Читать книгу Сказки Заманулья - Лена Каштанова - Страница 6

Утро было таким же, как вчера и как неделю назад. Коротенький, едва заметный лучик солнца смело пробился сквозь пелену туч и тут же потух, словно кто-то загородил эту пробоину в тучах. Вновь сырость, серость, мерзлота заняли свое обычное, господствующее место в мире.

Хельга давно начала просыпаться до рассвета. Она встречала каждый новый день с радостью и любовью и надеждой на то, что он и впрямь будет новый, с верой, что однажды этот лучик победит. Но дни казались совершенно одинаковыми. Так и сегодня она смотрела на появление тающего, робкого луча солнца. Видела, как он стремится вырасти, стремится жить. Вдруг в его свете она заметила своего ворона. Она видела, как он летит и будто борется с кем-то, да чем больше сопротивляется, тем больше его туманом что-то опутывает. Да и туман не от земли поднимается, а какими-то вспышками возникает прямо в небе и душит несчастную птицу.

– Ну, так уж точно не пойдет!

Что было сил побежала Хельга в лучевую, схватив лук да колчан, она в мгновение ока оказалась на смотровой башне и, зорко прицелившись, выстрелила в туман. Она и сама удивилась своему выстрелу, ее глаз был очень четким, рука не дрогнула, она стреляла так, будто стреляет всю свою жизнь. Туман поредел, она прицелилась и выстрелила еще раз, и туман отступил, а ворон без сил упал на поле.

Хельга и сама не заметила, как уже через несколько мгновений оказалась рядом с птицей.

– Дружочек ты мой милый, да что это за нечисть-то на тебя напала? Ты только держись, я тебя больше в беде не оставлю. Всегда буду с луком наготове.

Ворон смотрел ей в глаза своими черными мудрыми глазами и благодарил.

Хельга была в растерянности.

– Ворон, я тебя слышу. Идти надо, на гору. Пойду, все сделаю. Ты слаб, так я тебя понесу.

И она с вороном и луком отправилась на соколиную гору. Идти было тяжело, туман как будто связывал ноги, склеивал их с землей, но Хельга рассекала его луком и упорно шла вперед. Туман стал настолько густым, что она не могла дальше выбирать направление.

– Куда же мне идти? Ведь и руки вытянутой не видно.

Вдруг к ней подбежал маленький зверек.

– Хоречек, ты ли мне дорогу покажешь?

Хоречек был, конечно, вновь расстроен, что в нем, как всегда, не признали куницу. Но он не обиделся, а резво побежал вперед, показывая Хельге направление. Так они шли, вызывая туман на поединок.

Вдруг Хельга остановилась.

– Хоречек, подожди. А ведь я их вижу!

И она вновь посмотрела в небо взглядом более острым, чем взгляд человека.

Она подняла лук, натянула тетиву и выстрелила в туман. Через несколько секунд на землю упало что-то, напоминающее клубок черного дыма, который быстро рассеялся. А на том месте, где он был, образовалась брешь в тумане, и сквозь него лицо Хельги осветил луч солнца.

– Так вот ты, виновник тумана. И не туман это вовсе, а грязь какая-то. Не нашего ты мира, дружочек. Надо эту историю до конца разузнать, не дело это – наши леса и поля обворовывать, птиц наших вольных душить.

И она с еще большей решимостью отправилась дальше.

– Ой, не надо, ой, лучше бы эту историю не узнавать, – сказала тревожно куница, – быть беде! Не иначе как эта девчонка совсем всех дымчаков разозлит.

– Дела… – ухал возбужденно филин, подзывая другого, – собирай всех братьев. Быть переменам, соколиная по дымчакам из луков стреляет, да как метко, зоркая, как все в ее породе. Я уж думал, не доживу такого увидеть. Расскажи все братьям. Время великих перемен началось, пусть соберутся на поклонной горе и ждут новую воительницу.

– Не бойся, дружочек, – говорила Хельга ворону, пробираясь по лесу и успокаивая скорее себя. – Ты не дрожи, мои предки вообще сюда первыми пришли и ничего не боялись, и кров нашли, и жизнь построили, а уж мы-то с этой грязюкой справимся. Еще пару стрел у меня есть, так что не пропадем!

«Да и толку бы, если бы я и боялся, тебя же разве остановишь?» – думал ворон. Он уже оправился от битвы и мог самостоятельно лететь, следуя за ней.

Они дошли до той самой поляны, где Хельга слышала разговор соколиного стража. И опять в тот же миг, как по команде, все заволокло тугою пеленою тумана.

– Ах, до чего же ты противный, туман, до чего неприятный!

Она хотела взяться за тетиву, но дымчаков разглядеть не могла, стена как стена, а стрелять не по кому.

Хельга подошла к ней поближе и попыталась что было сил вникнуть в то, что там.

В это время хорек, который отлично видел даже сквозь туман, наблюдал следующую картину. По одной стороне стены из тумана стоит Хельга да все пытается сквозь стену смотреть, а по другой, плотно-плотно примкнув к стене, смотрят на нее филины, сидящие на ветках дерева, как на насесте. И так им любопытно! Они-то ее видят, а ей, бедняжке, сила странная не дает их рассмотреть.

– Только до стены не докасаться, – пронеслось среди филинов, – а то она рухнет, аккуратно.

– Слышу ведь и чувствую, – говорила Хельга. И она, повинуясь внутреннему зову, протянула руку вперед, прямо в туман. А за туманом, прям напротив ее руки, сидел птенец, и так ему хотелось руку человеческую потрогать, что не выдержал он запрета и протянул свое крыло навстречу Хельге. Через секунду он вывалился через туманную стену прямо ей под ноги.

– Ну, все, беда! – раздалось среди филинов. – Прокололись, как мыши неопытные. Теперь если не дымчаки, то Королевна нас точно на подушки из натурального пера пустит. Ах, беда!

Маленький филин лежал на земле и смотрел на Хельгу красивыми огненными глазами.

– Птенец, это что же ты столько шума делал?

Хельга взяла его на руки.

– Ой, как страшно! – раздалось среди филинов. – Что же она с ним сделает? А если она его съест?

– Да зачем его есть-то, перья одни.

– А ну пошли все вон, перье пустоголовое, ничего вам поручить нельзя. – В воздухе повисло молчание. Присутствие Королевны всегда чувствовалось еще до ее появления. Она обладала той молчаливой статью, которая вызывала не только уважение, но и трепет, а иногда и страх.

– Как скажешь, Королевна, – и филины разлетелись по обе стороны.

– И ты, страж, хорош! Говорила тебе, следи, чтобы молва не пошла.

– Так и следил, Королевна.

– И почему ж тогда птенец филина у соколиной на руках?

– Так сестра ее сама филинов ночью звала. Знаешь же, Королевна, коль рождается смелый человек, так не остановить начало перемен.

– Мы об этом потом поговорим, а теперь хода назад нет. Лети в королевство да народ поднимай, пусть бал готовят, какого еще не видывали, говори – гостья наипочтенная, повелительница соколиных к нам пожаловала! – Она сделала паузу и, тяжело вздохнув, добавила: – И войску скажи: сегодня, завтра – не знаю, но схватки с дымчаками не миновать, пусть собирают всех пернатых. А праздновать возрождение союза будем так, чтобы и умереть потом было не жалко.

Хельга стояла растерянная, гладила птенца. И говорила уже робко, без вызова:

– Вы извините меня, но не могли бы вы мне показаться?

– А вот это, милая, от тебя зависит, насколько поверишь в род свой, настолько и сможем, – сказала холодно Королевна.

– Я не боюсь этой мглы. Ворон, ты уж только со мной лети. Одну не оставь, без тебя не справлюсь. И ты, хоречек.

Прижимая к себе птенца, она вновь протянула вперед руку. По руке пошло непонятное чувство покалывания, и Хельга увидела, как ногти ее удлиняются, а из тыльной стороны руки появляются маленькие перья. Она в страхе отдернула руку назад.

– Ну же, дитя, не бойся, ты ведь на пути к самой себе, – сказала Королевна, смягчив тон.

– Шагай давай уже, – раздался из-за ее спины ропот филинов.