Читать книгу Жизнь в России в эпоху войн и революций. Биографическая повесть. Книга первая: отец и моя жизнь с ним и без него до ВОВ и в конце ВОВ. 1928–1945 годы - Константин Прохоров - Страница 16

В 27 году отец по причинам, которые мне только теперь стали ясны и понятны, переехал в Минск преподавать в Минском Музыкальном Училище (затем Консерватории). В этом же год умер его друг и творческий единомышленник Митрофан Пятницкий и отца мало что связывало с Москвой, кроме квартиры в ней. Скорее всего, он был приглашён туда одним из своих друзей и старых коллег по Петербургу, например, Василием Золотаревым, (также учеником Римского-Корсакова), который уже жил и работал в Минске, а также возможно отец потом пригласил с собой своих бывших учеников, так как некоторые в конце 1920-х годах переехали жить и работать в Минск, и также преподавали в Минском музыкальном училище. Может быть, всё было наоборот, и отец был приглашен в Минск с некоторыми из своих бывших учеников, например, Николаем Ильичом Аладовым, который был на 20 лет моложе. Я склоняюсь к этой версии. Николай Ильич Аладов в своей молодости был очень талантливым, но необычно скромным и застенчивым человеком, погруженным в мир музыки, чтобы самостоятельно куда-то отправляться. Конечно, причины переезда отца в Минск я могу теперь вполне объяснить. Там открывались для него большие перспективы творчества и научно – педагогической деятельности из-за планов новых белорусских властей сделать Минск городом, который был бы не хуже Москвы, Ленинграда или Киева.

Возможно он также хотел быть подальше от всех смут и бурлений в музыкальном мире Москвы того времени, имея неудачный опыт своей работы в этнографической секции ГИМНа и вспоминая судьбу некоторых своих несчастных коллег-этнографов.

В Москве все перспективные места были уже заняты своими московскими кадрами и приезжими кадрами с революционными заслугами из провинции, близкими к тогдашней власти. Отец же был из Петербурга и к тому же являлся великороссом, как он гордо писал в своей автобиографии, наивно полагая, что это положительная характеристика, а оказалось совсем наоборот.

Возможно, отец также приехал в Минск не только со своим любимым учеником Н. И. Аладовым из Петербурга (тогда уже Ленинграда), но также пригласил в Минск другого бывшего своего ученика Алексея Ковалева из Москвы и некоторых других, или они сами решили к нему приехать, мне это, к сожалению, не известно. На фотографии Минского периода отец показан в кругу своих бывших учеников и новых студентов, среди которых был Алексей Ковалев, Любан и другие.

Конечно, как я теперь думаю после погружения в атмосферу того времени – какой молодой человек в те смутные времена решился бы поехать в чужой город без приглашения такого авторитетного для него человека, как мой отец. А они, напоминаю, все были ещё сравнительно молодыми людьми в возрасте 30–35 лет, фанатики своей профессии и в основном мало приспособленные к суровой жизни того времени. К тому же они все были преимущественно из так называемых «бывших», опасающихся неприятностей. Отец вынужден был взять на себя роль их опекуна и наставника по жизни, помогая им устроиться в новом для них городе. Они уже были сравнительно опытными профессионалами по специальности Теория музыки и композиции, но мало приспособленными к суровому быту конца 20-х годов. Перед своим приездом в Минск они обменивались с отцом письмами, в которых обсуждались важные житейские и профессиональные вопросы. У некоторых его бывших учеников ещё были живы родители и другие родственники, которые опасались за них, боялись разных случайностей и неприятностей. К тому же в провинции, которой считался Минск, было сытнее и спокойнее, чем в голодных и небезопасных в то время столицах.

Впоследствии отец возглавил учебную часть Минского Музыкального Училища и стал также вести ещё один класс композиции. Он постепенно обрастал всё более серьезными обязанностями на работе, а также новыми учениками, будучи не обремененным, как большинство преподавателей, семейством с детьми и родственниками. К тому же он имел блестящее профессиональное образование, большой опыт работы и авторитет в музыкальных кругах России того времени. Однако этот счастливый период в его жизни продолжался недолго.

Во время преподавания в Минском Музыкальном Училище у отца завязался роман с одной из своих уже взрослых учениц Евгенией Петровной Керножицкой. Ему тогда было уже 58 лет, а ей около 30, они полюбили друг друга и в результате этой любви в 1928 году 28 января в Минске появился на свет я. Хочу особо подчеркнуть, что мой отец был глубоко нравственным и порядочным человеком, хотя и был активным атеистом. Он никогда не пил алкогольных напитков и не курил. Помогал духовно и материально своим ученикам, как это было, наверное, принято в то время, а к некоторым из них относился с отцовской любовью и заботой. Он очень переживал в связи с отсутствием детей у своей постоянной подруги по жизни Раисы Федоровны Чигиной, о которой я расскажу ниже.