Читать книгу Раннее позднее - Лазарь Соколовский - Страница 42

Шла литургия в храме, пел орган,

и в лад органу обнажалась скрипка,

сиял алтарь… Еще одна попытка

позвать Его.

Великий океан

тщеты веков, надежд, греха, добра —

глазело все на высохшее тело,

горели свечи, музыка хрипела,

томился хор, и ритор звал – пора!..

Шел час, другой. Сползая на зевок,

настрой мельчал, снижалась амплитуда —

Он не пришел…

Внеплановое чудо

отложено опять на некий срок.

Все разбредутся, сторож на замок

замкнет врата до будущей субботы,

когда орган на миг взнесет кого-то,

кому не размотать страстей клубок

Его ли? наших?

Зачумленный лес

войн, бесполезных споров, пересудов —

орган гремит… Ну что ж, хоть нет чудес,

почти не веря в чудо, жаждать чуда.

Все та же паства мы, хоть столько лет

брели этапом, где одни утраты,

сидим и ждем: вдруг оживет портрет

на алтаре… тогда не виноваты!

О, как ты худ, Иисус, и в волосах

репьи застряли, и лицо в веснушках,

а голова, не знавшая подушки,

как сплюснута. Врут нимбы в образах!

Ладони, пригвожденные в слезах

дежурных чьих-то, и чернеет нумер

по списку, неужель ты вправду умер…

Коль так, какие нимбы в образах!

Я не любила этот мелкий страх

за будущность, и, право, не грешила,

когда не сына божьего любила,

того, что размалюют в образах.

Ты не иконой был – ты был живой

и нас учил любить людей со страстью,

как любят женщин! Что тебе до власти

церковной, государственной, иной…

Как нам принять за истину доску,

орущую про боль твою и муку,

где и меня, как святочную суку,

заставят продавать мою тоску.

Конечно, сложат мифы: и родню

придумают давидову, и чудо

зачатья, вознесенья, где я буду

блудницей… пусть… Тебя похороню

так просто, по-людски, как было нам

завещано праматерью единой.

Быть Человеком меньше ль быть, чем сыном

Того… Ах, люди, люди – им бы храм…

Не этот костяной мешок