Читать книгу «Три кашалота». Кровь червячных нор. Детектив-фэнтези. Книга 8 - - Страница 6

VI

Когда спустя час, после доклада лично генералу Брееву, Крыншин покидал его кабинет, у него в ушах еще звучал его голос, показавшийся более резким, чем обычно. Бреев скрывал свои чувства, но опечален не был. При известии о выжившей Булатовой, – а она успела-таки спрятаться в какой-то норе, – показалось, он даже с облегчением вздохнул. Это был гигант, Антей, Геракл, Илья Муромец. Он уже готов был вступить с ней в новую схватку. Хотя совсем недавно на него было совершено покушение, в виду чудесного града Русколани с распахнувшимися гигантскими воротами, за которыми его и еще нескольких пассажиров ожидали, ощетинившись, лишь голые скалы, чтобы оставить на себе отпечатки пиктограмм катастрофы.

Потому ввиду этой развернувшейся драмы наряду со всеми тревожными сводками не слишком убедительной показалась напускная строгость генерала, когда под конец он и произнес то, что все еще звенело в ушах:

– В нашем деле главное не поиск преступников, а поиск драгоценных металлов и кладов! Ради выполнения этой задачи для каждого из вас оборудовано индивидуальное рабочее место! Надеюсь, все из вас его хорошо помнят! А теперь идите и работайте!

– «И никто из вас не вправе забывать, что задача аналитика больше сидеть и думать! Думать! Думать! О золоте! О сокровищах! О самоцветах, на крайний случай! – додумывал за генерала он, начальник отдела «Сармат» Вадим Крыншин. – Да, да! Шелестеть страничками документов, прислушиваться к шепоту собственного рабочего стола и обязательно, стопроцентно выдавать результат! Бегать за преступником, шевеля булками, каждый может, ноги есть у каждого, а вот шевелить мозгами – это прерогатива избранных!» – Именно так сейчас воспринимали слова генерала и другие сотрудники, как бы не было обидно тем из них, кто время от времени любил размять косточки и «выйти на воздух» – как звучала на сленге операторов аналитиков их помощь коллегам из оперативно-следственной службы «Сократ».

Время от времени кто-то из засидевшихся в своем крутящемся кресле подавал заявку на возврат к агентурной и оперативной работе. Но никого из них брать к себе на службу в «Сократ» полковник Михаил Халтурин не имел права, как, впрочем, и генерал не собирался делиться специалистами на должностях аналитиков, где на них лежала тяжелая задача изо дня в день, от недели к неделе и от месяца к месяцу «дырявить штаны» за компьютерами перед лицом мощного железного аналитического мозга «Сапфир». И генерал Бреев, и полковник Халтурин держались обеими руками за каждого своего подопечного; все они являлись квалифицированными и по-своему уникальными специалистами каждый в своей области знаний.

Но, кто бы и что бы ни думал о своей службе, во всем ведомстве «Три кашалота» знания и опыт перетекали из одного сосуда в другой; и по закону сохранения энергии, перезаряжая друг друга, они рождали мощный аналитический мозговой центр, способный от выработки вывода срочно приступить к разоблачению преступников. Пахло бы драгметаллом!

Являвшаяся необходимым звеном этого центра уникальная машинная оперативно-аналитическая система «Сапфир» включала в себя разные подсистемы, способные реконструировать минувшие события в доступные современному восприятию и осмыслению, включая вновь введенную программу «Аватар». В состоянии погружения в сон, который мог длиться и считанные мгновенья, интуиция сновидения помогала вывести на верный след в анализе особо сложного и даже тупикового дела. К счастью, «тупиков», вследствие постоянного совершенствования организма «Сапфира», становилось все меньше, и подсистема «Аватар», казалось, на глазах устаревала. Но принцип использования возможностей подсознания, благодаря тому что автором «Аватара» являлся сам руководитель «кашалотов» генерал Георгий Иванович Бреев, негласно продолжал считаться фишкой ведомства. Мало кто вникал в методологию программ, кроме программистов. Но метод коллективного анализа, включающий в себя фильтрацию всевозможных версий, фактов и событий вместе с их обсуждением и переосмыслением, в том числе, эзотерики и метафизики, вплоть до былин и сказок, становился дорогим каждому, кто побывал хотя бы на одном совещании у Бреева или Халтурина. Здесь, как на партийном собрании, каждый имел возможность высказаться, сделать любое предложение, даже и нести околесицу, чтобы только возникшая версия зацепилась хоть кончиком логики за то, что могло бы стать следом и звеном к искомому результату.

Впрочем, мир на глазах стремительно менялся. То, что казалось собственной фишкой в методологии и методики ведения дел, все больше походило на инструментарий будничной аппаратной работы, и хуже того, казалось, порой уступающей по некоторым позициям методам защиты врага в стремительно развивающейся криминогенной обстановке, все отчетливо получающей угрожающую политическую и несколько революционную окраску. «Защита» преступной среды все явственнее переходила в наглое наступление и даже откровенно безрассудное нападение на власть. И при этом все чаще создавала угрозу жизни сотрудникам всех институтов безопасности, от рядовых до генералов.

С учетом комплекса растущих проблем, указывающих, что бороться приходится со все более зомбированным противником, часто не помнящим не только «Иванова родства» со своим народом, но даже своих подлинных имен и фамилий, сотрудники «кашалотов» создавали о себе новые анекдоты. Предпоследний звучал примерно так: отныне рисковать жизнью и проливать кровь за дело станет возможным не иначе, как только зомбировав собственное сознание и перейдя портал «Аватара». Наяву это осуществили уже десятки человек, получая пожизненно звание «агент-астронавт», как космонавты пожизненно становятся космонавтами. Но не было никого, кто бы сам рвался вторично и третично побродить в искусственных снах, чтобы там, обшарив все вокруг своим подсознанием, зацепиться за ниточку, выводящую из тупика лабиринта к свету. Жизнь оказывалась сложнее снов, а методы противников все более изощренными, суя в руки следователей сразу по нескольку ниточек, пытаясь изображать из себя кукловодов, а полицейских – игрушками в театре неуловимого Карабаса-Барабаса. Суть последнего анекдота сводилась к тому, что для того, чтобы справиться с преступником, надо было самому стать преступником, а чтобы поймать изощренного злодея – совершить еще более хитроумное злодейство. Оставалось только мечтать об изобретении такой аналитико-розыскной системы, в которой можно было бы не просто ждать, когда она выдаст приблизительно точный результат, а чтобы все преступления в настоящем и прошлом были бы как на ладони, как в матрице, откуда оставалось бы только извлечь контейнер, а из него, как устрицу из раковины, всю жареную картину фактического преступления. Это также можно было бы зачесть концепцией нового рождающегося анекдота.