Читать книгу «Три кашалота». Кровь червячных нор. Детектив-фэнтези. Книга 8 - - Страница 7

VII

«Что ж, мы не гордые, посидим и на своих булках, и на этот раз не побежим ловить преступника, коли так требует дело! – ворчал Крыншин, возвращаясь к себе в кабинет. «Ну, хорошо, давай! А я посмотрю: совпадают ли сведения вашего «Сапфира» с тем, что сейчас предъявлю я, не будь я Дивом червячных дыр!» – раздался эхом из глубин подсознания и из глубин сна, ради которого сейчас был бы не прочь отключиться на минутку-другую Крыншин, странный, грубый, но очень участливый голос. Он был похож на голос диктора из старого черно-белого телевизора, когда приходилось перемещать по комнате усики подсоединенной к нему антенны: то отчетливо слышимый, то затухающий. «Ну вот, не успел сесть за работу – в мозгах меречанье!» – «Кхэ! Кхэ!..» – «О, я уже слышу чье-то покашливание! Ладно, если это даже Див червячной дыры, – спокойно ответил Крыншин, – пусть пока посидит в уголке» – «Кхэ-кхэ-кхэ!..» – «Не мешай мне думать, что, не слышал: так велел генерал!» – «Да пожалуйста, не больно-то и навязываюсь! Только что это за «работа», что это за «дума», когда нельзя пошевелить булками. Хе-хе-хе!» – «Ой, только давай без всякого там высокомерия! Но и без обид! Добро?» Ответа не последовало. Крыншин открыл файл с жизнеописанием будущего первого золотодобытчика России Ивана Протасова.

– Итак, я отдал судьбу своей сестры в руки генерала Бреева и, больше ни о чем не думая, кроме работы, и ни о ком не переживая, кроме как о Брееве, чтобы он не остался без плана, попросту тихо и мирно посижу и почитаю… – Так с грустью сказал себе Крыншин и в тысячный раз про себя вздохнул. Рядом в ту же секунду громко вздохнул и вызванный им из глубин подсознания тот, кто всегда находится рядом с любым человеком – его невидимый дух, его ангел, его эгоистичное «я».

«…Цель повествования этого рассказа заставляет еще раз обратиться к дневникам священнослужителя Памвона Икончева, поначалу глубоко спрятанным под сводами белевогородской церкви, а затем загадочным образом оказавшимися в сундуке того, кого мы назвали «Избранником небес» – золотодобытчика Ивана Протасова. Дневники о нем и о тех людях, с которыми невидимыми нитями оказалась связанной его удивительная судьба.

Женившись на Марии Курасовой и познав с годами все бремя супружества с властною хозяйкой, уже став протодиаконом, но все также без прав свершения богослужений, Памвон Икончев однажды совсем уже остро почувствовал потребность отрешиться от провинциального быта, где покой его был навсегда потерян с познанием тайны и ее продолжением, когда, спустя девять месяцев после посещения Петром Белева города, он вспомоществовал крещению родившихся у жены майора Рюрикова прекрасных мальчиков, одного русого, а другого с темными курчавыми волосами.

Спустя годы, Памвон решил, что настала пора как-то воспользоваться некогда оказанной ему царской милостью – хранением этой тайны. Снарядившись в путь, он выехал в Санкт-Петербург, надеясь испросить совета у бывшего тайного агента Петра, одного из владык церкви, Флорентийского. Другой целью Памвон имел спросить у владыки позволения взять в дом молодую помощницу, поскольку жена его, Мария Курасова, родив трех дочерей, однажды занедужила неизвестной душевной болезнью. Она постоянно видела себя во гробе и поминала далеких предков, особенно же какого-то Маргана…»

Дочитав эти строки, Крыншин услыхал рокот смеха, который будто бы отражался от очень далеких гор; потом повторился, как эхо, несколько раз подряд. При этом показалось, что стены, как и вся обстановка вокруг, отдалились и приблизились, и также несколько раз. Причем очертания всего становилось то яркими, то тусклыми. Крыншин протер глаза. «Нет, я не буду спрашивать себя: в чем тут дело? – подумал он, хотя мысленно и пожал плечами. – Я уверен, что это проделки Дива червячных нор!.. Признаться, – обратился он к нему, – я недооценил тебя, ты оказался очень привязчив! Но, если ты на самом деле Дух, то ответь мне, откуда ты явился на этот раз?» – Спрашивая, Крыншин, постарался уйти подальше от всяких воспоминаний, чтобы не дать Диву возможности подстроиться подо все им пережитое в прошлом. «Не переживай. Я из далеких воспоминаний, из очень далеких, – отвечал Див. И эхо от его слов вернулось не сразу. – Но, в отличие от тебя, я могу не только слышать воспоминания или читать их в виде слов, складывающихся из знаков, не только черпать сведения из строк, складывающихся из слов, но и видеть все и всегда, будто это совершилось только что! Как и сейчас! Ведь я преодолеваю любое пространство, ибо всюду – червячные норы!» – «Но, надеюсь, не всю память стирают в тебе годы и расстояния, когда ты соединяешь бесконечные пространства?!» – «О, нет, ведь это пустяк: совершил виток в мирозданье, и ты опять там, где был! За один раз – какой-нибудь десяток миллиардов лет и расстояний. А если умеешь вернуться туда, откуда начал исход, теряешь немного!» – «Значит, тебе не составит труда копнуть и в душе человеческой?» – «Для меня каждая как на ладони». – «Тогда ответь, владыка немыслимых нор во все сущее: путешествие диакона Памвона в столицу, чтобы повидаться с одним из глав церкви, бывшим доверенным самого императора владыкой Флорентийским, – событие, стоящее, чтобы о нем не забыть?» – «Считаю, что да, с учетом того, что творилось в душе Памвона после четверти века забвенья. Его прожигало и знание тайны о кладе царя, все еще никем не востребованном. Не считаю пустячным заметить и то, что он ни разу не запустил руку в то золото, а прибыл в столицу сообщить о кладе владыке». – «Я считаю, вполне по заслугам желал получить и некоторое покровительство, чтобы занять более достойный его честолюбивой души церковный чин». – «Не знаю, не знаю! Это для меня уже мелко, копаться в его личных заботах!.. Но для тебя, так и быть, сделаю исключение. Ты увидишь все!» – «Тогда я и впрямь отдохну. А ты поработай. Да только, если что, не забудь, – говорил уже в полудреме Крыншин, – что и я теперь в своем прошлом какой-никакой, а дворянин! Может, что-нибудь вспомнишь и обо мне!» Див промолчал. Зря он ничего не обещал. «Ты что, сломался?» – успел спросить сквозь навалившуюся дрему аналитик. «Этого со мной случиться не может». – «Хорошо, тогда я ухожу в «Аватар»!..» – «Ладно, отдохни и послушай…»