Читать книгу Джек Ричер, или Дело - Ли Чайлд - Страница 7

Глава 05

Оглавление

Гарбер сказал мне, что, думая о том, кому поручить работу в Келхэме, остановил свой выбор не на мне, а на только что произведенном в майоры военной полиции Данкане Мунро. Выходец из семьи военных, «Серебряная звезда», «Пурпурное сердце» и так далее и тому подобное. Он только что завершил какую-то важную работу в Корее и в настоящее время выполнял что-то особо значительное в Германии. Он был моложе меня на пять лет и, как я слышал, сейчас был в точности тем, кем я сам пять лет назад. Мы с ним никогда не встречались.

– Он вылетает сюда вечером, – объявил Гарбер. – Расчетное время прибытия что-то в районе полудня.

– Тебе пришлось звонить, – сказал я. – Так мне кажется.

– Это деликатная ситуация, – ответил он.

– Очевидно, – я пожал плечами. – Слишком деликатная для меня, насколько я понимаю.

– Только не раздувай из мухи слона. Ты нужен мне для другого дела, которое, я надеюсь, покажется тебе тоже важным.

– И что это?

– Тайная операция, – ответил он. – Вот поэтому я счастлив, что у тебя такие волосы. Неровно подстриженные и неопрятные. Есть два предмета, на которые мы совершенно не обращаем внимания, когда проводим тайные операции. Волосы и туфли. Туфли ты можешь в любой момент купить в «Гудвилле»[8]. А вот волосы в любой момент ты купить не можешь.

– И где будет эта тайная операция?

– Конечно же, в Картер-Кроссинге, штат Миссисипи. За линией постов. А в городе ты появишься внезапно, под видом бесцельно слоняющегося отставника. Тебе знаком такой тип людей. Ты будешь изображать из себя парня, который чувствует себя там как дома, поскольку именно к такой окружающей среде он и привык. Ты произведешь на всех благоприятное впечатление. Установишь дружеские отношения с местными правоохранителями и будешь использовать эти отношения для того, чтобы, не привлекая к себе внимания, следить за тем, что и они, и Мунро ведут свои дела абсолютно правильно.

– Ты хочешь, чтобы я выдавал себя за гражданского?

– Это не так уж трудно. Мы же все сделаны примерно из одного теста. Ты в этом убедишься.

– Надо ли будет мне вести активное расследование?

– Нет. Твоя задача будет заключаться лишь в том, чтобы наблюдать и сообщать. Ты будешь словно преподаватель, оценивающий результаты тренировки. Ты же занимался такими делами раньше. Был моими глазами и ушами. Это дело должно быть выполнено абсолютно правильно.

– Понятно, – сказал я.

– Еще вопросы есть?

– Когда я отбываю?

– Завтра утром, первым рейсом.

– А что в твоем понимании означает, что это дело выполняется абсолютно правильно?

Гарбер молча поерзал на своем кресле, но не ответил на этот вопрос.

Вернувшись в казарму, я принял душ, но не побрился. Тайная операция – это та же работа по Станиславскому, в этом Гарбер прав. И мне был знаком тип человека, которым я должен был стать. Да он, этот тип, знаком любому солдату. В городах, расположенных по соседству с базами, полно парней, по тем или иным причинам списанным из армии, но они никогда не поселяются дальше мили от базы. Некоторым удается закрепиться на выбранном месте, некоторых вынуждают переселяться, но и те, кто переселяется, в конце концов обосновываются в городе, расположенном рядом с другой базой. Все то же самое, хотя и другое. Но эта та жизнь, которая им известна. И они чувствуют себя в ней вполне комфортно. Они продолжают придерживаться некоторых глубоко укоренившихся в их сознании принципов армейской дисциплины, словно это старые неизбывные привычки, похожие на цепи в структуре ДНК, – однако при этом они напрочь забывают о правилах личной гигиены. Глава первая, раздел восьмой, параграф второй перестают оказывать влияние на их жизни. Поэтому я не брился и не причесывался. Лишь просушивал волосы.

Потом я вывалил всю свою одежду на постель. Идти за туфлями в «Гудвилл» не было необходимости, поскольку у меня уже имелась подходящая пара. Примерно двенадцать лет назад я находился в Великобритании и купил там пару прочных коричневых башмаков в отделе для джентльменов в деревенской лавке, вокруг которой на много миль не было ни одного подобного магазина. Большие, тяжелые, крепкие и надежные башмаки. Они были в хорошем состоянии, хотя выглядели немного поношенными и сморщенными. В особенности задники и каблуки.

Я поставил башмаки на постель, где они оказались в одиночестве. Других личных вещей у меня не было. Вообще никаких. Даже носков. В ящике комода я обнаружил старую армейскую футболку, хлопковую, цвета хаки; когда я получал ее, она была плотной, с ярким рисунком, который сейчас почти исчез от многократных стирок, а ткань стала тонкой, как шелк. Я решил, что такая футболка мне подходит, и положил ее рядом с башмаками. После этого я дошел до гарнизонной лавки и побродил между стеллажами, куда не заглядывал уже невесть сколько времени. Я отыскал там пару парусиновых штанов цвета черного кофе и рубашку с длинными рукавами, изначально красно-коричневую, но это было еще до стирок, а теперь швы выцвели и приобрели непонятный розовый оттенок. Я не сильно обрадовался находке, но это оказалось единственным, что подошло мне по размеру. Продавалась рубашка со скидкой, что меня тоже устраивало, да и выглядела вполне гражданской одеждой. Я видел на людях вещи и похуже. А эта рубашка была, что называется, на все сезоны. Я не знал, какая будет температура в марте в северо-восточном углу штата Миссисипи. Если будет жарко, я смогу закатать рукава. Если холодно, смогу их опустить.

Я выбрал белое нижнее белье и носки цвета хаки, а затем, остановившись у секции с туалетными принадлежностями, взял складную дорожную зубную щетку. Такая щетка мне понравилась. Чистящий конец ее помещался в пластиковый футляр, из которого выдвигался, после чего откидывался и, будучи закреплен в этом положении специальным фиксатором, превращал укороченную складную щетку в полномерную и готовую к употреблению. Похоже, эта зубная щетка предназначалась для того, чтобы носить ее в кармане. Она была удобной, и ее рабочий конец со щетиной всегда оставался чистым. Отличная дизайнерская находка.

Я отправил одежду прямиком в прачечную, чтобы придать ей чуть ношенный вид. Ничто так не старит вещи, как прачечные, функционирующие на базах. После этого я решил пойти съесть гамбургер, поскольку еще не обедал. В кафетерии я встретил старого приятеля, своего коллегу-сослуживца по военной полиции Стэна Лоури, с которым мне часто доводилось работать вместе. Он сидел за столом перед подносом с полуфунтовым остатком какого-то блюда и картофелем фри. Я взял свою еду и сел напротив.

– Я слышал, ты отбываешь в Миссисипи, – сказал он.

– Где ты мог слышать такое? – спросил я.

– Мой сержант узнал это у сержанта Гарбера, когда был у него в офисе.

– Когда?

– Примерно два часа назад.

– Кошмар, – не выдержал я. – Я и сам еще не знал об этом два часа назад. Вероятно, в целях особой секретности.

– Мой сержант говорит, что тебя собираются использовать на вторых ролях.

– Твой сержант прав.

– Мой сержант говорит, что расследование поручено какому-то мальчишке.

Я кивнул.

– А я буду при нем нянькой.

– Так это ж полное дерьмо, Ричер. Это же крах.

– Только если этот мальчишка все сделает как надо.

– А это он сможет.

Я откусил кусок от гамбургера и отпил немного кофе.

– Честно говоря, не знаю, может ли вообще кто-то сделать все так, как надо. Дело весьма щепетильное. Может оказаться, что его вообще не выполнить как положено. Возможно, Гарбер защищает меня и приносит в жертву этого мальчишку.

– Мечтать не вредно, друг мой, – сказал Лоури. – Ты старый конь, и Гарбер заменил тебя перед самым концом службы, как в бейсболе, когда все базы загружены. Но вот-вот должна родиться новая звезда. А ты – уже история.

– Так ведь и ты тоже, – ответил я. – Если я старый конь, то ты сам уже стоишь перед воротами фабрики по выработке клея.

– Точно, – подтвердил мои слова Лоури. – Вот поэтому-то я и волнуюсь. Сегодня вечером начну просматривать рекламные объявления о вакансиях.


Во второй половине дня не произошло ничего особенного. Из прачечной доставили мое белье, которое после прохождения через огромные машины стало выглядеть чуть более отбеленным и поношенным. Оно было выглажено под паровым прессом, но после дневной носки все лишние складки разгладятся. Я оставил его на полу, аккуратно положив поверх башмаков. Тут зазвонил телефон, и оператор на коммутаторе объявил, что соединяет меня с Пентагоном; на линии был полковник Джон Джеймс Фрейзер. Он сказал, что находится в постоянном контакте с ведомством по связям с Сенатом, но напоминает, что это конфузное объявление подрывает его безупречную боевую репутацию, поэтому я не должен списывать его со счетов как кретина. К этому он добавил:

– Я незамедлительно должен знать о появлении хотя бы самого слабого намека или слуха о ком-либо из команды «Браво». Незамедлительно, договорились? Хоть днем, хоть ночью.

На что я ответил:

– А я должен знать, каким образом местному полицейскому отделению стало известно, что батальон «Браво» расквартирован в Келхэме. Я думал, это секретная информация.

– Они улетают и прилетают на транспортных самолетах С5. Это очень шумные машины.

– Особенно глубокой ночью. Так, может быть, объявить для всеобщего сведения, что это рейсы, связанные с дополнительными поставками? Бобы и пули[9].

– Месяц назад были еще и проблемы с погодой. Штормы в Атлантике. Потому они задержались. Приземлились только после рассвета. К тому же не забывайте, это город при базе. Вам ли не знать, что это. К тому же местные прекрасно чувствуют обстановку. Они знают всех в лицо. Месяц они тут, месяц их не видно… Люди ведь не бессловесные тупицы.

– Там уже циркулируют и намеки, и слухи, – сказал я. – Время их как раз и стимулирует. Ведь вы только что сказали – люди не бессловесные тупицы.

– Временные факторы легко можно списать на случайность или совпадение.

– Возможно, – согласился я. – Будем надеяться, что все получится.

– Мне надо немедленно знать все то, что капитан Райли сможет узнать, или должен будет узнать, или обязан будет узнать, или вдруг узнает. Абсолютно все, ясно? И без задержки.

– Это приказ?

– Это просьба старшего по званию офицера. Для вас это не одно и то же?

– А вы состоите в моей вертикали власти?

– Считайте, что да.

– Ясно, – сказал я.

– Абсолютно все, – снова повторил он. – Сообщайте мне немедленно и лично. Только в мое ухо. Хоть днем, хоть ночью.

– Ясно, – снова сказал я.

– Из-за этого много шума. Вы понимаете? И ставки очень высоки.

– Ясно, – в третий раз повторил я.

После этого Фрейзер объявил:

– Но я не хочу, чтобы вы делали что-то, что поставит вас в неловкое положение.


Я лег спать рано. Волосы спутались, щетина небритого лица впивалась в подушку, а часы, идущие в моей голове, разбудили меня в пять, за два часа до рассвета, в пятницу седьмого марта 1997 года. Первый день моей оставшейся жизни.

8

«Гудвилл» – система благотворительных магазинов, продающих по бросовым ценам приносимые гражданами и уже побывавшие в употреблении вещи.

9

«Бобы и пули» – название серии плакатов времени Второй мировой войны, призывающих к снабжению армии и населения всем необходимым.

Джек Ричер, или Дело

Подняться наверх