Читать книгу Непридуманные истории - Леонид Семёнович Вейнберг - Страница 6

Я продолжаю Карельскую тематику.

Это был 1972 год – год обалденной жары и засухи. Под Москвой горели торфяники, а на Ладоге стояла жара +30 и ни каких дождей. Короче с погодой нам повезло! Это без шуток. Обычно на Ладоге достаточно дождливо и не очень тепло. Особо не покупаешься, вода +20. А в этот год вода прогревалась до +28. Понятно, что засуха и пожары это плохо. Но когда ты на отдыхе, хочется погоды получше.

Вышли мы из турбазы на маршрут около 11 часов дня. Солнце светит, вокруг красота. На воде жар не чувствуется, просто прекрасно. В первый день наш переход был где-то пять часов. Выбрали место для стоянки, вытащили лодки, обживаемся, ставим палатки и готовим обед.

У нас в отряде 9 шлюпок. 3 Фофана (по пять человек) и 6 Сигар (по четыре), всего 39 человек. Каждый день устанавливается дежурство, по два экипажа. Дежурные отвечают за приготовление еды – завтрак обед и ужин, мытье котлов и за дежурство у костра по ночам. Нашему экипажу в паре с ещё одним должны были дежурить в первый же день. Кроме меня и Володи в экипаже было две девушки, Валя – ей было 26 лет, и Таня – 20 лет. Мне 19 и Володе 20.

Первые четыре часа дежурства с 22:00 до 2:00 выпали на долю Вали и меня. Как оказалось нам очень сильно повезло. В этот первый день плавания все обгорели на солнце. Северное солнышко коварное. Я вообще белокожий обгораю моментально, а тут 6 часов на воде под солнышком. Я сгорел капитально, то есть до ярко-красного цвета. А тут ещё ночью на нас накинулись комары. Вот пытка-то! Хочется ходить без ничего, что бы хоть как-то ветерок остужал обожжённое тело. Но не можешь – Комары! Одежда обрызгана Хлорофосом, ничего лучшего не было. Но каким-то отчаянным комарам все же есть хотелось сильнее, и им удалось меня покусать. А вот почесаться я не могу, так как дико больно, из-за того что обгорел.

Причём, сидеть нужно с прямой спиной, что бы ни к чему не прислониться – больно. Я попробовал залезть в воду. Но долго я так не выдержал. Вода была невероятно тёплая для Карелии, градусов, наверное, 26. Но через полчаса у меня зуб на зуб не попадал. Кроме того я боялся заснуть и утонуть. Так мне и запомнилась эта первая ночь в походе.

Почему я сказал, что нам повезло, потому, что нам нельзя было спать по службе. Все остальные спать имели право, но тоже ни у кого спать не получалось. У всех всё болело от обгара. И комары всех доставали одинаково. Из палаток постоянно слышались чертыханья и причитания.

В любом походе, первые пару дней самые тяжёлые. Спать жёстко и непривычно, ни как не можешь приспособиться. Комары жужжат, палатка тесная. Даже деление мальчики налево и девочки направо не воодушевляет. На третью ночь уже все равно. К этому моменту у всех наступает накопленный недосып, и ты уже готов спать в любом положении. Проблемы с туалетом тоже перестают тебя доставать, даже можешь, есть чернику, сидя на корточках.

…

На второй день мы должны были выйти на Ладожское озеро. Протоки, которые соединяли озера, иногда были узкими и очень мелкими 10 – 15 сантиметров. Шлюпку приходилось проводить, идя по воде рядом с ней. И почти во всех протоках на дне лежали камни. Иногда эти камни были маленькие, с достаточно острыми краями, а иногда громадные булыжники по полтора метра. У нас у всех, по инструкции, на ногах были полукеды, именно зашнурованные полукеды, чтобы не потерять, а не резиновые тапочки. Специально для того чтобы ходить по воде проводя лодки. Иногда протаскивая лодку, за камнем, на котором ты только что стоял, ничего не оказывалось, и ты с головой уходил в воду. А иногда протоки были вполне проплываемы, шириной метров 10 и с достаточной для лодки глубиной.

Наш групповод и командир отряда Семён, такой же парень, как и мы, просто закончивший какие-то дополнительные курсы. Как оказалось, что после прохождения первого маршрута, мы все получили звание инструкторов, и уже могли водить группы сами. Семён был курсантом Московской Академии Жуковского в возрасте 21 года. Маршрут он знал не лучше нас, так как шёл по нему впервые. Поэтому, каждое утро мы с ним обсуждали куда идём.

Заходим мы в очередную протоку, вполне приличная протока, можно идти на вёслах. Наша лодка идёт последней, так как перед этим мы помогали одной из лодок в группе пройти узкую протоку и слегка заждались. Протока была метров 15 шириной, со скалистым высоким берегом, как ступенька в полметра высотой. Деревья, которые ветками доходили прямо до воды. То есть, пристать к такому берегу, и вылезти на него было не просто.

Идём мы по протоке, наши лодки растянулись на добрых 150 метров. Выйдя из протоки в небольшое озеро, стало понятно, что озеро тупиковое. Всё озеро всего-то метров в 100 – 150 в поперечнике и никакого другого выхода из озера не видно.

Наша лодка только-только последней вошла в озеро. В этот момент почти все лодки уже сгрудились вокруг лодки командира. Семён, встаёт в своей лодке и орёт во всю мощь: Лёня! плывите скорее сюда, надо с картой разобраться.

На крик Семена, взлетела стая лебедей. Они выбрали это озерко для выведения потомства, и наше появление им было явно не по вкусу. Ну, уж, а крик Семёна и вовсе.

А дальше, произошло то, чего никто не ожидал от этих грациозных птиц.

Там было, наверное, пять или шесть взрослых пар. Так вот эти громадные птицы взлетели и устроили настоящую бомбардировочную карусель. Они летали на бреющем полете на высоте 2 метра над водой, по кругу, почти касаясь крыльями, сидящих в лодках и прицельно ОБСИРАЛИ!!!

Так как наша шлюпка только-только вышла из протоки и была позади остальных, то мы среагировали мгновенно. Мы развернули лодку и через 10 секунд были опять в протоке. Над нами, на высоте четырёх метров были ветки деревьев. Поэтому мы могли совершенно безопасно с расстояния в 50 метров наблюдать за происходящим сражением. Сражением это назвать было нельзя, никакого сопротивления никто не оказывал. Все кинулись наутёк. Лодки стояли через-чур плотно, поэтому и сбежать-то сразу не смогли. Сначала только был слышен стук вёсел о вёсла. Лебеди одержали полную и безусловную победу. Они прекратили бомбёжку, только когда последняя шлюпка покинула озеро и скрылась в протоке. Восемь шлюпок, попавших под бомбёжку, были покрыты лебединым говном. От запаха ело глаза. Девушки плакали, потому что лебеди бомбили не лодки, а людей в лодках. Все были обосранны с головы до ног. Жалкое зрелище. Девушки жаловались, что щиплет голову и глаза.

Прямо здесь же в протоке, все вылезли из лодок в воду, благо было чуть глубже, чем по пояс и стали мыться. Стало ясно, что на этот день, наше плавание закончено, и не о какой Ладоге можно не мечтать. Наша, единственная не обосранная лодка кинулась искать подходящее место для лагеря. Пригодное место было найдено сразу на выходе из протоки в другое озеро. А все остальные последовали за нами, прямо так по воде, не залезая в абосранные лодки. Наш экипаж взял на себя дежурство ещё на один день. Все остальные полностью разгружали свои лодки и мыли. Мыли и мыли и мыли. Сколько им пришлось перемыть, мы поняли только слегка, очищая лебединое говно с котлов для приготовления еды.

Уделано было всё! Лодки, палатки, рюкзаки. Всё!

Хорошо ещё, что всю еду в лодках накрывали большими кусками брезента.

Под бомбардировку наш отряд попал около полудня. А вот закончили все приводить себя в порядок только к 11 часам ночи, благо ночи были ещё очень светлыми – начало Июля.

Я никогда не мог себе представить, сколько говна может быть в этих грациозных птицах.