звучанием. ««Впечатляющая философия, – кивнул Корин. – Но не приводит ли такой акцент на гармонии и коллективном творчестве к… стагнации? Или к подавлению индивидуальности, если кто-то захочет сыграть диссонирующую ноту? В истории Моларноков тоже были периоды, когда стремление к «корпоративной гармонии» приводило к подавлению инакомыслия и застою. «Элара на мгновение задумалась, ее взгляд был устремлен на парящие вдали фигуры ксайлосиан. «Иногда приводит, – не стала отрицать она. – В истории Ксайлоса были и периоды застоя, и попытки навязать единый «гармоничный» канон. Были даже так называемые «Войны Молчания», когда целые группы ксайлосиан, не согласные с доминирующей «мелодией», уходили в добровольное изгнание или подвергались остракизму. Но они учатся. Их общество – это постоянный поиск баланса между общим и частным, между традицией и новаторством. Это не всегда легко, но именно это и делает их сильными. И, кстати, их понятие «диссонанса» не всегда негативно. Иногда они видят в нем потенциал для создания новой, более сложной гармонии. «Следующим пунктом назначения стала Кай'Пан – водный мир, почти полностью покрытый океаном, чьи глубины скрывали не только удивительное биоразнообразие, но и руины еще более древней, исчезнувшей цивилизации, которую кай'панцы с благоговением изучали. Родина кай'панцев, древней расы рептилоидных амфибий с длинными, гибкими телами и фосфоресцирующей кожей, меняющей цвет в зависимости от их эмоционального состояния. Их города располагались глубоко под водой, представляя собой биолюминесцентные купола и спиралевидные башни, органично вписанные в подводные ландшафты. Кай'панцы двигались медленно, плавно, их общение было неторопливым и полным глубокомысленных пауз, иногда одна фраза могла передавать целый спектр смыслов, понятных только им. Они были философами и историками Федерации, хранителями знаний, накопленных за тысячелетия. Их технологии были основаны на биотехнологиях и глубоком понимании генетики. Именно кай’панские разработки в области биоинженерии и медицины позволили Федерации справиться со многими генетическими заболеваниями и значительно продлить среднюю продолжительность жизни для всех ее членов. Их живые корабли, выращенные, а не построенные, способные к саморегенерации и адаптации к условиям окружающей среды, хоть и были редки, считались чудом инженерной мысли. Их жилища казались живыми организмами, пульсирующими в такт подводным течениям. Здесь, в медитативной тишине подводных городов, освещаемых мягким светом биолюминесцентных организмов и причудливых подводных растений, Корин ощутил совершенно иную атмосферу – покой, мудрость веков и некую отрешенность от суеты внешнего мира. Он даже позволил себе поучаствовать в одной из их традиционных медитаций, погрузившись в состояние глубокого транса под руководством старого кай'панского мудреца. Это был необычный и немного пугающий опыт, словно прикосновение к чему-то древнему и непостижимому. «Кай'панцы говорят, что время – это океан, а мы лишь капли в нем, – поделилась Элара, когда они в батискафе скользили мимо гигантских коралловых рифов, служивших фундаментом для одного из подводных мегаполисов. – Они научились терпению у самой вечности. Их философия учит не сопротивляться течению событий, а понимать его и находить свое место в нем. Возможно, поэтому они так спокойно относятся к появлению джубран – для них это лишь еще одна волна в океане бытия, которую нужно изучить, а не бояться. «Корин не переставал удивляться. Три совершенно разные цивилизации – прагматичные инженеры-ательбургцы, артистичные птицеподобные ксайлосиане и медитативные рептилоиды-кай'панцы. Разные биологии, разные философии, разные пути развития. И тем не менее, они смогли не просто сосуществовать, но и создать прочный, функционирующий альянс. Федерация была живым примером того, как различия могут стать источником силы, а не раздора. Их союз был основан на взаимной выгоде – торговля, совместные научные исследования, коллективная оборона от мелких пиратских кланов или случайных космических аномалий. Каждый вносил свой уникальный вклад, обогащая целое.

Пакт между Федерацией и Содружеством Моларноков был еще совсем свежим, почти экспериментальным. Для моларноков он означал доступ к новым рынкам сбыта и потенциальным технологиям, для Федерации – возможность перенять опыт более старой и, чего уж там, более закаленной в битвах цивилизации. Обмен технологиями шел осторожно, обе стороны придерживали свои самые передовые разработки. Но первый шаг к сотрудничеству был сделан.

Наблюдая за этим удивительным симбиозом культур, Корин не мог отделаться от мысли, насколько хрупким может оказаться это единство перед лицом настоящей, безжалостной угрозы. Той, что не ищет выгоды или гармонии, а стремится лишь к поглощению и ассимиляции. Той, чье имя он боялся произносить вслух, но чей призрак неотступно следовал за ним. Он вспомнил Клонов, которые, несмотря на свою генетическую идентичность, так и не смогли достичь истинного единства, и их Гегемония рухнула под грузом внутренних противоречий и внешних угроз. Сможет ли Федерация, построенная на различиях, оказаться прочнее?