Читать книгу «Три кашалота». Блеск и мрак золотого дна. Детектив-фэнтези. Книга 20 - Группа авторов - Страница 8

VIII

… – Пусть войдут все! – сказал Петр.

И когда, на почтенном отдалении, но прижатые друг к другу, встали все, кто был допущен к больному, он, несомненно получив откуда-то дополнительных сил, продолжил говорить, обводя каждого взором, но уже не делая ни для кого никаких различий.

– Много мы воевали! – возвестил он и вдруг стал озираться. Затем, будто со страху, закрыл глаза, но задумчиво продолжал говорить, словно диктуя тому, кто стоял за порогом жизни и уже готов был принять его. – Да, мы смертельно бились, дети мои! Но не ради себя одних, а всего отечества русского; еще тоже мало изученного, но границы которого мы довели до Камчатки.

– Виват, наш любимый государь! Отец родной!

– Виват всем нам, сыны и братья мои!.. Не все народы и впредь в полное послушание приведены будут!.. И этого не надо!.. Россия по причине опасности перед лицом иноземных орд и впредь да едина будет!.. Со всеми народами!.. – Голос Петра дрожал, он стал глуше. Однако, взгляд его, устремленный на всех, требовал дослушать до конца.

У кровати уже в неприкрытой скорби качал головой опечаленный лейб-медик.

– А как было иначе, – говорил Петр. – Все прочие народы политику имеют, дабы баланс в силах держать между соседей. А наипаче того, полагаю, в делах воинских. Но иные чужие политики в дело не произвели и в ум того не взяли, – улыбнулся он слабо, – что не вся тайна души русской открыта была перед их очесами. И все, что ни сотворила Россия при мне, сие поистине чудо божие. И потому помните: не государством Россия держалась и держаться будет, а управляемая единственно тем, что висит над ним и смешивает его кровь в одну. – Рука его поднялась и указала на трельяж, где, как видел Иван, мираж уже давно исчез. – И всегда наш Третий Рим был и будет под защитой Неба, а не царей. А для чуждых ему народов будет, как плод за чужим забором, который хилый сосед замыслил сорвать, аки вор и преступник, а на голову ему упал с неба камень. Пусть в том страхе все вокруг и живут, что не сойдет с руки никакая хитрость. Всегда им себе дороже станет! И потому, дети и други мои, говорю вам: не токмо окно в Европу я прорубал, что другим она была непотребна, но и забор великий тем самым между нею и нами воздвигнул! Понимаете мудрость?

– Истинно, мудрость, великий наш государь!

– …Да лишь достроить тот забор не успел!.. А ежели взять Америку и сберечь для потомков, вечный мир будет, а нет – вечная вражда. Ибо если сосед соседу кусок земли продал, всегда о ней думать будет, а купивший станет злиться от того, что пришлось купить у соседа… Так ли?

– Истинно так, великий государь!

– И добра слабым соседям делайте в меру, не переусердствуйте!.. Ибо слишком большое добро потом никогда не простится!.. Зависть превратится в ненависть!.. От любви до ненависти один шаг, и это – в крови нашей от тех, кто наверху! Запомните это навсегда, что для не знающей земельных границ России – это главная причина ее междоусобиц, и наказ этот своим потомком также завещайте!

– Исполним, ваше величество!

– Тут возможно видеть, как все поменялось…Что все умы человеческие – ничто против воли божией и против подначальных ему отцов поднебесья, которым поклонялись далекие наши предки!

Петра слегка затрясло при этих словах, подкрепленных, видно, спускающимися с небес или из поднебесья к умирающему добрыми духами.

– Сие пространно мне бы нынче развести, как трактат писать надлежит, но сеанса довольно!.. – вдруг закончил он, сделав попытку шутить.

Рука царя начала блуждать по скомканному одеялу, словно чего-то искала. Он тяжело дышал, подолгу вдыхая и выдыхая становящийся слишком спертым воздух. Окна, где было надо, были давно открыты, и он подогревался всюду расставленными железными печками. Было тепло и комфортно. Но лейб-медик все же подошел, чтобы попросить господ поскорее оставить больного.

В этот момент сухие горячие губы Петра вновь открылись, и он продолжил:

– Но не одни молитвы угодны господарям наверху. Надо еще выполнить их волю. Она на одном едином и нераздельном. То всегда помните!

Все опять преданно закивали.

– Попомним, государь наш любимый, попомним!..

– А теперь все, кроме прежних троих, идите! Кого надо, я потом вызову. Ступайте с миром! Каждому все прощаю, кто чем провинился перед двором. Но отныне, кто в воровстве вновь будет замечен, будет виновен втройне! Слышишь ли, светлейший князь, Александр Данилович?

– Слышу, ваше императорское величество! Слышу и повинуюсь! – отозвался князь Меньшиков.

– Потом еще подойдешь!

Петр подобрался, желая встать на локти. Лейб-медик, подступив чуть ли не на цыпочках, тоже бледный и тоже в поту, воспользовавшись моментом, поправил под своим царственным пациентом подушку.