Читать книгу «Три кашалота». Блеск и мрак золотого дна. Детектив-фэнтези. Книга 20 - Группа авторов - Страница 3
ОглавлениеIII
Генерал, поднявшись на свой этаж и ступая уже по другому коридору, проходил мимо одного из отделов изучения старинных источников и мельком взглянул на табличку с надписью «Исида». Начальником здесь был опытный оператор капитан Валерий Ильич Суздальцев. Из-за двери раздавались бодрые голоса. Генерал, поздоровавшись со сразу тремя идущими навстречу сотрудницами, повернулся и вошел в эту дверь.
Завидя Бреева, Суздальцев дал команду: «Товарищи офицеры!», и со своих мест вскочили два оператора Григорий Бокобов и Сергей Кудымкин.
– Здравия желаем, товарищ генерал!
– Здравствуйте, Георгий Иванович! – Суздальцев, проявляя расторопность, предложил: – Занимайте любое место, товарищ генерал!
– Хорошо. Так и сделаю. Посижу, пожалуй, проинспектирую вашу работу.
«Для нас это большая честь!» – отметил про себя Суздальцев.
Бреев занял место Суздальцева, надел шлем и стал смотреть в монитор.
– Много времени я у вас не займу! – добавил он.
«Это очень любезно с его стороны!» – отметили операторы.
– Продолжаем работу! – отдал приказ Суздальцев и, заняв свободный стол, также придвинул к себе клавиатуру.
Бреев подключился к Бокобову.
Тот, глядя в свой монитор, стал зачитывать текст старого источника, связанного с жизнеописанием первого золотодобытчика России, еще заставшего петровские времена, отмеченные началом бурной разработки серебряных руд, Ивана Протасова. Дело «О золотых копях Протасова» было заведено давно, едва ли не с первых шагов работы ведомства, и до сих пор не прекращалось, поскольку предоставляло все новые полезные сведения для выполнения плана по драгметаллам.
«…После смерти императора Петра I Иван Протасов, будучи в возрасте двадцати трех лет, вскоре вынужден был спешно покинуть Санкт-Петербург, так как при дворе начиналась борьба за трон. Он был одним из немногих, кто встречался с Петром перед самой его кончиной. Петр не назвал наследника, поэтому развернулось опасное для многих следствие по приказу его вдовы, ставшей императрицей Екатериной I, и решившего взять всю власть в свои руки князя Меньшикова, вернувшего себе должность петербургского генерал-губернатора и президента военной коллегии. Настоящая причина смерти Петра могла быть известна лишь тем, для кого знать это могло быть жизненно важно…»
В следственном деле важно было получить данные исторического источника, официальную, общепринятую точку зрения на проблему, а также анализ машинного мозга, его собственный взгляд на события и явления. Бреев, недолго думая, запросил сведений у «Сапфира» и немедленно получил ответ: «Официальная версия кончины Петра следующая: Петр после очередного небольшого путешествия возвращался в Санкт-Петербург водою. У местечка Лахты он увидел, как плывший из Кронштадта бот с солдатами сел на мель. Петр не утерпел, сам пошел к нему, стал помогать стаскивать судно с мели, спасать людей, при этом стоя по пояс в холодной воде. Но вот замечание графа Иннокентия Гавриловича Томова, приближенного императора и наставника Ивана Протасова, добившегося для последнего, тогда еще совсем молодого человека, дворянской шпаги. Томов пишет: «А то не ведали, что государь уже ранее, хотя и близко к тому часу, при мне же впал в меречанье и сделался силою как великан, преграды не ведающий. И при виде того бота странной формы, словно раковины, встав в воду по пояс, взял его за цепи и выволок в фарватер, как Аполлон. А потом встал и сказал в удивлении, что у него за тем действием кто-то отнял все его силы. В тот же миг над водой возникло северное сияние, в ноябре. Государь переоделся, ушел в каюту и слег. Мы пребывали в унынии и истово молились. Государь же прибыл домой с припадками и отныне с неизлечимой болезнью. Указуя в небо, он видел большую синюю гору, а над ней маяк и вокруг него семь летающих объектов в виде созвездия Большой медведицы. Видел выплывающих из них чуть меньше роста человека ангелов без крыльев. А похожую гору он прежде видел на карте своей чудесной книги посреди камчатского полуострова. И теперь воочию увидел сие и также сверху, поднимаясь на тех кораблях. И сам рисовал мне карту – и сверху сие казалось чудесным крестом из четырех широких рек с кругом-островом посередине, как на Гиперборее, – и большие рядом с почвой пещерными серыми землями, насыщенными мелким золотом, коего хватит России на века…
«И вера у них, – открывался мне государь, – крестоянская, и зовут себя такие, осеняясь крестами, как и ныне православные народы, – справа налево, а не наоборот, как у католиков. Посему, – сказал государь, – и приняла Русь веру христианскую, самой же Русью в древности предрешенную в крестоянстве». А знали они, древние славяне, что придет после Бога Тени, Тенгри, тот, кто будет зваться Богом Света – Христос, дабы объединить и всех людей, и всех их богов. И крест его есть также крест указания прародины первых народов, от коих произошли и западные католики, заблудшие в алчности, аки дети малые, которых тятьки правилам не учили, но позволили из любви к ним делать много баловства, и тем вконец испортили…»
Кудымкин, видящий все то же самое на собственном мониторе, покосившись на Бреева, произнес:
– Пока тут, товарищ генерал, сплошная политика!
– Ничего, товарищ лейтенант, главное в нашем деле – терпение.
«Ага! Терпение!.. Не выдашь вам к концу дня плана по золоту, так наслушаешься от Халтурина совсем других слов!»
«…И жалел государь, – бежали строки по экрану, – что способа оправиться от болезни теперь не знает, а желал дождаться отправки в экспедицию Витуса Беринга новых людей, чтобы прошли через Великий Сибирский путь пушнины и шелка к горам серого золота…»
Экран мигнул, и глазам предстали фотографии пожелтевших страниц, испещренных старыми письменами.
