Читать книгу Frozen - ЛенаФуксия - Страница 5

Выступление прошло замечательно. В этот раз столик родителей никто не загораживал. Я видела свою молодую маму и падю, глядящего на неё с восхищением. Восхищаться было чем: точеная фигурка, стройные ноги в туфлях на высоких каблуках, светлые волосы уложенные каскадом.

Я пела для них. Сегодня все песни про любовь я посветила им, мысленно конечно. И вдруг, совсем случайно я разглядела в зале Джона с пляжа. Поэтому с радостью посветила ему свою песню про волны, ветер, брызги и песок.

После выступления он подошел ко мне и поздравил с отличным выступлением. Я первый раз видела его в одежде. И надо сказать, подготовился он отлично. Белая рубашка без ворота с расстегнутыми верхними пуговицами на загорелом теле смотрелась отпадно, а тесные голубые джинсы сообщали, что этот парень подарит шикарную ночь.

– Если позволишь, то подвезу тебя до дома, – предложил Джон хриплым сексуальным баритоном.

В это время ко мне подошли родители. Поздравили. Падя вручил букет цветов. С мамой мы расцеловались. В присутствии Джона мне пришлось их называть Леной и Купом. Им тоже было неловко. Мама сориентировалась быстро:

– Ну, мы не будем тебя ждать, – сказала она, окинув Джона изучающим взглядом, при этом Куп окинул его взглядом, в котором читалась угроза, но Джон этого даже не заметил, он смотрел на Лену. – Ты звони, если что, – сказала мама, намекнув на наш утренний разговор, и повела Купа за локоть к выходу.

Смотрелись они идеально. Высокий брутальный брюнет и стройная легкая блондинка.

– У Купа новая подружка? – спросил Джон, провожая их взглядом. Если бы он еще знал, как эта подружка держится на волне…

– Скорее старая, – сказала я, но слава богам, Джон не стал вдаваться в подробности.

– Тогда понятно почему он так слабо реагирует на тебя. У него уже есть дама сердца! И это хорошо! Давай помогу, – Джон легко подхватил мой реквизит, который я собиралась унести со сцены.

В огромном внедорожнике Джон довез меня до квартиры. Сидим молча. Он не напрашивается на чай. Я вообще не представляю, как себя ведут в такой ситуации. У Джона ситуация была хуже. В паху объем явно увеличился, и в тесных джинсах сидеть было неудобно, но он молчал.

– Н-ну, спасибо, что проводил, – промямлила я. Мысленно ругаясь известными мне матами на трех языках. Что делать то? Я хочу этого парня сегодня ночью, как минимум. Что мне делать? Обратилась я мысленно в пространство. И не дождавшись ответа от пространства, спросила Джона. – Почему ты не на соревнованиях? Вы же хотели с Бобом?

– Это Боб хотел. Он мечтает занять призовое место. А я менеджер по продажам, мне некогда, – он начал рассказывать о своей работе.

Вдруг перед мысленным взором стали возникать картинки одна откровеннее другой. Вот тонкие пальчики проникают под ремень и освобождают возбужденную мужскую плоть и девичьи губы берут ее в рот. Мама? Искра? Да, они обе могут такое проделать. Следующая картинка. Опять высвобождение из плена тесных джинсов и напрыгивание на шофера прямо перед рулем. Комплекция мамы это позволяла, а если я на Джона так запрыгну – придется вызывать спасателей и вырезать нас с рулем…

Пока я рассматривала неприличные картинки из жизни родных, Джон наклонился ко мне и поцеловал в щеку.

– Пока, – проговорил он осипшим баритоном.

И тут во мне сработала мамина прыть. Я обняла Джона за шею и запечатлела влажный поцелуй в губы. Дальше нам снесло крышу и я только помню, что мое кресло стало запрокидываться назад, а его плоть все-таки была высвобождена моими пальчиками из плена пояса, ремня и тесных джинсов. Первую страсть мы удовлетворили прямо на сиденье его шикарного внедорожника. Ура большим машинам!

Переводим дыханье и Джон шепчет мне сипло:

– Я остановился в мотеле. Можно ко мне если хочешь?

В темноте я вижу, что его лицо напряглось. Боится отказа?

– Не хочу в мотель, – вглядываюсь в его лицо, он окаменел. – Хочу к себе в кроватку. Пойдем! – выдохнул, расслабился.

– А родители, там, друзья?

– Нет. Я живу здесь одна, когда концерты, чтобы не кататься ночью по шоссе.

Выходим из машины, и я увлекаю его за собой.

Джонни оказался тем, кого обещал его внешний вид – супер в постели. Я получила тот выход, который мне был так нужен, после ночи проведенной в доме с родителями. Хорошо, что подо мной пустующая квартира, иначе бы соседи вызвали полицию. Потому что мы кричали и стонали всю ночь, одновременно пытаясь проломить моей неширокой кроватью пол.

– Какая же ты классная, – говорит Джон под утро, в очередной раз, откатываясь с меня. – Я так сомневался ехать на твой концерт или нет. У тебя же должен быть парень. Ведь у тебя же кто-то был до меня.

– Не переживай, он остался в Германии. И наши отношения стали сходить на нет еще до моего отъезда. Сейчас мы даже не переписываемся сообщениями…

– Ты невероятная! И отношения сошли на нет?

– Ну, понимаешь, отношения… Я живу музыкой. Он программист, дельтапланерист и крутой парень. Постоянные отношения скорее нас обоих связывали бы.

– А как мы будем? Я видел этих твоих друзей. Наверняка мажоры.

– Почему ты так решил?

– Я в торговле с пятнадцати лет. Уметь определить выгодного клиента – для меня способ выжить. Так что я оценил на какой машине приехал Куп со своей подружкой.

– А они приехали на машине? У тебя машина не хуже, – вставила я.

– Да, но свою машину я смог купить на бонусы, полученные за успешные продажи в течение трех лет! Вряд ли твой Куп занимался продажами.

– Нет, он не занимается продажами. Он крутой музыкант.

– Ты говорила, что он твой гитарист, я не видел его на сцене.

– К нему Лена приехала и он отпросился.

– Предположим. Но твоя Лена тоже штучка дорогая. Я не говорю про одежду, хотя одни туфли стоят мою месячную зарплату. Сережки – скромненько, но это белое золото с бриллиантами. Готов поспорить, что в пупке у неё пирсинг с бриллиантом в несколько карат. Про старинное кольцо с топазом даже не говорю.

Мог и не спорить. Так и есть. Падя-Зиль подарил ей колечко из белого золота с капелькой бриллианта в несколько карат. Мама как вставила его в пупок, так и не снимает.

Да уж, Джону в знании клиентов не откажешь.

– По-твоему я тоже мажорка?

– Но ты не девочка из бедного квартала. Может чуть скромнее их, но с золотой ложкой в зубах – это видно…

– Тогда на твое усмотрение, хочешь, уезжай и не трави больше себе нервы. Хочешь, оставайся, но тогда не трави мне нервы своими комплексами к обеспеченным людям. Я приму любое твое решение, потому что предупреждаю сразу, я гастролирую. Сейчас будет тур до конца февраля по Австралии, а с начала марта по Европе.

– То есть ты все равно улетишь в марте?

– Да, – я потерлась щекой об его плечо, прислонилась и провалилась в сон.

И тут же оказалась в маленьком деревянном доме. Снова обвинительные слова: «Изменница!» Снова я вижу, как загорается мое платье и волосы. Толстые каштановые косы трещат и дымятся. Я даже не пытаюсь сбить пламя. Просто протягиваю руки к человеку, образ которого вижу нечетко: «За что, любимый?!» Тело охватывает огонь. Мне очень больно. Я кричу.

Просыпаюсь от боли. Джонни бьет меня по щекам:

– Очнись! – в глазах испуг. – Ты чего? Не кричи.

Сажусь в постели, обхватывая колени.

– Извини. Плохой сон…

– Я так и понял. Ты металась вся горячая и просыпаться не хотела, – парень как-то очень поспешно натянул одежду. – Я поеду. Уже 6. Пока не жарко… Увидимся в Сиднее.

Делает попытку поцеловать на дорожку. Поскольку я сижу по-прежнему обняв колени, поцелуй получается смазанный. Джонни, неловко переминаясь с ноги на ногу, ушел. Хлопнула дверь.

Ну, и ладно. Секс был хороший, а продолжение мне и не нужно…. Хотя жалко. Но просыпаться от затрещин, я не хочу.