Читать книгу Тени Лондона - - Страница 8

На следующее утро мы с Сэмом нашли на Стрэнде наемный экипаж. Через Ковент-Гарден мы ехали черепашьим шагом. Наш путь лежал мимо Генриетта-стрит. Отдернув занавеску, я устремил взгляд на дом под знаком розы – тот самый, где жила и работала Кэт. Однако смотреть было не на что – в окнах ни одного лица, ни Кэт, ни кого-либо другого. Только привратник Фибс грелся на солнышке у двери. Меня он не заметил.

Колеса стучали по булыжникам. Из-за многочисленных заторов продвигались мы с Сэмом медленно, вдобавок от экипажей вокруг было столько шума, что попытки завести разговор не имели смысла. Как только стало потише, я объяснил Сэму, что нам нужно что-нибудь разузнать о некоем Айрдейле.

– Гляди в оба и слушай внимательно, понял?

Сэм кивнул: перспектива заняться чем-то, не входящим в обычный круг обязанностей, его развеселила.

Возница высадил нас у Свон-Ярда. Дверь дома Фарадж открыла служанка, крупная женщина с пятнами пота под мышками. Я заявил, что исполняю поручение короля, и потребовал, чтобы она отвела меня к хозяйке. Служанка проводила нас в душную столовую на первом этаже. Госпожа Фарадж сидела, положив левую ногу на скамеечку.

– Я ищу господина Айрдейла. Мне сказали, что он снимает здесь комнаты.

Я показал хозяйке документ, подтверждающий, что я состою на службе у лорда Арлингтона, а значит, и у короля. Для некоторых бывало достаточно одного вида печати, но старуха прочла текст от первого до последнего слова, сопя от натуги и высунув кончик языка. Возвращая документ, госпожа Фарадж взглянула на меня и переменилась в лице. Она заметила мои шрамы.

– Да, сэр, господин Айрдейл действительно проживает здесь. Но сейчас его нет дома.

– Когда вы видели его в последний раз?

– Кажется, в пятницу. Или, может быть, в субботу утром.

Сегодня была среда.

– Не знаете, куда он подевался? – спросил я.

– Нет. – Тут госпожа Фарадж оживилась. – А к нему в контору вы заходили? Там наверняка знают, где он. Это на Куин-стрит, рядом с Линкольнс-Инн-Филдс.

– И где же он служит?

– В Комиссии по зарубежным плантациям, – с гордостью сообщила хозяйка. – Без нашего господина Айрдейла они как без рук.

Плохая новость. Расследование всегда осложняется, если в деле замешан государственный служащий. Эта комиссия – одно из многочисленных ответвлений Тайного совета, которые отпочковываются каждый раз, когда заседающие в нем мужи не в состоянии пошевелить своими деревянными мозгами и принять решение. Но будь Айрдейл человеком богатым и важным, то не жил бы в Свон-Ярде. Парик свидетельствовал о том, что он секретарь, а не лакей. Из этого следует, что свою должность Айрдейл наверняка получил благодаря рекомендации высокопоставленного лица.

– Что он натворил, сэр? – спросила госпожа Фарадж.

Сэм прочистил горло и украдкой сплюнул в камин.

– Насколько мне известно, ничего.

– Честное слово, у меня порядочный дом. Спросите кого угодно.

Хозяйка поведала мне, что Айрдейл снимает у нее комнаты с прошлой зимы. Человек он нелюдимый. Счета оплачивает более или менее вовремя, кредиторы к нему не приходили.

Когда я спросил госпожу Фарадж, как выглядит Айрдейл, она дала мне туманное описание, под которое подпадали не меньше тысячи лондонцев.

– Еще он носит парик, – добавила хозяйка. – На Пасху обзавелся подержанным. – Во взгляде хозяйки мелькнула злоба: так змея на долю секунды высовывает язык из пасти. – Теперь чуть от гордости не лопается!

– К нему часто ходят гости?

– Нет, сэр. Вовсе не ходят, если не считать иноземного джентльмена.

Ни хозяйка, ни служанка описать визитера не смогли: его лицо скрывала маска. Даже национальность этого человека осталась загадкой. За прошедшие несколько недель он наведывался в дом раза два.

– А двое мужчин, которые приходили в субботу вечером? – спросил я. – Они разговаривали с вашей служанкой.

– Какие мужчины, Пейшенс? – резко спросила госпожа Фарадж.

– И почему ты только что о них умолчала? – потребовал я ответа.

Глаза служанки были настолько пустыми, что я задался вопросом, не слабоумная ли она.

– Господин, какие же это гости! В дом-то они не входили. Просто спрашивали, где господин Айрдейл.

Буквалистская логика служанки балансировала на грани дерзости, но я решил не выяснять, случайность это или умысел.

– Как они выглядели?

Служанка призадумалась и наконец ответила:

– Один на крысу смахивал. А второй – здоровенный толстяк.

Почувствовав, что больше ничего от этих двоих не узнаю, я попросил отвести меня в комнаты Айрдейла.

– Служанка вас проводит, сэр. – Госпожа Фарадж состроила гримасу, отчего стала еще больше похожа на лягушку. – Моя подагра сегодня разыгралась не на шутку. – Она поморщилась, словно желая продемонстрировать всю тяжесть своего состояния. – Господь свидетель, нынче утром мне лестницу не одолеть, разве что чудом.

Следом за Пейшенс мы поднялись по узкой темной лестнице. Сэм шел за мной. Даже с деревянной ногой он передвигался на удивление ловко. Комнаты Айрдейла располагались на третьем этаже, непосредственно под чердаком. Окно просторной гостиной с низким потолком выходило в Свон-Ярд. Обстановка здесь была скудной, однако чуть покатый дощатый пол сверкал чистотой, и в комнате царил идеальный порядок. Внутренняя дверь вела в отделанную деревянными панелями спальню.

Скрестив руки на груди, Пейшенс стояла в стороне. Я заметил за служанкой привычку горбиться, – похоже, она хотела казаться ниже ростом. При взгляде на лицо Пейшенс создавалось впечатление, будто на нем слишком много свободного места. Глаза, нос и рот словно нарочно жались друг к другу, отчего вокруг остались излишки плоти, кожи и кости.

Открывая шкафы и разглядывая немногочисленные тарелки и чашки на полках, я чувствовал, что эта девица не сводит с меня глаз. В спальне в занавешенном алькове, стены которого тоже были обшиты деревянными панелями, стояла кровать. На подушке лежала тщательно отглаженная ночная рубашка. Сама служанка выглядела неряшливо, но явно знала толк в своем деле.

Сэм вошел в спальню следом за нами. Не в силах устоять на месте, он бродил по комнате, обводя ее взглядом и время от времени дотрагиваясь пальцем до того или иного предмета. Я же тем временем перебирал одежду Айрдейла – ее хозяин хранил в сундуке напротив кровати. Внутри я обнаружил камзол – поношенный, однако недавно вычищенный. Белье дешевое, зато свежевыстиранное, отглаженное и аккуратно сложенное. Сэм кашлянул.

– Чего тебе? – посмотрев на него, спросил я.

Сэм провел рукой по деревянной панели над изголовьем кровати:

– Какая-то она неровная, сэр. Видно, искривилась. Пожалуй, не мешало бы над ней поработать.

Меня всегда забавляло, когда Сэм искренне считал свои намеки тонкими. Я кивнул, и он принялся обследовать панель: ощупывал, пытался повернуть, тянул на себя, стучал по ней. Как и многие моряки, Сэм был мастер на все руки. Сложись его судьба по-другому, он мог бы неплохо зарабатывать на жизнь в качестве столяра.

Я воспользовался возможностью украдкой понаблюдать за Пейшенс. Девушка дышала быстро и тяжело, однако выражение ее лица не изменилось. Она не выказывала признаков ни тревоги, ни даже простого любопытства.

Площадь деревянной панели составляла около одного квадратного фута. Сэм медленно отодвинул ее в сторону так, что она почти целиком скрылась под соседней панелью слева. Мой слуга с гордым видом отошел в сторону, чтобы я своими глазами взглянул, что скрывается внутри. Выложенная кирпичами ниша была примерно высотой двенадцать дюймов, шириной девять и глубиной шесть. Я просунул руку внутрь и обнаружил, что под панелью справа скрывается еще два-три дюйма пустого пространства. В нижнем углу я нащупал что-то мягкое и гладкое, лежавшее у задней панели.

В первую секунду я подумал, что это дохлый крысенок. Но когда я осторожно извлек свою находку на свет, то моему взору предстал маленький кошелек из темно-зеленого бархата, с завязками и вышитым узором из желтых полосок в форме маленьких букв «v», по краям украшенных мелким жемчугом. Внутри ничего не оказалось.

– Ты знала про тайник? Видела этот кошелек? – спросил я у Пейшенс.

Та покачала головой.

Кошелек выглядел дорогим и почти не бывшим в использовании. Зачем человеку вроде Айрдейла прятать подобную вещь? Не говоря уже о том, как она у него оказалась?

Я попросил Сэма передать мне сумку. Открыв ее, я вытащил туфлю, обнаруженную возле мусорной кучи во дворе Чардской богадельни, и показал ее Пейшенс:

– А эта вещь тебе знакома?

Девушка резко втянула в себя воздух, потом судорожно выдохнула. На секунду ее пустые глаза приобрели осмысленное выражение.

– Нет, господин, – ответила Пейшенс. – Никогда в жизни не видела. Ежели хотите знать, принадлежала ли она Айрдейлу, то отвечу: нет.

С первого взгляда я сделал вывод, что умом Пейшенс не блещет, потому что грузная и неуклюжая, а в ее внешности нет ни одной располагающей черты. Но оказалось, что глупец как раз я.

В Уайтхолле часы на здании Конной гвардии пробили полдень.

Луиза еще не вставала: у нее началось ежемесячное женское недомогание. В этой чужой стране месячные по непонятным для Луизы причинам было принято называть «эти дни». Почему нельзя просто сказать как есть? Неужели у английских мужчин постыдные кровотечения, бич всех женщин, вызывают больше отвращения, чем у французских? Или англичане их попросту боятся?

Под задернутым пологом было темно и душно. Вечером Луиза снова приняла лауданум, чтобы заглушить боль, и, казалось, обрывки вчерашнего тумана в ее голове до сих пор бесцельно проплывали перед мысленным взором, будто облака по небу.

Весь вчерашний день от герцога Бекингема не было вестей. Возможно, Луиза снова увидит его сегодня вечером, однако она не могла быть в этом уверена.

Лишь в одном сомнений не возникало: в глазах общества у молодой женщины, родившейся в благородном семействе, но не имеющей состояния, есть только два пути сохранить честь: найти богатого жениха, желательно своего круга, или оставить свет, что в случае Луизы означает похоронить себя заживо в монастыре. Размышляя о своей горькой доле, Луиза почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, а потом и щеки становятся мокрыми.

Тут раздался стук в дверь, затем поднялась щеколда. Луиза постаралась взять себя в руки.

– Мамзель… – донесся из-за полога хриплый шепот.

– Отдерни занавеси! – велела Луиза, вытирая лицо рукавом ночной сорочки. – И принеси мне горшок.

На перекладине сверху звякнули кольца занавесок, и внутрь ворвался свет. Луиза прикрыла глаза рукой.

– Вам письмо, мадемуазель, – доложила горничная. – От короля.

Не обращая внимания на боль в животе, Луиза резко села:

– Дай сюда!