Читать книгу Вальё - Группа авторов - Страница 5

Вышло так, что Винсент открыл мне душу, впрочем, это было неудивительно, я прекрасный слушатель, ведь большую часть времени молчу. Мало таких тем, что способны вывести меня на разговор. А Винсент изливал мне все о своей личной жизни и о девушке, которая была ему неверна. Возможно, я покажусь холодным и бесчувственным, или это несколько рюмок текилы сыграли свою роль, однако драма его не слишком меня трогала. Я молча впитывал его историю.

Итак, прошло несколько часов, и Винсент уже считал меня своим другом. Второй парень из подслушанного мною разговора, Сал, поначалу не слишком дружелюбно меня принял, зато потом был вполне приветлив. За столом сидели еще две девушки, имен я не запомнил, такое бывает часто, сразу несколько человек говорят тебе свои имена, в это время ты киваешь и говоришь им свое, при этом понимая, что не запомнил ни одного. Не знаю, рассеянность это или же безразличие, тем не менее, имен девушек я не помню, как и имя еще одного парня, что сидел в дальнем темном углу стола. За все время он не проронил ни слова. Только потом я понял, что он был под тем препаратом, о котором говорили мои новые друзья.

Пару раз у меня были мысли о том, чтобы покинуть заведение, но Винсент постоянно меня задерживал.

– Еще пять минут, Саймон, смотри, стрелка будет на половине, и пойдешь.

– Но сейчас минутная стрелка на пяти минутах.

На это Винсент отмахнулся и сказал, что в помещении становится душно. Смысла его слов я не понял. Минутная стрелка вдруг привлекла мое внимание, это свойственно для меня, иногда какие-то банальные предметы так и притягивают взор.

Но я слишком далеко отхожу от основной истории. Меня посчитают безвольным и бесхарактерным, но, когда Винсент предложил мне тот препарат, я механически согласился. В свое оправдание скажу то, что произнес Винсент.

– Расслабься, это обычное успокоительное, на него и рецепт не нужен, – при этом он улыбнулся и протянул мне таблетку, а затем сделал Салу какой-то жест. Позже я понял, что он ему подмигнул.

И раньше я замечал в себе малодушие, но внимания на него не обращал. Таблетка была у меня, и я незамедлительно пустил ее в обращение. Результат был довольно странный, я не все помню, а то немногое, что осталось у меня в воспоминаниях, больше похоже на сон и те несуразные образы, что ему обычно предшествуют.

Все началось с тьмы, ею все и закончилось. Так зарождался наш мир, то же самое ощутил и мой разум. Для начала я вышел на улицу, очень хотелось дышать свежим воздухом, это было единственным моим желанием, будто я брел по пустыне уже двое суток, язык мой разбух, и тело требовало утолить жажду, только водою в этом случае был воздух. Мир не сильно изменился, и я был этому удивлен, мне казалось, он подобно мне подвергся глобальным изменениям и был просто обязан предстать в новом свете. Но нет.

Выходя из-за стола я никого особо не заметил, люди говорили, люди существовали, среди них был и Винсент, это было чем-то очевидным, но внимания я не обратил. Их слова сливались в единый поток, и он был далеко не музыкальным. Повсюду был какой-то шум, люди говорили слишком громко и нечетко, будто рты их были повсюду и твердили они одно и тоже. Они произносили шум, не было никаких четких слов, был лишь сплошной поток раздражающей идеальный слух фальши. На улице людей было мало, несколько слов я услышал, но то были обрывки фраз, и о чем эти люди говорили, я не мог себе представить. Они были каждый по отдельности. И разговаривали сами с собой, даже не так, будто обрывки их мыслей, видоизмененные, время от времени пролетали мимо моих ушей.

Потом я услышал звук приближающегося авто. Это было еще более странно, почему машины ездят мне было совершенно неясно. Впрочем, этим же вопросом я задавался, когда видел идущих людей. Сплошной бред? Возможно, вот только тогда он был совершенно очевидным. Как другая реальность, которая появляется в наших снах. Она кажется естественной для нашего блуждающего сознания. Но сны будто окутаны какой-то невидимой пеленой, когда мы их смотрим, здесь этой пелены не было.

Однажды, когда у меня температура поднялась выше сорока градусов, я видел нечто такое, что до сих пор не могу себе объяснить. Можно ли образы в бреду трактовать как символизм? Неизвестно, но тогда я шел через ужасное бесконечное поле. Идти было тяжело, я был ранен, ноги еле плелись, передо мной появлялся небольшой пригорок, и как только я его проходил, он вновь виделся спереди. Бесконечный круг, сознание замыкалось от перегрева. По всему полю были разбросаны люди. Мертвые солдаты, кони, повсюду стояли знамена, невзрачные, тусклые, они медленно покачивались на ветру. И это легкое колыхание вызывало ужас.

Ощущение было похоже на фильм, который ты смотришь без звука и в замедлении. Через какое-то время эта тишина и медленная смена кадров введет в транс. Это защитная реакция. Я шел по мертвым, по нескончаемому полю, всюду будто валялись те, кто не смог вернуться обратно в свое тело, но я дошел.

Здесь ощущение было похожее, все вокруг было какое-то мертвое, хотя на самом деле мир оставался по-прежнему живым. От этого было страшно. Безысходность и отчаяние царили повсюду. Один лишь свежий воздух был реальным, все остальное казалось вымышленным.

Я попробовал снова зайти в клуб. Подошел к Винсенту и блуждающим взором смотрел на них. Они пили и рты их открывались, но слов слышно не было, сплошной шум. На столе лежало меню, но букв не было, размытый и потертый текст, надписи, которые находятся настолько далеко, что ты их не способен прочесть. Я пытался что-то сказать Винсенту, пытался его отвлечь, просил меня послушать, но никто меня не замечал. Никто из них. Я начал сомневаться в своей реальности. Казалось, что я для них невидим. Также было и с другими людьми, они просто шли мимо, не поднимали на меня глаз, смотрели сквозь меня. Это и нагоняло ужас, я был совершенно один и никто не мог ни помочь мне, ни даже услышать меня.

Мне снова нужен был воздух, я выбежал на улицу. Там было ощутимо прохладнее, по коже пробежал легкий холодок, он был очень приятным. Я стоял у небольшого окна с торца дома и смотрел сквозь три слоя стекла на тот столик, где сидел Винсент. Им было очень весело, и это еще больше огорчило мой больной рассудок. Они смеялись, говорили, улыбались друг другу, а я будто витал где-то недалеко от них, но смотрел на все это издалека, наблюдал сцену как безмолвный зритель, что не может оказывать влияния на сюжет.

А потом произошло кое-что, чего я опасался, либо хотел, не знаю. На бессознательном уровне то, чего мы сильно боимся и то, о чем отчаянно мечтаем – в сущности одно и тоже. Оно будет транслироваться в первую очередь, рядом с этими мыслями будут строиться сцены ваших сновидений. И это понятно, ведь эти мысли и образы имеют самый большой вес, они то и дело всплывают из бессознательного, даже когда мы этого не хотим.

Мне показалось, что рядом скользнула какая-то тень, человека или животного. Я обернулся, никого не было, пустая улица. На асфальте нечетким силуэтом вырисовывалась фигура, тень падала против света и выглядело это жутко. В том месте, где должна быть голова, вырисовывались два отростка. Это были рога. Что-то сверкнуло, и тень исчезла. Мурашки побежали по всему телу, сердце судорожно забилось. Это было нечто, походящее на дьявола. Было страшно, но почему-то мне захотелось его увидеть.

Казалось, он обитает везде: за каждым углом, в любом темном закоулке, повсюду. Осталось лишь отойти от фонаря и свернуть за угол, и я увижу его. Увижу того, кого узреть боятся и вместе с тем мечтают. Что-то первобытное и оккультное во мне всколыхнулось. Желание стало нарастать, я искал глазами этот образ, хотелось пойти его искать, но было страшно. Жутко. Я этого хотел, но тело меня не слушалось, ноги замерли на месте, руки не двигались, будто что-то блокировало меня, потаенный страх, что копился миллионы лет и передавался через кровь. Запрет. Нечто хотело меня уберечь. Тревожность прошла через пару минут, будто дьявол удалился из поля зрения, развеяв мрак на площади, где я стоял.

В тот раз он больше не появлялся, понемногу я начинал приходить в себя. Все начало оживать, пелена тревоги и отчаяния растворилась, разные звуки снова наполняли все вокруг. Я слышал чьи-то разговоры, они уже не были шумом. Надписи снова можно было прочесть. И меня начали замечать люди, я вернулся в прежний мир.

В тот раз я не увидел его, но я должен, обязан сделать это, я его увижу, я вновь приму этот препарат. Нет, это не зависимость, мне бы лишь его увидеть, и я сразу закончу. Только увидеть. Всего раз. Всего один раз.