Читать книгу Аджимушкай. Красные звезды в каменном небе. Том 2 - Константин Стерликов - Страница 13

В старой каменоломне безысходно темно и сыро… Особая тишина сковывает крепче беспредельно раскинувшегося камня. Тягучий смоляной мрак заполняет коридоры и все ответвления громадного подземного узора древней таинственной системы… Неотступно, кажется что на тебя кто-то смотрит из черноты провала, пронзая огненным потусторонним взглядом. И что сейчас произойдет такое, чего уже не поправить, никогда. Сверху доносится канонада. Взрывы сотрясают каменную плоть катакомб. Стены слегка покачиваются… Комиссары Храмов и Парахин осматривают небольшой отсек каменоломен, шаря лучами фонарей по изогнутой поверхности скал, как по коже давно умершего окаменевшего монстра.

– Мрачное место мы выбрали для базирования наших войск, – замечает Храмов, ощупывая одну из выбоин в стене, – но другого выхода у нас просто нет! В другой ситуации я бы сюда точно не полез… Посмотришь вокруг, аж мурашки по всему телу! Хотя вроде и нет никого… А изнутри что-то так и точит…

– А ты, Федор, особо на себя не засматривайся, – устало выдыхает Парахин, – как барышня перед зеркалом! Много не вертись… не до этого сейчас! У нас дел, как у Геркулеса… Только мы не в Греции, и боги нам не помогают! Рассчитывать можем только на себя!

– Может и подсобит кто, из забытых брошенных божеств, что обитает в этом мраке катакомб? – лукаво улыбается Храмов, – Кто тоже, по крайней необходимости, вынужден был сюда уйти? А? Как думаешь, Иван Павлович? Выйдет на связь… Прикроет нас сила тайная подземных глубин? Или что там может еще быть?

– Я вижу, у тебя развеселое настроение, Федор Иванович! Только не в ту сторону… Ты бы лучше о деле думал и не отвлекался на фантазии бесполезные. Масса вопросов требующих самого скорейшего решения, а ты ударяешься в ветхую мифологию, которую лучше на досуге вспоминать, а не в момент важной работы… Нам еще несколько залов проверить надо и не ошибиться!

– И что тебя совсем окружающая мистическая темень не трогает? Все ее ужасающие прелести… Дыхание подземной глубины? Зачаровывающая скованность пространства? Бескрайнее море колышущегося, словно что-то нашептывающего мрака?

– Абсолютно. Мне это все, извини, до одного места… Я шахтер бывший, к темноте подземной привыкший! Здесь она конечно отличается от обычной шахты… Но принцип тот же! Так что оставь томные грезы и сосредоточься на главном. У нас другие задачи!

– Заботы наши текущие некуда не денутся! Волей неволей справляться придется. А вот, понять характер этого места я полагаю, стоит. И выйти с ним на одну волну, это, пожалуй, лишним не будет! Мы как никак на неизвестной территории с ее законами и укладом столетним… Это как в чужой дом войти. И вести себя соответственно. Или поклон хозяевам или ноги на стол…

– На своей территории, товарищ комиссар! – строго чеканит Парахин, – Прошу не забывать… Это наша земля и ничья больше! И мы будем ее отстаивать от всех недругов и супостатов, кто на нее посягнет!

– Да не совсем тут наше… Ну да ладно, я тебя понял! Только наше, я считаю там, наверху осталось! А здесь все иное… Как в проклятый забытый мир провалились!

– Если нет привычного для нас света, это не значит, что мы в потоке темноты оказались, кишащей химерами и драконами! Ты ведь к этому примерно ведешь? Выбрось из головы! Это обыкновенная старая выработка камня! Брошенная и остывшая от времени. Своего рода пустошь. Не более…

– Что ж, поглядим, Иван Павлович! Как оно тут все повернется… И с чем мы еще столкнемся! И кто прав окажется…

– Как ни гляди, Федя, один сырой камень вокруг! И куча фашистов наверху… Над нами, в полном вооружении сидит! Вот и вся схема нашего бытия здесь. Без всяких романтических мрачных штучек…

– Во всем есть романтика, Иван Павлович! Даже в войне… Несмотря на ее жестокость и звериный лик. Когда защищаешь и спасаешь. И несешь знамя Правды несмотря ни на что, сквозь все яростные темные бури! И побеждаешь. И начинаешь ценить Жизнь…

– За нее мы и боремся! Именно за жизнь, простую нормальную, людскую! Естественную… Чтобы не превратилось все в фашистский концлагерь и тотальную фабрику смерти! Чтобы Солнце Свободы не заходило никогда…

– Ну этого мы не допустим. Чего бы это не стоило! Если надо, сами сгорим, но власти черной чумы не будет, никогда! Из земли встанем…

– Для победы мы должны сделать все, что в наших силах! И гораздо больше… А вот умирать нам нельзя! У нас перед страной еще много задач нерешенных! Нам еще Будущее проектировать и по кирпичикам строить! Война явление временное, закончится, а впереди у нас – огромная жизнь с трудовыми свершениями! И теперь самое главное, что касается нынешнего положения дел – что перед нами партийными руководителями, самыми близкими представителями партии Ленина стоит! Наша непосредственная работа. Необходим стержень нашего полка. Стальной! Самого высшего качества… То, что нельзя будет сломить никаким оружием. А это понятно советский дух наш. Дух он, крепче и сильнее любого танка и самолета! Вот этот клинок, Федор, мы должны ковать ежедневно и ежечасно… Во всех солдатах без исключения! От рядового до комбата! Комсомольские и партийные собрания увеличить в несколько раз… Проводить ежедневно. По всей установленной форме. Разъяснять обстановку и важность нашей борьбы здесь, в подземелье Аджимушкая. Опираться на героические примеры прошлых лет, на героев Гражданской войны! Показывать суть наследия Великого Октября… Сплотить всех воедино! И идеологически всех укреплять. Без этого все разлетится в прах! В наших специфических условиях нельзя допустить слабости и шаткости, опасного брожения в умах… Необходимо мобилизовать все лучшее и мужественное в человеке! И пройти достойно этот этап нашей борьбы…

– Все уже идет… Механизм запустили! Все работает, как поршень паровоза! Даже молодежь, замполитруков подключили – Свердловский политбатальон. Выпускники Высшего политического училища, толковые ребята, грамотные, подкованные, с огоньком! Можно доверить любое дело…

– Все равно проконтролируй! Проследи за всем… Постарайся по максимуму присутствовать сам. Выявлять и исправлять все недочеты. Следить за настроением масс. Чтоб трещин в обшивке нашего корабля не было… Ни одной! И мы могли с честью и славой завершить этот бой!

Где-то наверху опять ухают взрывы, и тут же дрожью прокатывается ударная волна, покачивая переборки отсеков.

– Мне все кажется, что она рухнет, – поглядывает на нависший свод волнами рвано-застывшего камня, Храмов, – катакомба наша! От таких бомбардировок… Похоже тяжелую артиллерию подключили!

– Мы близко к выходам! – успокаивает Парахин, – Поэтому обстрел так остро ощущается… А дальше вглубь спуститься – там ничего этого нет! Полный покой и безмятежность бесконечного Камня! Чем не надежное укрытие подземной крепости? Лучше не придумаешь…

– Здравия желаю, товарищ старший батальонный комиссар! – неожиданно гремит голос в темноте, – Разрешите обратиться?

– Тьфу ты, пропасть… кто там? – невольно вздрагивает Парахин, – Обращайся уже… Я думал, камень обвалился, как твой зычный бас сорвался. Выходи ближе к свету! Не видно тебя не черта! Кто здесь?

– Старший лейтенант Бармет… Я Вас искал! Сказали Вы тут.

– Что у тебя, Георгий? Что-то срочное? – подается ближе, всматриваясь Парахин, – Докладывай…

– Сначала о текущей обстановке. За последние сутки враг предпринимал неоднократные попытки штурма каменоломни, но был отброшен, понеся большие потери. Были зафиксированы новые огневые точки по периметру внешней поверхности каменных выработок. А также прибытие нового артиллерийского парка орудий, размещенных юго-восточнее наших центральных выходов…

– Ну ты и время выбрал, товарищ начальник разведки! – слабо улыбается Парахин, – На ходу, и в коридоре практически… У нас для этого специальные штабные собрания отведены, так вопросы не обсуждаются! Стратегическая информация предоставляется всем участников совещания. И выносится на обсуждение и голосование. Как-то так…

– Может у тебя, что другое есть? – проницательно предполагает Храмов, – Чего ты не хочешь на общее обсуждение выносить, Георгий?

– Ну да… Так точно! Вопрос тонкий, я бы сказал, пикантный, – переминается старший лейтенант, – требующий специального подхода и верной оценки. Поэтому и пришел к Вам, товарищ старший батальонный комиссар, чтобы сначала с человеческим подходом начать…

– У нас институт благородных девиц или армия? – усмехаясь вздыхает Парахин, – Один от богов подземных млеет, у другого ситуации какие-то деликатного свойства. Впору всем стыдливо зардеться наверно. Ну давай, выкладывай уже… Что там у тебя?

Бармет поворачивается и свистит в темноту:

– Эй, братва аджимушкайская, давай сюда! Все…

Раздается шелестящий шорох. Из темноты выступают три пацана. Двое лет 15—16, один маленький, лет 10—12… Они внимательно, прозорливо сверлят сверкающими взглядами стоящих комиссаров.

– Это что еще за явление святых отроков во тьме вавилонской, что за гвардия? – строго осматривает мальчишек Парахин, – И почему здесь, в расположении армейских частей? Гражданские у нас на другом участке закреплены! Что за самодеятельность?

– Это мои новые бойцы! Разведчики…

– Ну, вот, Иван Павлович! А ты говоришь я тут один шутник, – улыбается Храмов, – а меня вон видишь, в два счета обскакали! С моими химерами не сравнить…

– Так, я не понял товарищ старший лейтенант, у нас, что бойцов опытных не хватает для разведки? – сверлит суровым взором Парахин, – Вы решили пионерскую дружину организовать? Или это правда, как заметил товарищ комиссар, шутка такая?

– Да какие уж в нашем подземелье шутки… – поправляет портупею Бармет, собираясь с мыслями, – Все очень даже серьезно!

– Хм… серьезно говоришь! – изучающе смотрит Парахин, – То есть ты планируешь поставить этих сорванцов в свои ряды, наравне со всеми?

– Хочу! Наравне с другими бойцами. Они показали уже себя в деле. Вот пришел за вашим, так сказать, благословлением… Зная вашу редкую проницательность и индивидуальную работу с людьми.

– Ну да! Все правильно. Чтоб не вызывать бурю эмоций в штабе! – размышляет Парахин, – Чтобы я тут перекипел, выпустил весь пар и согласился, хитрый ход… Недаром тебя в разведку определили Георгий Иосифович! Ты и черта проведешь… Второй Никифоров… Подобрали кадры на свою голову, один другого краше! Для дела замечательно, но со всеми вашими сюрпризами, не соскучишься…

– Детей? Еще и в разведку? – возмущается Храмов, – Мы уже вроде касались этого вопроса вскользь, и не одобрили… Мы советских граждан должны защищать, а не под пули подставлять. Тем более столь юный возраст… У нас не всякий солдат проходит проверку для разведывательных операций, а тут ребята, совсем еще маленькие… Для того, что у нас здесь творится!

– Мы уже не дети, – гордо вскидывает голову подросток лет 15, – мы с Колей и стрелять умеем. Довольно метко! И еще много чего можем…

– Где то я вас видел, соколы ясные, вот вас, что постарше! – лукаво прищуривается Парахин, – Ну-ка представьтесь, как положено…

– Конечно, видели! – оживляется второй мальчишка, – Наши отцы вам помогают в обустройстве гарнизона! Они проводники и консультанты в каменоломнях! Всю жизнь в «Скале» отпахали… Каждый поворот, каждый камешек знают. Я – Проценко Коля, это мой друг Коля Данченко, а это наш юный братец по оружию, Миха Разогреев. Мы все – одно боевое звено, готовое выполнять любые Ваши приказы… Хоть куда пойдем!

– Этого еще не хватало, – отворачивается Храмов, прикрывая удивленно- недовольно прикрывая лицо ладонью, потирая лоб, – к семьям назад отправить! И чтоб не шалили больше…

– Погоди, Федор Иванович! – одергивает Парахин, – Не горячись… Сейчас во всем разберемся. Аркадий Гайдар, как известно, в 16 лет полком командовал, почему им себя не проявить? Пусть сразу героями растут. Война всех касается… Местность хорошо знаете?

– Да это дом наш… – усмехается Данченко, – каждый кустик, каждый камешек у дороги как родственник близкий! Мы же выросли здесь…

– Смекаешь, товарищ комиссар? – подмигивает Парахин, – Чем это для нашего полка подземного, блокированного на поверхности, обернуться может? Это дорожка наверх… И весьма верная!

– Именно, товарищи комиссары! Это будет новое боевое подразделение, которое принесет нам бесценную пользу, – подхватывает Бармет, – Эти юные орлята сделают то, чего любой из нас не сможет никогда! Быть везде… дойти туда, куда ни я, ни кто другой пробраться не в состоянии… Проникнуть в самое логово врага и добыть такую информацию, к которой мы и близко не подберемся из этих подземных щелей… Это – передовой отряд нашего гарнизона. Глаза и уши подземелья! И головы весьма сообразительные… Так что прошу зачислить этих юных бойцов в мою разведроту! Не подведут!

– Я согласен, мне это по душе, возражать не буду, дело стоящее и нужное. И для врага это будет незаметный и неординарный и сильный ход, – в глазах Парахина загорается озорной огонь, – но все должно проходить под бдительным надзором и опекой взрослых бойцов! После тщательной разъяснительной работы! И подробного инструктажа…

– Само собой разумеется! – воодушевленно произносит Бармет, – Я их всему обучу! Всем премудростям… Да и мы всегда будем рядом. Прикроем если что, в нужный момент. Не беспокойтесь!

– Не нравится мне эта затея, – хмурится Храмов, – я категорически против! И настаиваю на возвращении детей в свои семьи, на хозяйственные работы под присмотром своих отцов, пусть трудятся, там пользу приносят! Но не под фугасами немецкими им носиться, в нашей сваре дикой и жестокой участвовать. Это война, а не игрушки… Забавы кончились! Этот вон Миша ваш, совсем малой… Как можно его на опасные задания отправлять? Какая может быть разведка? Его бы наоборот, вглубь, в дальние штольни, подальше от взрывов и осколков… Ну эти ладно, старшеклассники, вымахали уже. Но этот… «мальчик-с-пальчик»! Куда? Вы о чем вообще, товарищи?

– А Вы сказку про «Мальчика- с – пальчика» до конца читали? – поднимает упрямый взор Разогреев, – помните, что там было, дядя командир? Чем там все закончилось? И что с великанами, которые так похожи на фашистов, стало?

– Вот так вот, товарищ комиссар! Что скажете? Есть что возразить? – смеется Парахин, – Все будет нормально, отличные ребята, по-моему! Таких так просто не возьмешь…

– Заигрались мы все похоже… тьма все-таки на нас действует! Хотим мы этого или нет, – качает головой Храмов, – мало нам горя… Мы еще глубже лезем. Туда, где все стирается в слепой сумрачный омут. Что от нас останется?

– Зря Вы так волнуетесь, Федор Иванович! – успокаивает Бармет, – Мы ведь не изверги, что пацанов на пулеметы, на растерзание фашистам бросим. При любой акции будет обеспечено надежное прикрытие.

– А если они в лапы к фашистам попадут? – расходится Храмов, – Об этом не думали? Что тогда будет?

– Даже если такое случится, чего я допустить не могу, – поясняет Бармет, – в силу надежно разработанных планов операций, какой с них спрос? Пацаны, забегались… Случайно оказались. Ничего не знают! С перепугу забрели на запретную территорию! Виноваты, больше не будут… Спешат домой!

– Вы недооцениваете фашистов! – не мигая сурово смотрит Храмов, – Там ни о какой гуманности речи быть не может… Это звери! Они и грудных младенцев зарежут, как поросят на завтрак, глазом не моргнут, тем более таких красавцев рослых! Опасно все это и безответственно… Жизнями нельзя так играть! Это не шахматы. И не бывалые солдаты, а дети!

– Не сгущайте краски, товарищ комиссар! – спокойно и холодно произносит Парахин, – Не нагоняйте жути! Итак темно у нас… А тут луч света наверх появился, все под контролем! Новые возможности открываются…

– Мы ведь тоже не дурачки безмозглые! И не рохли сопливые, – включается Данченко, – Мы все осторожно делать будем. Зря рисковать не станем. Самое важное – выполнение задания, результат. Нам товарищ старший лейтенант уже много объяснил и показал.

– Да и поймать нас нереально! – замечает Проценко, – Тут каждая яма, каждая расщелина, как свой родной подвал. Если что шмыгнем в такую трещину в земле, что и полевая мышь не поймет. Или в степи растворимся, как тени полуночные, ищи свищи! Вместе с ветром упорхнем…

– А меня вообще никто не заметит! Я хоть где пролезу… – улыбается Разогреев, – сами сказали, я самый маленький. Так вот это мой конек! Попробуй меня найди, даже здесь…

– Парни не простые! Их голыми руками не схватишь, обожжешься сразу! Я в них уверен. И задачу поставленную выполнят, и урожай хороший принесут с полей, и лишнего ничего не натворят! – одобрительно кивает Бармет, – Нам такие в гарнизоне нужны! Они и кадровым бойцам фору дадут!

– Лучше бы они со всеми гражданскими вышли… Еще тогда! – сокрушается Храмов, – Да переждали это неспокойное время. А чтобы проявить себя у них еще целая жизнь впереди. А здесь она в любой момент оборваться может…

– Негоже советскому человеку в оккупации сидеть! Тем более парню уже почти призывного возраста! – возражает Парахин, – Если есть возможность помочь нашему общему делу, почему нет? Молодое поколение должно расти на живых примерах, закаляться в огне настоящих сражений, чтобы потом мощными титанами защищать рубежи нашей Родины и идти дальше, к новым победам!