Читать книгу Frozen - ЛенаФуксия - Страница 8

Было действительно весело – организаторы превратили соревнования в праздник местного масштаба. Я спела только одну песню. Всех желающих услышать мое пение пригласили на мои выступления, а не желающим меня слушать была предоставлена возможность смотреть на мои гонки на волнах. Наша команда собрала все призы. Мама получила первый приз среди женщин, украсив своим лицом местные газеты. Я заняла второе место, успокоилась и больше не участвовала. Куп занял первое место в соревновании мужчин, Ост второе, уступив Купу несколько баллов в общем зачете.

Боб, как я и предполагала, остался без призов, заняв почетное восьмое место.

Через два дня после соревнований мама ушла в Берлин. Падя-Куп остался счастливый и задумчивый. Все наше семейство погрузилось в ожидание пополнения.

С Майком нам никак не удавалось переговорить о своих отношениях, потому что концертная жизнь захлестнула нас с головой, и все работа по организации, размещению, перелетам легла на Майка. Он даже взял себе секретаря (или помощника), потому что уже физически не успевал общаться со всеми. Причиной этого цейтнота стало мое неожиданное участие в соревнованиях по сёрфингу. Мое выступление на открытии и участие дали такую рекламу моим выступлениям, что тур по Австралии прошёл с большим аншлагом. Пришлось давать дополнительные концерты и изменять график выступлений. Нам даже поступило приглашение из Новой Зеландии. В феврале объехали Новую Зеландию, выступили в пяти городах: Окленд, Веллингтон, Крайстчерч, Гамельтон, Данидин.

Весь период гастролей по Австралии и Новой Зеландии Майк придерживался подчеркнуто деловых отношений. Одной из причин, на мой взгляд, стало повышенный интерес прессы к моей личной жизни. Со дня моего выступления на открытии соревнования, мое лицо каждый день появлялось в какой-то газете. Интернет обсуждал каждое мое выступление (хорошо, что пока с восторгом). И в интернете и в газетах меня называли самой завидной невестой, намекая на богатство европейских родственников, а также на хорошие гонорары. Гонорары и правда выросли, а вот толп поклонников я не заметила. Хотя, возможно, Ост принял какие-то дополнительные меры защиты, потому что я несколько раз на выступлениях видела Джона, но он так ко мне и не подошёл. Песню про волны и ветер я теперь просвещала всем любителям сёрфинга.

Переговорить у нас получилось только наследующий день после окончания гастролей по Новой Зеландии. Утром группа отбыла в Рейкьявик. Да, вот так вот! Следующим местом для гастролей стала Исландия. Мы с Майком летели самолетом на следующее утро. С нами были еще гримеры – два брата бодибилдера, но во время совместного ужина они деликатно испарились.

– Наконец-то нам удалось остаться одним, – проговорил Майк, лаская меня своими серыми глазами, в обрамлении пушистых ресниц.

– Ну, не совсем одним, – я кивнула на зал ресторана.

– Хочешь, давай, поднимемся в номер, но я хотел объясниться здесь и сейчас.

– Объясниться? Такое старинное выражение…

– Агния, я давно тебя знаю.

– С детства.

– Да, мы знакомы с детства. Ты всегда была для меня принцессой из замка Раммельсбергов.

– Да, ладно! – я неловко засмеялась. – Принцесса у нас Искра: светлые волосы, тонкая, хрупкая.

– Я тебе говорю про свои ощущения. Вспомни Белоснежку. Она как раз темноволосая и не худенькая.

– Спасибо, – я уткнулась в бокал с вином, чтобы не рассмеяться корявому комплименту.

– Пока не за что. Я пытаюсь сказать, что давно влюблен в тебя.

Упс!!!

Не то чтобы для меня это было неожиданно или неприятно, но я растерялась. Я была не готова к признанию в любви… От Майка.

– Не пугайся, – продолжал Майк. – Я не прошу тебя отвечать мне взаимностью, но я вижу, как ты раз за разом встречаешься с какими-то мутными парнями… Может лучше встречаться со мной?

Я пожала плечами.

– Ты мне тоже симпатичен, Майк… Но понимаешь, все эти парни с которыми я встречалась – они люди… Я сознательно иду на эти связи, потом сознательно выбрасываю их из головы, потому что у нас с ними нет будущего. Даже если кто-то из них в меня по-настоящему влюбится, то через полгода забудет. Ты другое дело…

– Ты хочешь сказать, что тебя волнуют мои переживания?

– Да. Даже если мы сейчас не говорим о любви. Меня волнуют твои переживания, потому что мы с тобой вместе уже, – я попыталась быстро сосчитать сколько лет мы вместе, – семь лет. Ты ни разу меня не обманул, не кинул. Я не хочу поступать с тобой плохо.

– Интересно, что ты имеешь ввиду под словом плохо? Когда я вижу как ты едешь к себе на квартиру с очередным мачо, это хорошо? А спать со мной это плохо? И кстати, вместе мы восемь лет, семь месяцев и двадцать один день!

– Извини, но ведь у тебя за эти восемь лет, семь месяцев и двадцать один день, тоже были девушки и женщины. Ты вроде даже как-то жениться собирался. В какой момент я должна была понять, что небезразлична тебе?

– Черт! Мы ругаемся? – спросил Майк с каким-то недоуменным видом.

– Нет! «Объясняемся»! – рыкнула я. – Может, пойдем в номер, а то мне кажется, мы привлекаем внимание. Еще чего доброго меня разместят на обложке с какой-нибудь жуткой подписью.

– Пошли! – Майк поднялся и решительно пошёл на выход.

Я пошла за ним. Всю дорогу к номеру я прокручивала варианты ответов на его признания, поэтому была совершенно не готова к тому, что едва переступив порог номера Майк начнет меня целовать.

Его губы пахли вином и шоколадом… Точно на столе были шоколадные конфеты. И целовался он классно. Я ответила и почувствовала, что хочу его. Он мне нравится, давно и…

– Эй, ребята! – знакомый и любимый голос звучал сейчас совершенно противно. – Майк, я знал, что тебя нельзя оставлять наедине с Огоньком, ты меня не разочаровал!

Падя-Куп сидел в кресле моего номера, как обычно в драных джинсах и растянутой футболке.

– Падя? Ты что здесь делаешь?

– Не правильный вопрос, – из-за шторы вышел падя-Зиль. – Правильно: что вы здесь делаете?

– И что вы здесь делаете?

– Забираем тебя и уводим домой. – Зиль сказал тоном, не терпящим возражений.

– В чем дело? – спросил Майк.– Чем обязаны таким высоким посещением?

– Вам не нужно быть вместе, – лениво ответил Куп.

– Пади, но мы вместе уже восемь лет, семь месяцев и двадцать один день! Почему именно сегодня вы взялись за нравственность?

– Вам нельзя заниматься сексом, – ответил Зиль, но ясности не внес.

– Вас когда ждут в Рейкьявике? – спросил Куп.

– 23 февраля, – ответил Майк, в глазах огненный всполохи. – Мы прилетаем туда как раз утром 23.

– Очень хорошо. Вот утром 23 она будет встречать тебя в аэропорту Рейкьявика, а сейчас ты идешь с нами. – Куп встал рядом со мной и взял меня под руку. Зиль встал сзади.

Неожиданно для меня Майк трансформировался. Вполне симпатичный дракон, молодой, но уже все при нем: широкие крылья, крученные рога, длинные когти и очень красивый кобальтовый цвет: серебро с голубизной.

– Оплачивать разрушение в номере будешь сам, – лениво сказал Куп и трансформировался, раздвигая крылья и опуская голову с рогами в угрожающей позе. При этом отлетел в сторону и треснул стеклянный столик, оказавшийся на пути трансформации. Куп пустил из ноздрей дым с искрами.

Ост тоже принял угрожающую позу, но по размеру он был в два раза меньше Медного.

В это время сзади послышался треск ломающейся кровати – это после трансформации угрожающую позу принял Зиль.

Если Медный в два раза был больше Майка, то Серебряный был в 1,5 раза больше Медного. Он заполнил собой всю высоту номера, при этом угрожающую позу принять не удалось: крыльям мешали кровать и стены, а голова уперлась в потолок.

– Всё! Всё! Пади, я иду с вами! Куда? Домой в Берлин? – обнимаю Майка за серебристо-голубоватую шею и целую в морду. – Вот видишь, что из наших «объяснений» получилось, разворачиваюсь и шагаю в гостиную нашего берлинского дома.

– Пади, что все это значит?! – меня колотит. – Вы в серьез озаботились моим моральным обликом? Это родительский произвол!

– Агуня, пойми, – оказывается в гостиной сидят мама с Остом-старшим, – так нужно.

– Огонёк, пойми, вы сейчас с Майком чуть все не испортили, – Куп пытается меня обнять, но я вырываюсь и убегаю в свою комнату.

Нет сидеть в комнате я не собираюсь. Блин, чувствую себя какой-то малолеткой, которую застукали за тем же самым. Что за чушь! Переоделась в мото-костюм и переместилась в гараж. Оседлала очередной чудо-байк пади-Зиля и помчалась по улицам города.

Сделал несколько кругов, почувствовало, что отпустило. Завернула в какой-то бар и заказала пиво, безалкогольное. Достала сигарету, прихватила зубами и полезла в карман за зажигалкой. В этот момент кто-то слева поднёс мне зажженную спичку. Прикурила и подняла глаза на человека, гасящего огонек взмахом руки.

– Зи! – заорала я от радости и бросилась на шею моему старшему брату. – Зи! Откуда ты здесь? Хотя о чем это я. Старшие подослали…

– Подослали, – звонко целует меня в щёку. – Думают, что ты можешь что-нибудь с собой сделать.

– Идиоты! Причем все четверо! Тебя считать? – Зи отрицательно мотает головой. – У нас с Майком все не так запущено, чтобы я хотела с собой что-нибудь сделать. Но вот что-нибудь бы разбила, кого-нибудь бы прибила… Тебя они тоже из-за меня выдернули?

– Нет. Я сам. Мимо пролетал, – улыбается во все зубы, сколько есть. – Сестрёнка, как я, оказывается, по всем вам соскучился! – прижимает меня к себе.

– Я тоже. Ост устроил мне в этом году гастроли не только по Австралии, но и по Новой Зеландии, а завтра я должна быть в Рейкьявике, вернее послезавтра. Всё уже перепутала с этими переходами.

– Ерунда, главное помнить, когда ты где-то должна быть. Приходишь и первым делом узнаешь дату. И никакой путаницы. Я подозреваю, что можно и во времени так перемещаться, но сам не пробовал.

– То есть?

– Ну, вот как ты перемещаешься? Задаешь место, где тебе нужно оказаться или человека, с которым хочешь встретиться, и перемещаешься. Думаю так же можно заказать, например, день твоего рождения, госпиталь. И посмотреть, как ты появлялась на свет.

– Ну, с этим событием я знакома даже лучше мамы и падей. Они отвлекались, волновались, но все записали. Мы это радостное событие с Искрой просмотрели миллион раз!

– Я же для примера, какая ты прямолинейная.

– Подожди, ты сказал, что в Берлине оказался не из-за наших проблем. Тогда почему?

– Кэт куда-то пропала. Со мной Магда связалась. Сама понимаешь при её не согласии на наши отношения, её обращение ко мне, как крик отчаяния.

– Опять кого-то хакнула?

– Об этом она Магде не говорит.

– А па Зиль что говорит?

– У них опять сезон размножения, поэтому они даже если понимают, что происходит, то не очень адекватны. У них же сейчас есть только один центр вселенной – мама. Правда на тебя среагировали, наверное, инстинкт защиты потомства, – Зи смеётся.

– Я, правда, не поняла этого сегодняшнего выхода родителей. Мы с Остом уже почти девять лет вместе работаем. Уже сто раз переспать могли, а они именно сегодня объявились. Поэтому я просто в негодовании.

– Агунь, я думаю все не так просто. Думаю, все эти девять лет они вас блюдут. А сегодня вы превзошли их ожидания. Вот они и явились.

– А тебе как они все это объяснили?

– Все просто. У тебя есть суженый. У Майка суженая. Причем как вариант событий вы можете быть вместе с Майком и даже создать семью, но когда объявится твой суженный может быть армагедец. – понимает, что я не доверяю его словам. – «Армагедец» – так мама сказала.

– Ну, если мама, – протянула я. – Что-то мне этот суженный все больше и больше не нравится. Вот как я должна полюбить человека, надеюсь, он предстанет в человеческом обличии, который примерно пятьсот лет назад меня сжег, а теперь все должны ходить на цыпочках и заставляют меня хранить ему верность…

– Об этом ты вообще не парься. Уверен, все сложится так, что ты сначала в него влюбишься без памяти, а потом вы поймете, что ты его истинная пара.

– Ты так легко об этом говоришь, как будто сам нашёл свою истинную пару.

– Так я и нашёл, только дурак туплю. Я даже не нашёл её. Она всегда была рядом.

– Надеюсь, ты про Катю?

Вместо ответа Зи кивнул.

– Понимаешь, я сейчас её не чувствую, вообще. И от этого очень неприятно, холодно и пусто, где-то в районе сердца.

– Ты когда её найдешь, первым делом поставь метку. Укуси её! А вообще я не против, если у меня будут племянники – летающие лисята!