Читать книгу Русалочка и китобой. Роман в стихах - Лилла Джая - Страница 5

С момента катастрофы прошло часа четыре.

Плывут мужчины к барку. Русалочка пред ними

То вынырнет наружу, то в глубину уйдёт.

«Как медленны!» – дивится, но терпеливо ждёт.

Устали моряки, страдают от жары,

Но три знакомых мачты вдали уже видны.

– Ещё совсем немного, – пыхтит в воде старпом. —

На твёрдую поверхность мы, наконец, взойдём.

На судно возвратится законный капитан.

Но чем корабль ближе, тем сумрачней Ролан.

Безумно драматичен охоты их финал:

Сегодня человек природе проиграл…

И есть ещё одно, что дух сломить готово:

С русалочкою милой проститься нужно снова.

Любимую обняв, так трудно отпустить,

Когда от сердца к сердцу прочней каната нить…

Всплыла русалка к людям:

– Сдержала слово я.

Ваш дом надводный близко, плывите без меня.

Мне страшно приближаться при свете к кораблю.

И тайну обо мне – храните, вас молю!

– Я буду нем как рыба, – пообещал старпом. —

За всё тебе спасибо. Польщён, что был знаком.

– Плыви вперёд, дружище, – тут просит капитан. —

С борта вельбот спускают, пойдут навстречу нам.

Я догоню.

– Конечно. Русалочка, прощай!

– Прощай, – сказала та. – Китов не убивай.

Ролан молчит, печально на девушку смотря,

Ища в глазах ответы:

– Позволь обнять тебя.

Русалочка кивнула, ресницы опустила.

Приник к ней капитан что только было силы…

Он слышит, как сердечко колотится в груди,

И спрашивает с болью:

– Возможно ли уйти?

Как бросить, если любишь, от сердца оторвать?

Невыносимо горько и хочется рыдать…

Он девушку ласкает, рискуя утонуть,

Но ради мига счастья готов воды хлебнуть.

Та плачет молчаливо, прильнув к его плечу,

И думает: «Любимый, с тобою быть хочу».

Теплом согрета нежным в объятьях сильных рук.

Ей слышен торопливый в груди мужчины стук.

Два сердца, как по нотам, слились вдруг в унисон.

Две разные стихии: она – вода, а он —

Земля. Они так близко, граничат меж собой —

Но, чтобы ни случилось, одной не стать другой…

– Ролан… Там сзади лодка, – сказала Благодать. —

Они меня заметят, мне нужно уплывать.

Вмиг замер он, очнувшись. Запнулось сердце вдруг.

Глядит в глаза русалке – в них нежность и испуг.

– Мы виделись так мало – а будто вместе век!

– Однако я – русалка, ты – с суши человек…

Хвостом до ног коснулась, проводит по щеке.

Он взял её ладошку и сжал в своей руке:

– Смотри, как мы похожи – пять пальцев, две руки.

Чуть цвет бледнее кожи, но души-то близки!

Русалочка вздохнула, качает головой:

– Всё так… Но как же вместе нам быть, любимый мой?

Жестоко подшутили над нами Небеса:

Меня – опалит солнце, тебя – убьёт вода…

Мужчина оглянулся: далёко ли вельбот?

Пока есть две минуты. А дальше? Что их ждёт?

Обнялись ещё крепче, щека к щеке, как впредь.

Ах, если разлучат – придётся умереть…

– Мне под водой не выжить, – промолвил китобой. —

Хотя хочу всем сердцем быть рядышком с тобой.

Как видно, в этой жизни мне счастья не познать…

Позволь хоть на прощанье тебя поцеловать.

– Не надо. Будет больно. Не лицам, а душе…

Но губы в поцелуе сомкнулись их уже…

О время, не спеши! Продли счастливый миг!

Но тут уединенье нарушил чей-то лик,

Возникший из воды. Испуганы глаза.

Раздался возглас:

– Благо!

Русалка обмерла.

Прошла по телу дрожь, похолодели губы.

На голос обернулась.

– Плывём скорей отсюда!

Глядит Ролан: мужчина с ним рядом средних лет,

С усами, бородою, в зелёное одет.

Лицом такой же светлый, как дева Благодать,

И сходство их друг с другом возможно угадать.

На них сурово смотрит:

– Что тут творится, дочь?

Молчание.

– О море… Плывём отсюда прочь!

Ладонь русалки крепко гарпунщик сжал в руке.

Настал момент разлуки. Как жить им вдалеке?

Не прячась, не стесняясь, слились устами вновь

В горячем поцелуе.

– Прощай, моя любовь.

– Ролан… Прощай, любимый!

– Тебя мне не забыть…

Влюблённым очень трудно друг друга отпустить.

Последний взгляд…

Под воду русалочка ушла.

А следом, глянув строго, пропал и лик отца.

                                        ***

Ролан почти не слышал, как подошёл вельбот…

Не помнил, как в итоге попал на барка борт…

Не понял, кто одежду на теле расстегнул

И уложил в постель… Не помнил, как уснул…

                                        ***

Привычно и спокойно в прозрачной глубине.

Жаль, люди не умеют дышать в морской воде.

…Плыл молча, без оглядки русалочки отец.

Она молчала тоже. Пришёл всему конец.

Секрет её раскрыли, корабль – уплывёт.

Век грустный, одинокий, её, как видно, ждёт…

– Нашёл? – спросила мама.

– Нашёл, – отец сказал.

Они домой вернулись. – Такого я не ждал…

– Куда ты вдруг пропала? – спросила дочку мать. —

Уже тревожно стало, отправились искать.

– С друзьями загулялась.

– Ты знаешь, кто они? —

Отец тут вставил слово. – Она была с людьми!

– Не может быть!

– Так точно! Поведай, Благодать,

Приятно ли мужчину земного целовать?

– Ах, рыбоньки мои!

Русалка побледнела.

Тисками сжало грудь и дрожь объяла тело.

Кинжалом резанули отцовские слова!

Зачем сказал он сразу? От шока чуть жива.

И маме стало худо:

– Присесть бы мне куда…

Такие злые шутки оставьте навсегда.

Отец, поняв ошибку, обнял свою жену.

Лицо увидев дочки – почувствовал вину.

– Я не шутил. Всё правда. Она с людьми была.

И поцелуй… я видел. Такие вот дела.

Молчанье на минуту.

Очнулась первой мать:

– Всё, правда, так и было? Скажи мне, Благодать.

Глядит перед собою русалочка вперёд.

Хоть буря неизбежна, когда-нибудь пройдёт.

Горячий поцелуй Ролана на устах

Всё чувствует она, и ей неведом страх.

Подплыла мама ближе и за руку взяла:

– А что с твоей туникой? Окрашена она.

– Те люди – китобои! Кит кровью всё залил.

Ты помнишь, про корабль вчера я говорил? —

Отец вмешался снова. – Как наша дочь шустра!

…Ты, видно, помогала в охоте на кита?

Не выдержала Благо:

– Ах, папа, не шути!

Напротив, кашалота хотела я спасти.

Да только опоздала…

– Зато людей спасла!

– Могла ли не помочь? Настигла их беда…

– Зачем? Они ведь гадки, жестоки, жадны, злы!

– Нет, только с курса сбиты, а в целом – как и мы:

Горюют, сострадают, друг другом дорожат,

Влюбляются, прощают, на выручку спешат.

Признать ошибку могут и от страстей сгорать…

– Тебе полдня хватило, чтоб всё это понять?

Русалка жмёт плечами:

– Похоже. Извини,

С двоими лишь знакома – не так плохи они.

– Не так плохи? Дочурка, ты веришь ли сама?

Убийцы-китобои!

– Она же – влюблена… —

Вдруг мама осознала.

– Нельзя любить людей!

Пусть даже неплохие, но чудищ нет страшней!

Хвостов в помине нету, две палочки-ноги.

Без блеска, плавников, совсем без чешуи!

Но что всего ужасней – есть пальцы на ногах!

Им так самим противно, что ходят в сапогах.

В воде жить не умеют, не могут здесь дышать.

Зато горазды девиц подводных целовать!

Русалка отвернулась:

– Мне горько и без вас! —

Не видно под водою потоки слёз из глаз.

И сжалилась тут мама: на дочке нет лица,

Зато претензий хватит на месяц у отца!

Обняла её нежно:

– Устала ты, поспи.

Уж море зажигает вечерние огни.

Сон мысли успокоит и ясность привнесёт,

Утихомирит волны твоих душевных вод.

Русалка удалилась. Родители одни.

– По поводу людей меня ты просвети.

Откуда ты всё знаешь? – отцу дивится мать.

– Немало мёртвых тел успел я повидать.

Они воюют в море друг с другом и китами,

А мы за ними трупы находим, убираем…

Видать, в спокойном мире им пребывать невмочь…

Как в одного из них могла влюбиться дочь?

                                        ***

Старпом вошёл в каюту.

– Ну как вы, капитан?

Я вам принёс покушать. …Здоров ли ты, Ролан?

Молчит, не слышит будто, за картою сидит.

Одет, умыт, причёсан – благопристойный вид.

Нахмуренные брови, печальные глаза

С оттенком жгучей боли. В руках вертит резак.

– Я думаю, вам завтрак совсем не повредит.

– Спасибо за заботу. Пропал мой аппетит.

– Могу ли чем помочь я и горю пособить?

– Что ж… Выпить принеси мне. И то, во что налить.

Старпом поднос поставил на краешек стола,

Придвинул стул, сел рядом:

– Вас, вижу, грусть взяла?

Глядит угрюмо мимо, признаться не готов:

Быть должен сильным духом тот, кто разил китов.

– Людей мы потеряли, – решил помочь старпом. —

Но все опасность знали, кто с промыслом знаком.

Молчит Ролан, лишь губы сжимает всё тесней.

– Вы вовсе не виновны в погибели людей.

– Я знаю. Всё в порядке, – сквозь зубы говорит.

– Тогда каким же горем ты, мальчик мой, убит?

Тебя я знаю с детства, при мне ты возмужал,

За твёрдость воли мною был наречён Финвал13.

Но без следа растает и самый крепкий лёд,

Когда огонь горячий любовь в груди зажжёт…

Кисть дрогнула Ролана, он ножик уронил,

В старпома пожилого взгляд пристальный вонзил.

Старик тотчас же понял, что верно угадал:

– Неужто ты в русалку влюблён, мой друг Финвал?

Но трудно капитану хоть что-нибудь сказать:

Сдавило грудь тоскою – и воздух не набрать.

– Так это с ней купался обутый ты в ночи?

Не выдержал Ролан тут:

– Пожалуйста, молчи!

Не тереби мне душу! – и хлопнул по столу.

Тарелка зазвенела.

– Прости, иду ко дну…

Семнадцать лет я в море, два года – капитан,

Решительным быть, сильным, судьбою воспитан.

Я десять лет гарпунщик, охочусь на китов…

Так почему же ныне в плену стальных оков?

Я знаю, понимаю: должны мы дальше плыть.

Но с ней осталось сердце, а без него – как жить?

Вздохнул старпом печально, затылок почесал:

– Историй про русалок немало я слыхал.

Но сам одну лишь видел – девицу Благодать.

Ты прав, второй такой же на свете не сыскать.

Лицом она прекрасна, добра к нам и мила…

– Ты главного не знаешь: в тот шторм – она спасла.

Тогда бы утонул – сегодня не страдал…

– Тебе жениться надо, мой дорогой Финвал.

– Я взял бы её в жёны, но не прожить в воде!

Домой с собой увёз бы – ей плохо на земле…

– Всё верно, жить на суше не сможет Благодать.

Но там ведь есть другая, что обещала ждать.

Ролан глаза расширил и часто задышал:

– Я не люблю её!

– Любовь придёт, Финвал.

Русалочки прелестны и песни нам поют,

Но лишь с земною девой домашний есть уют.

Русалка не нажарит на ужин пирожков,

С тобой не потанцует, не носит башмачков.

Здесь выхода другого, увы, не может быть, —

Старпом вздохнул. – Ты должен русалку позабыть.

Пускай тебе непросто сей факт сейчас принять —

Ты вскоре после свадьбы забудешь Благодать.

Твоё возможно счастье, но только на земле.

Русалки ж пусть, как прежде, останутся на дне.

Болят Финвала зубы, так крепко он их сжал,

Но прав товарищ старший, прекрасно понимал.

                                        ***

На волнах блики солнца бриллиантами играют.

День выдался прекрасный: лазурны небеса,

Весенний ветерок меж снастей подвывает.

На барке китобойном подняты паруса.

На мостике стоит красивая фигура —

То судна молодой суровый капитан.

Хотя его душа остаться здесь тянула,

К отплытию приказ был только что отдан.

В руках, что десять лет гарпун метают с силой,

Сжимает китобой в отчаянии штурвал.

Остался бы навек с русалочкою милой,

Но рыбьего хвоста лишён Ролан Финвал.

Волос кудрявых пряди чуть ветер развевает,

Прищурены на солнце зелёные глаза.

Он смотрит вдаль и лик любимой вспоминает,

Не чувствуя, как вниз срывается слеза.