Читать книгу Вальё - Группа авторов - Страница 11

Уже полдень, десятое февраля, я все еще не ложился спать. Утром я на некоторое время потерял контроль над собой, видимо, задумался, а когда очнулся, обнаружил, что сжимаю в руке банку с таблетками. Одну из них я уже успел проглотить. Через какое-то время мне стало легче, тревога стихла, а сны истерлись из моей памяти. Только по дневнику я вспомнил, что мне снилось, но это теперь не представляется мне таким страшным: просто дурные сны. В самом деле, такое же у всех бывает, ничего удивительного.

В моем мозгу снова появилась та мысль: я хочу увидеть его. Странное чувство, как будто, это мое предназначение, знак, я должен это сделать. После таблетки квартира снова стала мертвой, как и весь мир, но я даже не смотрел в окно, оно чернеет за закрытой шторой, хотя на улице должно быть светло. Сейчас я сижу и пишу, стараясь не замечать поток, который струится у моих ног, мое сознание где-то рядом с водопадом, и я слышу этот шум, он будто пропитал освежающей влагой мои уши. На стене что-то шевелится, с потолка каплет время. На секунду я забываюсь, а затем снова прихожу в себя. Комната слегка движется, а на стене появилась какая-то темная точка. После каждого такого отключения я смотрю на стену. Точка становится все больше.

Вот опять это произошло, теперь это уже черный круг размером с теннисную ракетку, по краям он серый, мутный, а внутри зияет бесконечная тьма, хочется дотронуться рукой, но страх меня удерживает. Все друзья про меня забыли, никто не пишет, я не нужен никому, такая тоска лежит на сердце, что хочется забыться где-нибудь глубоко в лесу под шум ветвей. Но сейчас в моих ушах водопад, он тоже помогает, правда, бурление воды усиливается, будто я все ближе и ближе подъезжаю к краю. Странно.

Я снова провалился, теперь в эту дыру можно просунуться. Она меня притягивает, но я чего-то жду. Сам не знаю, что именно.

Звук водопада стих. На месте дыры дверь, черная, с разводами, очень красивая, я ждал этого. Мне нужно зайти внутрь, это он меня зовет.

Сейчас я снова в квартире, когда появилась дверь, я отложил записи и зашел внутрь. Было очень темно, я оглянулся – двери не было, как и обратного пути. Несколько минут я шел вперед, аккуратно ступая на холодный каменный пол. Он был слегка неровный, какие-то плиты, большие. Я ощупал их и чуть не обжег руку – ледяной пар исходил от плит. Впереди появилось какое-то тусклое сияние, бледно-красное. Я подошел ближе и различил дверь. Она была багрового цвета, света нигде не было, но я видел ее.

В первые минуты моего пребывания здесь царила полная тишина, потом начались звуки. Они нарастали с каждым моим шагом. Когда дверь была рядом, со всех сторон я слышал жалобные стоны, сотни голосов, я мог их различать.

– Не отдавай.

– Остановись.

– Впереди тебя ждет смерть, не останавливайся.

– Возьми меня с собой.

– Глупый, глупый, глупый!

Эти голоса шипели мне прямо в уши, я оборачивался, но рядом никого не было, пусто. И темно. Я открыл дверь, сзади послышались стоны и чьи-то нарастающие шаги. Я обернулся. Тьма содрогалась и в недрах ее я различил какое-то движение, что-то большое и несуразное, липкое, мерзкое приближалось ко мне. На секунду тело мое парализовал страх, теперь это были не шаги, топот.

Кривые огромные ноги с копытами, которых было по крайней мере штук шесть, перекошенное тело, из которого торчали сотни слизких отростков. Черная масса двигалась на меня, я почувствовал нестерпимую вонь. Отростки, на которых блестели черные глаза, падали на плиты, а ноги бежали прямо по ним, раздавались жуткие стоны, отростки эти отваливались, а на их месте вырастали новые, еще более мерзкие и кривые. Это существо шумно дышало, так громко, что я мог слышать его дыхание. Из тела показались руки, костлявые, в крови, они высовывались наружу, процарапывая себе путь изнутри.

Я стоял как вкопанный и тщетно пытался сдвинуться с места, нужно было зайти внутрь и закрыть за собой дверь, там было безопасно. Существо ревело и приближалось ко мне, иногда оно ломало себе ноги, но все-равно продолжало бежать. Оно раскрыло пасть, там были сотни языков, сшитых в один большой. Швы были неровные, а из пасти сочилась кровь, раздался чудовищный рев, изо рта существа вылетала какая-то слизь, это были маленькие розовые комочки, яркие, нежного цвета, меня едва не вытошнило, когда я вдруг понял, что это такое. Мой мозг охватила паника, из пасти раздавался детский плач, сотни голосов. Тело мое все сжималось, я чувствовал, как колотится сердце, глаза мои слезились, эта мерзкая картина приближалась ко мне, облизывая отвратительным языком свои черные гнилые зубы.

Пальцы мои впились в тело, я давил изо всех сил, боли не было, я продолжал, и она наконец появилась, кровь засочилась из ран. Вонь усиливалась, я не мог дышать, пахло так сильно, что я еле мог держать глаза открытыми, от этого запаха я начал кашлять.

Нога сдвинулась, тело снова подчинялось мне, существо было уже в нескольких метрах от меня, оно ревело, плакало, ломались кости его ног, руки разрывали плоть, отростки были влажные и гнилые, они издавали хлюпающие звуки, ударяясь друг о друга. Снова подступила тошнота, но я продолжал неимоверными усилиями двигать свое тело вперед.

Я ввалился в дверь и захлопнул ее, снаружи раздался стон и растворился в тишине. Несколько минут я не мог прийти в себя. Опомнившись, я пошел вперед. Не нужно говорить о том, что мне хотелось поскорее покинуть это место. Но такой возможности не было, я не знал, где я, никаких выходов не было, повсюду царила тьма, а за ней была бездна.

Когда я прошел еще несколько метров, послышался детский голос. Это была девочка, голос ее был высокий, звонкий, но какой-то однообразный и тихий, он то плакал, то смеялся, но вместе с тем казался монотонным. Потом она начала что-то петь, звук нарастал, но я еще не различал слов. В голосе сквозило тщетностью, отчаянием, одиночеством и смертью. Он приближался, ее голос, теперь я слышал, что она пела. Мое тело покрылось мурашками, руки и ноги дернулись в судорогах. Она пела обо мне.

Глупый маленький мышонок потерял свою семью,

и из норки под землею он попал в мою…

Глупый маленький мышонок, слабый, хилый, заплутал,

не найти его, мышата, жизнь свою мне в дар отдал…

Глупый маленький мышонок, он попал к коту,

его сердце, глазки, душу, даже шкурку проглочу…

Глупый маленький мышонок мигом слабоумным стал,

и в пещере ледяной он смерть свою снискал…

Затем раздался ее хохот, веселый, звонкий, и от этого жуткий. Она продолжала смеяться, все громче и громче, а я стоял на месте, не в силах пошевелиться, всем моим существом овладел страх. Наконец, ноги мои подкосились, и я рухнул наземь.

Хохот раздавался повсюду, он проникал мне в голову и становился шумом, безумной волной, от которой все мое тело было готово вот-вот развалиться. Голова шла кругом, она раскалывалась от боли, я попытался заткнуть уши, но голос не стихал. Ее смех электрическими зарядами сжимал каждую частичку меня, каждый сантиметр моего тела. Боль нарастала, я стонал, дрожал, судорожно хватался руками за волосы и вырывал их, бил головой о холодные плиты. Боль и страх стали нестерпимы, я разжал руки и потерял сознание.

Очнулся я в каком-то переулке, голова все еще сильно болела, а тело лишь слегка покалывало. Темнело. Я поднялся с сырого асфальта, вся моя одежда была мокрой. Видимо, недавно прошел дождь. Мир все еще был мертвым, какие-то тени бродили по улицам, проезжали пустые машины, а я брел в неизвестном направлении – я не знал, где нахожусь. Через пару кварталов я заметил знакомые места – это был пруд на другом конце города. Как я здесь оказался? Не знаю. Я сел на лавочку, ожидая автобус, здесь проходил седьмой маршрут, это я хорошо помнил.

На лавочку рядом со мной подсел какой-то мужчина, волосы его были седые, тело непропорциональное – ноги длинные, но туловище совсем небольшое. На правой руке сиял красный перстень. Я оглянулся на его профиль – вытянутый нос с горбинкой, веснушки вперемешку с морщинами, но глаза… Глаза блестели живым огоньком. Мужчина взглянул на меня, я быстро отвел взгляд. Он достал из кармана пачку сигарет и закурил одну, затем протянул пачку мне.

– Угостись.

– Спасибо, я не курю.

– Я раньше тоже не курил, но… – он выдохнул дым, – иногда все меняется, Саймон. Мы нещадно портим свою жизнь, иногда ссорами, иногда алкоголем, иногда – преступлением. Но какая разница, если разобраться? Все сводится к одному.

Я испугался, имени своего я не говорил, на куртке его написано не было. Откуда он знает? Или бред все еще продолжается? Мой разум до сих пор находится во власти препарата… Я молчал, не зная, как задать ему вопрос.

– Видишь? Капли ныряют в лужи, а мы сидим, но если вглядеться? Ведь это очень красиво. А мы тратим свое время в ожидании автобуса. Или в пробке. Такая глупость. Было бы лучше наслаждаться этой красотой, пока есть такая возможность. Однажды не будет и ее.

– Откуда вы знаете мое имя?

– У каждой капли свой вес, своя скорость, каждый круг уникален, но мы этого не видим. Для нас все они – разводы, что гаснут за пару секунд.

– Как вас зовут? – спросил я.

– Люцифер. Зови меня так. Будет проще. Я знаю твое имя, потому что давно за тобой слежу. Но прихожу только тогда, когда это необходимо.

– Но почему вы пришли именно сейчас?

– Терпение, мой дорогой друг, терпение. Оно – кладезь, золото в мире людей. Знаешь, ведь и я раньше был таким, как ты. Просаживал жизнь на глупости, а что взамен? Обрел лишь седину. Когда-то жизненная тропа под моими ногами провалилась, а я не смог удержаться и рухнул вниз. А подняться, увы, не так просто, когда дождь идет изо дня в день.

– А что случилось?

Старик помолчал несколько секунд, спокойно потягивая сигарету.

– Автобус придет ровно через семь минут, – сказал он, – у нас есть немного времени.

Он помолчал, потушил сигарету и швырнул ее в лужу.

– Огонь всемогущ, но вода его убивает. Одна капля способна его потушить, если вовремя ее использовать. Но если нет… Огонь не могут остановить даже ее тонны. Когда-то у меня был брат. Человек неординарный, витал в облаках, упивался поэзией, обожал искусство во всех его проявлениях. И была у меня девушка, ангельски-красивое создание, но с дьявольским характером. Я не мог с ним справиться, все мои попытки заканчивались ссорами, криками, битой посудой. Так жил я с ней несколько лет, и за это время не приблизился к ней. Что-то вечно нас разделяло.

Люцифер почесал нос и внимательно взглянул на меня, затем взгляд его скользнул на лужу.

– Но я любил ее, а она… Наверное, она тоже меня любила. Однажды я сильно поссорился со своим братом, покинул девушку, и целый месяц скитался по стране. Когда я вернулся, оказалось, что они общаются. Со мной она бывала мрачной, настроение ее вечно портилось, а душа металась из стороны в сторону, в поисках любви и ласки, которую я не мог ей дать. Не получалось. Он невинно с ней общался, но я злился, придавал вещам тот оттенок, которого в действительности не было. Но в глубине души, где-то в подкорках моего сознания, я был рад тому, что она переставала быть мрачной, а он, вечно нервный скиталец, становился спокойным, – старик замолчал.

– А что было потом?

– Потом наступил ад. С девушкой я разошелся мирно, но не забывал ее. Брат общался с ней, а я возобновил общение с ним. И однажды он мне все рассказал. Он знал, что ищет именно ее еще до того, как я с ней познакомился, но не знал, что это та самая девушка. Он видел ее пару раз несколько лет назад, надежно хранил ее образ, а с годами он сложился в цельную картинку. Он все мне рассказал, все что думает и чувствует, но я на него злился. Я был в бешенстве, ревновал к тому, чего уже давно не было. В один из дней я пришел к нему, и странная мысль промелькнула в моей голове – я решил его убить. Я завидовал ему, злился от осознания, что у него есть и образ, и его воплощение. А у меня… У меня не было ничего.

– И вы его убили? – со страхом спросил я.

– Нет, но пытался. Он выжил, а меня хотели посадить, но все списали на психическое расстройство и на несколько лет я отправился в больницу для душевнобольных. Он не пытался меня обвинить, совсем нет, но я принял вину и решил, что так будет лучше. С тех пор я не видел их обоих. Я вышел, пытаясь понять, куда ушла такая большая часть моей жизни. Сначала на серость, ссоры, потом на злость и терзания совести. В больнице я изучал других пациентов, мне было интересно, что случилось с каждым из них, но из них редко удавалось вытянуть хоть что-то. Шли годы, я вел жалкое существование, а потом… – он замолчал, поворачивая голову в сторону дороги, – вот и твой автобус.

Я кивнул и поднялся со скамьи. Автобус был пустой, его колеса неспешно разрезали лужи, скопившиеся на асфальте, корпус слегка покачивался, а свет фар освещал падающие с неба капли дождя.

– Беги, как я бежал. Беги и не останавливайся. Зло всегда преследует нас, оно подобно огню, но любой огонь можно погасить в его колыбели. Иначе вспыхнет пожар, – прошептал голос у меня в голове.

Я обернулся – остановка была пуста. Листовки с рекламой шелестели на ветру, а рядом со мной об асфальт разбивались капли дождя, те, что не сумели попасть в лужу. Таких больше. Всегда больше, иначе бы нас давно затопило.

Двери открылись, из автобуса раздался электронный голос. Я зашел внутрь, сел возле окна и уснул. Весь мой день проплыл как в тумане, я не мог разделять правду и игру воображения. Голова устала, а дождь все капал и капал. Размеренно и методично, выбивая успокаивающую дробь по крыше автобуса.