Читать книгу Чумной ветер. В зоне опасности - Группа авторов - Страница 7

Квартира Михеевых располагалась в типовой девятиэтажке недалеко от центра. Она была наполнена теплым светом, запахом книг и домашней выпечки. В детской на стене висела карта мира, утыканная флажками – отметками о местах службы Алексея, а на полке стояли поделки из шишек и пластилина – творения пятилетнего Миши.

Галина Ивановна, свекровь Анны, сидела на кухне и смотрела вечерние новости. На экране диктор со спокойным, невозмутимым лицом говорил о мерах, принимаемых в связи с выявленным случаем заболевания в Верескове, о стабильности ситуации, о работе врачей. Она слушала, вязая носки для внука. Ее руки, покрытые тонкой паутиной морщин, двигались автоматически. Она была бывшей медсестрой хирургического отделения, отдавшей системе здравоохранения сорок лет. Она знала цену и словам, и молчанию.

Миша, русоволосый и большеглазый, возился на полу с конструктором, строя «ракету к звездам, где папа».

– Бабуля, а мама когда приедет? Она же обещала вчера.

– Мама на работе, солнышко. У неё очень важная работа сейчас.

– А что важнее, чем я? – с детской, неоспоримой логикой спросил мальчик.

– Спасать других таких же мальчиков и девочек, – честно ответила Галина Ивановна. – Чтобы их мамы тоже могли с ними играть.

Телефон Анны молчал. Галина Ивановна не звонила. Она понимала: если есть возможность, дочь позвонит сама. Если нет – значит, нельзя. Либо некогда. Она видела в новостях кадры: медики в защитных костюмах, белые палатки на выездах. Она узнавала в этой строгой, отлаженной картине руку системы, в которой сама когда-то была винтиком. Она гордилась невесткой. И боялась за нее. Но страх свой она запирала глубоко внутри, под семью замками спокойствия. Её задача сейчас – тыл. Дом. Внук.

Она встала, подошла к книжному шкафу, достала старый альбом. На пожелтевшей фотографии молодой Алексей, её сын, стоял на фоне гор в Афганистане, у санитарной «вертушки». Рядом – его отец, её муж, с орденом Красной Звезды на кителе. Они оба смотрели в объектив спокойно, с пониманием долга. Она провела пальцем по лицам. «Вы там, на своём посту. Аня – на своём. А я – на своём. И все мы, как в песне, – один народ. Только фронт теперь другой. Невидимый».

Она накормила Мишу, уложила спать, рассказав ему сказку не о принцессах, а о доблестных докторах, победивших Злую Микробу в городе Верескове. Мальчик заснул, улыбаясь.

Позже, уже ночью, раздался звонок. Не от Анны. От Алексея, мужа. Он звонил со своей заставы, связь была плохой, с хрипом.

– Мам, как вы? Я только в увольнительную получил информацию. Аня… она в красной зоне?

– Она на работе, Лёшенька. Всё под контролем. Миша спит, здоров. О нас не беспокойся.

В трубке послышался тяжёлый вздох.

– Я знаю, она сильная. У неё стальной стержень. Как у тебя. Скажи ей… скажи, что я горжусь. Как она. И мы все тут, на границе, за неё болеем. Порядок в стране начинается с порядка в головах и в больницах. Передай.

– Передам, сынок. Держись.

Она положила трубку и подошла к окну. Ночь была тихой. Где-то там, в светящемся прямоугольнике больницы, её невестка, вторая дочь, боролась. Где-то на дальнем заставе её сын охранял рубежи. И она здесь, держала оборону самого маленького и самого важного плацдарма – домашнего очага. И в этой тихой, незримой связи между тремя точками на карте страны чувствовалась та самая сила, про которую говорят в патриотических песнях. Не громкая, а глубокая. Сила семьи, превращающаяся в силу народа. Сила тыла, без которого нет победы на передовой.

Она не молилась (была убеждённой коммунисткой), но мысленно послала в ночь всё своё материнское тепло, весь свой профессиональный опыт, всю свою веру. В Аню. В систему. В то, что страна, пережившая столько бед, справится и с этой. И когда справится – они соберутся все вместе за большим столом, и Алексей будет обнимать жену, а Миша кричать «ура!», и она, Галина Ивановна, будет печь свой знаменитый яблочный пирог. Это будущее было для неё не абстракцией. Это была цель. И ради неё стоило держать строй.