Читать книгу Frozen - ЛенаФуксия - Страница 4

– Просыпайся, соня! Акулы нас заждались! – падя потрепал по голове и подул в ухо.

– Встаю, встаю… – я потянулась и села в кровати. Пади уже не было в комнате.

Умылась, расчесалась, оделась, вышла в кухню-гостиную. Пахнет блинчиками.

– Пап, потом не говори, что я девушка в теле! – хватаю с общего блюда сразу несколько блинов и перекладываю к себе в тарелку.

– Я никогда и не говорил, ты меня, наверное, с Зилем путаешь, – смеётся падя, – это у них с Искрой идеал красоты – велосипед. А мы с тобой – мотобайки! – Падя поиграл прессом. – Да и потом, ты сейчас все килокалории от блинчиков сожжешь. Кстати, у тебя талия тоньше, чем у Искры.

– Успокоил, спасибо! На сантиметр! Помнишь, что я сегодня вечером выступаю?

– А как же! Обязательно буду.

– Тебе билет оставить или все же выступишь со мной?

– Оставь два билета. А выступать в шоу Оста за бесплатно я не буду.

– Так давай договоримся! Майк, я уверена, согласится и оплатит.

– С нас его папика хватило в свое время, еще не хватало, чтобы я в кабалу от его сына попал.

– Ка-ак у вас все сложно… Вы же вроде с Остом-старшим друзья и вдруг ты мне такое выдаешь.

– Мы с ним друзья пока дело не доходит до совместных проектов и контрактов на выступление. Мы в двадцать лет еле от него вырвались. Мы, конечно, и потом с ним заключали контракты, но как продюсер – я лучше! – Куп смеётся.

– А Зиль считает его лучшим продюсером.

– Он действительно лучший продюсер, но с нас содрал семь шкур и не подавился. Эксплуататор детского труда, – говорит так, что понимай как хочешь, вроде с сарказмом, а вроде прикрывает этим какую-то обиду.

– Поэтому все недосказанности с Остом-старшим ты переносишь на Оста-младшего. Пап, но не могу же я сама заниматься организацией своих концертов, приглашением всяких стилистов, визажистов. Конечно, у Зи продюсер лучше, но они бомбят Южную Америку, не ехать же мне туда…

– Да, Огонёк, ты права. Майкл хороший парень. Просто он меня напрягает.

– Кстати, почему два билета? Я чего-то не знаю?

– Ну, может кого-нибудь приглашу, – ответил падя уклончиво, пряча улыбку в бороду.

– Я сегодня, наверное, останусь в городе ночевать. Концерт закончится поздно, не хочу тебя будить.

– Как ты можешь меня разбудить, если появляешься в своей комнате? Не придумывай. Если только ты не хочешь остаться ночевать с кем-то…, – он хитро прищурился и посмотрел на меня.

Я изобразила святую невинность.

Переоделись, доски в руки – шаг и мы на берегу океана. Падя был прав, уже начало припекать. После той ночи, когда мне последний раз приснился «холодный» сон, мы с падей уже две недели, каждый день по утрам ходим ловить волну.

Обожаю сёрфить с папой-Купом. Я повторяю все его движения, все уловки. И все равно мне до него далеко. Правда, до его уровня всем на нашем пляже далеко. И не только на нашем пляже. Мы ходим с ним ловить волны в разные части мира, я видела классных сёрферов, но с падей мало кто может сравниться. Жаль, что он не участвует ни в каких соревнованиях. Говорит, что он помогает себе драконьим телом, поэтому соревнования с людьми будут не на равных.

Поймали несколько волн. Скинули лайкры, сели отдыхать и загорать. К нам подошли два наших знакомца Боб и Джон.

– Вы что уже закончили? – спросил один из них после приветствия.

– Да, – ответил падя. – У Агнии концерт завтра в Аделаиде, нужно ехать.

– Далеко, – протянул Боб.

– Когда в Сиднее будешь выступать придем! – обещает Джон.

– Давай с нами разочек, – зовет Джон.

Люблю австралийских парней за то, что с ними я выгляжу миниатюрной. Надевая лайкру, ловлю недовольный взгляд пади. Подхватываю доску и бегу с ребятами в океан. Взяли несколько волн и возвратились к моему полотенцу.

Куп лежит с расслабленным видом, но я чувствую его напряжение. Ребята попадали на песок рядом со мной.

– Куп, ты тоже уезжаешь в Аделаиду, – интересуется Джон.

– Да.

– Соревнования будут, – лениво сообщает Боб, – рождественские.

– Ну и ладно, как-нибудь в другой раз.

Повалявшись еще минут десять, падя сказал, что нам пора. Ребята побежали в океан, что существенно облегчило нам задачу, иначе пришлось бы искать уголок, чтобы спрятаться от их глаз и спокойно переместиться.

Дома оказалось, что у меня несколько пропущенных вызовов от Майка Оста. Я забыла, что договорились встретиться в клубе в двенадцать, уже половина первого, а меня нет. Быстро принимаю душ, хватаю костюмы, гитару и перешагиваю в темный закоулок «Ночной Звезды».

В клубе «Ночная Звезда» выступаю не первый раз, поэтому местонахождение свой гримерки знаю. Оставляю вещи и с гитарой иду на поиски Оста.

Майк нашёлся очень легко: был на сцене с группой. Собственной группой это назвать нельзя, потому что состав постоянно меняется. Сегодня мы начинаем новый тур выступлений, так что мне, очевидно, предстояло познакомиться с новым составом музыкантов.

К моей радости из четырех музыкантов новыми были только двое. Это для меня большая удача, потому что когда с двумя уже спелась, новые легче подхватывают. Новенькими оказались бас-гитарист и клавишник. Вторая гитара и ударник были моими старыми знакомыми, с которыми мы уже проехали тур по Австралии в прошлом году.

Пока меня не было, музыканты даже начали, что-то разучивать из моего репертуара. Поэтому с моим появлением репетиция просто продолжилась, не пришлось долго настраиваться и подстраиваться. Не смотря на это, тренировались мы почти четыре часа, с небольшими перекурами. На открытие тура я хотела запустить песню Frozen, чтобы удивить падю.

Выступление началось в восемь. В первой половине концерта у меня рок и рок-баллады, поэтому я одета во все черное: джинсы, рубашка с узлом на животе, чтобы продемонстрировать мой пресс, густой черный боевой раскрас на глазах и губах, и, конечно же, поставленные почти дыбом черные волосы.

Окинула взглядом зал. Встретилась глазами с падей. Он сидел лицом к сцене в одиночестве за столиком, который я забронировала для него. Улыбнулась и начала свое выступление с песни «Тhe monsoon», ставшей моей визитной карточкой. Затем продолжила песнями собственного сочинения.

За падей я, естественно, специально не следила, но замечала, что он несколько раз выходил с телефоном.

После антракта, переодевшись в длинное красное платье по фигуре и уложив на голове косу в высокую прическу, я начала исполнять шлягеры предыдущих времен.

Скользнув по месту, где должен сидеть падя, я увидела, что он не один. С ним была какая-то девица в джинсовом костюме и нелепыми баранками из светлых волос на голове. Лица девицы мне разглядеть не удалось, она сидела ко мне полу боком, и лицо её закрывал дядька, который сидел впереди и тень ещё от чего-то. Когда я увидела, как падя смотрит на эту «баранку» у меня неприятно заныло сердце. Он смотрел на неё так, как смотрел на маму, если думал, что никто этого не видит.

На исполнении Frozen падя очень громко хлопал, кричал «браво» и даже передал букет цветов. Правда, букеты на выступлениях он мне всегда передавал, если был в том городе, где я выступаю.

Однако, после выступления и песен на бис, пади в зале уже не было. Когда он успел смыться со своей подружкой, я не заметила.

Меня распирало любопытство, что за девицу подцепил падя и чем она похожа или лучше мамы, если он так на неё смотрит. Поэтому вместо того, чтобы остаться в городской квартире, я вернулась домой.

Как же я пожалела, что сделала это. Девица так орала и стонала под падей, что мне было слышно через закрытые двери и четыре разделяющих помещения. Но самое ужасное было то, что падя тоже орал. Он получал кайф от какой-то посторонней женщины.

На первом акте я накрылась подушкой, чтобы их не слышать. На втором – сбежала в квартиру в Аделаиде, в которой ночевала, когда встречалась с парнями.

Меня накрыла волна жуткой ревности и одиночества. Впервые со свадьбы Искры я снова почувствовала себя кусочком суши, оторвавшимся от материка. Почувствовала, что единение, которое было между мной и падей дало трещину. Я ревела. Ему не должно было быть так хорошо, а ему было. Он должен любить только меня и маму, ну и Искру. А он…

С этим я уснула. И, здравствуй холодный сон!

Чувство отчаяния и одиночества сковало сердце. Она умерла. Этого не изменить. Она изменила. Этого не исправить. Я сжег дотла всё, что было связано с ней. И её и этого менестреля, и еще того, кто рассказал мне о том, что моя единственная встречается с менестрелем. Я сжег всё… Пламя охватило меня, жар сжигал меня изнутри. Непередаваемая, невыносимая боль! От боли разорвалось сердце.

«Изменница!»

Её вскрик: «Я? Изменница? Почему? Любимый, за что?»

Огонь охватил меня, но так и не сжег. Драконы не горят в своем огне.

В голове её пение, у неё был такой красивый голос, а перед глазами она в виде факела. Это невозможно забыть. Это невозможно простить. Пламя не дало облегчения, и я решил замерзнуть. Навсегда…

Мысли, обрывки воспоминаний, слова, крики, боль! Этот смерч охватил меня. Я металась по кровати и не могла проснуться. Я не отделяла мыслей холодного существа от своих собственных. А моё тело горело. Мне было очень жарко! И на все это накладывались еще чьи-то воспоминания о смерти в огне…

Я усилием воли, напомнила себе, что я Агния Раммельсберг. Я дочь Раммельсбергов и никто не властен над моей волей и моим рассудком. После этого мне удалось проснуться.

Тело горело, но жар отпускал быстрее, чем холод. Кто эта женщина? Она умерла в огне. Изменница – это слово она услышала, перед тем как её одежда и волосы вспыхнули.

Да, сюжетец… Есть над чем подумать.

Очень хотелось домой к папе-Купу. А и черт с ней, его новой пассией. Хочу ему пожаловаться.

Перемещаюсь в сад, специально, чтобы не напугать гостью, если она еще не ушла. Вхожу через открытую раздвижную садовую дверь и попадаю на кухню.

Падя сидит к входу спиной, возле плиты в маминой домашней футболке стоит его пассия. Светлые волосы заплетены в косу до попы. Как у мамы. Мама?

– Мамочка! – визжу я и подлетаю к ней.

– Огонёк! – мы обнимаемся, какая же она хрупкая по сравнению со мной.

– Мам, ты когда приехала? – оборачиваюсь на падю. – Почему вы мне ничего не сказали?

– Хотели тебе сюрприз сделать! – объясняет мама. – Получилось?

– Сюрприз удался, – кисло выдавливаю я.

– Мы же вчера на твоем концерте были! – восторженно говорит мама. – Сегодня твой ролик с Frozen на Трубе и других сетях набрал уже кучу лайков и просмотров. Пишут, что ты спела круче оригинала и все в восторге от твоего голоса.

– Я тебя не видела…

– Я сидела за столиком с Купом, правда, меня закрывал толстяк, который уселся передо мной, но он не мешал мне тебя видеть и я не стала пересаживаться.

Мама стала бойко выкладывать на тарелки жареный бекон, жареные яйца и тосты. Один взмах и тарелки оказались на столе перед нами. Мама опустилась на стул перед свой тарелкой, и принялась с аппетитом уплетать яичницу, намазывая желток на тост.

– А почему вы не подошли после концерта? – спросила я, борясь с мыслями, которые стучали в голову.

– Тебя там молодые люди окружили, а Куп сказал, что ты домой не придешь. Мы сделали выводы и решили тебя не смущать, – мама повела своим хрупким плечиком.

Я посмотрела на маму. Девчонка – девчонкой, моя ровесница, если не моложе. Даже конопушки на носу. С неё станется навертеть бублики на голове. И тут я вспомнила старую фотографию из её топ-модельного прошлого, там она как раз с таким бубликами была.

Смотрю на Купа, он смотрит на маму, как кот на сметану. Даже глаза прищурил.

– У вас какие планы на сегодня, – спрашиваю скорее для поддержания разговора.

– Да, наверное, никаких. Может на пляж сходим. – Отвечает мама. – Да, не успела сказать. У Зиля все в порядке, просто он уехал куда-то на Урал. Я с ним не поехала, там холодно. Вот решила к вам зайти.

– И правильно, – говорим мы с Купом почти одновременно.

– У меня сегодня второй концерт. В два репетиция. Я зашла за украшениями и пойду. Так что не теряйте меня. Звоните, если что. Вам билет оставить?

– Оставь! – просит мама. – Обязательно придем.

Благодарю за завтрак и иду к себе в комнату. Прохожу мимо открытой двери в комнату пади. Непроизвольно тяну носом. Запах мамы. И запах секса…

Чёрт! Чёрт! Чёрт! Она была с падей-Купом! А как же падя-Зиль? «Уехал куда-то на Урал. Я с ним не поехала, там холодно. Вот решила к вам зайти».

Что со мной? Естественно он обо всем знает. И мы знаем. Иначе бы мы не назвали их «падями», совместив в детстве слова папа и дядя. Теперь я злюсь из-за того, что они вдвоем, а падя-Зиль «где-то на Урале».

Набрала Искру. Она сразу ответила. Оказалось, что она скучает в одиночестве. Был падя-Зиль и куда-то утащил Алёшу. Я переместилась к ней.

И со всего маха вылила все, что произошло со мной за эти сутки.

Она начала с главного:

– Да, они встречаются. Не делай вид, что ты об этом не знала. Не может мужчина так смотреть на женщину в течение стольких лет и, чтобы между ними ничего не было. Не мог же он нас заделать, а потом держаться двадцать с лишним лет на онанизме.

– Я просто об этом никогда не задумывалась. Ты права. Резко, конечно, но права.

– Агуня, ну ты что, в самом деле, как будто еще девочка… Я тебя просвещать должна, что ли? – Искра рассмеялась. – Вообще маму мне даже жалко. Угораздило её связаться с двумя драконами. Хорошо, хоть Куп сумел себя сдержать. А падя-Зиль очень ревнивый. Как они с Купом до сих пор друг друга не поубивали, не понимаю. Ты если хочешь подробностей – почитай наш семейный свиток. Я читала, местами – очень интересно. Про жизнь с двумя драконами – так в нашей семье это несколько раз было. Дракониц рождается меньше, чем драконов. Природа придумала, что у драконов могут быть «истинные, единственные» – женщины не драконы, у которых после укуса может так трансформироваться организм, что они смогут выносить драконов, а в качестве бонусов: линька, долгожительство, здоровье. Но поверх всего этого просто безграничная любовь к своему дракону. Так получилось у мамы с Зилем. Правда и он её тоже любит безгранично и вреда её причинить не может, но это же получается дикая зависимость друг от друга. Они же когда вдвоем вообще никого и ничего не видят. Замечала?

– Было такое. Но мне, кажется, Куп на маму тоже влюбленными глазами смотрит.

– А Куп у них как буфер. Мама же и для него истинная пара, только Зиль был раньше, и привязка у них с мамой получилась крепче. У него ведь даже её дасмаль есть.

– Не замечала. Какой?

– Такая маленькая девушка на глидере на плече. Скажи еще, что не видела!?

– Кажется, видела, – отвечаю, припоминая плечи пади Купа. Вроде, что-то такое есть, но у наших пап татуировок много, если не знать, то не поймешь какая из них дасмаль.

– Хотя ты права. – Продолжает Искра свою мысль. – Я все это знаю только в теории и не знаю какая бы у меня была реакция, если бы я услышала их вопли на весь дом. Так ты домой не возвращайся пока родители там… Пока мама не уйдет…

– Хочу так и сделать. А то прям завидно, – я рассмеялась.

– Ладно, с родителями. Скорей бы уже очередных дракончиков сделали, и им развлечение, и нам за них спокойней. Да и маме я обещала, что рожу своих детей через пять лет после неё. Чтобы разница в возрасте была между дядями и племянниками.

– Можно подумать это обещание тебя сильно тормозит, – засмеялась я.

– Нет, но… Да, ты права. Алексей, говорит, что я еще маленькая. Нужно подождать. Думаю после тридцати в любом случае первого рожу, – протянула Искра задумчиво. – Они мне всё в пример наших родителей приводят. Мне кажется, крайне неудачный пример. Время было другое. Пади были связаны дурацким контрактом. В общем, против них было много всяких обстоятельств. К пятидесяти они вполне встали на ноги и все получилось…

– Мне кажется, в любом случае решать тебе, – ободрила я сестру. – Ну, может быть с Алексеем.

– Давай лучше подумаем, как помочь нашей Катьке.

– А что с Катькой, её опять ищут за взлом очередной системы? – спросила я, ощутив беспокойство за Катю, которую не видела и не слышала уже месяца два.

– Да, международная полиция её ищет, но у них мало шансов, в этом я спокойна. Я про их отношения с Зи.

– Но, что мы можем сделать? Они любят друг друга, но тщательно это скрывают. Да еще и Магда против. Почему она, кстати, против? Потому что он сын хозяина? Или потому что он дракон?

– Думаю, потому что он дракон. Мне кажется у Магды какой-то клин на том, что кицунэ должны служить драконам и не могут быть их любовницами и женами.

– И как мы можем им помочь? У тебя есть идеи? – взволновано спросила я.

– Давай думать. Самый верняк: они должны оказаться вдвоем в экстремальных условиях. Ну, чтобы им было не сбежать друг от друга. Гормоны возьмут своё, а там…

– Как ты себе это представляешь? Зи ходит неведомыми путями, забыла? Он выберется из любой дыры и Катю унесет, – напомнила я.

– Вот и давай думать. Куда их отправить, чтобы наверняка. Чтобы они оттуда не могли выбраться по идеи, что не имеют права, например, они же оба жутко ответственные, – хохочет Искра.

– Главное, чтобы он не женился, чтобы навсегда отвадить от себя мысли о Кате, – размышляю я вслух.

– Это он может, – согласилась Искра. – Но мы об этом узнаем заранее и расстроим свадьбу! – ободрилась Искра и глаза её блеснули.

– Скажи, что ты думаешь о моей истории с этими холодными, а теперь огненными снами?

– Вообще – жуть! Вдруг это тебе снится твоя предыдущая жизнь?

– Я сгорела, а потом мои останки заморозили? Бред! Умершие не чувствуют холода.

– Поговори с мамой. Она у нас провидица, вот пусть и посмотрит. И почитай родовой свиток. Помнишь, как им пользоваться?

– Я им никогда не пользовалась. Как?

– Задаешь мысленно вопрос или называешь имя того про которого будешь читать и бросаешь свиток на стол. Как правило, открывается на нужном месте.

Вдруг у меня сработал гаджет. Вызывал Ост. Чёрт! Я опять опоздала на репетицию!

– Все я побежала, меня директор разыскивает, я опять опоздала!

Мы поцеловались, и я переместилась в темный угол «Ночной Звезды».