Читать книгу Тени Лондона - - Страница 7

Я приказал своему слуге Сэму разжечь камин в гостиной.

Дом в Инфермари-клоуз не назовешь теплым даже в самые жаркие дни года, а этим вечером здесь царили просто небывалые холод и сырость. Ветер дул в самом неблагоприятном направлении, неся в комнаты и коридоры запахи с обмелевшей реки и смрад с больничного кладбища.

Я жил на территории старого дворца Савой, расположенного в удобной близости и от Уайтхолла, и от реки, вдобавок жилье обходилось мне относительно недорого. Перебравшись сюда, я считал, что мне невероятно повезло, и меня не смущало даже расположенное у самого дома кладбище. Теперь же это место вызывало лишь неприязнь. Слишком много призраков, слишком мало тепла.

Вечером, возвратившись из Уайтхолла, я составлял конспект своей недавней переписки с управляющим лорда Арлингтона в Юстон-холле, главной загородной резиденции милорда. Управляющий был многословен, а лорд Арлингтон – нетерпелив, а потому поручил мне вкратце пересказать основные моменты. Это дело не назовешь увлекательным, однако я понимал, что моя служба у многих вызывает зависть: доверенное лицо лорда Арлингтона – далеко не последний человек в Уайтхолле.

Закончив конспект, я позвонил в колокольчик. Наконец Сэм Уизердин стукнул костылем о голые доски пола, возвещая о своем прибытии. Будучи не в настроении, Сэм всегда производил больше шума, чем обычно, а в последнее время недовольство, казалось, и вовсе стало его нормальным состоянием. Каков хозяин, таков и слуга.

Я бросил ему ключ от кладовой:

– Принеси мне вина, на этот раз хереса, и бокал.

Кинув на меня угрюмый взгляд, Сэм поковылял за бутылкой. Этот человек всегда служил мне верой и правдой, однако сейчас он испытывал мое терпение. Обо мне Сэм наверняка сказал бы то же самое, но я, по крайней мере, платил ему жалованье, благодаря мне он был одет, обут и имел крышу над головой. Человеку, лишившемуся ноги ниже колена, трудно найти место, особенно такое хорошее, и мы оба это понимали. Но его жена Маргарет – совсем другое дело. Хозяйство она вела образцово. Не будет в доме Сэма, уйдет и Маргарет.

Тут с улицы донесся стук в дверь. Я кивком отправил Сэма узнать, кто пришел, и разом опрокинул бокал вина. Не успел я поставить на стол пустой бокал, как мой слуга вернулся.

– Хозяин, к вам госпожа Хэксби, – объявил он.

Я поспешно встал, вдруг устыдившись своего неряшливого вида, и рукавом задел бокал, тот упал на каменный пол и разлетелся на тысячи осколков.

Но Кэт как будто не заметила беспорядка, а при виде меня состроила недовольную гримасу и заявила:

– Вынуждена просить вас об услуге.

Кэт Хэксби не любила обращаться ко мне за помощью. Впрочем, к другим людям тоже.

Мы с ней виделись раз в две-три недели. Наша первая встреча произошла шесть лет назад, когда в огне Пожара пылал собор Святого Павла. Тогда эту женщину звали Кэтрин Ловетт. Примерно через год она стала госпожой Хэксби, молодой женой старика. Но вскоре пожилой архитектор умер при обстоятельствах, до сих пор являвшихся мне в ночных кошмарах, и Кэт осталась вдовой.

Нас крепко связывало общее прошлое, и оно же давило на нас, как чересчур сытный обед на желудок. В прошлом году я провел ночь в ее постели, а наутро сразу предложил Кэт руку и сердце, но она отказалась и от того, и от другого. И все же мы с ней по-прежнему были чем-то бóльшим, чем просто друзьями. Мы с ней ходили на музыкальные вечера и в театры. В хорошую погоду совершали речные прогулки. И если Кэт нужен был сопровождающий мужского пола, она всегда обращалась ко мне. Но даже в ее отсутствие образ Кэт являлся мне настолько часто, что это было и неудобно, и непрактично.

Теперь же она предстала передо мной во плоти, придя в мой дом с историей о безликом мертвеце и несгибаемом мировом судье, и мне сразу же стало проще. О причине своего визита Кэт рассказывала холодно и без малейшего проблеска чувств, будто врач, описывающий коллеге симптомы больного.

Я позвал Маргарет и велел ей убрать осколки. Затем мы с Кэт молча сидели в сырой, наполненной отвратительными запахами гостиной и вспоминали тех, чьи жизни незаслуженно оборвались. Стоило появиться моей гостье, и Сэм, не дожидаясь понуканий, сам разжег огонь в камине. Отсветы пламени плясали на щеке Кэт, и я подумал, что с годами она стала еще красивее. Кэт позволила мне налить ей вина, однако к бокалу не притронулась.

– Ну так что же, сэр? – резко спросила она, отвлекая меня от глупых мыслей. – Вы выполните мою просьбу и замолвите за нас словечко перед милордом?

– Лорд Арлингтон сейчас в Юстоне и, по всей видимости, пробудет там несколько недель. Покинув Норидж, король и королева некоторое время будут гостить у него.

– В таком случае напишите лорду Арлингтону. – В голосе Кэт прозвучало раздражение. – Стоит милорду встать на нашу сторону, и затруднения наверняка разрешатся.

– Полагаю, Раш сказал правду? – уточнил я, подливая вина в свой бокал. – Чардская богадельня действительно является частью владений Или-хауса?

– Да. Но суть дела даже не в законах. Мой клиент, господин Хадграфт, утверждает, что Раш вредит ему нарочно.

– Почему?

– Не знаю. Хадграфт говорит, что изначально Раш вкладывал в проект свои деньги, но в последний момент забрал их. Отчего он передумал, мне неизвестно, но что-то тут не сходится. Останавливать строительство – слишком радикальный шаг.

– Раш может заявить, что не желает, чтобы вы случайно уничтожили следы до начала расследования.

Кэт покачала головой:

– Если бы мировой судья и впрямь тревожился об этом, то просто велел бы оградить мусорную кучу. Зачем же препятствовать работам на всей территории?

– Это его решение, – заметил я. – Пусть даже оно кажется вам самодурством. Как представитель закона, Раш наделен определенными полномочиями.

– Но в нашем случае он явно злоупотребляет властью.

Я сменил тему:

– Значит, раздетый мужчина. Жертва убита, обезображена до неузнаваемости и брошена в мусорную кучу посреди огороженного двора, где идет строительство, к тому же богадельню охраняет сторож. Трудно представить, что такое возможно.

– Еще у сторожа есть собака, – добавила Кэт. – Но она исчезла.

– У вас есть хоть какие-то догадки, кто этот убитый человек? Или почему с ним расправились? И почему убийца так старался лишить свою жертву лица? Чтобы мужчину никто не узнал?

– Не имею представления. – Кэт отвела взгляд и принялась водить пальцами по ножке бокала. – В любом случае все это не имеет отношения к проискам Раша.

Я не разделял ее уверенности.

– А раны на груди убитого? Какого они размера?

– Довольно большие.

– От меча?

– Возможно. – Кэт поглядела мне прямо в глаза; в сиянии свечей ее кожа казалась золотистой. – Я насчитала не меньше полудюжины.

– И что с того?

– Разве одной недостаточно? – спросила Кэт. – Или двух, чтобы уж наверняка? Такое чувство, будто…

– Убийца ненавидел жертву? На мужчину напал безумец?

Кэт отпила маленький глоток вина.

– А может, и то и другое сразу.

– Не понимаю, что заставило преступника спрятать тело на месте строительства, – продолжил я. – Он ведь наверняка понимал, что тело быстро обнаружат.

– Может быть, преступник и впрямь душевнобольной. Или убийца запаниковал. Да и как бы то ни было, не мог же этот человек протащить труп по улицам и остаться незамеченным даже в ночной час.

– Может, у вас есть что-нибудь еще? Важна любая мелочь. Чтобы помочь вам, я должен знать все.

Кэт принесла с собой сумку. Пододвинув ее поближе, она вытащила маленький сверток. Развернув его, Кэт выложила на стол мужскую туфлю.

– Ее нашли у мусорной кучи, где лежало тело. – Кэт подтолкнула туфлю ко мне. – Не знала, говорить ли о ней вам. Мое дело – разобраться с Рашем, а не искать убийцу. Видимо, туфлю они с констеблем не заметили.

– Это обувь жертвы?

– Скорее всего, да. Непохоже, чтобы она пролежала во дворе долго. Полагаю, туфля французская, к тому же настолько заношенная, что едва не разваливается. Однако при покупке хозяин наверняка отдал за такую обувь немалые деньги.

– Кто-нибудь видел рядом с богадельней француза?

– Не знаю. Бреннан говорит, что к дочери Хадграфта ходит учитель французского, но я ни разу не встречала его. Может быть, он даже не иностранец. Кроме того, убитый мог купить уже ношеные туфли. Да и вообще, в наше время раздобыть французскую обувь в Лондоне ненамного труднее, чем в Париже. – Тут Кэт протянула Марвуду скомканный листок. – Это я нашла внутри туфли. Видимо, хозяин напихал в прохудившуюся обувь бумаги, чтобы не промочить ноги.

Кэт пододвинула ко мне обрывок записки: «…арадж, „Лебедь“, у Холборнского моста». Буквы были выведены так коряво, словно их писал ребенок.

– Госпожа Фарадж сдает комнаты внаем в Свон-Ярде, – продолжила Кэт. – Знаете, что такое «Лебедь»? Большая таверна возле моста. Оттуда ходит один из дилижансов до Оксфорда.

– Вы там бывали?

– Мы с Бреннаном наведались туда сегодня во второй половине дня. Одного из жильцов никто не видел с вечера субботы. Возраста он подходящего, к тому же носит парик, как и убитый. Его фамилия Айрдейл.

– Кто он такой? Чем занимается?

Кэт запнулась.

– Больше мне об этом человеке ничего не известно. Кроме того, что в субботу вечером в Свон-Ярд приходили двое мужчин и спрашивали его.

– Думаете, это были его убийцы?

– Ничего я не думаю. – Тут Кэт повысила голос. – И не хочу думать! Мое дело – строить богадельню.