Читать книгу VLADI. Владимир Скулачев - Лилия Задорнова - Страница 7

Еще с довоенных времен любимым домашним животным Владика был кот по кличке Мур, круглогодично живший на их подмосковной даче. Для пятилетнего мальчишки кот этот казался крупным зверюгой. Был он сибирской породы, с длиннющей рыжей шерстью и роскошным пушистым хвостом. Владик любил его ласкать, почесывая за ушками и поглаживая красивый хвост. Уже значительно позже он узнал, что ласка им хвоста была делом ошибочным: коты, как и другие млекопитающие, ревностно относятся к этому органу, созданному эволюцией, по-видимому, прежде всего, чтобы доставлять удовольствие сексуальному партнеру.

На даче, кроме их семьи, жили еще восемь человек: родители его отца, двое их сыновей и четыре дочери. Каждый из них считал своим долгом подкормить кота, который полноправным хозяином входил в дом через двери, если они были открыты, либо через слуховое окошко на чердаке, куда он забирался с необычайной ловкостью для своего довольно грузного кошачьего тела.

«Масленица» для кота закончилась в один день осенью 1941-го, когда немцы подступили к Москве, но, к счастью, с запада, а не с востока, где и был расположен дачный поселок. Со дня на день ожидалось падение столицы, где уже начинались бандитский разгром и мародерство. Все, кто мог, пытались уйти из города подальше. Петр со своим младшим братом ушли на фронт. Владик с бабушкой, дедом и мамой отправились в эвакуацию на юг Казахстана. Покинули дачу и остальные ее обитатели. Так внезапно Мур остался совсем один и безо всякого довольствия. От верной голодной смерти спасли кота следующие обстоятельства.

По дачному поселку протекала речка Македонка, в которой в мирное летнее время дачники с удовольствием купались и ловили небольшую рыбку. Речка неслась не один километр и впадала уже в другом поселке в озерцо, которое и наполняла водой. На другом отданного поселка берегу Македонки находился Институт кролиководства, где до войны разводили не только кроликов, но и других животных, в частности, нутрию – выдру, или, как ее еще называли, болотного бобра, внешне напоминавшую огромную крысу, грызуна довольно больших размеров с плотной шерстью. С началом войны государство перестало финансировать институт, денег на кормление животных не стало. Сотрудникам института ничего не оставалось, как просто выпустить всех подопытных на волю. Нутрии немедленно переселились из клеток в Македонку, где в то время водилась всякая пригодная для их пропитания живность: рыба, лягушки, тритоны…

Оставшись один, Мур начал охотиться на новых обитателей речки. Жил он по-прежнему на даче, как бы оставаясь ее хранителем, и ждал, ждал, ждал… В 1943-м Скулачевы и Левитаны возвратились из эвакуации и летом отправились на дачу. Они, к своему изумлению и радости, обнаружили там Мура – живого символа счастливой довоенной жизни. Кот был обрадован не меньше, поскольку для него возобновился прежний, пусть и не столь богатый, как прежде, но вполне достаточный, чтобы прекратить всякую охоту, рацион. Однако, как и раньше, в самые тяжелые для него годы, кот вставал с солнышком и отправлялся на речку за добычей. К завтраку он ежедневно обязательно приносил хотя бы одного задушенного им зверька и аккуратно клал его на верхнюю ступеньку ведущей на веранду лестницы. Это был его дар дорогим хозяевам, вернувшимся к своему любимому зверю.