Читать книгу Непридуманные истории - Леонид Семёнович Вейнберг - Страница 18

В 1979 году, у папы на работе подошла очередь на машину – Москвич 2140. Мы поехали получать автомобиль в Южный порт. Само получение машины было достаточно занятным мероприятием. Работники магазина выкатывали автомобиль и давали нам на «проверку». Ну что мы могли проверить? Только совершенно примитивные вещи: все ли есть в наличие, работает ли радио, работают ли указатели поворота и т. д. Тем не менее, так как машину мы не знали, то это занимало добрых 2 – 3 часа. На внутренней поверхности крышки капота мы нашли наклейку на Французском – экспортировано из Советского Союза. Это навело нас на мысль, что машина была предназначена для экспорта и по каким-то причинам её забраковали. Это нас страшно обрадовало, так как мы надеялись, что на экспорт делают лучше, чем для внутреннего рынка. Около 2 часов дня, мы счастливые покинули территорию магазина на новом автомобиле!!!

Ехал Москвич плохо! Чихал и кашлял, пару раз глох и не хотел заводиться снова. С грехом пополам мы доехали до дома на Улице Строителей. Мои институтские занятия по изучению Москвы не прошли даром, и я смог показать папе (коренному Москвичу) короткую дорогу через Автозаводский мост, с тем, чтобы не пилить через центр. Машину мы получили в Пятницу. На Субботу и Воскресенье я «бросил» семью и перебрался к родителям. Первым делом была изучена штатная книжка, придававшаяся к машине. А это вам не современное руководство, в котором ничего не написано. Там было написано мало, сжато, но все по делу, да ещё и с картинками. Первое что я нашёл, это то, что распределитель зажигания не был закреплён в своём гнезде и мог проворачиваться. От этого были все сложности при заводке машины. Короче, я начал от печки, с регулировки угла зажигания и зазора на электродах свечей. И к середине Воскресенья машина работала – как Часы!

Папа совершенно спокойно отдал мне лидерство по обслуживанию автомобиля и был на подхвате. С тех пор так и повелось. Если что-то было нужно с машиной, или возникали какие-то проблемы, я всегда был рядом.

У меня были права, полученные ещё в Омске, когда мне ещё не было 18 лет. Ну, были и были, машины-то у меня не было.

Сдача на права в Омске была примитивно простой. Сначала в классе нам раздали отпечатанные листочки с вопросами. На листочке нужно было написать свою фамилию и имя. На листке было 10 вопросов и под вопросом с картинкой было 4 – 5 ответов. Нужно было перечеркнуть крестом правильный ответ. После этого листочки собирались, принимающий накладывал на листок шаблон с дырками. И если в дырках были кресты – то ответ был правильный! Примитив, но надёжно. После этого по желанию принимающего, он мог задать устный вопрос. Это зависело от того все ли кресты были в дырках шаблона. После того как экзамен по правилам был сдан, нас приглашали во двор и все загружались в кузов бортового Газ 51 и принимающий выкатывал грузовик из двора на улицу. После этого он вылезал из машины и кричал в кузов фамилию первого из списка. Вызванный по фамилии из списка, выпрыгивал из кузова машины, и садился за руль. Принимающий инспектор, обходил машину и садился рядом. Поехали, говорил экзаменатор, и добавлял, сцепление слабое – выжимай два раза. Сдающий, если трогался, проезжал 25 метров и останавливался. Получал свой зачёт и пешком возвращался в Гаи за правами. Если сдающий тронуться не смог и дважды глушил машину – не сдал! Тоже вылезал, и уходил, пересдача через неделю.

Так вот, летом 1979 года, когда папа купил новый Москвич, я не смог найти свои права!

А приехали мы в Москву в 1972. А в 1974 мы ездили на Кавказ и права были. Потерял! Я пробовал сделать запрос в Омск, но все было впустую. Никаких записей ни у кого не осталось, или никто просто не хотел возиться. В общем, я оказался абсолютно бесправным.

В тот момент, к получению водительских прав стали относиться более серьёзно, и без учёбы в автошколе, в Москве, было получить права невозможно. Как то достаточно быстро я поступил в автошколу в Сокольниках. Парень, который был моим инструктором по вождению, сразу просек, что я машину водить умею. Поэтому он всегда сдваивал мои уроки, и ставил в конец дня, и мы разъезжали по всей Москве, делая какие-то его дела. Иногда мои тренировки затягивались на 3 часа. Я был ему очень благодарен. Вместо того чтобы крутиться по парку Сокольники, я получал опыт вождения по Москве. А ездить по Москве, это не тоже, что ездить в каком-то другом городе.

Экзаменов у нас было два. Школьный выпускной экзамен – это когда представитель Гаи приезжал на приём в школу. А потом уже экзамен в экзаменационном центре в Гаи.

Экзамен в Гаи был в Феврале месяце. Холодно, снежно и скользко. Чтобы с самого начала произвести на экзаменатора хорошее впечатление инструктор посадил меня первым. Пришёл капитан и сел на пассажирское место. Леонид Семёнович? Да! Поехали! Я поправил кресло и зеркало заднего вида, завёл машину и тронулся. Со двора налево, сказал мне капитан. На улице, на которую мы выезжали, никакого движения не было, а Т-образный перекрёсток был покрыт лёгким снежком и льдом под ним. Скорость при выезде у меня была плёвая, но, тем не менее, машину повело юзом. Я движением руля, очень спокойно выровнял машину, переключился на вторую передачу и услышал: молодец, примите вправо и остановитесь. Это было не совсем как в Омске, но я тоже проехал не больше 50 метров.

Ура! У меня опять есть права.

В 1980 году папа попал в больницу с осложнением по поводу желчного пузыря. Папе сделали операцию и удалили желчный пузырь. В то время это не была такая простая операция как сейчас, и папа в больнице провёл две недели. А после больницы ему выдали целый перечень чего ему теперь нельзя.

В общем, абсолютно новый автомобиль стоял абсолютно без дела.

Я стал просить своих родителей, чтобы мне позволили пользоваться машиной, и такое разрешение было получено!!!

Дополнительная просьба разрешить мне поехать на машине в отпуск на Кавказ. И это мне разрешили тоже! И вот в конце Августа 1980 мы поехали в отпуск на месяц. А мы, это моя жена Света, сын Максим которому в Октябре исполнялось 4 года, моя тёща и я.

Буквально за месяц до отъезда я умудрился купить обалденную польскую палатку! Это был четырёхместный домик, натягиваемый на разборный алюминиевый каркас. В домике посередине можно было стоять в рост, ещё в домике был не большой предбанник, и всю переднюю стенку можно было поднять вперёд и сделать навес. А ещё в домике были три больших окна. В общем, это было абсолютно классное приобретение. Ещё тогда же, были куплены 4 туристические раскладушки, и 4 надувных матраса. Все это влезало в домик, и даже посередине оставался малюсенький проход бочком.

При выезде машина выглядела так. Багажник на крыше, на котором лежали палатка, запасное колесо и две алюминиевые канистры с бензином по 20 литров. В заднем багажнике машины, лежал минимальный запас одежды на лето, два бензиновых керогаза и продукты… на месяц. С продуктами на Юге тогда было неважнецки. Поэтому весь багажник был забит картошкой, макаронами тушёнкой, и я ещё не помню чем, но на месяц отдыха нам хватало. На месте мы покупали только фрукты. Машина достаточно сильно проседала на заднюю ось, но ехала как танк.

Я всегда, вообще всегда, был очень чувствителен ко всяким посторонним звукам в машине. Какой-то незначительный тихенький дребезжащий звук или скрип доводил меня до исступления.

Выехали мы из Москвы часов, наверное, в 9 утра и поехали на Орёл по бетонке Москва – Симферополь. Я помню, как это трассу строили. Мы тогда жили в Курске (где я родился) и папа как то брал нас показать, как строят новую дорогу. Строили надо сказать на совесть. Потому что когда мы ехали по этой дороге в 1980, покрытие все ещё было ничего, хотя, наверное, её ни разу не ремонтировали.

Как только мы выехали из Москвы, я стал слышать какой-то скрип.

Ещё до Коломны я остановился первый раз, и попытался определить, что скрипит. Бес толку, вроде все на месте, ничего не болтается, колёса закручены… поехали дальше.

Ещё через час я уже не слышал ничего кроме скрипа. Он меня доводил, и я остановился ещё раз. Более подробное изучение, залезание под машину. Качание выхлопной трубы из стороны в сторону, и так далее… безрезультатно!

Доехали до Орла. Завернули на заправку, проехали ведь 500 километров. Я не могу выкинуть из моей головы этот проклятый скрип. Пошёл, отдал в окошечко два талона по 20 литров. Всунул пистолет в заливную горловину и понурый заправляюсь. В этот момент мимо меня от окна бензоколонки к своему Москвичу проходит дядька и задорно так говорит: ну что скрипишь бродяга? Я отвечаю: скриплю! А мысли начинают шевелиться, но ужасно медленно. Что-то он мне такое важное сказал, что? И вдруг, СКРИПИШЬ. Я бросил пистолет и к нему, простите, а что скрипит? Он засмеялся и говорит: так твой верхний багажник! Я тоже чуть с ума не сошёл, пока не обнаружил. Смотри! Вот здесь, и вот здесь. Только тогда я обратил внимание, что на его Москвиче стоит точно такой же, как у меня безразмерный багажник. Он посмотрел на мой багажник с сожалением: сейчас ты этот скрип не устранишь – нужно вынуть все из багажника, а потом когда доедешь, проложи чего-нибудь вот здесь и вот здесь.

СПАСИБО!!! СПАСИБО огромное!!!

Я даже не расстроился, что у меня все 40 литров в бак не вошли. Расход то топлива на трассе значительно меньше чем по Москве. Я литров 5 недолил.

Тут же на заправке, отъехав в сторону, я разгрузил верхний багажник. В нужных местах я просто намотал тряпочные ленты. Загрузил багажник по новой, и мы поехали дальше.

НЕ СКРИПИТ!!! … все плохое настроение улетучилось! Ура! Хороша жизнь!

Первая ночёвка была в Курске, на огромной площадке между грузовиков. Кресла у Москвича раскладывались «плоско». Потом на «ЭТО» укладывались два не полностью надутых надувных матраса, и на этом «великолепном» ложе мы спали… вчетвером. Я, как самый ответственный, спал там, где был руль. Так как ноги у меня даже в согнутом виде до руля не помещались, то естественно я и сломать его не мог, случайно потянувшись во сне. Если хотите представить себе всю прелесть отдыха в Москвиче… можете попробовать залезть в тумбочку под раковиной на кухне! В общем, эта такая ночёвка была последней. Я предпочитал собрать домик палатку, благо на это уходило не больше пятнадцати минут.

На следующую ночь мы остановились ночевать на какой-то турбазе в предгорье Кавказа километрах в 120 от Краснодара в сторону Джубги.

Это не было моё первое путешествие на Кавказ на машине. Первый раз на Кавказ мы ездили отдыхать в 1974 всей семьёй. Мы с папой и Наташкой ехали на «Ушастом Запорожце». В Краснодаре, в аэропорту мы подбирали маму с Женечкой (Наташина дочка), и оттуда уже все вместе ехали на черноморское побережье в какой-то пансионат.

Я это вспомнил к тому, что у меня уже был опыт езды по горам. Плюс к этому опыту, я всегда пытался усовершенствовать свои навыки вождения. Я помню, как купил книжку «скоростное вождение автомобиля» и скрупулёзно тренировался по этой книжке, начиная с самого элементарного. Например, как правильно сидеть, и как правильно крутить руль. Я вывешивал передок машины и крутил руль, доводя это дело до автоматизма. Короче руль крутить я умел и любил. И от Кавказских дорог я получал истинное удовольствие. Вверх вниз и вправо влево, слева горы справа море и наоборот. И картинка, которая постоянно меняется и эта зелень, которая окружает тебя со всех сторон.

Москвич, 75 лошадиных сил, вверх на второй передаче… и вниз на второй передаче чтобы не спалить тормоза. Между Джубгой и Туапсе произошёл страшный момент. К этому времени, в машине все укачались и спали.

Я был на крутом подъёме с левым поворотом. Слева почти отвесная гора вверх, справа столбики ограждения и обрыв вниз. У меня скорость 40. Из-за поворота мне навстречу вываливается Икарус, (помните такие автобусы?). А Икарус обгоняет КАМАЗ, у которого в кузове промышленный трансформатор тон на 6 … и едет он по моей полосе…

Я как то сразу понял, что КАМАЗ остановиться не сможет. Даже если очень сильно захочет – ему этот трансформатор не даст.

Я сначала хотел в этом месте описать, какой приём скоростного вождения я выполнил, что бы уйти от лобового столкновения, но на самом деле… мне просто повезло, что все как-то получилось. В таких случаях говорят БОГ спас! И хоть я вроде и неверующий, а других объяснений у меня нет! Скажем так, мне удалось выскочить, между двумя столбиками ограждения, наружу за столбики, проехать там вдоль обрыва, пока КАМАЗ с автобусом проезжали мимо меня, а потом опять вернуться на дорогу.

Сразу как закончился левый поворот на дороге, был прямой горизонтальный участок и площадка для отдыха. Я туда сразу и заехал. В машине все спали. Я вылез и зачем-то захотел посмотреть, как у меня такое могло получиться. Отошёл до этого поворота – всего-то каких-то 100 метров. Следы как я проехал, были видны чётко. На асфальтовой дороге справа у обрыва лежала пыль. На двух столбиках, туда и обратно, остались еле заметные метки от моего бампера. Сначала машина проскользила юзом плоскопараллельно между двумя столбиками, на внешнюю сторону за столбики, прошла там абсолютно впритирку к столбикам и через 30 метров, между двумя другими столбиками, с резкими следами влево и вправо вернулась на дорогу. Только следы в пыли с внешней стороны столбиков были видны только от левого колеса. Правое колесо прошло по самой кромке скалы, где пыли не было. У меня не было даже пяти дополнительных сантиметров, и внизу был обрыв метров 50 высотой. Когда я вернулся к машине, меня трясло, ехать дальше я не мог. Я просто уверен, что ни один профессиональный автогонщик в здравом уме, ни за какие деньги, не согласился бы повторить такой трюк!

После, наверное, пятой сигареты, в Машине стали просыпаться. Чего стоим? …Красиво говорю! Отдыхаю!

Через 5 минут поехали дальше. Увидели с шоссе знак турбазы. Вправо вниз очень крутой спуск. Съехали, там внизу человек у шлагбаума. У нас ребята мест нет. Ну, нету, так нету. Дорожка узкая. Врубил я заднюю передачу, чтобы выехать назад на шоссе, а машина не едет – подъем очень крутой и колеса пробуксовывают. Пришлось попросить, чтобы нам позволили въехать развернуться и взять подъем с разгона.

Где-то минут через 40 мы нашли классную авто-турбазу и места были, вот там мы и расположились на первую неделю.

На второй день познакомились с молодыми ребятами из Зеленограда (сегодня это уже часть Москвы). У них машина, тоже Москвич и стояла рядом с нашей.

На третий день к нашему домику прибился молодой (не старше года) пойнтер – очень красивая собака. Светло-коричневый на спине и бежевый на груди и на брюхе и весь в белых яблоках. Ну, очень красивый пёс. Видно он приехал с кем-то на юг и потерялся. Я даже уговорил тёщу взять его с нами в Москву, когда поедем назад. Пса нарекли Джеком, и он не возражал и отзывался на это имя. От нас Джек не отходил ни на шаг, видно боялся опять потеряться. Когда мы уходили на море, до пляжа было метров 200, после первого похода на море с нами Джек стал оставаться в палатке, ложился в предбаннике нашего домика, и не вставал, пока мы не возвращались. На пляже ему было очень жарко на раскалённых камнях.

Через неделю ленивого отдыха мы решили поехать на разведку дальше, на юг. Мария Демьяновна (тёща) с Максимом и с Джеком остались в лагере, а мы налегке, без багажа, Света, Оля с Сашей и я на нашей машине отправились на Юг. За один день мы доехали до Очамчиры, заезжая в разные кемпинги по дороге – это всего километров 300 в одну сторону. На обратном пути, кто-то подсказал нам заехать в ущелье рядом с Пицундой. Съехали мы с трассы, и заехали за Пицунду в посёлок Рыбозавод. В саму Пицунду никого не пропускали – это какие-то особые закрытые санатории. Радом даже выстроили небольшой городок пятиэтажек – для обслуживающего персонала. Доехали до посёлка Рыбозавод, конечная остановка автобуса. Дальше асфальтированная узкая дорога со знаком тупик, идёт прямо вдоль берега моря. Справа песчаный пляж метров 50 шириной. Песчаный! – На Кавказе! Мы остановились рядом с каким-то невзрачным домиком спросить куда дальше ехать. За штакетником молодой парень лет 25 – 30. Спрашиваем, а где здесь ущелье? Он нас спрашивает: а зачем вам ущелье? Мы говорим: хотим там палатку поставить и отдыхать. Он нам говорит: да не надо вам в ущелье, заезжайте ко мне на участок и ставьте палатку. А участок у него большой. Метров 30 вдоль дороги и метров 30 вглубь от дороги до обрыва горы. Как мы выяснили потом, ещё там, на плато на высоте 25 метров ещё 100 метров вглубь его территория. Мы ему говорим, да у нас семья осталась рядом с Туапсе и ещё одна машина и собака. Семён, как звали парня, говорит: Ну и давайте привозите всех сюда! Места на всех хватит. Мы сразу понравились друг другу. Мы договорились, что вернёмся на следующий день и поехали назад, было уже часов 6 вечера, а нам ещё 100 – 150 километров по горам возвращаться на нашу базу. А на Кавказе темнеет быстро и рано, а по горам в темноте ехать стрёмно.

На следующий день мы перебрались к Семёну на его участок. Семён жил с молодой женой Аней. Он её привёз из Курска, где служил в армии. Отдыхать у ребят на участке было классно! Море под боком – 50 метров, пляж песок, море ровно уходит в глубину без ям. Мечта! Ещё и магазин в посёлке, и маленький рынок. В один из дней Семён устроил, развлеку для мужчин. Охоту на домашних одичавших свиней. Там под Пицундой зима мягкая и зелень круглый год. Поэтому животным легко выжить. Вот и бывает, что какая-то свинья потеряется и одичает. Во всяком случае, Семён угостил нас всех отменным шашлыком.

Семён просто влюбился в Джека, а Джек в Семена. Они постоянно проводили время вместе. Джек даже плавал с Семёном на моторной лодке, Семён работал механиком на Рыбозаводе. Кстати этот посёлок так и назывался рыбозавод. Время пролетело мгновенно. Оля с Сашей уехали на несколько дней раньше нас. Мы тоже собирались назад 20 Сентября. Помню последний вечер, перед отъездом, сидим все за сколоченным из досок столом на улице. Семён говорит: ребята, а вы приезжайте ещё! Я говорю: обязательно приедем! Семён мнётся, и все-таки говорит: ребята, а оставьте, пожалуйста, мне Джека. Мы понимали, что Джеку у Семена будет лучше. Но мы тоже привязались к собаке. А Джек подошёл ко мне сел, и смотрит мне в глаза – все понимает! … я говорю: хорошо, пусть остаётся. Джек лизнул меня прямо в нос, подошёл к Семёну и сел рядом с ним.

Мы приезжали к Семёну ещё в 1981, 82 и 83 году. А последний раз я встречался с Семёном и Аней в 86, когда отдыхал в ущелье на турбазе нашего СКБ и приходил к ним с Аней в гости. К этому времени у них было два Джековых сына и сам Джек, правда, в какой-то собачьей сваре, ему купировали хвост. Но он по-прежнему был красавцем. А меня он признал сразу, и постоянно лез лизаться.