Читать книгу Джек Ричер, или Дело - Ли Чайлд - Страница 17

В конце концов я обнаружил бо́льшую часть обломков машины примерно в двухстах ярдах к северу. От переезда до того места тянулась заваленная мусором и хламом полоса. Пройдя за нее, я обнаружил разбившееся вдребезги ветровое стекло, на котором при свете луны блестела выпавшая роса. Осколки, разлетевшиеся вокруг по каким-то неведомым траекториям, казалось, разбросала чья-то гигантская рука. Там же валялся хромированный бампер, оторванный от корпуса и согнутый неизвестно каким образом пополам, компактный V-образный двигатель, оторванный и отброшенный, словно соломинка для питья. Он почти наполовину вонзился в землю и торчал из нее, словно дротик для игры в дартс на газоне. Рядом валялось колесо без диска. Удар был колоссальной силы. Машину отбросило вперед, словно шар, установленный на колышек, на который кладут мячик для гольфа. Из состояния покоя она мгновенно получила ускорение в шестьдесят миль в час.

По моим предположениям, машину оставили на путях примерно в двадцати ярдах к северу от водокачки. Именно там я обнаружил первый осколок стекла. После удара локомотива машина пролетела по воздуху не менее пятидесяти ярдов, а после падения на землю несколько раз перевернулась. Возможно, с колес на крышу, затем с крыши на колеса, а возможно, с носа на багажник и с багажника на нос. От первоначального удара – в этом я тоже был уверен – машину, как бывает при взрыве, разнесло на части, которые потом раскатились по широкой площади. Горючее, также разлившееся по ней, затем вспыхнуло. На кустарнике, повсюду на протяжении последних пятидесяти ярдов, были заметны черные пучки обгорелых веток, а то, что осталось от самого автомобиля, валялось в эпицентре под деревьями с почерневшими стволами. Следователи, занимавшиеся определением причин возникновения пожаров, вместе с которыми мне доводилось работать, смогли бы по тому, как разбрызгано горючее, определить число переворотов машины.

Пеллегрино, видевший машину при дневном свете, счел ее голубой, а мне при лунном свете она показалась пепельно-серой. Я не мог найти ни одного необгорелого кусочка размером хотя бы с один квадратный дюйм. Все, что я видел, представляло собой обугленное месиво, раздробленное и искореженное до неузнаваемости. Я был подготовлен к тому, что прежде все это было машиной, а иначе не смог бы даже и предположить, чем бы это могло быть.

Если чьи-то намерения заключались в том, чтобы уничтожить улики, то он успешно справился с этим; более того, все было сделано отлично – и не оставлено никаких следов.

Я вернулся в гостиницу ровно в час ночи и сразу же лег в постель. Я выставил будильник на часах, висевших в изголовье, на семь утра: в это время Деверо должна была, по моим прикидкам, вставать и готовиться к рабочему дню, который, как я решил, начинается в восемь. Я видел, что она небезразлична к своей внешности, но ведь она была еще и морпехом, и прагматиком, а значит, не станет тратить больше часа на то, чтобы подготовить себя к выходу из дома. Я решил, что буду принимать душ в одно время с нею, а стало быть, смогу застать ее за завтраком в кафе. Пока в моих планах было только это, и я еще не знал, что именно скажу ей.

Но проспать до семи часов утра не получилось. Меня разбудили в шесть. Кто-то постучал в дверь моего номера. Я, скатившись с кровати и натянув брюки, открыл дверь. Это был тот самый старик, хозяин отеля.

– Мистер Ричер? – спросил он.

– Да, – ответил я, – а в чем дело?

– Вот и хорошо. Я рад, что вы оказались именно тем человеком. Хотя мне и пришлось узнать об этом в столь ранний час. Но если необходимо в чем-то убедиться, то время не так важно.

– А что вы хотите?

– Ну… для начала, как я уже сказал, мне хотелось выяснить, кто вы.

– Я абсолютно уверен, что дело не только в этом. Тем более в такое время. У вас всего два постояльца. Тем более что второй постоялец никак не может быть мистером.

– Вас спрашивают по телефону.

– Откуда и кто?

– Ваш дядя.

– Мой дядя?

– Ваш дядя. Леон Гарбер. Он сказал, что у него срочное дело. А если судить по его голосу, то оно еще и важное.

Я натянул футболку и босиком спустился за стариком. Через боковую дверь он впустил меня в офис, находящийся за стойкой администратора. На обшарпанном столе красного дерева стоял телефон. Снятая с рычага трубка лежала рядом.

– Прошу вас, будьте как дома, – обратился ко мне старик, после чего вышел из офиса и прикрыл за собой дверь. Я сел на стул, поднес трубку к уху и спросил:

– В чем дело?

– Ты в порядке? – прозвучал из трубки голос Гарбера.

– Я в порядке. А как ты меня нашел?

– По телефонной книге. В Картер-Кроссинге всего один отель. Так у тебя и вправду все хорошо?

– Потрясающе.

– Ты уверен?

– Полностью.

– Тебя следует проверять каждое утро в шесть часов.

– Меня?

– Ведь так мы договорились.

– Когда?

– Мы разговаривали вчера в шесть часов. Когда ты уходил.

– Понимаю, – ответил я. – Это я помню. Но мы не договаривались о том, что будем разговаривать в шесть утра каждый день.

– Ты позвонил мне вчера. В обед. Ты же сказал, что снова позвонишь сегодня.

– Но я же не сказал, во сколько.

– А мне показалось, что ты сказал.

– Да ты снова все врешь, старый дурак. Ну, что тебе надо?

– Ты что-то очень сердитый сегодня утром.

– Я вчера поздно лег.

– И чем ты занимался?

– Присматривался к тому, что делается вокруг.

– И?

– Да есть парочка вещей, – ответил я.

– И что это?

– Просто два отдельных события. Представляют интерес.

– А есть какие-либо успехи?

– Пока только вопросы. Ответы на них, возможно, и принесут успехи. Если мне когда-нибудь удастся найти эти ответы.

– Мунро ничуть не продвинулся в Келхэме, – сказал Гарбер. – По крайней мере пока. Вся эта история может оказаться намного более сложной, чем мы думали.

Я ничего не ответил на это. Гарбер тоже взял недолгую паузу.

– Послушай, – сказал он. – Что ты имел в виду, когда сказал «если ты когда-нибудь найдешь эти ответы»?

Я промолчал.

– А что ты там рассматривал в темноте? – спросил Гарбер. – Не лучше ли было дождаться, пока рассветет?

– Я встретил здесь шерифа, – ответил я.

– И?..

– Это совсем не то, чего ты мог ожидать.

– В каком смысле? – всполошился Гарбер. – Он честный человек?

– Не он, а она, – сказал я. – Ее отец был здесь шерифом до нее.

Гарбер снова замолчал.

– Только не рассказывай мне сказки, – прервав паузу, нервно произнес он. – Она раскрыла тебя?

Я оставил его вопрос без ответа.

– Ну ты даешь, – в отчаянии объявил Гарбер. – Это же будет погорячее нового мирового хита. Сколько времени ей на это потребовалось? Десять минут? Или пять?

– Она служила в военной полиции Корпуса морской пехоты, – охладил я пыл Гарбера. – Мы оба профессионалы. И она все знает. Она ожидала моего приезда. Для нее этот шаг был абсолютно предсказуемым.

– И что ты намерен делать?

– Не знаю.

– Она намерена не допустить тебя до расследования?

– Хуже. Она хочет вообще выпереть меня отсюда.

– Ну ты же можешь противодействовать ее намерениям. Любым способом. Ты должен остаться там. Это вообще не подлежит обсуждению. Учти, я приказываю тебе не возвращаться назад. Ты меня слышишь? Приказываю тебе оставаться. Она никоим образом не может тебя выпереть. Это уже вопрос гражданского права. Первая поправка или что-то вроде того. Свободная ассоциация. Миссисипи ведь член Союза[15], такой же, как и все остальные. Это же свободная страна. Поэтому оставайся там, ты понял?

Попрощавшись с Гарбером и повесив трубку, я на некоторое время задержался в офисе. Нашарив в кармане доллар, положил его на стол в качестве покрытия расходов на исходящий звонок и набрал номер Пентагона. В Пентагоне было великое множество номеров и великое множество операторов, но я выбрал из них одного, который всегда отвечал. Я попросил оператора, надеясь на удачу, попытаться соединить меня с квартирой Джеймса Фрейзера из ведомства по связям с Сенатом. Я не рассчитывал застать его в шесть с небольшим утра, но он оказался дома. Это навело меня на некоторые мысли. Я назвал себя и сообщил ему, что у меня нет новостей.

– У тебя должно быть кое-что, – резонно заметил он, разговаривая со мной уже как с подчиненным. – А иначе зачем тебе звонить?

– Чтобы предупредить, – ответил я.

– О чем?

– Я уже видел тут пару вещей, по которым понял, что ситуация разворачивается к худшему. Она может привести к странному и скверному исходу, о котором газеты будут трубить во всю мочь как минимум месяц. Даже если ситуация не будет связана с Келхэмом, нам все равно придется отмываться. Хотя бы потому, что мы окажемся рядом.

Фрейзер на мгновение замолчал.

– Неужто все так плохо?

– Потенциально очень плохо.

– Внутреннее чутье? Что-нибудь, связанное с Келхэмом?

– Слишком рано для того, чтобы сказать что-то определенное.

– Выручи меня, Ричер. У тебя есть какие-либо реальные предположения?

– На этой стадии я бы сказал «нет». Однако военные пока ни при чем.

– Приятно слышать.

– Но это всего лишь предположение, – предостерег его я. – Так что пока повремените праздновать удачу.

Я больше не ложился в постель. Не было смысла, да и времени на сон уже не осталось. Я просто почистил зубы, принял душ, пожевал резинку и оделся. Потом, стоя у окна своего номера, я наблюдал рассвет. Незаметно подбирающийся дневной свет словно расширял границы мира. Я увидел Мейн-стрит во всех ее славных подробностях. Я смотрел на заросли низкорослого кустарника, на поля и леса, закрывающие горизонт. Потом сел на стул и стал ждать. Я рассчитывал, что услышу, как Деверо, выйдя из гостиницы, подойдет к своей машине. Я почти правильно представил себе, в каком месте у тротуара она припаркована.