Читать книгу Уроки лишнего и нужного - Леонтий Ронин - Страница 7
Миниатюры[2] или Всячина всякая
Не смешно
Оглавление– Если мне купят том Шекспира за 50 рублей, перед немецким, ровно в 10 ч. 50 минут в 25-й аудитории на глазах всей группы подойду к одному мальчику и, посмотрев на него томным взглядом, положу голову на его плечо… Мальчик из тихих, он сдохнет на месте!
Мальчик тихо спросил: «Спать будешь?»
Закрыл книгу.
Достал челюсть.
Что-то пожевал.
Вернул челюсть в карман.
Раскрыл книгу.
– Ой, не могу, я растолстею с вами от со смеху!..
– Господа, тише будете говорить, я дальше вас увезу.
– Всего доброго, господа. Дальше некуда – это Капотня.
– Бывалычи сядешь в ресторане… На пять рублев до соплей накушиишси. А тебя культурненько, да под локотки, проводят. Какой коммунизм профукали… – вздыхает Шилоглазов.
– Чой-то он такой антиллигент?
– Абрам…
– А-а!
«Выход от себя»
«Вход к себе»
– Не стой над душой…
– От красного почки, от крепкого печенка… Куда бедному алкашу податься? – гадает Шилоглазов.
Старуха в мужской шляпе на широких ладонях баюкает пакет сосисок – взвешивает?
Обеими руками что-то перебирает, ищет в сумке…
А отъехали – в проходе вагона электрички, постно и жалко просит «Христом Богом».
…Рукав ее пальто болтается, пуст.
Шатает, ломает – назад, вперед…
Добрался, все же, до подъезда.
Мужественно на дверь, грудью.
А набрать код…
Упрямо борется с цифрами!
Болею за Шилоглазова…
Победы нашей не дождался.
– Пардон, – сказал он за ее спиной, еще не решив, что собирается сообщить, – пардон.
С благородной горбинкой нос, мягким вопросом полуулыбка, она оборотилась, глаз вытянут в его сторону.
«И прекрасен, как у лошади», – успел подумать.
Последняя была мысль на родном его языке – оторопел, дар речи потерял…
– Сынок, а что вы тут будите рыть?
– Трубы ложить.
– Там же есть трубы?
– Те все полопаны.
Рожа уголовника – Шилоглазов.
Шелуху семечек в кулак большой лапы с наколками – и в карман, чтобы – той же рукой, тут же, новую горсть семечек – цирковой фокус!..
– Я эпик, – сказал таксист, – пишу только романы.
Рассказы не пробовал и не тянет.
– Может, уступите место инвалиду, участнику войны? Спасибо, молодой человек.
Пара по тротуару…
Издалека – стихи.
Вблизи – шарж.
Рядом фарш: он, она?
Коротко стрижены.
Джинсы – синие мешки; много лишних размеров метут асфальт.
Пиво из жестянок.
Сигареты в пальцах.
Черным грубо брови.
Ярко красным губы.
У обоих.
Пугают друг друга ложными выпадами кулака ниже пояса…
И хо-хо-очут!
Выпил, рыдал над своей мужичковой недостаточностью.
И еще сильно выпил Шилоглазов, с горя.
Но познал какую-то бабу!
А утром… опознал собственную свою жену. «Мм-даа»… – подумал.
«Зато вылечился», – хохотнул.
И снова выпил.
На радостях…
– Распродажа!
– Два продажа!
– Три продажа!
– Да-ром отдам…
Кружок лимона в широко разинутый рот, словно вставную челюсть…
И лицо Шилоглазова потом «комикует» – подобно размахивающим рукам, когда не хватает слов.
Шумно тянет воздух.
Пережевывая сухарик, губы собираются в щепоть, исчеркиваются морщинами, точно печеное яблоко.
Нижняя губа, через верхнюю, тянется к носу – и платочек не нужен… Булькает пивом, жадно и глубоко засовывая горлышко бутылки, нетерпеливо звякая им о стенки стакана.
Откушав, устало выдохнув, Шилоглазов развешивает, как на просушку, мокрые губы.
– Приезжай, если будет совсем худо. Дня два я тебя покормлю…
– Я так долго не ем, – ответил Вовка.
«Чур меня, чур» – приближался Иосиф Виссарионович!..
С овчаркой на поводу. Глухой китель, брюки в сапоги, высокая фуражка – все военное, зеленое.
Глаз черен, ус черный, рост невелик.
Были двойники – не один из них?
Вместо «я в неглиже» говорил: «Я в не гляди».
Небриты, лохматы, помяты – в подпитии.
Рвут друг у друга черный полиэтилен, что-то там ищут.
Наконец, вот…
Щетка для обуви!
Теперь, со смехом, Шилоглазов щетку тянет и трудно согнувшись, «чистит», будто, желтые ботинки.
– Имей совесть, Шило!
Успокоились, наконец, задремали.
Бригадир катит на двуколке.
– Та-ак… Этого снова нет, который как Пушкин, и голос у него такой же? Семь человек и две девушки… Куда мне вас седни, студенты… – затылок чешет.
«Жили-были три брата.
Двое умных.
А третий я…» – чего-то опечалился Шилоглазов.
Листает страницы тощего журнальчика, а длинный нос будто нюхает строчку, провожает ее до конца;
нюхает, встречает, провожает другую.
Туалеты «М» и «Ж». Предъявите билет на посещение музея.
Туалетная бумага выдается строго по требованию бесплатно.
Уважаемые посетители! Пожалуйста, не забывайте нажимать на кнопку сливного бачка! Не забывайте и про писсуары! Вне зависимости от поставленной цели и достигнутых результатов просьба смывать за собою. Если достигнутые результаты превзошли Ваши ожидания, воспользуйтесь ершиком.
Путина бояться – в сортир не ходить…
…А Эйфелева башня – в Пизе?
То-то же… Н е с м е ш н о.
