Читать книгу Тихий дар - Группа авторов - Страница 4

Ярмарка вспыхнула в ночи, как кошмар, вырвавшийся из потрепанной детской книжки со сказками, переполненной странными существами и жуткими историями. Тысячи фонариков в форме полумесяцев, сделанных из тонкой бумаги и покрашенных в блеклые оттенки лунного света, качались на проводах, натянутых между прилавками и аттракционами. От их света по земле ползли дрожащие, искаженные тени, удлиняясь и извиваясь, будто пытались сбежать от своих источников. Они танцевали на лицах людей, придавая им демонические черты, и превращали знакомые предметы в нечто зловещее и пугающее.

Воздух был густ от навязчивого запаха карамелизированных яблок на палочке, жареного попкорна, посыпанного слишком большим количеством сахара, и сладкой ваты, липнувшей к пальцам. Но под этой сладкой, почти приторной вуалью чувствовалась гнилостная нотка – запах прелой листвы, влажной земли и чего-то еще, неопределимого, но вызывающего беспокойство. Как будто сама земля Шэдоувейл-Хейвена, пропитанная прошлыми трагедиями и невысказанными секретами, просачивалась сквозь веселье и праздник, напоминая о его темной стороне.

Детский смех, пронзительный и беззаботный, болезненно контрастировал с визгом и скрежетом аттракционов. Колесо обозрения, ржавое и скрипучее, словно столетняя колымага, поднимало кабинки к бледной луне, предлагая пассажирам мимолетный вид на окутанный тьмой город. «Дом ужасов», стилизованный под гигантскую тыкву с вырезанными зубастыми пастями, заманивал внутрь тех, кто осмеливался войти, обещая острые ощущения и незабываемые страхи.

Аниматоры в потрепанных, давно не стиранных костюмах чертей и ведьм раздавали детям бесплатные леденцы на палочке. Их маски, сделанные из дешевого пластика, казались слишком реалистичными, с неестественно широкими, застывшими улыбками, которые не доходили до глаз. Эти маски вызывали у Шарлотты неприятное ощущение, заставляя ее невольно вздрагивать. В их бездушных взглядах читалось что-то тревожное, что-то, что никак не вязалось с весельем и непринужденностью ярмарки.

– Красиво, да? – голос Кайла раздался неожиданно рядом, заставив Шарлотту подпрыгнуть. Он появился словно из ниоткуда, держа в руках два стакана с теплым яблочным сидром, от которого поднимался тонкий пар. Его кожаная куртка, поношенная и потрескавшаяся, пахла дымом от костра и старыми книгами, – запахом, который Шарлотта почему-то находила успокаивающим. – Каждый фонарик – за пропавшего. В прошлом году их было сорок три.

Шарлотта взяла стакан, чувствуя, как пальцы дрогнули от холода. Сидр обжег ей горло приятным, терпким теплом. – Ты говоришь так, будто это норма – терять людей. Будто это обычное дело для этого города.

– Здесь это и есть норма, – Кайл пожал плечами, его лицо было задумчивым. Он прищурился, наблюдая, как длинная, искаженная тень от фонаря ползет по его руке, словно живая, цепляясь за кожу, как голодный паразит. – После того как моих родителей не стало… – он запнулся, проглотив ком в горле, его голос стал тише и хриплее, – Райан стал другим. Мы дружили с детства, пока не случился пожар. А потом он начал травить меня, будто я виноват в случившемся.

– Виноват? – Шарлотта повернулась к нему, ее брови вопросительно изогнулись. Но Кайл уже смотрел в сторону тира, где Райан Хартвик, облокотившись на прилавок, небрежно целился из пневматической винтовки в ряд плюшевых игрушек. Его чёрные волосы, собранные в низкий хвост, блестели под неоновым светом, а голубые глаза метали ледяные искры, словно осколки льда. Он выглядел расслабленным, даже немного скучающим, но Шарлотта чувствовала в нем скрытое напряжение, готовность к взрыву.

– Он считает, что я что-то знаю. Или что-то скрываю, – Кайл потянул ее за рукав, уводя от толпы, подальше от пристального взгляда Райана. – Не подходи к нему. Он как…

– Змея в человеческой коже? – перебила Шарлотта, вспомнив, как Райан пристально следил за ней на уроках, его взгляд был пронизывающим и оценивающим, словно он видел ее насквозь.

Кайл хрипло рассмеялся, но в его смехе не было радости, лишь горькая ирония. – Хуже. Змеи хотя бы честны. Они ползут и кусают, не скрывая своих намерений. Райан плетет паутину лжи и манипуляций, заманивая жертв в свою ловушку.

В этот момент Райан заметил их. Отставив винтовку, он выпрямился и неспешно направился к ним, его сапоги с металлическими пряжками гулко стучали по деревянному настилу ярмарки. Каждый его шаг отдавался эхом, словно предвещая беду.

– Новенькая уже втянула тебя в свои психоделические трипы, Моррисон? – Он остановился в шаге от них, его дыхание пахло мятой и чем-то химическим, неуловимым, но неприятным. В его голосе сквозила насмешка, граничащая с угрозой. – Осторожнее, Кайл. В этом городе любопытство сжирает людей заживо. Особенно тех, кто задает слишком много вопросов.

– Отвали, Хартвик, – Кайл шагнул вперед, словно готовясь к драке, его кулаки непроизвольно сжались. Но Шарлотта опередила его, перехватив его руку.

– А тебя что сжирает? – Она приподняла подбородок, глядя Райану прямо в глаза, не отводя взгляда. – Скука? Или совесть?

Райан замер, его движение остановилось на полушаге. На мгновение его маска самоуверенности и превосходства треснула, и Шарлотта увидела в его глазах что-то дикое, почти паническое. Этот взгляд был мимолетным, но Шарлотте хватило, чтобы понять, что Райан скрывает что-то ужасное, что-то, что гложет его изнутри.

– Ты не понимаешь, во что лезешь, – прошипел он, его голос стал тихим и угрожающим. Он бросил на них взгляд, полный предупреждения, и растворился в толпе, словно призрак, оставив после себя ощущение липкого страха.

Кайл, все еще дрожащий от гнева, потянул Шарлотту за собой к «Чёртову колесу», где грохочущая музыка и крики пассажиров заглушали любые шёпоты и разговоры.

– Есть кое-что, что ты должна увидеть. Важное.

Они прокрались за палатку с куклами-марионетками, чьи стеклянные глаза, казалось, следили за каждым их движением. Эти куклы, с их нарисованными улыбками и застывшими лицами, казались зловещими наблюдателями, запертыми в своем кукольном мире. В узком проходе между стендом с вафлями, от которого исходил соблазнительный запах корицы, и стрельбищем, где Райан только что стоял, Лиззи Хейл, прижатая спиной к стене, слушала Райана. Ее лицо, обычно бледное и болезненное, теперь было искажено страхом, а глаза были полны слез.

– Ты же знаешь, детка, я всегда любил только тебя, – голос Райана звучал как шёлк, гладкий и обволакивающий, но пропитанный ядом. Он говорил тихо, почти шепотом, чтобы их не услышали посторонние. – Ты должна помочь мне в этом деле, Лиззи. Это последний раз, я обещаю. Иначе… – он провел пальцем по ее кулону в виде серебряной совы, свисавшему на тонкой цепочке, и Лиззи вздрогнула, как от удара электрическим током.

– Я… я сделаю, – ее голос дрожал, едва слышный. – Но знай, Райан, я делаю это только чтобы покончить со всем этим. Чтобы это наконец закончилось.

Райан ухмыльнулся, словно услышал то, что хотел. Он сунул ей в руку небольшой свёрток, обёрнутый в чёрную ткань, пропитанную запахом сырой земли. – Полночь. У старого колодца. Не опаздывай, Лиззи. Иначе последствия будут… неприятными.

Когда он ушёл, оставив Лиззи одну в темном проходе, она медленно развернула свёрток. Внутри лежала ракушка с перламутровым блеском, переливающаяся всеми цветами радуги, точь-в-точь как та, что Шарлотта нашла в своей комнате, спрятанную под половицами. Сердце Шарлотты бешено заколотилось в груди.

– Что он задумал? – Шарлотта повернулась к Кайлу, чтобы спросить, но тот уже шагал к выходу с ярмарки, его лицо было белым как мел, а губы плотно сжаты. Он выглядел так, словно увидел привидение.

– Тот свёрток… – он проговорил, когда они вырвались за пределы шума, оказавшись на темной улице, залитой лунным светом. – Такие же были у моих родителей перед пожаром. Внутри… там всегда что-то живое. Что-то, что нельзя выпускать на волю.

Фонарики над их головами вдруг один за другим погасли, погрузив всё вокруг во кромешную тьму. Тишина, прерванная лишь редким уханьем совы, сдавила их, словно удавка на шее. Шарлотта почувствовала, как по спине пробежал холодок, и инстинктивно прижалась ближе к Кайлу, ища у него защиты от надвигающейся тьмы.