Читать книгу Воля богов! Повесть о Троянской войне - Леонид Свердлов - Страница 17

Весть о совершеннолетии самой красивой девушки в мире разнеслась по Элладе. Все неженатые цари и царевичи отправились в Спарту к царю Тиндарею, чтобы попытать счастье в качестве жениха прекрасной Елены. Тиндарей принимал всех, день за днём не прекращался пир у него во дворце. Гостеприимство Тиндарея ни у кого не могло вызвать нареканий, но сам он был мрачен и неразговорчив. Вино и кушанья на столе не иссякали, но несчастное, извиняющееся выражение не сходило с лица хозяина, а среди гостей росло недовольство: за всё время сватовства никто из них ни разу не увидел красавицу Елену, а Тиндарей упорно не хотел говорить о её замужестве, никак не давал понять, кого он хочет видеть своим зятем. Еда и вино уже не лезли в рот женихам, и чем больше они нервничали, тем несчастнее становилось лицо Тиндарея. Когда гости спрашивали его о дочери, он отвечал уклончиво, но неизменно вежливо. Лишь раз сорвался: когда один из женихов, пытаясь польстить Елене и её отцу, стал перечислять ходившие по Элладе легенды о её красоте и среди прочего упомянул лебединую поступь, Тиндарей вдруг стукнул кулаком по столу, вскочил и закричал:

– Неправда! В ней нет ничего лебединого!

– Но это же только поэтический образ, – растерянно возразил жених.

Тиндарей густо покраснел, опустился на своё место и пробормотал извиняющимся голосом:

– Конечно, я это понимаю. Поэтический образ. Просто я… не люблю лебедей.

Короткое время все молчали, потом заговорили снова, но уже не так громко. Тосты и речи прекратились, все только мрачно ели, пили и тихонько между собой бранили хозяина.

Одиссей – царевич с острова Итака сидел в стороне и думал о том, что не так уж ему нужна эта Елена, которую он ни разу не видел, что это общество ему уже настолько опротивело, что окажись он среди женихов ещё раз, то уж точно не сдержался бы: взял бы лук и перестрелял их всех, и что поведение Тиндарея странно и подозрительно, и надо бы узнать, в чём тут дело. Стоило ему это подумать, как Тиндарей вдруг сам пробежал мимо него и, странно подмигивая, шепнул не своим голосом: «Одиссей, зайди ко мне – надо поговорить». Сказав это, он поспешно смешался с толпой и пропал. Удивлённый царевич поднялся и пошёл к Тиндарею.

Когда он вошёл к царю, тот посмотрел на него с таким удивлением и испугом, будто вовсе не ожидал его увидеть. Одиссей смущённо стоял в дверях и ждал, пока тот заговорит, но Тиндарей молчал, и Одиссею пришлось начать самому. В конце концов, он и так хотел поговорить со странным папашей.

– Тиндарей, объясни, наконец, почему ты прячешь от нас Елену. Если ты не хочешь выдавать её замуж – так и скажи, и мы разъедемся по домам. Не может же всё это вечно продолжаться. Если не знаешь, кого из нас выбрать, – устрой испытание, как это всегда делается.

Губы Тиндарея задрожали. Казалось, он готов был расплакаться.

– Хорошо, что ты зашёл, Одиссей. Наверное, я должен кому-то всё рассказать, а ты мне кажешься единственным разумным человеком в этой банде. Конечно, я хочу, чтобы Елена вышла замуж, но страшные пророчества не дают мне покоя, и я не знаю, что мне теперь делать. Ещё когда она была девочкой, мне предсказали, что её похитят и из-за этого случится великая война, долгая и кровопролитная.

– Ну, это-то пустяки, – улыбнувшись, ответил Одиссей. – Все ведь знают, что её уже похищал Тезей, а её братья пошли на Тезея войной и освободили Елену. Вот тебе и похищение, и война. Так что старое пророчество, о котором ты говоришь, уже сбылось, и бояться больше нечего.

– Это не то, – возразил Тиндарей. – Кастор и Полидевк действительно отправились тогда вслед за Тезеем, но дома его не застали, а воевать с ними никто не собирался, и Елену отдали без боя. Так что, как видишь, никакой войны тогда не было, тем более долгой и кровопролитной. Она нам только предстоит.

– Ну, пророчества не всегда следует понимать буквально… – возразил было Одиссей, но Тиндарей только помотал головой, показывая, что он всё-таки понимает пророчество буквально, и продолжил:

– А недавно, примерно за месяц до совершеннолетия Елены, мне явилась во сне Афродита и пригрозила страшными бедами, если я без её указания выдам Елену замуж. Но как именно она даст мне это указание, она не сказала. Я человек богобоязненный и никогда ничего против воли богов не делаю. Но как исполнить волю богов, если они ничего не объясняют?

– Ну тогда давай я объясню, – сказал Одиссей. – С твоим выбором женихи могут и не согласиться, но если Елена сама выберет себе мужа, то против этого никто ничего сказать не посмеет. Про это и Афродита говорила, она же богиня любви: если Елена пойдёт замуж по любви, то это и будет знак Афродиты.

Тиндарей подумал и возразил:

– Даже если все согласятся, найдётся один, кто будет против. Он похитит Елену у мужа, и начнётся война, в которой одни одного поддержат, а другие другого. Этого я и боюсь.

– И на это можно найти меры, – сказал Одиссей, подумав немного. – Пусть женихи дадут клятву, что все вместе пойдут войной на всякого, кто воспротивится выбору Елены. Тут же царевичи со всей Эллады – никто не решится воевать против всей Эллады.

Тиндарей задумался, ища возражения. Лицо его всё больше прояснялось.

– А ведь верно! – сказал он наконец.

Он бросился к Одиссею, стал обнимать, жать руки, говорил, что считает его своим лучшим другом, что умнее его нет никого во всей Элладе, что завтра же он сделает всё, как сказал Одиссей.

Действительно, на следующий день Тиндарей принёс в жертву коня, и все женихи поклялись на этой жертве, что согласятся с выбором Елены, придут на помощь её мужу и будут воевать со всяким, кто воспротивится их семейному счастью.

Сразу после этой торжественной клятвы Тиндарей объявил, что Елена прямо сейчас выйдет к женихам, и тому, кого она назовёт, он отдаст её в жёны.

Женихи длинной шеренгой построились перед дворцом. Одиссей стоял где-то посередине и смотрел, как двери раскрылись и на пороге появилась прекрасная Елена. Невольный вздох пронёсся по шеренге женихов. Красота царевны превзошла все их ожидания. Пожалуй, каждый из них действительно был готов прямо сейчас схватить её и увезти к себе, но по бокам Елены стояли её братья, Кастор и Полидевк. Судя по тому, что у каждого на поясе висел меч, Тиндарей всё-таки не совсем доверял женихам. Елена рассеянно оглядела строй юношей. До Одиссея донеслись её тихие слова:

– А что, похищать разве не будут?

– Тебя уже похищали, дура! – сердито прошептал один из братьев. Кастор и Полидевк были так похожи друг на друга, что никто, кроме них самих, не смог бы точно определить, кто из них это сказал.

– Сам ты дурак! – буркнула в ответ Елена и с мрачным видом спустилась к женихам.

Она шла вдоль строя, останавливаясь перед каждым, и внимательно рассматривала. «Будто товар на рынке выбирает», – подумалось Одиссею.

Наконец царевна остановилась перед ним. На мгновенье их взгляды встретились, и Одиссей вдруг почувствовал, что исчезает, тонет в этих зелёных, невероятных глазах. Он не видел, как один из братьев легонько ткнул Елену локтем в бок. Та резко обернулась, со злостью толкнула брата обеими руками и, полоснув по Одиссею злобным взглядом, как острым мечом, ткнула пальцем в стоящего рядом царевича Менелая:

– Вот этот!

Менелай пошатнулся и не упал только благодаря поддержавшему его Одиссею. Он завертелся то в одну, то в другую сторону, беззвучно шевеля губами и разводя руками, как рыбак, показывающий, какую рыбу он поймал. Строй женихов распался, и вскоре счастливый победитель остался один. Все остальные, недовольно ворча, отправились восвояси.

Одиссей с удивлением заметил, что не чувствует к Менелаю зависти. То, что он испытал от взгляда Елены, было невероятно, ни с чем не сравнимо, но он не хотел бы когда-нибудь испытать это ещё раз. Одиссей слишком гордился своим умом, которого чуть было не лишился, постояв один миг под взглядом этих умных зелёных глаз.

Неожиданно его кто-то схватил за локоть. Обернувшись, он увидел перед собой Тиндарея. Одиссей привык уже за последнее время к его несчастному, извиняющемуся взгляду, но сейчас Тиндарей превзошёл в этом сам себя.

– Прости меня, Одиссей! – взмолился он.

Одиссей спокойно пожал плечами:

– За что простить?

– Я говорил Елене, я говорил ей, чтобы она выбрала тебя, но у неё такой характер! Не сделает уже потому, что я об этом попросил. Вся в мать!

Одиссей снова пожал плечами:

– Это не важно.

– Нет, важно! – упрямо настаивал Тиндарей. – Ты мне так помог, просто спас, лучшего зятя я и представить себе не мог, а теперь ты уйдёшь ни с чем. Я не допущу этого. Никто не назовёт меня неблагодарным.

Одиссей хотел что-то возразить, но Тиндарей не дал ему ничего сказать:

– Мой брат выдаёт сейчас замуж свою дочь. Я поговорю с ним, и ты вернёшься домой с молодой невестой. Пенелопа прекрасная девушка, ты не пожалеешь.

– Хорошо, спасибо, – вежливо, но без энтузиазма ответил Одиссей. – Ладно, посмотрю, что это за Пенелопа.

Гера и Афина сидели, прильнув к экрану ясновизора.

– Что показывают? – небрежным тоном спросила проходившая мимо Афродита.

– Потрясающие новости! – воскликнула Афина. – Ты слышала, красавица? Тиндарей выдал замуж свою дочку!

Афродита замерла.

– Какую ещё дочку? – срывающимся голосом спросила она.

– Как какую? Ты разве не знаешь? Елену Прекрасную – самую красивую девушку в мире. После тебя, конечно.

Лицо Афродиты покраснело от гнева.

– Как это выдал?! Кто ему позволил?! Что за своевольство такое?!

Гера обернулась к ней с ироничной улыбкой:

– Да ты заговариваешься, красавица! Разве выдать замуж собственную дочку – своевольство? С каких пор на это надо у кого-то спрашивать разрешение? Он, правда, сперва не хотел, но Одиссей его уговорил.

– Какой ещё Одиссей?! – в бешенстве прокричала богиня любви. – Что он суётся не в своё дело?!

Гера смотрела на неё с торжеством и наслаждением.

– А ты разве не знала, красавица, что смертные обожают влезать не в своё дело? И что это ты так разволновалась, милая? Аж вся пятнами покрылась! Или у тебя были какие-то свои планы на Елену Прекрасную? Ну тогда извини!

– Идите вы все! Ничего я не разволновалась! – рявкнула в ответ Афродита и, сердито шмыгнув носом, под смех богинь побежала к себе во дворец.

– Она-то, дурочка, приберегала Елену для своего любимчика Париса! А невеста-то уже замужем! Вот незадача!

– Это я надоумила Одиссея поговорить с Тиндареем, – похвасталась Афина.

– Да я уже поняла. Здорово ты замаскировалась: Одиссей наверняка не догадался, что его позвал не Тиндарей.

– Одиссей мне нравится, – сказала Афина. – Очень умный. Для смертного, конечно, – я гораздо умнее.