Читать книгу Этюд в темных тонах… - Группа авторов - Страница 4

Мы со Стэмфордом вышли из морга и начали подниматься по лестнице. Некоторое время мы шли молча. Я был слишком потрясён всем услышанным, чтобы говорить. Стэмфорд тоже хранил молчание, но я чувствовал, что он бросает на меня изучающие взгляды.

Когда мы вышли на улицу, я наконец обрёл дар речи.

– Между прочим, – сказал я, останавливаясь и поворачиваясь к Стэмфорду. – Как он ухитрился угадать, что я приехал из Афганистана?

Мой спутник улыбнулся загадочной улыбкой.

– Это главная его особенность, – сказал он. – Многие дорого бы дали, чтобы узнать, как он всё угадывает.

– А, значит, тут какая-то тайна? – воскликнул я.

– Огромная. Изучайте Холмса, Ватсон. Это будет весьма занятно.

Он помолчал, затем добавил серьёзнее:

– Но предупреждаю, это твёрдый орешек. Могу держать пари, что он раскусит вас быстрее, чем вы его.

Мы дошли до угла улицы, где нам предстояло разойтись.

– Спасибо вам за то, что вы нас познакомили, – сказал я, протягивая руку. – Знаете ведь: чтобы узнать человечество, надо изучить человека.

– Стало быть, вы должны изучать Холмса, – сказал Стэмфорд, пожимая мою руку. Его взгляд стал внимательным, почти пытливым. – Ватсон, могу я задать вам личный вопрос?

– Конечно.

– Вы действительно… чувствуете присутствие своего спасителя? Этого шотландца?

Я заколебался. Признаться, в таких вещах означало рискнуть прослыть сумасшедшим. Но после встречи с Холмсом что-то изменилось. Я больше не мог так легко отмахиваться от того, что ощущал.

– Да, – сказал я наконец. – Иногда. Особенно когда мне угрожает опасность. Но я не понимаю, как это возможно.

Стэмфорд кивнул, словно это подтвердило его догадки.

– Холмс поможет вам понять. Если кто и может объяснить такие вещи, так это он. Вы удачно познакомились, Ватсон. Очень удачно.

С этими загадочными словами он попрощался и зашагал прочь. Я смотрел ему вслед, размышляя о странности нашей встречи. Она словно была подготовлена заранее. Стэмфорд появился именно тогда, когда я решил искать квартиру. Он сразу же упомянул о Холмсе. Он повёл меня прямо к нему, как будто зная, где его искать.

– Словно он ждал меня, – подумал я, и эта мысль показалась одновременно тревожной и странно утешительной.

Я медленно зашагал к своей гостинице на Стрэнде. Лондонские улицы шумели вечерней жизнью. Газовые фонари уже зажглись, отбрасывая желтоватые круги света на мокрые мостовые. Извозчики выкрикивали предложения, продавцы газет зазывали покупателей последними новостями. Обычная жизнь города продолжалась, не подозревая о том потрясении, которое я только что испытал.

Я замедлил шаг, позволяя этому хаосу вечернего города омывать меня, словно водой. Лондон дышал во всех своих проявлениях: густой смог, смешанный с запахом угля и сырости; крики торговцев, предлагающих горячие каштаны; стук копыт, отзывающийся в узких переулках. Мимо меня прошёл полисмен, аккуратно поправляя воротничок мундира и бросая внимательный взгляд в сторону толпы – будто подозревал, что ночь несёт с собой куда больше тайн, чем позволяет себе признать.

Прохожие спешили по делам, избегая смотреть друг другу в глаза – в этом было что-то типично лондонское. Казалось, каждый житель города скрывает в себе маленькую историю, достаточно мрачную, чтобы не желать делиться ею. Несколько уличных мальчишек громко смеялись, толкая друг друга плечами, а у газетного лотка бледный юнец монотонно выкрикивал названия последних статей. Его голос тянулся, будто разрезая густой воздух.

И всё же среди привычного шума мне слышалось нечто иное – будто лёгкое, едва уловимое эхо чьих-то шагов, следующих за мной на расстоянии. Оборачивался я напрасно: улица оставалась прежней, равнодушно погружённой в свои дела. Но ощущение, что я не один, преследовало меня до самой гостиницы.

Впервые за многие месяцы я чувствовал что-то кроме апатии и усталости. Любопытство, надежду, даже некоторое возбуждение. Этот Холмс знал о Мюррее. Он видел то, что я только смутно чувствовал. Значит, я не сошёл с ума. Всё, что я ощущал эти месяцы, было реальным.

Мюррей действительно рядом. Он защищает меня. Но почему? Из простой преданности слуги к офицеру? Или была какая-то другая причина в тех гэльских словах, что прошептал умирающий шотландец?

Я пытался восстановить в памяти тот день, когда впервые встретил Мюррея. Он стоял передо мной в рядовом строю – рослый, рыжеволосый, с тем спокойным выражением лица, которое всегда выдавало в нём человека, для которого опасность была скорее рутиной, чем исключением. Он разговаривал с легким северным акцентом и обладал странным, почти зловещим умением появляться рядом именно тогда, когда это было нужно.

Вспомнился один вечер в Афганистане, когда мы застряли в ущелье, окружённые абсолютной тишиной – такой, что слышно было собственное дыхание. Именно тогда Мюррей, не произнося ни слова, вдруг положил мне руку на плечо и повёл в сторону. Через минуту в том самом месте, где я стоял мгновение назад, просвистела пуля. Мюррей, на мой молчаливый взгляд, лишь пожал плечами. И я, не задавая вопросов, принял его объяснение.

Теперь, оглядываясь назад, я понимал: его инстинкты были чем-то большим, чем врождённое чутьё солдата. Он словно предчувствовал судьбу – свою и мою.

Я вернулся в свою маленькую комнату на Стрэнде. Зажёг лампу и сел на край кровати. Рука моя непроизвольно потянулась к медальону, который я носил под рубашкой. Это был единственный предмет, оставшийся у меня от Мюррея, его полковой знак, который непонятно каким образом оказался на моей шее в тот последний день.

Я держал медальон в руке, разглядывая его при свете лампы. Знак Пятого Нортумберлендского стрелкового полка с девизом "Quo Fata Vocant". "Куда зовёт судьба".

– Мюррей, – прошептал я в пустоту комнаты. – Если ты действительно здесь, если ты слышишь меня… я благодарен тебе. За всё.

На несколько мгновений мне показалось, что воздух в комнате стал теплее, плотнее. Словно в ответ на мои слова. Затем ощущение прошло, но оставило после себя чувство покоя, которого я не испытывал давно.

Я лёг на кровать, не раздеваясь, и впервые за месяцы заснул без кошмаров. Мне снился Мюррей, не окровавленный и умирающий, каким я видел его в последний раз, а живой и улыбающийся, каким он был в лучшие дни нашей службы. Во сне он стоял у окна, глядя на меня, и в его глазах была такая преданность и забота, что я проснулся со слезами на щеках.

Утро застало меня в странном настроении. С одной стороны, я чувствовал себя более отдохнувшим, чем за весь последний месяц. С другой, меня мучило беспокойство о предстоящей встрече с Холмсом. Что я знал о нём? Почти ничего. Стэмфорд говорил о нём как о чудаке, одержимом наукой. Он бил трупы палками, проводил странные эксперименты, и, что самое невероятное, он видел духов.

Но несмотря на всю странность ситуации, я не мог отрицать, что чувствую какое-то влечение к этому человеку. Может быть, потому что он был первым, кто не счёл меня сумасшедшим, когда речь зашла о Мюррее. Может быть, потому что в его пронзительных серых глазах я увидел отблеск того же одиночества, которое так хорошо знал сам.

Я вышел из гостиницы раньше обычного, надеясь пройтись и тем самым успокоить нарастающее волнение. Лондон просыпался неохотно: молочницы скользили мимо с корзинами, уличные подметальщики лениво скребли мостовую, а редкие прохожие спешили скрыться в тумане, который стелился по земле плотным молочным слоем.

Каждый шаг давался мне легко, будто мышцы, застывшие от усталости последних месяцев, наконец вспомнили своё прежнее состояние. И всё же мои мысли возвращались к предстоящей встрече. Холмс казался человеком, который видит в собеседнике больше, чем тот готов открыть. Мне было не по себе от мысли, что он может прочитать мои страхи так же легко, как врач читает клиническую карту пациента.

Но вместе с этим я ощущал лёгкую искру любопытства – ту, что когда-то вела меня в медицину, ту, что давно угасла в Афганистане и вдруг вновь вспыхнула благодаря этому странному человеку.

Ровно в полдень я стоял у входа в больницу. Холмс уже ждал меня. Он был одет в длинное чёрное пальто и держал в руке трость. Увидев меня, он кивнул с видом удовлетворения.

– Пунктуальность хорошее качество, доктор Ватсон, – сказал он. – Кэб уже ждёт. Поехали смотреть нашу будущую обитель.

Мы сели в кэб, и пока мы ехали по улицам Лондона к Бейкер-стрит, Холмс несколько раз молча оценивающе взглянул на меня изучающе. Я тоже хранил молчание, не зная, с чего начать разговор.

– Ваш защитник с вами, – внезапно сказал Холмс, глядя куда-то в пространство рядом со мной. – Он никогда не покидает вас. Удивительная преданность.

Я вздрогнул от неожиданности.

– Вы… видите его сейчас?

– Не совсем вижу, – ответил Холмс задумчиво. – Скорее, ощущаю. Он как тень, наложенная на реальность. Большинство людей этого не замечают, но если знаешь, на что смотреть…

Он повернулся ко мне.

– Завтра, если хотите, я могу попытаться установить более чёткий контакт. Есть способы. Но это может быть… эмоционально тяжело для вас.

Я проглотил комок в горле.

– Я подумаю об этом.

Холмс кивнул и больше не поднимал эту тему. Остаток пути мы ехали молча, но это было не напряжённое, а скорее задумчивое молчание. Каждый был занят своими мыслями.

Квартира на Бейкер-стрит оказалась вполне приличной. Две спальни, просторная общая гостиная с большими окнами, выходящими на улицу. Цена была разумной, если делить на двоих. Мы с Холмсом обменялись взглядами и одновременно кивнули.

– Думаю, нам здесь будет вполне удобно, – сказал Холмс, оглядывая помещение с видом собственника. – Завтра я перевезу свои вещи. А вы?

– Я тоже, – ответил я. – У меня немного багажа.

Так началось наше совместное проживание. Я ещё не знал тогда, какие удивительные приключения ждут меня впереди. Я не подозревал, что этот высокий, худощавый человек с пронзительными серыми глазами станет не только моим соседом по квартире, но и самым близким другом. И я не мог предположить, что, благодаря ему я наконец пойму истинную природу того, что связывало меня с Мюрреем, и узнаю о мире гораздо больше, чем когда-либо преподавали в университете.

Но это всё было впереди. А пока что я просто стоял в новой квартире на Бейкер-стрит и чувствовал, что впервые за долгие месяцы оказался в правильном месте. И рядом со мной, невидимый, но вполне реальный, стоял верный Мюррей, мой призрак-хранитель, который отдал жизнь, чтобы спасти меня, и остался рядом даже после смерти.

Завтра начнётся новая глава моей жизни. Глава, полная тайн, загадок и открытий. И я был готов к ней.