Читать книгу Тени Лондона - - Страница 6

Дамы и господа танцевали, играли в карты и флиртовали друг с другом, прибегая к сдержанным, но красноречивым намекам. Однако королева была в отъезде – вместе с королем они посещали Саффолк и Норфолк. В результате вечерние увеселения проходили вяло. Почти все, кто хоть что-нибудь собой представлял, были при дворе, а двор там, где король.

Будучи фрейлиной, при более благоприятных обстоятельствах Луиза сопровождала бы королеву. Но девушка еще не оправилась от перенесенной летом лихорадки, поэтому королева велела ей оставаться в Уайтхолле и поправлять здоровье. А может быть, у ее величества была и другая причина желать, чтобы Луиза не покидала Лондон: чем дальше ее фрейлина от короля, тем лучше.

Этим вечером Луизе полегчало, и служанка сказала ей, что, возвращаясь в Ньюмаркет, герцог Бекингем ненадолго задержался в Лондоне. Сойдя вниз, Луиза сыграла в омбре, но из-за одной неудачно выпавшей карты потеряла больше, чем могла себе позволить. Вдобавок она слишком увлеклась вином, что было весьма неблагоразумно с ее стороны. Однако герцог так и не появился.

Наконец, когда Луиза уже сложила веер и встала, собираясь уходить, в дверях возник Бекингем, и на секунду в гостиной воцарилась тишина. Герцог замер, будто наслаждаясь произведенным эффектом. Это был высокий, великолепно одетый человек в позолоченном парике, а на оплывшем лице больше всего бросался в глаза крупный нос, напоминавший лезвие топора. Луизу одновременно охватила и тревога, и упрямая, безрассудная надежда. Встав, она направилась к герцогу.

– Мадемуазель, – произнес тот по-французски, – выглядите очаровательно. Если ангелы увидят вас с небес, то непременно прилетят за вами, сочтя вас одной из них.

– Вы мне льстите, ваша милость, – сказала Луиза, опустившись перед ним в реверансе.

Она не доверяла этому человеку, но такого богатого и влиятельного врага, как герцог Бекингем, наживать опасно. К тому же он согласился оказать Луизе услугу.

– Вы только что встали из-за карточного стола, – заметил Бекингем. – Фортуна вам улыбнулась?

Луиза устремила на него простодушный взгляд, зная, что герцогу это понравится. Мужчины – такие глупцы!

– Увы, меньше, чем хотелось бы. – Луиза выдержала паузу. – У вас есть для меня новости?

– Я позаботился о том, чтобы первые шаги были предприняты, мадемуазель. Вам не о чем беспокоиться. Эта досадная помеха будет устранена.

– Помехи, сэр. Их две.

– Не тревожьтесь, – улыбнулся герцог, рот у него был широкий, губы красные, а зубы желтые и крепкие; из-за отвислых мясистых брылей в этот момент он напоминал пожилого мастифа с открытой пастью. – Механизм запущен.

– Прошу вас, сэр, сделайте все так, чтобы не возникало никаких досадных осложнений.

Герцог с улыбкой пожелал ей доброй ночи. В дверях Луиза оглянулась. Бекингем разговаривал с французским послом, месье Кольбером де Круаси. Заметив, что фрейлина смотрит на них, оба вежливо кивнули ей и продолжили беседу.

Мадам де Борд, костюмерша королевы, покинула комнату следом за Луизой и догнала ее в коридоре. Обе женщины хорошо знали друг друга, ведь они служили Мадам, покойной герцогине Орлеанской, прежде чем перебраться в Англию по приглашению брата принцессы, короля. Его величество любезно предложил придворным дамам сестры места в ближнем круге королевы. Какого мнения по этому поводу придерживалась его супруга, оставалось только гадать.

– Я видела, как вы разговаривали с герцогом, моя дорогая. А ведь у меня сложилось впечатление, что после всех неудобств, которые Бекингем причинил вам в Дьеппе, вы его недолюбливаете.

– Я отвечала ему чисто из вежливости, – ответила Луиза. – Доброй ночи.

– Будьте осторожны, словам этого человека верить нельзя. Уж вам это должно быть известно.

В конце коридора они разошлись в разные стороны. Луиза поднялась по лестнице, ведущей в покои, отведенные для фрейлин. У нее разболелась голова. Увы, Луиза понимала, что в словах мадам де Борд есть своя правда. Герцогу Бекингему нельзя доверять. Однако Луиза вынуждена ему довериться. Больше ей обратиться не к кому.

* * *

Кэт спала плохо. День выдался богатым на события, и во сне воспоминания о них сливались в один тревожный сумбур. Ей не давало покоя лицо покойника, вернее, что почему-то было еще хуже, его отсутствие. Кэт боялась, что, открыв глаза, увидит перед собой кровавую массу из плоти и костей, лишенную каких-либо узнаваемых черт, кое-как порубленный кусок мяса, когда-то бывший человеком. Лицо, лицом не являвшееся.

Первую половину утра вторника Кэт провела в чертежном бюро: она разбирала счета и писала запаздывавшим с оплатой клиентам письма, в которых вежливо, но твердо требовала, чтобы они погасили задолженность. Когда Кэт пребывала в мрачном настроении, ей казалось, что ее работа – не проектировать здания и наблюдать за их возведением, а пытаться удержать баланс между доходами и расходами. Письмо Марвуду по-прежнему лежало на столе, спрятанное между страницами трактата Фреара «Parallèle de l’architecture antique et de la moderne»[3].

Снизу доносились женские голоса, а потом на лестнице послышались шаги – кто-то поднимался в чертежное бюро. В дверь даже не столько постучали, сколько робко поскреблись. В комнату, словно бестелесный дух, скользнула Джейн Эш.

– Прошу прощения, госпожа. Внизу вас ждет Маргарет.

Помянешь черта, и он тут как тут. Маргарет Уизердин, служанка Марвуда, неофициально выступала в роли наставницы Джейн, которую учила ведению домашнего хозяйства, правилам поведения, да и просто жизни. На Генриетта-стрит Маргарет заходила раз в неделю, а то и чаще. Хотя и от Кэт, и от Марвуда эти встречи держали в тайне, оба прекрасно о них знали.

Кэт сдержала раздражение.

– Зачем?

– Она передала для вас посылку от господина Бреннана. Когда Маргарет пришла, Фибс как раз ее принимал. Маргарет велела мне отнести посылку вам.

Кэт поманила девочку к себе, и Джейн подошла с небольшим, перевязанным бечевкой свертком из грубой бумаги, на которой они делали карандашные наброски. На посылке был указан ее адрес. Кэт сразу догадалась, что́ внутри, стоило ей взять сверток в руки.

Отослав Джейн прочь, Кэт разорвала бумагу и вытащила мужскую туфлю – левую, c узким квадратным носком. Этот предмет обуви успел истрепаться и запачкаться, но Кэт поняла, что кто-то выложил за него большие деньги: подобные туфли изготавливают только для джентльменов.

Внутри лежала записка, написанная мелким аккуратным почерком Бреннана.

Вчера бригадир подобрал ее возле мусорной кучи, в которой нашли тело, и оставил туфлю в моем кабинете.

Качество превосходное – наверняка обувь французской работы. Мадам де Борд сказала бы точнее. Похоже, когда туфли были новыми, кожа отличалась удивительной податливостью, однако теперь, забрызганная грязью и покрытая пылью, она сморщилась и затвердела. Подкладка оказалась шелковой, но, впрочем, от нее почти ничего не осталось. Каблук был низким. По замыслу сапожника в качестве завязок выступали две ленты, но на туфле осталась лишь одна, да и та замызганная и потрепанная. На одном конце не хватало кисточки.

Кэт перевернула туфлю. Шов возле носка распустился. В подошве Кэт заметила дыру, а каблук с одной стороны совсем стерся.

Только тогда в голове Кэт подробности убийства начали выстраиваться в единую картину. Расправа с жертвой, похоже, была самой легкой частью предприятия. Судя по беспорядочному расположению ран, убийца колол словно одержимый. Однако затем он обезобразил лицо убитого, снял с тела одежду и забрал все вещи – предположительно для того, чтобы жертва осталась неузнанной. Все это нелегко проделать в сумерках или в ночной темноте. Затем убийца дотащил тело до мусорной кучи и спрятал его там, где оно, никем не замеченное, могло лежать месяцами.

Было ли убийство заранее подготовлено? Сколько людей приводили план в исполнение?

Снизу, из гостиной, послышался смех Маргарет.

Кэт взглянула на письмо Марвуду. Приход его служанки следует расценить как знак, Провидение явно побуждает Кэт к действию.

Сжимая в руках и записку, и обувь неизвестного мужчины, Кэт спустилась вниз, неслышно ступая в туфлях на плоской подошве. Какой-то резкий запах на лестнице заставил Кэт сморщить нос. Обе служанки стояли на коленях у самых дверей гостиной.

– Смешиваешь уксус с лимонным соком в соотношении два к одному, – учила Маргарет. – Не рассчитаешь – пятно сильнее въестся. И не забудь добавить…

Кэт застигла их с Джейн врасплох. Служанки торопливо встали. Маргарет была крепко сбитой женщиной с черными волосами и квадратным румяным лицом. Рядом с ней Джейн выглядела совсем ребенком.

– А мы тут пятно с пола отчищаем, госпожа. Джейн возьми и спроси меня, как…

Кэт перебила ее:

– Твой хозяин дома?

– Вечером придет. Он хотел о чем-то поговорить со мной и Сэмом.

– Я и сама хочу с ним поговорить, – произнесла Кэт и сразу почувствовала, до чего неловко и неуклюже прозвучала ее фраза, которую легко можно истолковать превратно, как и многие наши слова.

– Нет ничего проще. Мне передать хозяину, чтобы зашел к вам, или…

– Нет. То есть я передумала.

Смущенная Кэт поспешила укрыться в гостиной. Скомкав письмо, она бросила листок в огонь. Кэт пришла в такое смятение, что умудрилась выронить туфлю.

Маргарет наклонилась за ней. На полу остался лежать бумажный комок. Его подняла Джейн.

Кэт взяла у служанки скомканный листок. Похоже, он был засунут в носок туфли. Развернув бумагу, Кэт поняла, что перед ней обрывок, оторванный по диагонали от угла большого листа. Размашистым почерком на клочке были начертаны четыре с половиной слова:

…арадж, «Лебедь», у Холборнского моста.

На своей навозной куче и петух король. Хозяин таверны вскинул подбородок и устремил на них взгляд, исполненный царственной снисходительности.

– А-а-а, ищете мамашу Фарадж? – Будучи человеком маленького роста, хозяин то и дело приподнимался на цыпочках, желая казаться выше. – Что ж вы сразу не сказали?

Бреннан покраснел:

– Дело в том…

– Да, сэр, – перебила Кэт. – К сожалению, я не расслышала фамилию.

– Она живет вон в том доме. Старуха снимает его у меня, раз в год продлевает аренду. – Хозяин таверны указал тростью в северную часть двора. – Видите? За каретами. Вам что же, комнаты внаем нужны?

– Да. К нам приехал друг из деревни.

– Может, у мамаши Фарадж и найдется для него местечко, если вашему другу есть чем платить. Вы ее сразу узнаете. Рожа точь-в-точь как у лягушки. Ква!

Посмеявшись над собственной шуткой, хозяин пошел встречать путников, только что приехавших по Оксфорд-роуд.

Кэт дотронулась до локтя Бреннана. Как только ушла Маргарет, Кэт сразу же отыскала наемный экипаж и поехала на Чард-лейн. В конторе она застала своего делового партнера за поеданием пирога с олениной, явно испеченного заботливой супругой. Одно из преимуществ жизни в заведении кондитера – удобная близость печи.

Пока Бреннан доедал обед, Кэт объяснила, зачем приехала. Своей реакцией Бреннан ясно дал понять, что считает ее затею бесполезной тратой времени.

– Будем сидеть сложа руки, дожидаясь неизвестно чего, – потеряем гораздо больше, – наконец заметила Кэт. – А если наведаемся в «Лебедь», может быть, что-нибудь разузнаем.

– Зато вся наша сегодняшняя работа гарантированно останется недоделанной.

И все же Бреннан составил ей компанию. Прокладывая себе путь через толпу во дворе, они добрались до двери дома мамаши Фарадж. На стук открыла служанка, женщина крупного телосложения с пятном сажи на щеке.

– Хозяйки нет, – сообщила она. – Будет только вечером. Если вам нужны комнаты…

– Нет, не нужны, – ответила Кэт. – Мы ищем одного человека… Возможно, он живет здесь.

– Зачем? Он вам денег задолжал?

– Нет, как раз наоборот. Мы хотим вернуть ему долг. Он заплатил за этого джентльмена в таверне. – Кэт жестом указала на опешившего Бреннана. – К сожалению, имени он не расслышал, только адрес.

Служанка глядела на Кэт с сомнением. Та достала кошелек.

– Сейчас тут снимают комнаты четверо мужчин. – (Кэт вытащила полпенни.) – Господин Фишер, господин Айрдейл, господин Бикерстафф и господин Джонс.

– Джентльмену, которого мы ищем, лет тридцать. – Кэт пришлось вызвать неприятные воспоминания о белом теле с колотыми ранами на груди. – Может, он лет на пять старше, самое большее – на десять.

– Господин Фишер – седой старик. А господин Бикерстафф уехал в деревню. – Служанка протянула руку за монетой.

– Господин Джонс и господин Айрдейл дома?

Прежде чем ответить, служанка забрала полпенни себе.

– Нет. Но вам наверняка нужен кто-то из этих двоих. Можете оставить деньги мне. Если хотите, конечно.

– Пожалуй, воздержусь, – ответила Кэт.

Женщина ушла в дом и захлопнула дверь у них перед носом.

Поблизости раздался хриплый смех. Кэт обернулась и увидела старика, сидевшего возле соседнего дома на подставке для посадки на лошадь и курившего короткую трубку.

– В этом вся Пейшенс Нун, госпожа, – произнес он. – Без денег даже разговаривать не станет. А вы ей маловато заплатили.

– Вы живете здесь? – Кэт кивнула на соседний дом.

– Нет, я просто околачиваюсь тут, во дворе. Почти каждый день тут кручусь. Выполняю любую работу, какая подвернется. Надо же как-то добывать пропитание. Скажу вам одну истину: в нашем жестоком мире, госпожа, просто так ничего не делается.

Это была не только истина, но и прозрачный намек. Кэт позвенела монетами в кошельке:

– Скажите, вы знаете жильцов этого дома?

Старика ее слова рассмешили. Он закашлялся, выпуская изо рта дым.

– Я тут каждую собаку знаю. Это вам и без денег кто угодно скажет.

Кэт протянула ему пенни:

– Мы ищем мужчину лет тридцати…

– Я все слышал, госпожа. Пейшенс вам правду сказала. Это либо Айрдейл, либо Джонс. Джонс – валлиец, если вы с ним говорили, то наверняка по его речи догадались, что он из тех краев: голос то в горку поднимается, то вниз скатывается. Похоже на вашего незнакомца?

Кэт проигнорировала этот вопрос. Ей вспомнилась голова убитого, покрытая коростой и неровно растущими короткими волосами.

– Господин Джонс носит парик?

Старик покачал головой:

– У него свои волосы густые, целая копна. Увы, но сейчас я тем же самым похвастаться не могу. Вот в молодости – совсем другое дело…

– Нас интересует джентльмен в парике.

– Значит, тут и думать нечего, госпожа. Вам нужен именно Айрдейл. – Старик ухмыльнулся, выставляя напоказ беззубые десны. – Я бы вам еще кое-что про него рассказал, но только если отблагодарите сполна.

Кэт потрясла кошельком:

– Чем больше узнаем, тем больше заплатим.

– Во-первых, Айрдейл уже три дня дома не ночевал. Я слышал, как госпожа Фарадж спрашивала Пейшенс, не объявился ли он.

– А во-вторых?

– Известно ли вам, что вы не единственные, кто его разыскивает? – Старик хитро поглядел на Кэт. – Он, видно, не вам одним деньгами помог. И тем людям тоже не терпится вернуть долг.

Кэт никак не отреагировала на его насмешливый тон.

– Давно они приходили?

– В субботу вечером. Их было двое.

– Как они выглядели?

Старик пожал плечами:

– Я их плохо разглядел. Я стоял вон там, у конюшни.

Кэт протянула ему еще полпенни. Затем они с Бреннаном направились обратно в контору. На Холборнском мосту ее партнер замер, и Кэт тоже пришлось остановиться. Некоторое время они молча глядели друг на друга.

– Ну а теперь-то вы поговорите с господином Марвудом? – спросил Бреннан.