Читать книгу Сесилия - - Страница 11

На следующий день после завтрака Сесилия с нетерпением ожидала известий о жене плотника. Мистер Харрел, всегда завтракавший у себя, после, как обычно, зашел к жене, но имени миссис Хилл даже не упомянул. Поэтому Сесилии самой пришлось спуститься в переднюю и спросить у слуг, не заходила ли бедная женщина. Да, отвечали ей, она была здесь, виделась с хозяином и уже ушла. Сесилия вернулась в утреннюю гостиную и не покинула ее даже с появлением сэра Роберта, поскольку жаждала узнать, чем кончилась встреча мистера Харрела с миссис Хилл. Она недоумевала, почему он ничего ей не рассказывает.

Через несколько минут явился Моррис. Он пришел уведомить дам, что завтра утром в опере состоится репетиция нового грандиозного балета. Выяснилось, что миссис Харрел уже приглашена в другое место, поэтому предложение Морриса отклонили. Тогда он обратился к Сесилии:

– Когда вы в последний раз видели нашего друга Монктона, сударыня?

– На репетиции, сэр.

– Он так любезен, – продолжал Моррис, – а его поместье просто очаровательно. Вы там бывали, сэр Роберт?

– Вовсе нет, – ответил сэр Роберт. – Чего ради я туда поеду? Смотреть, как беззубая карга восседает во главе стола? Когда Монктон женился на ней, мы все думали, она вот-вот помрет. Впрочем, если бы он не вел себя как слюнтяй, то разделался бы с нею еще девять лет назад.

– Ему так и следовало поступить, – воскликнула миссис Харрел. – Эта ведьма вечно нагоняет на меня страху.

Сесилия, разумеется, нисколько не огорчилась, когда эту бессердечную болтовню прервал приход слуги, доставившего ей записку. Она уже собиралась уйти, чтобы прочесть ее в одиночестве, но по просьбе только что явившегося мистера Монктона лишь отошла к окну.

Вот это письмо:

Адресовано мисс, живущей в доме его чести сквайра Харрела

Досточтимая сударыня!

Покорнейше извещаю Вас. Его честь ничего мне не дал. Но я не стану докучать ему, ведь деньги у меня теперь есть и я могу подождать, а Вы, досточтимая сударыня, до самой смерти располагайте своей верной слугой

М. Хилл.

Окружающие заметили, какую досаду вызвала у Сесилии эта записка. Лишь Моррис имел мужество заговорить с Сесилией. Развязно подскочив к ней, он сказал:

– Счастлив тот, кто написал это послание, сударыня, – сдается мне, вы прочли его не без интереса.

– Уверяю вас, его писал не мужчина, – ответила Сесилия.

– О, мисс Беверли, – воскликнул баронет, подходя к ней, – надеюсь, сегодня вам лучше? Вчера вы как будто страдали легкой меланхолией. Быть может, вам надо пройтись?

– Пусть дамы вверят себя моему попечению, и мы прогуляемся в парке, – вставил Моррис.

– Я могу предложить кое-что получше, – сказал сэр Роберт. – Что, если мы пройдемся по Харли-стрит, я покажу вам дом, где нынче обитаю, и вы выскажете свое мнение о нем? Что скажете, миссис Харрел?

– Мне это по душе.

– Принято! – воскликнул мистер Харрел.

– Тогда идемте, – отозвался сэр Роберт. – Мисс Беверли, надеюсь, у вас есть теплое пальто?

– Прошу прощения, я не могу к вам присоединиться, сэр.

Мистер Монктон, воспринявший затею с опаской, обрадовался спокойной уверенности, с какой Сесилия ее отклонила. Харрелы стали ее уговаривать, но надменный баронет, очевидно скорее задетый, чем расстроенный этим отказом, больше не настаивал на прогулке, и она была отменена.

От мистера Монктона не укрылось подтвердившее его подозрения обстоятельство, что мысль прогуляться по Харли-стрит, возникшая якобы случайно, была вызвана желанием сэра Роберта услышать мнение Сесилии о своем доме. Это немного встревожило мистера Монктона, однако куда больше его изумляли высокомерие и самонадеянная гордыня сэра Роберта. И хотя в отношении Сесилии к баронету он не заметил ничего, кроме отвращения, но по поведению сэра Роберта сумел заключить, что баронет уверен в своей победе. Это была неприятная догадка. Впрочем, мистер Монктон не придал ей большого значения и решил оставаться дольше всех, чтобы иметь возможность переговорить с Сесилией наедине.

Примерно через полчаса сэр Роберт и мистер Харрел ушли. Мистер Монктон все сидел, вяло пытаясь поддерживать разговор. Однако его поражала и бесила самоуверенность Морриса, который будто вознамерился пересидеть его и болтал без умолку. Наконец слуга доложил миссис Харрел, что в комнате экономки ее ждет какой-то человек, желающий поговорить об очень важном деле.

– А, знаю, – воскликнула она, – это несносный Джон Грут. Братец, прошу, избавься от него. Он пристает ко мне со своим счетом.

Мистер Арнот удалился. Мистер Монктон чуть было не последовал за ним, чтобы уговорить Джона Грута ни в коем случае не уходить, не повидав саму миссис Харрел. Джон Грут, впрочем, не нуждался в его уговорах: слуга вскоре вернулся опять звать госпожу в комнату экономки. Мистер Монктон, казалось, был совсем близок к цели, но ему по-прежнему мешал Моррис. Раздражение мистера Монктона вскоре стало нестерпимым. Он не постеснялся бы потребовать, чтобы Моррис ушел, но полагал необходимым тщательно оберегать тайну своей страсти к Сесилии. Тем не менее он встал и подошел к ней, собираясь сесть рядом на диван. Однако Моррис, стоявший позади дивана, внезапно подскочил, так что вся комната затряслась, перепрыгнул через спинку и плюхнулся на свободное место.

– И что это вы, женатые мужчины, увиваетесь подле девиц? – сказал он. – Я оставляю сей пост за собой.

Этот трюк и особенно слова «женатые мужчины» окончательно вывели мистера Монктона из себя. Гнев взял верх над благоразумием, он резко остановился и, глядя на Морриса, хотел было выкрикнуть: «Сэр, вы… наглец», но в последний миг сдержался и закончил: «…изрядный живчик!»

Моррис вовсе не желал досадить мистеру Монктону. Его поведение являлось лишь результатом легкомыслия и невоспитанности. Как только он почувствовал, что вызвал неудовольствие, то проворно вскочил на ноги и обрел прежнюю подобострастность.

Вернувшиеся в гостиную миссис Харрел и мистер Арнот поинтересовались, в чем дело. Моррис, смущенный своей эскападой и напуганный взглядами мистера Монктона, рассыпался в извинениях и поспешил удалиться. Мистер Монктон потерял всякую надежду остаться с Сесилией наедине и вскоре тоже откланялся.