Читать книгу Послушайте, Лещёв! - Лев Таран - Страница 4

Никто ни в чем не виноват… Стихи разных лет
Страна прозевала поэта…

Оглавление

Россия упорно продолжает сорить талантами. Один из лучших поэтов второй половины 20 века Лев Таран /1938–1994/ остался практически неизвестным, не прочитанным, не понятым. У него есть такие строки:

Комсомольцы-добровольцы…

Лагеря в колымской мгле…

Прозевали богомольцы —

Страшный Суд был на земле.


Какая сила, какая мощь брезжит в этих строках! Но дело не в этом. Я хочу обернуть их на судьбу автора. Поэты, критики, читатели, окололитературная тусовка… Страна прозевала очень значительного поэта – не побоюсь сказать, в лучших стихотворениях поднимающегося до тютчевского уровня…

Он родился в Красноярске. Здесь окончил школу и медицинский институт. В 70-х годах перебрался в подмосковный Дмитров, откуда раз в четыре дня ездил на работу. А трудился он дежурным психиатром в знаменитом СКЛИФе, то есть на скорой психиатрической помощи института Склифосовского. Благодаря этому он хорошо знал всевозможные, в том числе и самые тяжёлые, болезненные закоулки бытия. Но и имел возможность уделять достаточно времени творчеству.

При жизни у него вышли два сборника стихотворений – один в Красноярске и один в Москве. Оба содержат стихи в основном не лучшие, не выражающие самых сильных сторон его огромного, пронзительного таланта. Он был вынужден соглашаться с неудачным отбором текстов и трусливой, навязчивой редакторской правкой. В периодике Лев Таран практически не печатался. Средней руки, осторожные подборки в журналах «Смена» и «Юность» мало кто заметил, да и быть иначе не могло. И всё-таки в Союз писателей Москвы был принят… Но вскоре ушел из жизни.

Сердце не выдержало нервотрёпки тяжелейшей работы, да и извечной русской беде был подвержен. Хотя сам выводил из запоев своих приятелей. Написал стихотворение, конечно же, оставшееся неопубликованным:

Слава Богу, что я не печатался,

не прославился, не преуспел…

Я бы нынче иначе печалился,

по-иному бы думал и пел.

Я полжизни убил над задачником…

А ответ оказался простой:

– Нужно неслухом быть, неудачником,

чтоб самим оставаться собой.

И, приблизившись к самому краю —

сентябрю, октябрю, ноябрю,

я судьбу свою благословляю

и Всевышнего – благодарю.


Дружил с ним – надежным мужиком и интереснейшим собеседником, любил многие его стихи. Вскоре после его смерти мы провели единственный творческий вечер поэта Льва Тарана. На следующий день я отправился в Дмитров и привез оттуда часть его архива, который позволила забрать вдова поэта. Через несколько месяцев ушла из жизни и она. Оставшаяся часть архива неизвестно где. Прошло 18 лет… Всё меньше остается людей, которые дружили с Лёвой и знали цену его стихам. Недавно мне стало известно, что его друг ещё по Красноярску известный ныне писатель Евгений Попов с большим трудом отыскал в Дмитрове заброшенную могилу Льва Тарана.

Мне кажется, что его стихи действительно нужны России и будут востребованы читателями. Он писал методом прямого высказывания, как писали поэты Золотого века. Если бы его щедрее публиковали, если бы он был замечен и прочтён, то возможно современная поэзия была бы иная. А всевозможные концептуалисты, метаметафористы, мелкие юмористы, герметисты и прочие ИСТЫ не имели бы шансов на успех. И, может быть, интерес к поэзии сохранился. И народ не отвернулся бы от поэзии, скомпрометированной всевозможными Лонжюмо и Казанскими университетами. Лучшие стихи Льва Тарана выстраданы, жизненны и обладают огромной силой воздействия.

У поэта после запоя – молодая, горячая кровь…

Верно правят его судьбою – вдохновение и любовь.

У поэта после запоя – свет не гаснет в окне всю ночь.

И строка бежит за строкою – сразу набело, во всю мощь…

А как падал, как полз вдоль забора – вам об этом знать не резон.

Как трусливей последнего вора, озирался угрюмо он,

Злой, небритый, в грязной сорочке… А лицо всё в слезах… Ну и пусть…

Вы теперь его светлые строчки повторяете наизусть.


А кто вспомнил об ушедшем поэте? Андеграундский журнал «Соло», «День и ночь». И всё…

Слышал, что друзья Тарана в Красноярске собираются издать частным образом книгу его избранных стихотворений.

Дай Бог, чтобы это произошло. И тогда великая русская поэзия прирастет Сибирью – замечательными стихами Льва Тарана.


Вадим Ковда

* * *

…Ничего я собой не значу.

Я во власти грехов и страстей…

Но над бедною родиной плачу,

Над любимой и кровной своей.


Березняк, запорошенный снегом.

Серый мрак вперемешку с тоской.

Я и сам, перемешанный с небом,

Высоко над замёрзшей рекой.


За рекою холмы и равнины.

Деревеньки темнеют вдали.

Это родины нашей руины.

Их надолго снега замели


Что там – криков и лозунгов ветошь?

Каждый вздох, каждый шаг – на крови.

Знаю, родина, что не заметишь.

Слава Богу, что ты не заметишь

Эти жалкие слёзы мои.

Послушайте, Лещёв!

Подняться наверх