Читать книгу Кара Булганака. Роман - Константин Стерликов - Страница 5

Май 1942 г. Аджимушкайские каменоломни.

Гусейнов проходит по мрачным запутанным коридорам, освещенным редкими мутно-желтыми электрическими лампочками. Подземные тоннели переполнены, наводнены военными и гражданскими… В каких-то местах просто некуда ступить и приходится пробираться в темноте сквозь живую массу. У всех измотанный вид и как странные пугающие маски, из темноты появляются угрюмые лица всех возрастов, от стариков до детей… Колышущееся море людей кажется ожившей пробудившейся Тьмой от древнего каменного сна. Все это шевелящееся столпотворение похоже на бурлящий зачаровывающий водоворот, утягивающий в глубину мрака.

Петляя по низким проходам, военврач наконец останавливается у ниши с часовым, за которым темнеет вход в охраняемое помещение, занавешанный плащ-палаткой. У Гусейнова проверяют документы и впускают внутрь. В полутемном каменном отсеке стоит высокий худощавый человек в сером плаще с полковничьими петлицами. У него усталый измотанный вид… В темноте тускло поблескивают стекла пенсне.

Рядом с ним горит небольшой костер… Куда бросает бумаги, очевидно документы, другой командир крупного почти богатырского сложения в форме батальонного комиссара.

Они удивленно поднимают глаза от языков пляшущего пламени и испытующе смотрят на Гусейнова.

– Здравия желаю, товарищ полковник! Я военврач 396 стрелковой дивизии Гусейнов Мехбала Нуралиевич! Мне сказали вы сейчас главный на этом участке обороны. Наш госпиталь располагается неподалеку. Я прибыл получить указания. Куда нам идти или где надлежит находиться.

– Да, Вы правы, товарищ Гусейнов, я остался здесь по приказу штаба фронта, для организации обороны и прикрытия переправы наших войск на Тамань. Ягунов Павел Максимович! Я координирую действия всех отступающих сюда групп и частей РККА. Это мой комиссар – Парахин Иван Павлович. Мы вместе руководим этим участком.

– Получается, Вы теперь командующий Крымским фронтом?

– На деле выходит так… – улыбается полковник, – Официально, конечно же, остается генерал-лейтенант Козлов. Откуда Вы прибыли?

– Из-под оккупированной Феодосии. Наше командование покинуло нас. Трусливо бежало, бросив полевой госпиталь на произвол судьбы! Не дав естественно никаких приказаний. В условиях наступающего врага и угрозы уничтожения госпиталя, я принял решение вывезти раненых в безопасную зону.

– Вы не растерялись и взяли командование на себя? – поднимает взгляд комиссар Парахин, – Что ж, очень похвально!

– Так точно! По пути нас бомбили, мы потеряли одну машину. Но смогли спасти большую часть вверенного нам личного состава, сохранить имущество, медицинское оборудование и оружие…

– Молодцы! Приняли правильное решение, спасли людей. А ваших начальников за трусливое поведение мы еще накажем по всей строгости военного времени, – ободряюще говорит Ягунов, —

ситуация сейчас сложная… От нас требуется концентрация всех сил. Немцев надо остановить любой ценой. Сколько у вас человек?

– Около сотни, отряд пополняется за счет отступающих.

– Как и у нас, точное количество устанавливаем… – вздыхает комиссар, беря в руки очередную пачку бумаг и бросая в костер, вспыхивающий новыми огненными языками и искрами, – Сейчас под землю стекаются все, кто готов сражаться до конца!

– Я видел, у вас тут целый город под землей, кого только нет! И военные всех родов войск и масса гражданских, целыми семьями от бомбежки спасаются! Все штольни, словно живые… И раненых тоже много! Имеет ли смысл нам вливаться в этот бескрайний поток и добавлять излишние трудности?

– Ваши предложения? – внимательно смотрит на военврача Ягунов, – Как лучше использовать ситуацию?

– Мы пока можем остаться на своем рубеже. Там также ведут бой наши части. Там надежно и места побольше… Ну и для фашистов еще один барьер в наступлении. Очень непростой!

– Толково. Мне нравится ход ваших мыслей, – улыбается полковник, – покажите на карте точно, где вы находитесь?

– Здесь! – Гусейнов тычет пальцем на северо-запад от Аджимушкая, – Как и Аджимушкай – наша позиция тоже у скал, почти подземная, как кость в горле у фрицев! Удобное место для того, чтобы шакалу фашистскому шерсть подпалить!

– Да, Вы правы! Врага нужно бить везде и всегда – в любых условиях, при любых обстоятельствах! Если бы у нас командный состав штаба на Акмонае, был бы таким как наши полевые врачи! – вздыхая, расправляет затекшие плечи Ягунов, – Все было бы по-другому… Не дошли бы до такого! Позора…

Ладно, будем двигаться дальше. Сделаем так. Все здоровые бойцы пусть включаются в оборону! А ваших раненых мы эвакуируем в плановом порядке. Придет приказ, придут люди и транспорт. А пока ваша задача – как и наша здесь – держать рубеж! И ни шагу назад!

– Есть! – улыбается Гусейнов, – Есть держать рубеж!

– Чему радуетесь?

– Да как не радоваться, товарищ полковник! За столько суток неопределенности и сомнений, можно сказать, скитаний, кочевья в полном тумане, под непристанным огнем от села к селу, наконец-то чувствуется стальная уверенность, четкий боевой ритм Красной Армии! Цель ясна, задача поставлена. Просто Солнце встает на горизонте… Прямо как на гербе нашем советском!

– Понятно. А где скитались? – спрашивает Парахин.

– Где только не были! И в Каджаларе, и у станции Семь Колодезей, в станице Ленинской и в Багерово… Исколесили степь порядком!

– Много чего повидать пришлось? – сочувственно чуть наклоняется к собеседнику Ягунов, – Путь то длинный и извилистый выдался!

– Еще бы… В Каджаларе чей-то госпиталь сгорел от бомбежки. В Семи Колодезях та же картина…

Там еще и резервуары с горючим пылали… Я насчитал 36 самолетов в воздухе – они пикировали и атаковали, как накатывающимися волнами, группа за группой! Казалось, весь мир горит, и рушится, сама реальность! Дикая безумная пляска Смерти… Кровь и пламя! Больше ничего…

Нам удалось спасти из огня нескольких солдат и командиров. И покатились дальше…

В районе Багерово погибла врач-лаборант нашей медсанчасти, от попадания бомбы в окоп-бомбоубежище. Словом, хватило всего… Чтоб иметь волю и ярость отомстить лютому врагу!

– Воздадим, как положено! Отомстим за всех наших павших товарищей, в эти дни в крымской степи… Фашистские палачи за все поплатятся. Сполна! – воспламеняется гневом Парахин, – Скоро мы их погоним назад, нам только бы здесь, сейчас расхлебать эту ситуацию… А дальше будет лучше. Армия перегруппируется и нанесет сокрушительный ответный удар! А для этого мы должны сохранить, спасти живую силу, как можно больше и материально-техническую часть…

Наш главный бой впереди!

– То есть мы маневрируем?

– Да! Мы уходим с открытого пространства, с неудобной для нас позиции, чтобы обрушиться на врага с другого выгодного для нас плацдарма, – поясняет Ягунов, – то, чего враг не ждет… Пусть пока фашисты чувствуют себя победителями и ослепнут от этого ощущения! А мы пока приготовим сюрприз…

– С моря? Десант?

– В 41-м мы уже оставляли полуостров, и тогда, уже через полтора месяца успешно высадились десантом в Керчи и Феодосии! – продолжает полковник, – И разбили фашистов и гнали их до самого Акмоная… Сейчас будет также. И уже не долгих полтора месяца, а значительно быстрее! А для этого нужно измотать противника до предела… И усыпить его бдительность. Пусть думают, что они победили! Тем неожиданней будет наш контрудар!

– Значит, не все так плохо?

– Это война, товарищ Гусейнов! Гладко и ровно здесь бывает редко… Всегда будут потери и большие жертвы, – замечает Ягунов, – У нас очень умный и коварный противник. Против нас вся Европа, с военной и промышленной мощью!

В этой партии надо играть с большой осторожностью и бить только наверняка. Думать, думать и думать… На десяток, сотню раз проверять каждое решение, искать альтернативные варианты развития событий. Так как одна ошибка может стоить тысячи жизней и потери целого фронта. Как и случилось здесь у нас, в Крыму!

Поэтому мы должны быть безупречны. Это не прихоть, а объективный закон стратегии успеха.

– Я кое-что понял в эти дни.

– И что же? – с живым интересом спрашивает полковник, – Что-то, что коренным образом изменило Вас?

– Можно сказать и так. Очень многое на войне решают личностные качества и солдата, и особенно командира. Не количество, и не сила оружия.

– Так было всегда! Только, к сожалению, часто действительно талантливые командиры могут оказаться в тени… – с долей разочарования произносит Парахин, – А война, как штормовое море, выносит на гребне, самых достойных!

– И снова бросает в пучину… И часто, без возврата!

– По-другому видимо никак. Кому-то надо обуздывать стихии и закрывать бездны… – усмехается Ягунов, – Как маяки посылать спасительный огонь гибнущим кораблям в разбушевавшейся буре!

– Как мы с вами?

– Не преувеличивайте нашу скромную роль… Мы самые простые солдаты и задачи у нас такие же самые заурядные, даже рутинные для войны – не нарушить приказ и выполнить свой долг! – сухо по-армейски декламирует полковник, – Не более… Хотя это, часто и бывает самым сложным. Такова наша профессия.

– Да, жизнь вообще штука непростая… Прямо как этот подземный лабиринт! Не знаешь, куда выйдешь, и что тебя ждет за каждым поворотом. Спасение или гибель, радость или скорбь…

– Да, часто приходится блуждать в потемках, как сейчас. Это Вы верно подметили! – словно о чем-то далеком грустно задумывается Ягунов, – Самое главное – в себе не запутаться и не заблудиться… Помнить про Свет, что в нас горит! И тогда путь окажется настоящим и правильным. Пусть и Вас он будет таким. Что ж, удачи Вам, товарищ военврач Мехбала Гусейнов! Надеюсь, до скорой встречи, в уже наступательной операции! Помните, вы не одни, мы рядом с вами сражаемся! И наша цель – Победа! И других вариантов для нас просто нет…

– Спасибо, товарищ полковник! Теперь воевать будет намного легче… Когда цель обозначена, все на местах, и верные товарищи за спиной! Так мы неодолимы, как эти скалы!

– Возможно. Только скалы холодны и беспристрастны. А суть человека – его горящее пылающее сердце! Которое ведет сквозь любую Тьму…

– Будем гореть, товарищ полковник! До самого конца! Пока фитиля хватит…

– Только не перегорите совсем, – улыбается Ягунов, – раньше времени! Война долгая предстоит. Бейте врага и берегите себя! Мы еще Родине нужны, в полном здравии, нам и после Победы дел хватит! А воевать с умом надо! Во имя Жизни! Во имя Человека и Будущего!