Читать книгу Русалочка и китобой. Роман в стихах - Лилла Джая - Страница 6

Русалочка проснулась не поздно и не рано.

Ей снилось, будто хвост был рыбий у Ролана:

Он плавал с нею рядом свободно под водой,

Счастливо улыбался и звал своей женой…

Остаться б, не проснуться, в чудесном этом сне.

Печаль разлуки горькой в грядущем будет дне.

Безрадостно, жестоко сегодня пробужденье,

Как будто бы с небес на камни скал паденье.

Глядит русалка грустно в зелёный потолок.

Рассталась бы с хвостом во имя пары ног,

Но знает, превращенья – лишь в сказках и мечтах.

Хотя в воде не видно, лежит она в слезах:

К земному человеку душою прикипела,

И он в неё влюблён! Но в чешуе часть тела.

Ей не ходить по суше, не бегать по траве —

Всю жизнь в воде плескаться, жалея о судьбе…

«Ролан, мой славный, милый, зачем ты – человек?» —

Рыдает она горько. Подводный мир померк:

Здесь сумрачно, тоскливо и рыбки вместо птиц.

Кругом одни блондины, нет загорелых лиц.

В туниках изумрудных теряясь в толще вод,

Хранит свои секреты русалочий народ.

На воздух не всплывают, хоть могут там дышать,

Плывут легко, как рыбки, но жабр не видать…

Ей первый поцелуй с Роланом не забыть,

Но кто бы мог подумать, что больно так любить?

«…Зачем способность плакать, коль ты живёшь в воде?

К тому ж, в морской, солёной, на океанском дне!

Природа здесь ошиблась, – решила Благодать. —

Воды кругом – залейся, а хочется рыдать…»

                                        ***

На китобойном барке невесел капитан.

Но кто об этом знает? Он твёрд, как истукан.

Штурвал в руках сжимает, команды отдаёт.

Хотя душа страдает – и глазом не моргнёт.

Он сдержан: силы воли ему не занимать.

Внутри же сердцу тяжко: он любит Благодать.

Душа лишь к ней стремится, корабль – прочь плывёт,

Попробуй-ка смириться…

Тут крики:

– Кашалот!

– Чего? – старпом ответил.

– Да мы не о тебе!

Вперёд взгляни скорее! Кит плещется в воде!

В трубу мужчина смотрит: и правда, кашалот!

Сам в руки отдаётся – навстречу им плывёт.

– Финвал! Ролан!

– Я слышу…

– Готовить ли вельбот?

– Старпом, иди поближе, дружище Кашалот.

Спешит старик на мостик, взволнован, рад киту.

Лишь капитан спокоен, глядит на суету

Почти что равнодушно и терпеливо ждёт.

Он лучше всех здесь помнит, как был разбит вельбот.

Прошли всего лишь сутки, и снова в море кит…

– Я больше не гарпунщик, – старпому говорит.

– Но как? Ролан – ты лучший! Кит крупный, как вчера.

– Пусть проплывает с миром почтенная гора…

– Пустые бочки в трюме, в бой рвутся моряки.

Ведь мы на китобойце!

– Мы к смерти все близки, —

Сказал Ролан серьёзно, похлопал по плечу:

– Терять людей напрасно я больше не хочу.

Старпом умолк. Растерян. Команде что сказать?

Кит мимо проплывает, а им – лишь наблюдать?

Пыл рьяных китобоев ничем не усмиришь.

Они здесь ради доли. Попробуй, скажи «Кыш!»

Пошлют тебя подальше или поднимут бунт.

Кит каждый – это деньги, что за бортом плывут!

Понять Ролана можно: вчера чуть не погиб,

Но моряки – бесстрашны, для них бесценен кит.

Пусть шестеро погибло, глядишь, им повезёт!

Их алчность дикой силой влечёт скорей в вельбот.

Старпом всё это знает, но помнит ли Ролан?

Сказать «нет» китобоям… В уме ли капитан?

Неужто так влюбился, что разум замутнён?

– Пора бы замедляться, не то кита пройдём!

– Все гарпуны готовы.

– Команду, капитан!

– Ого, какой огромный!

– Смотри, опять фонтан!

– …Финвал, очнись любезный, – взял за руку старпом. —

Ведь спорить бесполезно с азартным моряком!

Ты хочешь бунт? Он будет! Приди в себя, родной!

Ты сам – гарпунщик меткий, бывалый китобой!

Ролан глядит спокойно, он – непоколебим.

Старпому отвечает:

– Да, был. Но стал другим.

В отчаянии старик, уж палуба шумит!

Боятся китобои – упущен будет кит!

– Финвал, ну хватит! Честно! Отдай ты им приказ!

Не то – прощайся с местом: закроют в трюме нас!

Глядит в глаза Ролану, а в них – сомнений тень.

– Предчувствие плохое…

– Всё это – дребедень!

Нельзя идти на берег, коль бочки все пусты:

С командой рассчитаться хоть как-то мы должны!

– Ты прав. Пускай идут. Лечь в дрейф14 команду дай.

Проверь, чтоб всё нормально, но сам не уплывай.

Вздохнул старпом от счастья. Неужто убедил?

– Ты, Кашалот, со мною.

– А кто же командир?

– Назначь, кто пошустрее, но здесь останься сам.

Ты сердцу слишком дорог…

– Так точно, капитан.

Замедлился корабль. Вельбот спускают вниз.

Глядит Ролан вослед: «Пожалуйста, вернись».

                                        ***

Кит был довольно близко. Он словно ждал людей,

Которым не терпелось убить его скорей.

Он вынырнул из моря, нос, спину показал.

Старпом взошёл на мостик:

– Взгляни-ка ты, Финвал.

Подзорную трубу подал ему старик —

И содрогнулось сердце, едва сдержал он крик!

«О Боже! Невозможно! Ужели это он?!

Кит, что вчера был дважды командой поражён?

Разбив вельбот, он людям сполна уж отомстил…

Но почему же выжил? Ведь кровью всё залил!»

Дрожит рука мужчины, загар сошёл с лица:

Так вот в груди откуда предчувствие конца…

Как две больших иголки торчало из спины

Бессмертного кита – то были гарпуны.

Ролан трубу обратно помощнику отдал:

– Эх, верный мой приятель, ведь я предупреждал,

Что дело будет худо. Я чувствую беду…

Прости, смотреть нет мочи. В каюту я пойду.

Корабль проклят морем: я – в бурю смыт за борт.

То – первый знак был только. Вчера – погиб вельбот.

Кит выжил неслучайно и сам приплыл сюда:

Боюсь, покончит с нами он раз и навсегда.

Сказал слова такие и вниз спускаться стал.

Старпом же, содрогнувшись, руками сжал штурвал.

                                        ***

Почти у цели шлюпка. Дивятся моряки,

Что это кит вчерашний, но ставки высоки.

«Чего его бояться? Он раненый, ослаб.

Добычей станет лёгкой, не вырваться из лап».

А лапы-то когтисты: гарпун уж занесён…

Но кит под воду быстро исчез. Вот хитрый он!

Где вынырнет? Не ясно, бликует вся вода.

День солнечный и страшно, что не видна спина.

Всплыл в стороне от лодки. Стараются гребцы,

На вёсла налегают, бесспорно, молодцы.

Но кашалот под воду уходит вновь и – прочь:

Гребите, братцы, дальше! А может, вам помочь?

Огромной головою кит снизу бьёт вельбот.

Взлетает вверх лодчонка… Вцепились люди в борт.

Упал гарпунщик в воду – ему не устоять.

Другие же не знают: держаться иль нырять?

Трещит вельбота днище, он в воздухе парит и…

Плюхается в воду: пугать умеет кит!

Хоть лодка устояла, есть трещина и течь.

Их кашалот, пожалуй, хотел предостеречь:

Плывите, мол, обратно, прочь убирайте крюк,

Не то придётся сделать мне свой вчерашний трюк!

Гарпунщик влез обратно, за линь гарпун втянул,

Кивнул друзьям:

– Ну ладно, разок нас кит надул!

Но за такие шутки серьёзно накажу,

Едва всплывёт он снова – тотчас гарпун всажу!

…Старпом сей видел фокус. Силён как прежде кит:

Вокруг вельбота ходит, убраться не спешит.

«Какой же он огромный! Два гарпуна в спине…

В него б вонзить четыре, чтоб был эффект вдвойне!

Четыре… Это дело! Ещё один вельбот,

Да с двух сторон ударить – и кашалот падёт!»

Такой улов шикарный обидно упустить,

И китобоям в шлюпке без помощи не жить.

Старпом матроса кликнул, поставил за штурвал,

А сам спешит в каюту, где скрылся капитан.

– Ещё вельбот готовьте! – кричит он по пути. —

Морскому хулигану сегодня не уйти!

                                        ***

Ролан лежал в постели, в одежде, будто спал.

Старпом опешил даже:

– Ты что, уснул, Финвал?!

Там кит вельбот таранит, похоже, дно пробил!

Как почивать спокойно твоих хватает сил?

Гарпунщик слишком медлен, бить нужно с двух сторон!

Ещё вельбот готовлю – для нас с тобою он.

Вставай. Идём скорее!

Ролан лежит, молчит.

Старпому жутко стало:

– Людей угробит кит!

Открыл глаза мужчина, но не спешит идти:

– Я, Кашалот, не в форме. Пожалуйста, прости.

– Как так? Давай, очнись же! – тот дёрнул за сапог. —

Мой капитан знакомый бежал бы со всех ног!

А ты… Ты просто тряпка! Улёгся отдыхать?!

Как в тюфяка такого влюбилась Благодать?

Лежит мужчина молча, спокоен его взгляд,

Он словно умирает…

«Быть может, принял яд?» —

Старпом на миг подумал, но мысль отогнал:

Всегда был крепок духом его Ролан Финвал.

О чём сейчас он думал? Безмолвен почему?

Старик не знал, но верил: ещё чуть-чуть – дожму!

А в голове Ролана простая мысль была:

Он понял, что не кит, а смерть за ним пришла.

Своё не сдержит слово, когда гарпун возьмёт —

За всех китов убитых судьба предъявит счёт.

Она его решила на прочность испытать,

Пред выбором поставив: людей, кита спасать?

– Быть может, испугался наш бравый капитан?

Ему был страх неведом… Куда пропал Финвал? —

Использует помощник последний аргумент.

Спешить пора давно, не упустить момент.

«Да, это страх, дружище, – подумал капитан. —

Но может быть, и лучше вручить судьбу волнам?

Два раза уже море старалось утопить —

Русалочка спасала… Зачем теперь-то жить?

Коль с девушкой любимой мне быть не суждено,

Не испугаюсь смерти, когда пойду на дно».

– …Один удар твой меткий – повержен будет кит! —

Старик вокруг постели отчаянно пыхтит.

Ролан вдруг усмехнулся и ласково, тепло

В глаза взглянул старпому: как с другом повезло.

– Ты слишком меня хвалишь, дружище Кашалот, —

Ответил он серьёзно. – Пусть лучше кит живёт.

Я больше не убийца. Русалке слово дал.

– А вдруг они погибнут?! Людей спасай, Финвал!

Помочь ребятам нужно, они сейчас – в беде!

Ещё шесть свежих трупов не отдадим воде!

Пока с тобой болтаю, их может… уже нет… —

Старпома голос дрогнул. – …Каков же твой ответ?

Ролан собрал всю волю, с постели быстро встал.

– Иду, – сказал старпому, по-дружески обнял.

Косынку завязал узлом на голове:

Он снова – китобой, опять готов к войне.

                                        ***

– …Приветствую, родная! Ты ночью-то спала? —

Спросил отец русалку.

И та кивнула: да.

Припухши веки были.

– Ты что же, всё ревела?

В воде солёной плакать – нормальное ли дело?

Пожала дочь плечами:

– А где же плакать мне?

По суше – не походишь, всю жизнь живу на дне…

– Но разве в море плохо? Друзья здесь и семья.

Русалочка вздохнула:

– Люблю ведь, папа, я.

– Того мужчину с суши? – нахмурился отец. —

Но ты же понимаешь, нельзя с ним под венец!

– Да, знаю… – и девица вновь горько зарыдала:

– Ах, лучше бы его я никогда не знала!

– Здесь вроде кто-то плачет? – возникла рядом мать:

Она приплыла дочку от папы защищать.

И любопытство тоже покоя не даёт:

– Что приключилось, Благо?

– Сковать бы сердце в лёд…

– Влюбилась в человека! – отец вновь возмущён. —

Но ясно же любому – в воде погибнет он!

К тому же, в китобоя! Видать, среди людей

Всяк, кто лицом пригожий – убийца и злодей!

– Он понял, что ошибся, и убивать не будет.

Отец лишь усмехнулся:

– Как можно верить людям!

Доверчива ты, дочка. На суше лжив народ.

Да и у нас бывает, что кто-нибудь приврёт.

Влюблённые мужчины горазды обещать!

Ты жизнь совсем не знаешь, малютка Благодать.

Русалочка поникла: «Ты прав, но как же быть?

Любовь в одну секунду из сердца не изжить».

– Поверить китобою! В уста поцеловать!

Ведь он – чужак двуногий! Чем смог очаровать?

– Ты снова слишком ярый, мой славный Ярослав, —

Жена сказала тихо. – Чуть хватку приослабь.

Ты видел его сам. Каков же человек?

Он зрелый или юный? Во что он был одет?

Неужто так противен, как ты язвил всегда?

Тогда чего же Благо в чудовище нашла?

С упрёком ироничным взглянул тот на жену:

– Ты стала любопытна!

– Так лучше дочь пойму.

– Тогда, Надежда, слушай, – ответил Ярослав. —

Длинноволосый парень, в косынке, кучеряв.

Мальчишкой не назвать, но видно, молодой.

С усами цвета ночи, короткой бородой.

Сложён, похоже, крепко. …Не спрашивай цвет глаз!

Я видел ухажёра всего лишь один раз.

– Он, мамочка, не страшный, – сказала Благодать.

– А как вы повстречались, ты можешь рассказать?

Возможно ли, чтоб за день любовь огонь зажгла?

– Мы виделись с ним раньше: я жизнь ему спасла.

Во время шторма в море увидела его:

Почти что мёртв, не дышит, нет рядом никого…

Я вынесла на берег. Прокашлялся водой,

Чуть отдохнул, очнулся. Кто знал, что китобой?

А дальше вал огромный меня домой унёс,

А он… он там остался и стал героем грёз…

Умолкла грустно дочь, ресницы опустила.

Заулыбалась мама:

– Так романтично, мило.

Проникся и отец:

– Ты, доченька, добра.

– Не зря же Благодатью её я назвала!

Русалочка вздохнула: что говорить о нём,

Ведь у неё нет ног, им не бывать вдвоём…

Уплыть бы ей из дома, спокойно погрустить.

А может быть, корабль увидеть, проводить…

– Так ты его всю зиму печалилась, ждала? —

Отца вдруг осенило.

Кивнула дочка:

– Да.

– Как имя человека?

– Его зовут Ролан.

И это значит – «слава».

– Он сам тебе сказал? —

Отец был удивлён. – Со мною ты честна?

Ужели люди помнят, что значат имена?

– А разве это важно? Какое тебе дело? —

В огромном изумлении Надежда посмотрела.

– Я про других не знаю, он, очевидно, да.

– Я думал, что забыли об этом навсегда…

Так много потеряли те люди на земле,

И память хоть о чём-то приятна очень мне.

– Но ты ж их ненавидишь!

– Скорее, я жалею.

Сказать об этом, просто, нормально не умею…

Чудная перемена произошла с отцом.

Похоже, мир надводный ему слегка знаком.

– …Так значит, с первой встречи ты влюблена в Ролана? —

С заботливой улыбкой спросила дочку мама. —

А он?

– Я спела песню – и он узнал меня.

Жаль, вместе не сложилось нам провести и дня:

Все встречи очень кратки… Я знаю, с ним не быть,

Но можно ли корабль увидеть, проводить?

В глазах русалки скорби, смиренья грустный след

Заметил Ярослав и «да» сказал в ответ.

Обнял жену:

– Надежда, я отправляюсь с ней.

Одной опасно плавать вблизи от кораблей.

– Конечно же, счастливо! Я б проводила вас,

Но солнца яркий свет болезнен мне для глаз.

                                        ***

День солнечный и тёплый. На палубе Ролан.

Приветствуют матросы:

– Дай жару, капитан!

Он снова твёрд, отважен, решительность в глазах,

С прямой осанкой статной, волнами на плечах

Волос иссиня-чёрных. Он грозен и суров —

Зеленоглазый воин, кошмарный сон китов.

– Вельбот спускайте за борт! На помощь поспешим!

Что начали вчера мы – сегодня завершим.

Он сильный – телом, духом, боль где-то в глубине

Им на замок закрыта. Идёт он, как во сне:

Сам до конца не верит, что столько убивал…

Подзорную трубу даёт старпом:

– Финвал,

Они уже от судна прилично отошли

За кашалотом вслед. Смотри! Фонтан вдали!

– Отчаянные парни… Хотя в вельботе течь,

Ради наживы жизнью готовы пренебречь:

Вычерпывают воду, но всё равно гребут…

– Кит ранен, есть надежда…

– Как деньги их влекут!

– Азарт в крови играет бесстрашных моряков.

Ведь мы же – китобои, а кит для нас – улов, —

Пожал старик плечами.

– Всё так, – кивнул Ролан. —

Китовый ус и ворвань…

– Готовы, капитан?

– Готов. А ты, дружище, побудь на корабле:

Коль разом все погибнем, кто отведёт к земле?

Взглянул в лицо серьёзно, помощника обнял.

Тот был совсем растерян.

– Ты не умрёшь, Финвал!

Мужчина улыбнулся, шепнул:

– Надеюсь, так!

Но если не вернусь я, веди на берег барк.

…Вы, пятеро – со мной! – команду подаёт,

И резвые матросы тотчас спешат в вельбот.

Отчаливает шлюпка. Помощник смотрит вслед.

Он плыть хотел с Финвалом, но тот ответил «нет».

Приказы капитана негоже обсуждать,

Но он дороже сына: как сердца стук унять?

Сегодня расставаться им было тяжело…

Махнул Ролан старпому и взялся за весло.

                                        ***

…Отец догнал русалку:

– Я поплыву с тобой.

Хоть суть имён он помнит, Ролан твой – китобой.

Его поостеречься с тобою мы должны,

Понять, насколько чувства и помыслы чисты.

Они проплыли кругом. Не видно корабля.

Всплывают на поверхность – всё бесполезно, зря.

– Уже уплыл. Так быстро… – вздохнула Благодать.

– Сегодня день хороший, мы можем погулять, —

Отец вдруг предложил и за руку взял дочь. —

Плывём, других расспросим. Внизу должны помочь.

Русалка обомлела: её ли папа это?

Обрадовалась. Вместе поплыли за советом.

Ушёл корабль утром, над городом проплыл.

– Догнать непросто будет. Не пожалеешь сил?

– Хоть издали хотела б на паруса взглянуть, —

Призналась Благодать.

– Тогда скорее, в путь!

Они поплыли рядом. Был Ярослав силён:

Хоть волосы седые, красив и молод он.

Русалку то и дело, играя, обгонял.

Отец и дочь не знали: разрыв их с барком мал.

Неведомый помощник к ним проявил заботу,

Корабль остановил. Спасибо… кашалоту.

                                        ***

Две лодки, кит огромный – подбитый кашалот.

Хотя не видно схватки, неравный бой идёт.

Кому-то в этой битве погибнуть суждено.

Схлестнулись кит и люди: кто зло здесь, кто добро?

Пусть моряки отважны, остры их гарпуны,

С подбитым исполином не справиться, увы.

Вес тела многотонный, манёвров арсенал —

Вельботов разрушитель пока с людьми играл.

Вчера шесть жизней разом унёс одним прыжком,

Но сам ослаб и силы берёг кит на потом.

То прятался под воду, а то, дразня, всплывал.

Один раз припугнувши, второй не нападал.

Преследуют добычу упорно моряки.

Рукой подать до цели – попробуй, догони!

Вторая шлюпка следом на выручку спешит,

И, позабыв о первой, к ней подплывает кит.

…Гребёт Ролан. Вдруг рядом – блестящая спина:

Фонтана шум и брызги. По кругу проплыла

И скрылась. Он спокоен. Гарпун брать не спешит.

Знак к остановке сделал, сказал:

– Ну, здравствуй, кит!

С тобою мы знакомы: вчера ты выжил, я.

Пусть у тебя есть сила, есть смелость у меня.

А кашалот чуть дальше вновь спину обнажил.

– Скажу тебе, приятель, ты, в целом, очень мил, —

Шептал Ролан чуть слышно, с воды глаз не сводя. —

Я был неправ, пожалуй, гарпун всадив в тебя…

В то время развернулся назад второй вельбот.

– …Живыми оставаться с тобою нам везёт.

Но всё же, мы не вечны, приходит смертный час.

А чей – сейчас узнаем: умрёт один из нас.

Ролан гарпун взял в руки, поднялся во весь рост.

– Настал момент проститься. Позволь, скажу я тост…

Второй вельбот был близко, а кашалота – нет.

В воде одни лишь блики, хоть бы какой-то след!

                                        ***

Русалки в это время узрели паруса.

Обрадовалась Благо, не меньше – Ярослав.

Спешат скорей, чем раньше, окрылены мечтой,

Но солнце припекает, плыть лучше под водой.

Приблизились немного и вынырнули вновь.

Дрожь проняла русалку: «Я здесь, моя любовь!»

– Там парусник, две лодки, – прищурился отец. —

Нам повезло с тобою, догнали наконец!

– Что ищут они в море? – спросила Благодать.

В груди похолодело: уж ей ли то не знать…

Опять ушли под воду. Но только жарче там

Русалочке-бедняжке: охотится Ролан!

Он обещал – не будет, прощения просил!

Она остановилась. Плыть дальше – нету сил.

Растерян Ярослав: куда девалась прыть?

Корабль почти рядом. Совсем чуть-чуть доплыть!

– Что приключилось, дочка? Устала, может?

– Нет.

– Ты так сюда стремилась…

Лишь горький смех в ответ.

– Поверила мужчине… Ты прав, наивна я.

Он снова на охоте, хоть уверял меня,

Что бить китов не будет. Но слову изменил…

Наверное, он вовсе… меня и не любил?

– Постой. Его ты видишь? Отсюда не понять!

Быть может, там другие? Что сразу горевать?

– Он – капитан на судне, а значит, заодно!

– Проверить нужно прежде, затем – судить его.

– Но как?

– Подплыть поближе, чтоб лица различать.

«Не мой это отец», – решила Благодать.

Её бы папа строгий тут руки потирал,

Кричал: «Ага! Был прав я!», домой скорее звал.

А это кто? Не ясно. Но верно говорит:

Уплыть, не разобравшись – нельзя.

– Гляди, там кит!

Они поплыли к лодкам, скрываясь под водой,

Морского исполина обходят стороной.

– То – кашалот вчерашний! – вскричала Благодать.

– Потише, – папа шикнул. – Нам лучше не мешать.

Взглянули над водою. Да, в шлюпке был Ролан.

Остался китобоем совравший капитан.

В руках гарпун он поднял, готовится метнуть…

Лишь миг – и прочь сомненья! Рвёт от волненья грудь.

Русалочка застыла. Стук сердца, будто гром.

От страха содрогаясь, глядит она кругом.

Но не кита ей жалко, дороже человек.

Она-то его любит, он дорог ей навек.

Да, он не изменился, всё тот же китобой,

Но почему же сердцу тогда такой родной?

Непросто разобраться. Нет логики в любви.

Душа к нему стремится, а почему? Пойми!

В опасности любимый: вблизи убийца-кит.

Но губы шевелятся – он что-то говорит…

Кому? Матросам? Вряд ли. Взор в воду обращён.

Что шепчет кашалоту?

– Он хочет быть прощён, —

Вдруг Ярослав промолвил, за плечи дочь обняв. —

Слов громче его мысли.

– Но ведь гарпун в руках!

– Смотри, ты всё узнаешь. Немного погоди.

– Но папа, если кит… опять их победит?

Вчера разбил он лодку и раздавил людей.

Я видела… Ролан!

– Сыскать ли где храбрей…

                                        ***

На море два вельбота, гарпунщики готовы.

Ушёл под воду кит, готовит трюк суровый…

Подзорную трубу дрожащею рукой

Старпом у глаза держит:

– Ты справишься, родной!

Глядит Ролан на воду и кашалота ждёт,

Гарпун в руках сжимает, речь тихую ведёт:

– Прости, напал я первым, в тебя гарпун вонзил.

Но прошлое исправить – моих на то нет сил.

Ты отомстил жестоко – шесть жизней взял взачёт…

Никто в моей команде сегодня не умрёт!

Под шлюпкой капитана скользнула вроде тень.

Старпом её заметил и шепчет:

– Тише… Бей!

Ролан кита не видит, слезятся уж глаза:

Совсем ослеп от бликов. Расслабиться нельзя…

Притихли люди в шлюпках, глядят по сторонам:

Неужто вовсе скрылся?

Вдруг крики:

– Капитан!

– Он впереди, быстрее!

– На вёсла налегай!

– Живей, братцы, живее!

– Гарпунщик, не зевай!

Финвал кита увидел, скорее поморгал,

Вскричал:

– Быстрей гребите!

Гарпун удобней взял.

Стараются матросы, семь метров до кита…

Старпом, в трубу вцепившись:

– Давай, мой мальчик… Да!

Ещё один взмах вёсел…

– Прости, приятель кит!

Ролан гарпун бросает. Он в воздухе скользит…

Вонзился в кашалота! За ним – тотчас другой,

С соседнего вельбота. Кит скрылся под водой.

Ролан, не отдыхая, второй гарпун схватил,

Швырнул киту вдогонку. Не видя – поразил.

– Попал! – старпом ликует. – Не дрогнула рука!

Хоть сердце трепетало – сноровка велика.

– …Он снова убивает, хотя мне слово дал, —

Русалочка вздыхает.

– Постой. То – не финал.

…Где кашалот? Не видно. Линь с жаром засвистел.

Ролан, свой долг исполнив, к веслу обратно сел.

Вторая шлюпка рядом, довольны люди в ней:

– Пусть знает, чего стоим! Всплывай, кит, поскорей!

Лишь капитан серьёзен и напряжённо ждёт.

Под воду линь уходит: в глубинах кашалот…

Что в этот раз задумал? Остановился линь.

Кит, стало быть, всплывает…

Кричит Ролан:

– Греби!

Табань15!! Живей, ребята!

– Куда?

– Подальше, прочь!

Расходятся две шлюпки.

– …Ах, если б им помочь, —

Тревожно посмотрела русалка на отца.

– Ничем не усмиришь подбитого бойца.

Он в гневе беспощаден. Нам людям не помочь… —

И Ярослав покрепче в объятьях стиснул дочь.

Тут с брызгами и шумом кит выпрыгнул из вод

И… всё же зацепил собой один вельбот.

Перепугались люди, взлетая за китом:

Кто намертво вцепился, а кто-то за бортом…

Их шлюпка вертикально зависла над водой.

Посыпались вниз копья, свистят над головой

Упавших в океан, их незавиден рок…

А следом – люди, лодка… Храни несчастных Бог!

– Вперёд, скорей! Гребите! – командует Ролан.

Схватив копьё, в гиганта метает капитан.

Успел. Попал! Воткнулось! Уходит в воду кит.

Пять гарпунов-трофеев уже в спине торчит.

Из свежих ран потоки, кровь алая течёт…

– Табань! Уходит в море! Затянет наш вельбот!

Ребята, поднажмите! – гребцам Финвал кричит. —

Ни жизни не получит сегодня жадный кит!

Да, быть гребцом в вельботе – работа не проста:

Вперёд, табань, быстрее…

– Поберегись кита!

Могучий хвост взлетает…

– Пожалуйста, не бей, —

Гарпунщик умоляет. – Жизнь сохрани людей!

Вельбот, что опрокинут, так близко от хвоста…

А рядом – китобои, кого судьба спасла.

Но кит сердит: ударил… Взрыв брызг, водоворот,

И не понять, где люди, разбит ли, цел вельбот…

– Злодей! – старпом воскликнул. – Убей его, Ролан!

Однако подождите… Где сам-то капитан?

Вода бурлит волнами, как щепка в ней вельбот.

Ролан – людей спасает: берёт к себе на борт.

При помощи матросов уже троих втащил.

Глядит, где остальные? Кит всё-таки убил?

Ещё один несчастный закашлял вдруг в воде.

Но тут… Линь натянулся. Гарпунщик сам в беде.

Кричит:

– Линь! Осторожно! Сам – на борту висит:

На помощь руку тянет.

Тут лодку дёрнул кит.

– На выручку к ним, папа! Довольно просто ждать!

А Ярослав подумал: «Чтоб я – людей спасать?»,

Но вслух сказал русалке:

– Права ты, дочь моя! Поможем тем, кто ранен,

Доплыть до корабля.

Ролан из шлюпки выпал, но держится за борт,

А та в кровавых волнах всё ускоряет ход…

– Вас, капитан, не бросим! – сказали моряки,

И подняли Финвала три сильные руки.

Так вовремя! От боли бушует кит, всё злей.

Готов разбить десяток вельботов, кораблей.

Но силы покидают, кровь хлыщет, как фонтан,

Из раны от копья. Ох, меткий же Ролан!

В бурлящей красной пене несётся шлюпка вслед.

– Не убегай, приятель, спасу тебя от бед, —

Сказал Финвал серьёзно подбитому киту. —

Твои облегчу муки – в последний раз проткну.

Был странным почему-то сегодня капитан:

Под нос почти всё время чего-то бормотал.

Заметили матросы – задумчив он слегка.

Но, так же, как и прежде, точна его рука.

По-прежнему он быстрый, внимателен, силён,

Заботится, спасает – команде предан он.

…Уже на издыхании подбитый кашалот,

Рвёт раны гарпунами прицепленный вельбот.

Почти что обескровлен, измотан, чуть живой.

– Ты духом – сильный воин. Похожи мы с тобой, —

Ролан промолвил грустно. – Убийцы оба мы,

Хоть в собственные жизни безумно влюблены…

Замедлилось движенье.

– Что ж, кончен отдых наш.

Ещё чуть-чуть осталось. За вёсла, экипаж!

Кита догнали люди: он выдохся, устал.

Бока – в потёках крови. Поморщился Финвал.

Поднял в руках острогу16, на дыхало глядит:

Пока что жертва дышит. Замах… Удар! Убит.

Так жутко наконечник в живую плоть вгонять…

Ролан дрожит, он бледен – как страшно убивать…

В конвульсиях тряслось истыканное тело.

Молчали моряки – окончено их дело.

Из дыхала последний фонтан кровавый взмыл

И лица китобоев собою окропил.

– Прости, – Ролан промолвил. – Я смерти не желал.

Я – капитан на судне, своих людей спасал.