Читать книгу Сказки Заманулья - Лена Каштанова - Страница 8

С высоты полета казалось, будто королевство ради забавы кто-то выкрасил в умирающие тона. Все было иссушенным, желто-коричневым, неживым. Хельга и Альфар летели вдоль дороги, ведущей к замку. По пути Хельга видела так много умирающих деревьев, много холмов, как тот, что появился из тумана без единой травинки. Словно в этих краях уже много лет царила засуха. Она видела причудливые приспособления, крутящиеся над полями.

– Это разгонщики туманов – изобретение наших инженеров, они пропускают через себя туман и отлавливают дымчаков.

– Как сито для муки.

– Можно и так сказать, дымчаки очень проворные, поэтому у каждого разгонщика дежурит два-три сокола, чтобы в случае обнаружения сразу расправиться с ними. Без этой системы дымчаки давно бы уже нас одолели. Жаль мне, Хельга, что ты видишь мое королевство в таком состоянии. Оно было очень плодородным, очень красивым. С тех пор как мы в кольце дымчаков, красоту поддерживать очень сложно. Нападения с прорывами происходят почти каждую неделю, оттого мы все силы тратим на оборону да укрепления. Но сегодня великий день воссоединения. Праздник. Сегодня, несмотря на войну, будет бал. Ты ведь любишь балы?

– Не знаю. Не особо часто я на них бывала.

– Тем лучше.

– Альфар, а что это за странные постройки? – спросила Хельга, показывая на округлые сооружения, собранные в объединения по пять-шесть штук. Их крыша была сделана из множества трубочек, которые забавно торчали вверх, словно подпирая небо.

– Как что? – удивился Альфар. – Это гнезда, соколам ведь тоже где-то жить нужно. А вон и самое большое гнездо, – сказал, показывая на высокий холм. Хельга посмотрела в эту сторону и обомлела – там располагался дворец. Очень необычный по своей форме, он возвышался высоко-высоко под самым небом. Дворец был построен из дерева и таких же трубочек, что были на крышах домов. Вертикальное здание правильной овальной формы с множеством балконов. Оно напоминало огромную связку различных по размеру гнезд. Главный вход находился на расстоянии двух третьих от земли, и в него можно было только влететь. На входе около дверей стояла стража, которая даже принцу задала несколько вопросов. Принц поклонился и ответил, слов этих Хельга не разобрала, но, очевидно, это было что-то вроде пароля.

Они влетели внутрь.

– Дальше можно и пешком, – сказал Альфар и бережно опустил Хельгу на каменный пол. Она сразу поняла, что полом для замка была скала, да и весь замок – это огромное, очень красивое гнездо. Лихо придумано, что ни говори. Они долго шли по изящному коридору, сложенному из миллиардов тонких палочек. Альфар рассказывал, где какое помещение, иногда комментировал рисунки на стенах.

– Альфар, а у меня вопрос, но мне правда уже и самой он кажется немного глупым.

– Так в этом нет ничего плохого, вместе посмеемся, коли так. Спрашивайте, графиня. Все и все здесь к вашим услугам.

– Из всех соколов, которые, – она хотела сказать «ненормальные», но вовремя себя исправила, – которые необычные, руки я видела только у тебя, – закончила робко Хельга.

– Ну?

– А кто тогда все это нарисовал?

– Люди.

– Здесь были люди? – удивилась Хельга.

– Не просто были. Много всего хорошо сделали, золотое это было время. А вот и твоя комната, – он показал Хельге вход в комнату. – Прошу, графиня.

Комната была просторной, с огромными окнами, выполнена в цветах светлого дерева. Хельге она очень понравилась. В ней было все обустроено, как для человека: кровать, стол для письма, шкаф для одежды. В углу комнаты стояла витрина из прозрачного стекла. Глядя на нее, Хельга замерла. В ней было длинное платье в пол. Выполненное из белых и светло-коричневых перьев, оно парило в воздухе и казалось живым.

– Что это? – не скрывая восторженного удивления, прошептала Хельга.

– Теперь уже мои крылья – это не самое прекрасное, что ты видела в жизни? – подмигнул ей Альфар.

– Даже не знаю, нельзя такое сравнивать, – все прекрасно: и крылья, и платье.

– Больше ста лет тебя дожидалось, – игриво продолжил Альфар. – Примерить не желаешь?

– Я?

– Ну не я же? Мне и своего оперения хватает.

Хельга подошла к шкафу, его двери сами распахнулись. В следующий миг сарафан Хельги рухнул, сделав ее абсолютно обнаженной, и платье мгновенно само село на нее. По телу пошло непонятное покалывание, странное ощущение, но не боль, а после Хельга поняла, что она вновь не чувствует под собой земли. Теперь платье парило вместе с ней. В нем она ощущала небывалую до этого силу, будто у нее появились крылья. Она смотрела на свои руки, на грудь и не могла поверить в то, что происходит.

– В нем дух самой Люции. Она была человеком из твоего рода и отдала свою жизнь, защищая нас от дымчаков. Они заманили ее в ловушку и задушили, но дух ее был настолько сильным, что не погиб. Мы соткали платье, помня о ней, в нем перья каждого из нас, в нем и живет ее душа.

– Мне кажется, я ее чувствую, – неуверенно сказала Хельга.

– И оно тебя чувствует, оно слилось с тобой – теперь это твое оперение и твои крылья.

– Я, я не уверена, что я достойна такой чести, Альфар. – Хельга подошла к нему и опустила глаза, все еще разглядывая свои руки. – Альфар, – продолжила она, – это вы смелые воины, вы боретесь за свою страну, за свой народ, не зная страха… А я? Что я? Альфар, я в замке за пяльцами была выращена с одной целью – однажды выгодно для графства выйти замуж и на мужа своего уповать.

Но Альфар уже не слушал ее, одним движением руки он бросил Хельге лук, что был в углу комнаты, другим быстро подвинул ее к окну и быстро скомандовал:

– Стреляй!

Хельга и сама не заметила, как вставила в лук стрелу, натянула тетиву, зорко взглянув в небо, увидела в нем дымчака и выстрелила. Стрела оказалась точной, дымчак упал на скалу рядом с дворцом и превратился в грязь. Хельга опустила лук, дыхание ее было частым, сердце билось так быстро, что, казалось, вот-вот выскочит из груди, а глаза – это уже не были глаза той семнадцатилетней девушки, уделом которой должны были стать пяльцы. Нет, это была настоящая Хельга! Она чувствовала, как каждая клеточка ее тела словно пробуждается от сна и вспоминает, кто она на самом деле.

– Я, – неуверенно говорила Хельга, – я – охотница.

Альфар смотрел на нее с восхищением.

– Если бы вы, графиня, его не застрелили, нас бы уже не было. В закрытых помещения дымчаки всесильны, любая жизнь в их пыли мгновенно задыхается.

– Я этого не знала, – ответила Хельга.

– Не судите себя строго, вы и о самих дымчаках только сегодня узнали.

– Я не знала, что умею стрелять из лука.

– Я думаю, графиня, есть много вещей, о которых вам предстоит узнать в ближайшее время. Сомнений в том, кто вы и на что способны, у нас не возникает. Вопрос в том, чего вы хотите. Графиня, вам придется принять очень непростое решение. Схватки с дымчаками не избежать, очень вероятно, что она будет последней. У них больше сил и очень хитрые шпионы. Для себя вы все еще Хельга – графская дочь, но для моего народа вы – наследница великого рода соколиной породы. На вас его последняя надежда, умереть за вас в последнем бою – для него честь. Не торопитесь с решением, оно, к сожалению, может стоить вам жизни.

– Я все поняла, я подумаю. Нет ничего более жестокого, чем давать своему народу ложные надежды. Это и правда очень серьезное решение. Альфар, это комната Люции?

– Да, мы все сохранили. Она чувствовала свою гибель и велела нам сохранить все как есть, коли останется в живых потомок ее рода.

– А откуда вы знаете, что я потомок ее рода?

– Придет время, ты и сама это поймешь.

– Альфар!

– Опять глупый вопрос? – снова улыбнулся он.

– Откуда здесь оказался дымчак?

– Прорываются, даже сквозь нашу систему защиты.

– Странно это.

– И грустно. Но не думайте об этом сейчас. Для этого дня и так уже слишком много новостей. В этом ларце корона с очельем. А за дверьми весь наш народ. Если решите быть с нами, бал в семь часов, часы на стене.

Хельга посмотрела на стены, такие же часы были и в их доме. Не иначе как сокол прав.

– Графиня, я позволю себе еще раз вам разъяснить ситуацию. Воссоединения соколов с человеком – это то, чего больше всего боялись дымчаки. Не позже, чем завтра к полуночи, они возьмут город в кольцо и попытаются нас уничтожить. Очень многие из нас падут. Возможно, и вы не устоите в схватке. Мы не имеем права принять от вас эту жертву. И если вы не готовы, я приведу вас незамеченной в отцовский дом, и все будет как раньше. В ваших угодьях правит безвременье. Туман лишь создает иллюзию того, что ночи сменяют дни, так что никто не заметит вашего отсутствия.

Он подошел ближе. Посмотрел ей в глаза, при этом зрачки его стали человеческими.

– Графиня, это не ваша битва. Позвольте вас спасти.

Хельга задумалась.

– Позволяю, – сказала она повелительным тоном. И спустя мгновение добавила: – Мне нужны стрелы и доспехи. И вся информация о дымчаках. У вас есть летописец?

– Я представлю вам его на балу.

– И не повторите ошибку, птенцов нужно надежно укрыть. Кто стоит во главе войска?

– Я.

По коже Хельги прошел легкий холодок – в дверях стояла Королевна.

– Коли решишь остаться с нами, то сначала надо представить тебя народу, они этого очень долго ждали. Праздник им нужен и вера. Бал устроили в честь памяти Люции, если ты захочешь в дом отчий вернуться, никто ничего не узнает, все подумают, что это просто бал перед войной. Теперь мы тебя оставим. Отдохни хорошенечко, переживаний у тебя много за день накопилось, а силы понадобятся.

– Спасибо, Королевна, спасибо вам за теплый прием, мне и правда нужно отдохнуть, – ответила задумчивая Хельга.

Альфар и Королевна поклонились ей и вышли из комнаты. Осталась Хельга со своими мыслями наедине. Взяла лук, еще раз подошла к окну, посмотрела в него, прицелилась. Что дымчак сгубить их мог, ей и самой сразу ясно стало.

– Нечисть какая, и откуда только вы взялись? – спросила Хельга саму себя. Но ответа дать не могла. Осмотрела она комнату еще раз, поняла, что и правда силы ее на исходе. Легла на мягкую кровать аккуратно, чтобы перья на платье не помять. Смотрит в потолок и думает. Да только решение ей не приходит. Смелости набраться да за соколиных биться – оно дело доброе, но нехитрое, понять бы надо, как злобу эту дымчаковую пресечь. Смотрит в потолок, что весь из трубочек, да не думается, никакие идеи на ум не приходят. Закрыла она глаза и ненадолго уснула.