Читать книгу Дар прощения - Ксения Пашкова - Страница 15

Мимо пролетает знак «Вы покидаете город». Мне так душно, что я готова прильнуть щекой к грязному боковому стеклу автомобиля.

– На улице сыпет дождь, поэтому окна не открывать! – кричит таксист, когда Карина нажимает на кнопку управления стеклами.

Такси сворачивает с основной трассы и мы, окруженные с двух сторон лесом, едем несколько минут по выложенной брусчаткой дороге, ведущей в место, наводненное роскошными загородными домами.

– Какой номер дома? – спрашивает таксист, подавляя очередной зевок.

Я достаю из кармана джинсов приглашение на игру, по форме ничем не отличающееся от обычной визитки: черная карточка с изображениями револьвера, ножа, полицейского жетона, медицинской аптечки, красной губной помады, а в ее центре красуется «кровавая» надпись – «Сыграем в мафию?» На обороте прилагается адрес, который и называю таксисту, но в ответ получаю лишь недовольное фырканье.

– Этого дома даже нет на карте навигатора. Как я должен его найти? Силой мысли?

В растерянности я смотрю по сторонам на проезжаемые нами повороты, как вдруг мы съезжаем на грунтовую дорогу.

– Куда мы едем? – от неожиданности я непроизвольно впиваюсь пальцами в ручку на двери и замечаю, что Карина делает то же самое.

Таксист кивает вперед, и мы замечаем двухэтажный, стоящий вдалеке от других, дом из красного кирпича, окруженный высоким забором.

– Похоже, хозяин любит уединение, – задумчиво произносит таксист, протирая платком вспотевшую лысину.

– Ты уверена, что нам нужно именно сюда? – спрашивает меня подруга, с неуверенностью поглядывая на здание, около которого мы выходим.

Я не успеваю ничего ответить – ворота разъезжаются, и перед нами открывается вид на двор: выложенная тротуарной плиткой дорожка к дому и газон, границы которого оформлены рабатками из цветущих петунии, настурции и других неизвестных мне растений. По периметру дома расположены декоративные кустарники, у входа – вазы с цветами, а в центре двора – фонтан – каменный шар, по которому струится вода.

У дверей стоят мужчины, одетые в черные костюмы. Под воротниками их белых рубашек красуются ярко-красные галстуки. Когда дверь открывается, и из нее выходит высокая стройная женщина в черном брючном костюме, становится очевидно, что галстуки охранников идеально сочетаются с ее огненно-красными волосами до плеч. Она уверенными шагами направляется к нам, стуча босоножками на высоком каблуке по декоративной плитке.

Когда женщина оказывается близко, мне удается рассмотреть ее лицо: темно-карие, почти черные, широкие глаза, с небольшой горбинкой нос и невероятно тонкие губы – две ниточки, искривленные перед нами в подобие улыбки.

– Я София – организатор игры. Мы уже заждались вас. Проходите, – жестом руки она взмахивает вперед, и Карина следует к двери, в то время как я мешкаю, теряясь в сомнениях.

Мы остаемся вдвоем. Дождь по-прежнему моросит, но меня намного сильнее тревожат камеры на стенах дома. София улавливает мой заинтересованный взгляд и приступает к объяснениям.

– Это для нашей с вами безопасности, – она любезно улыбается, но у меня ее кривая улыбка вызывает неподдельное отвращение.

Она хочет выйти на контакт, поэтому легонько касается моего плеча, скованного в напряжении. Ее прикосновение, словно худшее, что со мной случалось. В этих холодных руках есть какая-то мерзкая частичка, которую так и хочется с себя смахнуть.

– Ты впервые на подобной игре? Это заметно. Тебе не о чем волноваться. Такое происходит повсеместно. Не может быть такого, что ты ни разу не играла в мафию.

– Я хорошо знакома с игрой, – отрезаю я.

– Отлично!

Пока она продолжает что-то говорить, я уже ничего не слушаю, потому что замечаю подруг и Марка в доме. Они увлеченно болтают, стоя у окна. Нельзя просто стоять здесь, пока они там. Смахнув с кончика носа крупную каплю дождя, я делаю глубокий вдох.

– Ладно, – говорю себе под нос и быстрыми шагами буквально вбегаю в дом.

Внутри меня встречает еще один охранник, он жестом руки указывает направление в комнату справа. Ей оказывается просторная гостиная: пол и стены выложены широкой темной плиткой, в центре – небольшой прозрачный журнальный столик, вокруг которого расположена мебель: красные кожаные диваны и кресла, на стене висит огромный телевизор с изогнутым экраном.

– Я тоже был ошарашен увиденным. Через минуту твои глаза привыкнут к этой роскоши, – воодушевленно произносит Марк, прижимая меня к себе.

Быстро чмокнув парня в губы, я поворачиваюсь к увлеченно болтающим подругам.

– Вам не кажется странным, что дом стоит на отшибе?

Натали закатывает глаза. Она всегда так делает, когда собирается прочесть очередную лекцию о моем «неумении развлекаться».

– И что ты предлагаешь? – спрашивает она. – Уйти?

– Нет, но… – развожу руки в стороны, не в силах найти подходящих слов.

Я осматриваюсь, потирая ладонью затылок. В противоположной стороне комнаты расположились другие игроки: некоторые сидят на диване, «залипая» на свои мобильники, часть игроков расхаживает по комнате. Поймав мой заинтересованный взгляд, одна из женщин направляется ко мне и тащит за собой, очевидно, мужа.

– Привет, меня зовут Мария, а это мой муж – Константин, – представляется подошедшая собеседница.

– Очень приятно. Аделина, – я протягиваю руку, отчего чувствую себя неловко и непередаваемо глупо.

– Удачной игры. Может быть, мы даже будем в одной команде, – говорит с улыбкой на лице Константин.

Он по-настоящему любуется своей женой. По одному его взгляду заметно, как сильно он ее боготворит.

– Эй, – подошедшая со спины Анна ласково проводит своей теплой рукой по моему плечу, и я оборачиваюсь. – Мы уйдем все вместе, когда игра закончится.

– Да, я знаю.

– Тогда в чем дело?

– Мне некомфортно находиться среди незнакомых людей, да еще и в чужом доме.

Анна собирается ответить, но ее рот застывает в приоткрытом положении. Ее испуганный взгляд прикован к чему-то за моей спиной. Я резко оборачиваюсь и вижу Софию, элегантно опускающуюся в глубокое кресло. В ее руке – пистолет: она крутит им, словно игрушкой. С двух сторон от нее стоят охранники, еще один начинает опускать жалюзи, из-за чего я чувствую себя отрезанной от реального мира. От подступившей паники начинают шевелиться волосы на голове.

– Присаживайтесь, – весело произносит женщина.

Все переглядываются, но не двигаются с места. София выжидает несколько секунд, а затем направляет пистолет в потолок и делает выстрел. Я вздрагиваю. От громкого хлопка закладывает уши и начинает кружиться голова. Я ощущаю твердую руку на плече – Марк опускает меня на диван рядом с собой.

Дождавшись, пока мы все окажемся в сидячем положении, София начинает говорить.

– Если кто-то сейчас попытается встать, то… – она целится в висящий на стене экран и издает звуки, похожие на «пуф-пуф».

Мне кажется, что я слышу биения сердец каждого, находящегося в комнате. Хочется перестать дышать хотя бы на секунду, но дыхание становится таким учащенным, что в груди начинает больно щемить.

– Сразу хочу предупредить, что в пределах дома никакая сотовая связь не работает, – София откашливается. – В нашей с вами сегодняшней игре довольно простые правила. Сейчас по очереди вы будете спускаться в подвал…

Кажется, она намеренно говорит медленно и делает паузы, смакуя нашу реакцию: расплывается в кривой улыбке каждый раз, когда кто-то в ужасе прижимает ладонь ко рту или хватается за голову. Похоже, ей доставляет удовольствие слышать наше тяжелое дыхание и заглядывать в наши расширенные от испуга глаза.

«И вас по очереди расстреляют» – проносится предположение в моей голове, но София начинает говорить куда более странные вещи.

– Для каждого из вас подготовлена игровая кабинка. Когда окажетесь внутри, на экране увидите свою роль, а в ящике найдете необходимый инвентарь. Правила нашей игры вы можете увидеть на экране, – она с серьезным видом преподавателя достает из кармана небольшой черный пульт и нажимает на кнопку.

Мы почти синхронно поворачиваем головы и принимаемся читать текст, написанный на черном фоне.

Ни для кого не секрет, что сегодня я собрала вас здесь, в моем доме, с целью проведения одной невероятно интересной игры. Я несколько лет тщательно обдумывала каждую деталь, щепетильно собирая маленькие лоскуточки игрового полотна. И вот я создала нечто гениальное. Сегодня вы сможете стать частью этого, доведенного мной до идеала, совершенства.

Итак, правила:

В игре тринадцать участников:

Граждане: самая мирная роль. Все, что им необходимо делать – сидеть в кабинке, дрожа от страха в ожидании скорой кончины. Граждане – главное пушечное мясо в этой игре. Они выиграют, если избавятся от мафиози и маньяка.

Мафиози: плохие ребята с пушками в руках, выбирающиеся из своих кабинок с наступлением игровой ночи. Их цель – убить всех остальных и не быть разоблаченными комиссаром. Каждый из четырех мафиози должен выпустить по одной пуле в тело выбранной жертвы.

Комиссар: кабинки оборудованы специальной панелью с экраном и кнопками, на которых выбиты ваши имена. Игровой ночью комиссару нужно лишь нажать на кнопочку, чтобы наутро все остальные увидели на экранах, за чью команду играет выбранный человек.

Голосуют днем по тому же принципу нажатия на нужное имя. Как будет проходить казнь «плохиша» останется пока тайной.

Доктор: аналогично комиссару выбирает любого игрока, которому будет оказана помощь нашими специалистами. Разумеется, если она ему нужна, и он еще жив…

Любовница/любовник: выбирает с кем провести игровую ночь, тем самым лишая возможности игрока сделать ночной ход. Может ходить к одному и тому же игроку лишь две ночи подряд.

Маньяк: играет сам за себя. Ему не на кого рассчитывать, он выиграет лишь в случае смерти всех остальных участников. Его оружие – нож, которым ему предстоит расправляться со своими жертвами каждую игровую ночь.

Активные игроки ходят в следующей последовательности: любовница/любовник, комиссар, мафиози, маньяк, доктор.

Я едва успеваю дочитать правила, когда высокий парень в спортивном костюме встает с дивана.

– Что за бред! Думаешь, я стану в этом участвовать?

Все застывают в ожидании реакции раздраженно вздыхающей Софии. Я опускаю глаза вниз. Не хочу видеть, как она его застрелит, но вместо этого снова раздается ее голос.

– Если кому-то здесь не так важна его собственная жизнь, то я покажу вам кое-что еще. – София снова берет в руки пульт. – Прошу обратить внимание на экран.

Я поворачиваюсь и вижу то, что даже хуже выстрела в лоб. Изображение состоит из тринадцати видеотрансляций. Сразу замечаю ту, что предназначена для меня.

Мама с Лизой на руках сидит на каком-то стуле, пока кто-то сбоку направляет на них пистолет. Изображение такое четкое, словно они сидят передо мной. Кажется, будто я слышу, как плачет сестра, уткнувшаяся в мамину грудь, и от этого в глазах начинает темнеть.

– Ада, ты как? – спрашивает Марк, резко дернув меня за плечо.

Придя в себя, решаюсь снова посмотреть на экран.

– Там и твоя мама… – говорю я ему.

Он ничего не отвечает, лишь сильнее сжимает мою руку.

Вокруг столько голосов, слез и криков. Кажется, раздается еще серия выстрелов, но у меня в ушах тот самый звук, который издает телевизор, когда возникают помехи, а в глазах та же самая рябь. Краем глаза я замечаю, как охранник повалил какого-то молодого парня на землю. Наверное, хочет его вразумить, заставить играть.

– Соглашайтесь играть, и никто не пострадает, – говорит София.

– Кроме нас, – с раздражением произносит Марк, а я сжимаю его руку так сильно, что он ее убирает.

Я не знаю, как еще призвать его не говорить с ней.

– Команда, которая одержит победу, отправится домой, к семье, – спокойно говорит София.

– Зачем тебе это? – не унимается парень.

– Что может быть интереснее игр на выживание?

– Тогда почему сама не играешь?

– Люблю наблюдать.

У Софии появляется оскал, от которого становится не по себе. Марк собирается ей ответить, но она громко цокает и указывает на него жестом руки охраннику, стоящему позади нас. Тот приставляет дуло пистолета к затылку Марка.

– Тебе стоит замолчать. Сможешь? – спрашивает София.

Охваченная испугом, я быстро киваю за него. Марк умолкает и снова обхватывает мою холодную ладонь.

– Все согласны играть? – София обводит глазами комнату, останавливаясь на каждом присутствующем, трусливо кивающем, когда она доходит до него. – Тогда начинаем.

Нас по очереди отводят в подвал. Мы спускаемся в сопровождении охранников, держащих нас на прицеле, хотя никто не сопротивляется и даже не думает бежать. Я видела подобные фильмы и никогда не понимала, почему люди не кидаются в драку, как они могут безропотно подчиняться и совершенно не бороться за себя и свою жизнь? Но теперь я веду себя даже хуже: сцепила руки перед собой и шаркаю в подвал, словно отправляюсь на бойню.

Из-за слабости в дрожащих ногах я поскальзываюсь на середине лестницы и лечу вниз, сбивая в кровь колени о края порожков. Мне становится стыдно за собственную неуклюжесть, страшно, что за это поплатится моя семья.

Охранник стоит там же, откуда я споткнулась, и наблюдает за мной сверху. Ощущается его превосходство и власть надо мной, валяющейся в его ногах, словно какое-то ничтожество.

Пока он спускается, я быстро вскакиваю на ноги. Мы проходим еще несколько шагов прежде, чем передо мной появляется то, что София назвала совершенством, доведенным до идеала.

В бетонные стены подвала встроены кабинки, напоминающие по своим размерам лифт: шесть кабинок на одной стороне и семь – напротив. Рядом с двойными автоматическими дверьми есть панель с кнопкой для их открытия. Над каждой кабинкой висит электронное табло с именем игрока. Мой взгляд впивается в эту красную светодиодную надпись «Аделина». Я смотрю на нее так долго, что пелена выступивших слез начинает застилать глаза.

– Заходи, – тихо говорит охранник.

Я не шевелюсь, потому что смотрю на кресло с высокой спинкой в центре комнаты: оно оборудовано ремнями, шлемом и зажимами для ног, к местам крепления лодыжек и к шлему подведены электрические контакты, начало которых идет от трансформатора.

У меня открывается рот, и я слышу, как стучат зубы.

– Заходи, – уже громче повторяет охранник.

Не отрывая глаз от электрического стула, я вхожу в кабинку. На ее левой стенке большая кнопочная панель с именами всех игроков, а в ее верхней части – небольшой экран.

Двери кабины почти бесшумно захлопываются, но я все равно вздрагиваю от неожиданности. Раздается громкий, противный, режущий уши, писк, исходящий от панели. Я смотрю на экранный текст. Смотрю с тупостью в глазах и думаю, как здорово было бы не уметь читать. Тогда бы я не узнала, какая у меня роль.