Читать книгу «Три кашалота». Кровь червячных нор. Детектив-фэнтези. Книга 8 - - Страница 4

IV

– Вы что-то хотели сказать о монетах, товарищ капитан? – спросил Бреев.

Страдов встал и вытянулся чуть ли не по струнке. Одной рукой он переворачивал странички доклада.

– Поступило сообщение, что количество обладателей золотого дублона в кармане растет. Родилась версия, что эти монеты могут выполнять рекламную акцию. Они есть почти у каждого, кто сейчас обращается в суды и заявляет о своих правах на какую-либо недвижимость. Не знаю, клан Морганов или какой-то иной претендует на свое влияние в России, но то, что от имени Штатов – я уверен на все сто! Вот, например, некий Брашер, по паспорту русский, заявил, что его прадед во время войны на Эльбе встречался с американским лейтенантом, и тот подарил ему в знак дружбы дублон Брашера. И вот теперь он желает поменять национальность – с «русского» на «американца». И у него есть адвокат, который докажет все его заявленные права в любом суде!

– Так в паспорте нет графы о национальности!

– Он требует, чтобы эту графу вернули, пока еще обсуждаются поправки в конституцию.

– Грамотный больно!

– Подстава! На аукционе настоящий такой дублон был продан с молотка чуть ли не за полмиллиона долларов.

– Но ведь и этот из золота. И все в нем как надо. На одной стороне монеты – лучи солнца, выглядывающего из-за гор; изображение копирует ранний вариант большой печати штата Нью-Йорк, преобразованной впоследствии в герб. В нижней части поля имеется надпись ювелира «Брашер». Центральное изображение отделено цепочкой точек от надписи в три слова, из которых последнее «Ексельшиор», что означает «Все выше!» – ставшее впоследствии официальным девизом штата. Другая сторона содержит в центре изображение орла с разворотом головы влево. Выпуск 1787 года. Тогда монета считалась пробной и номинала не имела, но автор оставить на крыле орла свой надчекан не забыл… Дублоны выпускались разными по весу, в разных странах. На том, например, который оказался в кармане упавшего в болото батюшки, вместо орла изображена изогнувшаяся и кусающая палец стрекоза.

– Очевидно, те злоумышленники, – делал вывод Сбарский, – которые наводняют нашу страну подобными дублонами, может, даже и тоннами, пытаются внушить нам, что их нашествие – это как нашествие насекомых. Мол, да, пока они не страшны, но не оставят без внимания ни одного пальца, которым им погрозили, чтобы потом внести в санкционные списки и высосать из него всю кровь.

– Худая версия, майор! – буркнул Халтурин. – Тогда бы уж они сделали символом именно комара, а не стрекозу!

– Ага, товарищ полковник, только не мужика, а бабу!

– Какую еще бабу?

– Ну, комариху, ведь кусает только она… так устроен ее аппарат – прокалывать кожу и пить кровь.

– У гнуса комара плохо развита челюсть! – добавила Сметанчикова.

– А-а!

– Вот еще сообщение. В московскую психиатрическую клинику привезен еще один субъект с дублоном в кармане. Но этот, как и пострадавшая Виталина Маргиналова, заявился в полицию, когда пришел в себя от какого-то кошмара. На него было повешено убийство. Он был осужден, отбывал срок, но вдруг очнулся на воле, выполнял, по его выражению, какие-то гнусные поручения, пил чью-то кровь, теперь желает отмыться. Как и пострадавшая Маргиналова, назвал виновником своих несчастий прокурора Модеста Широкова-Сыроедина; он-де осудил бедолагу по заранее сфабрикованному делу.

– Если все так, а факты говорят сами за себя, надо прощупать этого Сыроедина! – жестко сказал Халтурин. – Похоже, он один из тех, с помощью кого исчезают люди, чтобы стать «мертвыми душами», а затем выполнять волю хозяев. Тут уж кротовья нора – так нора. Нырнул одним, честным человеком, а, с другой стороны, вышел другим, обработанным, и этого даже не заметил!..

У прокурора при обыске нашли килограммы золотого песка и плавильню для изготовления золотых монет с изображением стрекозы.