Читать книгу Раннее позднее - Лазарь Соколовский - Страница 34

Крутые сосны были помоложе

и ели много ниже, реже сад,

как он уже ушел… Пути назад

не отыскать… Великое «быть может» —

тоска по снисхожденью нищих сел,

ручью внизу, поникнувшему дому?

Зачем же к Пастернаку я пришел

так поздно… Обратиться по-иному

уже никак – в порывистом лице

того же бенкендорфовского жала

следы. Май захлебнулся на конце

и помертвел – поэзии не стало,

все возвратилось на круги свои:

страна в привычном культе кожанела,

в овраге еще бились соловьи,

хоть в церкви и отпели чье-то тело.

И были так похожи сын и внук

на старшего, теперь уж – на подобье,

где люди тесно сгрудились вокруг

плиты, глядевшей тоже исподлобья.

В сторонке, будто палку перегнуть

боясь, застыли два слуги закона.

В век следующий руки протянуть

ужель никак сквозь царские кордоны?

Опередим их – вынесем погост

чуть-чуть правей, к Измалковскому пруду,

где этот май последний был непрост

и, как всегда, богат на пересуды:

ослабят, мол, цензурный карантин,

когда весь Запад встал… Все те же грабли,

не осознав потери… На помин,

на посошок упасть последней каплей

слезою с ив, где плещется туман,

прощальным дивным эпосом ответным,

где был пейзаж весенний передан

словами, что сплелись со свежим ветром.