Читать книгу Войны Кофе и Чая. Книга 1. Рудная Гора - Коля Александрович - Страница 10

Здание Роддома состояло из приёмного покоя, четырёх пятиместных палат, операционной, помещения реанимации, сестринской, кабинета главврача, туалета и это был второй этаж. Первый этаж был копией второго, только вместо кабинета главврача был пищеблок. А вместо сестринской – ординаторская (офис для врачей). Впрочем, тогда в обиходе не было такого слова – офис. Поэтому назовём его кабинетом. Или комнатой.

Это был не простой Роддом. Это был особенный Роддом

Лучший. В мире. Да что там в мире. В солнечной системе.

Автор родился в этом Роддоме. В своё время.

Городу «Рудная Гора» тогда исполнилось два года. И в канун этого крупного Юбилея, Природа-Мать, на радость городу, всем женщинам мира, и себе самой выдала на-гора горластого младенца. 8 Марта. Не раньше и не позже.

Да, это был замечательный, очень непростой Роддом. Да, это был отличный, очень красивый и позитивный Город. Да, это был очень круглый, очень мощный Юбилей. Напомню – Два года!! Да, это была великолепная очень многоликая Природа-Мать. И не мудрено. На дворе стояло лучшее из Времён.

Роддом был практически пустым, если не считать двух только что родивших и двух беременных женщин на сохранении, лежавших парами в разных палатах. Отдельных одноместных или двухместных палат не было по определению, в связи с тем, что часто не хватало и пятиместных. Пару тройку раз в году, в дни наибольшего наплыва рожениц, некоторым приходилось перед родами и в коридорах кровати ставить. Ну не было в то время другого роддома в Кентау! И секса тогда в Кентау не было! А беременные женщины в Кентау были. И ситуация была. Такая, что не скажешь врачу свысока:

– А, народу много? Ну, приду, через недельку…

Какая неделька, у некоторых мамаш малые аж выпрыгивали из них на белый свет. Резко отталкиваясь правой толчковой ногой. Так боялись темноты…

А вы спрашиваете, откуда в цирке берутся акробаты. Или воздушные гимнасты. Или в небе лётчики испытатели. А то и вовсе писатели с их романами. Другими словами, люди очень опасных профессий. Которые, кувыркаются так, как нормальный человек и в мыслях своих не может. Словно бы на них не действует земное притяжение. Откуда, откуда. Оттуда, блин…

Чего только не повидали эти коридоры. И слёз, и молитв, и стонов, и проклятий. Каких только желаний не были они свидетелями. Каких только надежд и фиаско не запомнили они. О если бы эти коридоры могли говорить. Каких сюжетов комедий, трагедий, трагикомедий и фарсов лишилось человечество из-за этого молчания. Да… Это был чисто женский мир. Это была женская земля Санникова. Мужчинам она была неведома…

Если бы господь был ко мне милостив, и явил миру чудеса, то я стал бы женщиной (первое чудо), забеременел бы (второе чудо), лежал бы в коридоре на кровати среди других беременных женщин (третье чудо), и собрал бы столько энергии, эмоций, историй, сюжетов, небылиц, былей, мифов и приключений, на свою пятую точку, что возможно из обычного мужчины, из простого пехотного Вани, из трудно быть на свете пастушонком Петей, управлять скотиной тонкой хворостиной, стал бы писателем (четвёртое чудо). И пройдя через боль и страх, через неуверенность и комплексы, прорвавшись через безденежье, проявив смелость, мужество, настойчивость и волю к жизни, я родил бы своего ребёнка. (Главное чудо жизни). И вместе с ним родился бы к жизни сам. И мне было бы чем гордиться.

– Да, боже. Прошу. Именно это. Да, в такой последовательности. Да, возможно, у меня не все дома. А что тут поделаешь, что есть, то есть, а чего нет, то, где же его взять… Много прошу у тебя боже? Ну, так, сколько дашь, за столько и спросишь…

Кто сказал, что мужчины, это сильная половина человечества? Они сильны, но бог пожалел их – у них не было в жизни таких коридоров. И не факт, что такой вот коридорчик не поломал бы через колено кое-кого из представителей сильного пола как тонкую тростинку. Хрусть и ты уже не сильный пол, а так, что-то промеж чего-то. Что-то среднеарифметическое… Откуда появлялись такие коридоры?

Да, экономика в стране была плановая, но энтузиазм трудящихся иногда невозможно было спланировать заранее. И если над входом в роддом висела очень скромная и невзрачная (как бы заранее извиняющаяся) табличка с маленькими буковками «Роддом г. Кентау», то на глухом торце роддома висел циклопических размеров лозунг во весь торец двухэтажного здания, с броским призывом – «Пятилетку – в три года!» Этот призыв был виден, наверное, даже из космоса. И этот плакат не просто висел здесь для галочки. Он активно и эффективно выполнялся! Везде и во всём. Включая и демографию.

С одной стороны, это было прекрасно. С другой стороны, такие темпы рождали дефицит. В том числе и на квадратные метры. В том числе и на квадратные метры роддома. Разница между размерами шрифта у таблички и плаката была очень ощутима.

Страна, как подросток-акселерат, росла настолько быстро, что рост мышц не успевал за ростом костей, или наоборот, рост костей не успевал за ростом мышц и «пацан» испытывал иногда слабые, а иногда довольно сильные и неприятные боли.

Случалось и такое, что иногда рост мозга отставал от роста мышц и костей, а у вундеркиндов, случалось, что и опережал рост мышц и костей и «пацана» иногда просто «ломало», как алкоголика, как наркомана и физически и психологически. Но он не был ни наркоманом, ни алкоголиком. Ни психом, ни лунатиком. Это были проблемы роста. И родители знали, ещё немного и боли пройдут, всё стабилизируется и придёт в норму.

И восторжествует гармония. Гармония тела, гармония духа, и гармония мозга.

И лишь злобная западная пресса раздувала значение этих болей и проблем до небес. И бесновалась по этому поводу как те персы не по-детски. Вожделея, что СССР или спрыгнет с корабля в воду, как те греки к сиренам и утонет, или умрёт от боли из-за неравномерного роста и дефицита. А англосаксы потом, как стая шакалов, или стая гиен, или как стая пернатых падальщиков грифов, налетят, раздербанят, разорвут, разгрызут на куски и сожрут тело вместе с костями и сухожилиями. А потом будут сытно отрыгивать и довольно скалить свои отвратительные морды и клювы.

И высматривать себе новую добычу. Новую страну на растерзание, для своих ненасытных желудков…

Вот только хрен вам да маленько! Зубы коротки. А отрастут клыки – так мы их вырвем!! А морды ваших лиц и зубастые челюсти позорных койотов – замесим кулаками наших ракет в коровью лепёшку. Суньтесь только в наш огород… Это говорю вам я, «Рудная Гора»! Массой своей, мощью любого задавлю, щенки вонючие…

Пи… сы,. ….мать,… ….перемать …. В бога…. …в душу ….. …в коленную чашечку. (непереводимая, многоэтажная, фантастически сочная и богатая игра слов на местном диалекте).

Прощенья просим! За проблемы с местным диалектом. Но из песни слов не выбросишь. Автор пробовал и не раз. Они слова то эти обратно в песню вприпрыжку сами прибегают. Как подорванные.

Впрочем, в те времена, во времена строительства социализма, люди к любому дефициту относились терпимо, как к временному неудобству. А закон подлости и тогда работал по железному правилу – всё временное часто длилось дольше постоянного. Поэтому жизнь в те годы строилась по негласному принципу – не жили богато, нечего и начинать.

Я бы искренне хотел, чтобы наступил такой момент в нашей истории (и он таки наступит, да он уже наступает), когда в основу русской национальной идее, которую якобы никак не могут найти, лег бы другой принцип

– не жили бедно, нечего и начинать.

От отсутствия такой простой и вполне себе реальной национальной идеи и возникало тогда, и возникает сейчас много всяких нелепостей, странностей и мелких неудобств. (Иногда конечно и крупных).

Но оптимизм молодости преодолевал всё это играючи. Да и тенденция была очевидна каждому – люди жили всё лучше и лучше. Срабатывал эффект низкой базы.

Медицина не была заточена под понты богатых. Да и богатых-то пока не было.

А когда нет богатых, никто не чувствует себя бедным.