Читать книгу Москва кричит - Лада Евгеньевна Земниэкс - Страница 7

Когда Ника открыла глаза, была глубокая ночь. И такая звонкая тишина, что звук собственного дыхания сперва напугал девушку. Никаких огней вдалеке, ни одного горящего светом окна. И лишь тысячи черных нитей повсюду пересекают пространство. Воздух густой и спертый, ни малейшего ветерка. «Может, так выглядит загробный мир? Но где тогда полчища мертвых душ? Или у каждого он свой? Странно тогда, что мой выглядит, как опустевшая Москва», – думала она, оглядываясь по сторонам. Девушка не сразу заметила странный шнур, выходящий из груди и тянущийся далеко вперед. Такой же черный, как эти нити вокруг. Попробовала вытащить, но ничего не произошло, вообще не сдвинулся. Специально ущипнула себя за руку, чтобы проверить, реально ли происходящее – было больно. Но потом вспомнила, что так определяют сновидения, а не посмертие. «Неужели, загробная жизнь состоит из сплошного блуждания без цели? Тут же вообще ничего не происходит. А может, я не умерла, а попала в какую-то альтернативную реальность?» Она не знала, что делать, а потому просто пошла вперед.

«Это же Земляной Вал, – Ника узнала улицу, как только вышла из дворов, – Даже “Атриум” вон видно. Получается, не какое-то абстрактное место, а самая настоящая Москва. Правда, от этой информации понятней ничего не становится». Немного подумав, решила пойти в сторону Покровки. Ника помнила, как однажды сидела там в «голубом» дворе и удивлялась тому, как обилие голубого цвета, хвойные деревья и морские рисунки на стенах создают полное впечатление, будто по другую сторону домов не шумная Курская, а чистое скандинавское море и холодный ветер, а обломки маяка, нарисованные на стене, вот-вот соберутся и начнут, как прежде, светить сквозь туман и направлять заплутавшие корабли. «Интересно, как выглядит тот двор в этой реальности?»

Двор оказался и вправду покрыт туманом, да таким плотным, что сырость тут же пропитала одежду. Голубая краска зданий посерела и пошла трещинами, и никаких рисунков на стенах. Ника едва не расплакалась от этой картины. На какое-то короткое мгновение она почти поверила, что маяк и ей сможет указать направление. Проглотив ком в горле, девушка решительно отвернулась и пошла дальше вдоль Садового кольца, периодически сворачивая во дворы и снова возвращаясь на главные улицы. Ни-ко-го. И ничего. Только дома, голые деревья, клочки тумана и тяжелый воздух. Она уже перестала думать, что именно ищет, перестала смотреть по сторонам и заглядывать в окна, открывать двери магазинов и подъездов, перестала прислушиваться в надежде услышать хоть что-то, кроме своих шагов. Просто переставляла одну ногу, затем другую, пока наконец не выбилась из сил и уселась на ближайшую лавочку. Только тогда она заметила, что ноги сами привели к дому, откуда началась ее собственная история. К дому, где ее сломали, лишили телесности, где ее мучил отец, а мать не захотела стать ей защитой, где другие дети боялись ее и отвергали, где она, едва научившись ходить, узнала, что в этом мире нет никого, кому можно доверять. Ника сидела, не отрываясь глядя в окно на первом этаже, из которого однажды ночью вылезла, чтобы навсегда стать свободной.

Ощущение нереальности происходящего окончательно заполнило разум. Что за бред вообще творится? Перед глазами все поплыло. Ника постаралась дышать глубже, но местный воздух не насыщал кислородом достаточно. «Единственный способ не сойти с ума, – рассуждала она про себя, – понять правила игры и начать подыгрывать. Сделать вид, что ты в теме. И главное – убедить в этом саму себя». Раз она пока не знает, где выход, нужно изучить этот мир. Может быть, он вообще понравится ей намного больше. Тут хотя бы нет мерзких людей с их жалкими чувствами. Никто не морщится, не отворачивается, не пытается сделать вид, что ее не существует. Нику затрясло, а затем она начала вдруг смеяться. Истерично, до боли в животе. В той жизни ей редко приходилось смеяться. Честно говоря, она вообще не могла вспомнить, случалось ли это когда-нибудь. Несколько минут спустя она распрямилась, чтобы отдышаться, и откинулась на спину, устроившись лежать на лавочке.

Поняла, что задремала, только когда ее разбудил звук. Звук шагов. Столь оглушительный в этом немом месте. Она резко поднялась и наткнулась на серые, почти прозрачные, почти серебристые глаза. Это была девушка. Самая настоящая живая девушка. Такая неподходящая этому месту. Светлая, яркая, искрящаяся, розовощекая, но главное – она не отводит взгляда и, похоже, совсем не напугана.

– Что тут произошло? – только и успела сказать гостья прежде, чем исчезла.

Просто исчезла. Исчезла! Ника вскочила и приблизилась к тому месту, где только что стояло возможное спасение. Это вновь произошло. Снова она упустила того, с кем могла бы поговорить. В голове все еще гремел звонкий голос, а по коже мурашками бегал взгляд серебристых глаз. Но ее больше нет. Опять ничего нет. Ника рухнула обратно и уставилась в одну точку. Она не понимала, что делать. Оказалось, что без ненавистных людей вокруг, ее существование не имеет смысла. Лишь с появлением другой девушки, у нее вдруг появилась надежда понять происходящее. Губы Ники скривились при мысли, что они, люди, ей все-таки нужны. Что нужна жизнь рядом, чтобы продолжать жить самой. А еще – эту мысль Ника тут же постаралась отбросить – что она могла быть не так уж права, отправляя всех подряд на тот свет, чтобы остаться одной.

Чтобы перестать думать, девушка подскочила и продолжила идти. Она даже не смотрела по сторонам, просто слушала свое дыхание и считала шаги. По ощущениям прошел не один час, а небо светлее не становилось, хотя летние ночи в Москве очень короткие. Ника решила посмотреть время на телефоне, но тот оказался выключен. Тут же вспомнила, как еще допивая водку с тоником, увидела предупреждение на экране о том, что осталось меньше пяти процентов. Постояв немного в попытках снова придумать, что теперь делать, поняла, что все еще не имеет абсолютно никакого понятия, так что просто пошла дальше. Вдох, три шага, выдох, три шага. В какой-то момент стопы и голени начали ныть, а еще через пару тысяч шагов серьезно болеть. Осмотревшись, Ника нашла себя у Битцевского парка. «Подходящее для меня место³», – с усмешкой подумала она. Устроившись прямо на траве у пруда, она уснула так быстро, будто лишилась сознания.

Ей снилась Москва с высоты птичьего полета. Полупрозрачные линии судеб – Ника не видела такие раньше, но откуда-то знала, что это именно они, – сплетались в сложный, но определенно упорядоченный узор. Она всматривалась в плетение, отмечая, как разные линии вдруг начинают идти параллельно, а потом снова расходятся, некоторые собираются целыми компаниями и долго не расстаются, какие-то лишь едва касаются друг друга, у отдельных нитей четко виден один или оба конца, другие теряются в клубке. Есть те, что обрываются почти сразу, как появились, и те, что проходят через сотни других судеб и уходят далеко за пределы видимости. На удивление Нике было легко воспринимать как картину в целом, так и каждую линию в отдельности. И тут глаз зацепился за несколько пятен на полотне, будто нарочно кем-то проткнутым. Каждая нить, коснувшаяся этих мест, обрывалась. Приблизившись к одному из них, девушка моментально узнала место. «Это же тот самый двор, где я сегодня очнулась. Получается, и моя судьба провалилась в эту условную дыру».

Проснувшись, Ника еще долго лежала и смотрела в серое неподвижное небо, исчерченное черными линиями. Стало понятно, чем они являются. Не ясно только, почему во сне они были разноцветными, а здесь все одинаково черные. Она лежала и чувствовала, что вот-вот все поймет. По крайней мере тот факт, что происходящее все же не сон, теперь казался очевидным. Признать существование чего-то вроде параллельной реальности было непросто, тем не менее сейчас эта версия выглядит самой логичной, как бы это ни было парадоксально.

– Допустим, других людей, чьи линии жизней разорвались, тут нет, потому что они были обычными людьми и просто умерли, – Ника решила, что легче всего будет размышлять вслух и на ходу. Она направилась к дому, где снимала квартиру: не придумала лучшего места для следующего ночлега.

– Но если бы все умерли или пропали без вести, были бы новости: только в том месте оборвалось не меньше пары десятков нитей. Нет, такое точно не осталось бы незамеченным. Получается, они живы, продолжают ходить на работу и все такое, но утратили связь с линиями жизни, с судьбой. Есть же выражение «живой труп». Видимо так. А со мной тогда что? Это должно быть как-то связано с моей способностью. Я приношу людям смерть в точности, как и это место. Возможно, мы с «темной стороной», назовем это так, одной природы. И она, каким-то образом прорвавшись на… ладно, потом придумаю нормальное название – «светлую сторону» обрывает линии жизней просто своим присутствием. Ну или взглядом, как я. То есть это человек должен на нее взглянуть, ну или коснуться, неважно. Точно, точно, очень похоже, что так все и есть. А это значит, если я найду способ наделать еще подобных «дыр», то мы сможем стать таким неким оружием массового поражения. Да так, что никто даже не поймет, что произошло.

Тут Ника не выдержала и расхохоталась.

– Устроим настоящий зомби-апокалипсис, мать вашу, – в тишине хохот разнесся по всему кварталу.