Читать книгу Кто-то еще - Лаура Кнайдль - Страница 9

От слез веки слиплись, так что я с трудом открыла глаза.

Я поморгала. Постепенно зрение прояснилось, и я уставилась в потолок, стараясь ни о чем не думать. Но мои усилия не окупились: уже скоро воспоминания вчерашнего дня взяли свое и опять навернулись слезы.

Перевернувшись на живот, я зарыдала в подушку. Она хранила запах Аури – друг провел со мной всю ночь. Утром в соседней комнате так громко зазвонил будильник, что мы оба проснулись. Тихо пробормотав извинения, Аури с недюжинным усилием воли поднялся с кровати и отправился на тренировку.

Не перестаю восхищаться его дисциплинированностью. В такое время я вставала, только если очень хотелось в туалет, да и то – вот прямо сейчас и ни секундой позже.

Еще некоторое время я понежилась в постели, собираясь с силами для долгого дня. Измерила показатели крови и заменила инсулиновую помпу, после чего потащилась в ванную. Неторопливо сбросила затхлую одежду, которую не снимала со вчерашнего вечера, и залезла в душ. Включила воду погорячее – даже пар повалил. Именно так я и люблю. Аури дома нет, так что можно стоять под душем хоть до вечера.

Я запрокинула голову, чтобы вода смыла высохшие слезы, и стояла так, не шевелясь, еще некоторое время. В душевой кабине клубился пар, и мало-помалу она стала напоминать сауну.

Наконец я выключила воду и завернулась в полотенце. Из-за пара воздух в ванной стал влажным и тяжелым. Вытерев волосы, я направилась к раковине. Только я собиралась взять зубную щетку, как увидела надпись, проявившуюся на зеркале под воздействием пара.

Думаю сегодня только о тебе <3

Неужели это Аури написал? Да еще и пририсовал сердечко, кривоватое, правда. А ведь он даже рисовать не умеет. Невольно я расплылась в улыбке. Господи, какая же милота! В животе запорхали бабочки, а сердце забилось как заводная игрушка – тук-тук-тук.

Я поставила зубную щетку обратно в стаканчик на полке над раковиной и с мокрыми ногами поплелась в комнату, чтобы взять телефон. Обычно он лежал на прикроватной тумбочке. Но его там не оказалось.

Оглядевшись, я вспомнила, что не доставала его из сумки. Возвратившись домой, я бросила ее на пол в прихожей. Должно быть, телефон еще там.

Тогда я пошла в гостиную и сразу увидела, что Аури аккуратно повесил сумку на вешалку. Я наконец добралась до телефона, и тут же он пожаловался, что зарядки осталось всего пять процентов. Я смахнула это оповещение и на секунду зависла на фотографии Гермионы, стоявшей на заставке. Потом открыла мессенджер и набрала сообщение.

Спасибо <3

Я уже собиралась отложить телефон в сторонку и вернуться в ванную, чтобы не замочить всю квартиру, как вдруг в уголке экрана высветились три прыгающие точки. Аури ответил. Странно, вообще-то он должен был сидеть на лекции.

Аури: Так ты уже проснулась.

Кэсси: Уже 10.

Аури: Для тебя это ничего не значит.

Кэсси: Не преувеличивай, я не настолько соня!

Аури: Помнишь, что было в прошлую среду?

Аури: Ты еще валялась в постели, когда я вернулся.

Аури: А было, между прочим, три часа.

Кэсси: Только потому, что я смотрела «Стального алхимика: Братство» до пяти утра.

Кэсси: Так что это все из-за тебя!

Аури: Ага, рассказывай.

Кэсси: Ты хотел, чтобы я посмотрела это аниме!!!

Аури: Именно за это ты меня и любишь.

Кэсси: Не только за это.

Кэсси: Есть такое… <3

Кэсси: Как прошла тренировка?

Аури печатал, печатал и печатал. Снова и снова появлялись три прыгающие точки, но потом исчезали. Либо он стирал написанное, либо меня ожидало очень длинное сообщение.

Аури: Хорошо.

Я заподозрила неладное.

Кэсси: Что случилось?

Этот же вопрос Аури задавал мне предыдущим вечером.

Аури: Я повредил ногу.

Кэсси: Серьезно?

Аури: Еще не знаю…

– Нет, не смей! – заорала я своему телефону: внезапно экран потемнел и загорелся символ выключения.

Схватившись за узел на полотенце, чтобы оно не свалилось, я ринулась в спальню. С быстротой молнии воткнула зарядку в телефон и в нетерпении надавила на кнопку включения.

– Ну, давай же! – шипела я на бесполезную штуковину, которая лишь злорадно показывала красную батарейку.

Изнывая от нетерпения, я снова и снова давила на кнопку. И вот загорелся логотип оператора, а сразу за ним появился экран «Домой». Я быстро открыла мессенджер и обнаружила десяток сообщений от Аури. Я уже сходила с ума от беспокойства. Да, он не собирается идти в профессиональный спорт, но травма может стоить ему стипендии.

Аури: Левая лодыжка распухла.

Аури: Там может все что угодно быть. Или вообще ничего.

Аури: Я сейчас в больнице.

Аури: Тренер заставил хорошенько проверить.

Аури: Уже битых два часа торчу в приемной.

Аури: Медсестра сказала, что придется еще долго ждать.

Аури: Сейчас ведь такое пекло, наверняка пациенты так и валят.

Аури: Тепловой удар и все такое.

Аури: Кэс, ты еще там?

Аури: Кэсси?

За долю секунды я набрала ответ.

Кэсси: Прости, я тут!

Кэсси: Телефон разрядился.

Кэсси: В какой ты больнице?

Аури: Там же, где ты была.

Кэсси: Отлично, за 20 минут добегу.

Аури: Тебе не обязательно приходить.

Кэсси: Не говори ерунды.

Кэсси: Я скоро!

Я даже не стала ждать новых сообщений от Аури, сразу кинулась одеваться. Заплела мокрые волосы в косичку, а в сумочку сунула мобильник и пачку карт – время скоротать. По собственному горькому опыту я знала, сколько времени может занять очередь в больнице, если, конечно, не истекать кровью до смерти.

До полудня было еще далеко, но на улице уже парило. К счастью, мне хотя бы не пришлось долго ждать автобуса, в котором работал кондиционер. Он высадил меня прямо напротив больницы, куда Аури уже привозил меня в прошлом году.

Воспоминания о том дне имели горько-сладкий вкус. Я сломала лодыжку и полтора месяца передвигалась на костылях. Только после физиотерапии я снова смогла нормально ходить, но даже теперь левая нога время от времени немного побаливает.

И все равно я в некотором роде любила вспоминать тот случай, хоть и не разрешала себе слишком часто думать о нем. Тогда я впервые в жизни что-то сломала, но не в этом дело. Я в первый раз поцеловала Аури. Правильнее сказать, Горвина – персонажа, которого он воплощал в нашей группе по ролевой игре живого действия. И вот это воспоминание ничуть не напоминало о боли.

Горвин и Майлин – я изображала целительницу – испытывали друг к другу глубокие, но запретные чувства. Тот день стал очень важным для их отношений. Прошли месяцы, но поцелуй Аури все так же пламенно горел на моих губах. Он страстно прижимал меня к себе, целовал, горячо и жадно – наверное, произошло бы и нечто большее, не споткнись я о тот треклятый корень. Именно он и вырвал нас из объятий лжи, которую мы щедро скармливали друг другу. Мы врали самим себе, что только Гор-вин и Майлин влюблены друг в друга. До чего же бессмысленная ложь! В тот раз, сразу после моего падения, в больнице мы вместе ждали врача, и уже тогда стало понятно, как страсть пылала между нами. Да и в последующие дни воздух между нами будто вспыхивал, но, хвала богам, все как-то само собой погасло. Все это время мы старательно делали вид, что никакого поцелуя и в помине не было. Возможно, так даже лучше. Мы с Аури – лучшие друзья, а всякий раз, когда мы пытались вывести наши отношения на новый уровень, все шло наперекосяк.

Автоматическая дверь отъехала в сторону, и я шагнула сквозь завесу холодного воздуха в клинику. Дрожа, я плотнее запахнула полы кардигана, который предусмотрительно взяла с собой.

Здесь ничего не изменилось со времени моего последнего визита. Яркие лампы мерцали голубоватым светом, и резкий запах дезинфицирующих средств наполнял воздух. До моего слуха доносились почтительные шепотки, а звонкий голос вдалеке выкрикивал чье-то имя. Пустынное место, один его вид сразу же вызвал у меня рвотные позывы. Я бы с удовольствием развернулась и бросилась бежать, но я заявилась сюда, чтобы поддержать Аури, и именно этим я сейчас и буду заниматься.

Длинный коридор привел меня в приемную. Она, по крайней мере, оказалась чуть более привлекательной: красочные журналы на столах, пестрящий всеми цветами радуги автомат со сладостями, яркие детские рисунки на стенах немного оживляли обстановку.

Народу собралось – тьма. Люди всех возрастов занимали дешевые пластиковые стулья. У одних явно просматривались недуги, другие казались здоровыми. Я заметила Аури в одном из дальних углов, он с интересом листал спортивный журнал. Его нога, с обмотанным вокруг ледяным компрессом, покоилась на табурете.

– Привет, – поздоровалась я, занимая свободный стул.

Аури только сейчас отвлекся от своего журнала. Он просиял, увидев меня. Может, мое присутствие не так уж необходимо, но я сразу догадалась, что он рад компании.

– Привет. Как делишки?

– Это я должна интересоваться.

– Я выпил обезбол, так что особо не мучаюсь, просто волнуюсь: вдруг там что-то серьезное, – пожаловался Аури, поднимая компресс.

Припухлость сразу бросалась в глаза. Нога заметно увеличилась в размере, кожа на лодыжке сильно натянулась – парень даже кроссовок надеть не смог. Да еще и синяки пошли, фиолетовые выглядели особенно пугающе.

– Как это случилось?

– Мы отрабатывали общефизическую тренировку, и я поскользнулся на мокрой траве. – Аури закатил глаза, мысленно пожелав отшлепать себя за эту напасть. – Как глупо.

– Да такое со всеми случается.

– Но не все из-за такой дряни теряют стипендию, – посетовал Аури, качая головой. – Медсестра в колледже сказала, что ничего необратимого нет, но, если удача от меня отвернется, на какое-то время придется отказаться от тренировок. А если я из-за перерыва буду хуже играть и меня выгонят из команды…

– Этого не случится, – перебила я, пока Аури не затянул себя еще глубже в водоворот вымышленных несчастий. – Ты же фантастически играешь! Подумаешь, пропустишь парочку тренировок и пробных игр – от этого не разучиваются играть в футбол.

Аури мгновение помолчал, а затем, сделав глубокий вдох, неохотно признал:

– Наверное, ты права.

– Я не «наверное» права, а абсолютно точно, – заявила я как можно более убедительно. Я потянулась к его руке, чтобы приободрить. Ладонь у него оказалась холодной и влажной.

– Прости, вспотеешь тут, от таких-то переживаний, – извинился Аури, криво улыбаясь. Перекошенную ухмылку я ему вернула.

– Все будет хорошо. Вот увидишь.

Нерешительно, но он все-таки согласился.

– А еще я надеюсь, они не собираются меня тыкать иголкой. Ненавижу уколы.

– Тогда тебе, видимо, стоит хорошенько подумать о сеансе в «Ломаных чернилах», – заметила я, бросив многозначительный взгляд на уже имеющуюся татуировку, кусочек которой выглядывал из-под рукава рубашки. Насколько мне известно, этот рисунок тянется от груди до спины.

– Игла у тату-машинки царапает только верхний слой кожи. Это не то же самое. А как представлю, что внутрь меня что-то толкают… аж бесит, – запнулся Аури и с ужасом отшатнулся. – Прозвучало как-то фигово…

– Да уж, – промычала я в знак согласия. Я попыталась сдержать хохот, да что толку? Через мгновение я разразилась заливистым смехом. Он громким эхом разнесся по всей приемной, где люди говорили максимум шепотом из уважения к больным и их родственникам. Все вдруг обернулись в нашу сторону, а бабулька, сидевшая напротив нас, возмущенно скривилась.

Плотно поджав губы, я попыталась успокоиться. Вообще-то не так уж и смешно, я же прекрасно поняла, что Аури имел в виду. И все-таки я не могла перестать смеяться над его неуклюжим подбором слов. Плечи тряслись, и я уже едва не задыхалась. Уткнулась носом в плечо Аури, чтобы подавить очередной приступ смеха.

Это сработало, и мне стало легче. Медленно откинувшись в кресле, я вытерла веселые слезы с лица. Я по-прежнему чувствовала на себе осуждающие взгляды окружающих, но мне было плевать на них. Важен для меня только Аури.

Он разглядывал меня, тепло улыбаясь. Мой смех отразился в его глазах веселым блеском.

– Что? Тушь размазалась?

– Нет, – покачал головой Аури. – Просто приятно слышать твой смех после того, что было вчера.

Ох…

И что я должна на это ответить? Он еще так смотрит… В его глазах было столько тепла, что на мгновение я забыла, в каком холодном, пустынном месте мы находились. Такое частенько со мной случалось, когда рядом оказывался Аури. Любое положение становилось более сносным, иногда даже его присутствия не требовалось. Я вспомнила о послании, которое он оставил для меня на зеркале в ванной утром, и порыв счастья пронесся надо мной, словно пытаясь раздуть пожар моих чувств к нему, который я так старательно задувала.

Нет, этого нельзя допустить! Вдруг он разгорится и сожжет тщательно оберегаемый фундамент нашей дружбы?

– Я очень хочу шоколада! – объявила я как можно громче, чтобы все услышали, и вскочила на ноги, разрушая волшебство момента.

Аури смущенно посмотрел на меня.

– А ты?

– Ну, конечно.

– Какой тебе?

– Не знаю… удиви меня!

Я побежала к торговому автомату, стоявшему у противоположной стены приемной. Я точно знала, что Аури не сводит с меня глаз, но не обернулась.

Роясь в сумочке в поисках мелочи, я сделала несколько глубоких вдохов и медленных выдохов, чтобы успокоить предательское сердце, которое все еще бешено колотилось и, похоже, не желало понимать, что производимые им покалывания неуместны. Мы с Аури друзья, ни больше ни меньше, и мне этого вполне достаточно. По крайней мере, так я себя убеждала.