Читать книгу Традиции & Авангард. №4 (23) 2024 - Литературно-художественный журнал - Страница 8

– Виталя, давай пойдём сразу ко мне. А на игру в другой раз сходишь – последняя она, что ли?

Мы снова стояли у выхода из продмага, и Виталик, естественно, оказался полностью не осведомлён о том, что вчера или даже сегодня с нами происходило, как и о том, что нам вскорости предстояло повторить (ещё одна способность у меня появилась, что ли, – стирать память или здесь опять какой-то побочный эффект от искривления реальности – даже не знаю). Да это и к лучшему, действовать одному мне как-то удобнее и привычнее, к тому же некоторые детали моих вчерашних пьяных откровений помнить и знать ему совсем не обязательно, а повторять их я уж точно никому больше не стану.

Итак, вторая волна откатила нас в самое начало этой нелепой истории. Видимо, ближе или дальше по времени от недавнего форс-мажора ловить было вообще нечего, без вариантов. Поздравляю, майор, теперь твои способности распространяются и на временной интервал тоже… Вот только оно тебе надо?

– Виталик, ну что ты упрямишься? Сам же сказал: поговорить надо, ну и пошли ко мне, посидим-поговорим, я как раз коньячку прикупил фляжку… Другого-то раза может и не случиться. А игры твои, они ж бесконечны. – Мне надо было любой ценой вывести его из игры, чтобы форс-мажор этот проклятый исключить вообще. И по возможности без лишних довлений, а то от них у меня уже скоро башка совсем треснет.

Как младший по возрасту (хоть и старший по чинам) он должен был бы меня послушаться. Но не послушался. Вместо этого стал снова уговаривать пойти с ним на этот их чёртов брейн-ринг, а уж после него и переключаться на душевные разговоры… Ну совершенно дурацкая наклёвывалась ситуация, сплошное повторение только что пройденного.

Однако теперь у меня имелось существенное преимущество, которого вчера ещё не было: я твёрдо знал, что именно произойдёт, кто это сделает и как, а главное – я снова мог действовать в привычном для меня режиме, без всяких там форс-мажоров – по старинке, на упреждение. Преимущество, которое ведь может и пропасть, если мы на игру не придём. Вот только голова всё ещё раскалывалась, отдохнуть бы, да некогда, времени совсем нет… Ладно, соглашусь снова, пусть будет что будет.

И вот опять та же чёртова игра в многолюдном зале на два десятка столиков. Брейн-до, понимаешь! Или брейн-ринг всё-таки? Те же картинки с вопросами на белом экране под громкую музыку, то же жизнерадостное позвякивание бокалов и хруст салатов. Но на этот раз коньяк в баре я брать не стал и тихо присел в сторонке, стараясь не привлекать лишнего внимания и уже без особого азарта присматриваясь ко всему. Никому ничего не подсказывая теперь.

Те же два синхрона по десять вопросов и допы с полуфиналом, но почему-то нет после них никакого резкого распахивания дверей, как в прошлый раз, не врываются сюда эти мрачные фигуры в кевларе и масках… Музыка продолжает играть, да и не накатывает на меня никакая первая волна, не говоря уж о второй, и нечего тут нынче, выходит, упреждать и корректировать.

Да, что-то не так теперь идёт, а почему – непонятно. В этой обновлённой мною реальности, получается, нет никакого СОРа – вообще не было, что ли? Совсем? А что, очень даже неплохой тогда получается поворот, мне нравится! Слава богу, уже не придётся довлеть и вполне можно даже принять-таки на себя соточку коньячку, а то голова так и трещит не переставая…

Дальше игра прошла вполне спокойно, без всяких там под занавес вторжений «групп захвата», без нервов и без драйвов с форс-мажорами. Спокойненько профиналили, но – увы – победа досталась не тем, кому хотелось бы, не нашей команде. Виталик огорчился, конечно, но впереди у нас было намечено душевное распитие напитков в домашних условиях, под долгую беседу… Нет, я вовсе не алкоголик и даже не бытовой пьяница, но под хорошие закуски и умные разговоры – как юный пионер: всегда готов! Прочитал тут недавно, что с возрастом в организме понижается способность вырабатывать алкоголь для каких-то там внутренних химреакций (я и не знал, что у организмов такие способности с потребностью есть), и потому возрастает необходимость дополнительных вливаний. И ведь классную же такому делу отмазку себе на старость эти научники придумали, да? Не подкопнёшь.

Но в результате оказалось, что рановато я позволил себе расслабиться: на выходе нас всё-таки «приняли», но теперь уже другие ребята. Ну, не совсем на выходе, мы даже успели и на улице потоптаться, пытаясь поймать «тачку», чтобы ко мне на выселки ехать, когда тихо и незаметно подкатил серый минивэн, и нас с Виталиком без лишних разговоров очень грамотно «упаковали» (я в этом знаю толк, приходилось когда-то и самому, как говорится). А что удивительно – никакой первой волны я опять так и не ощутил, даже не почувствовал. Только вот голова всё ещё болела сильно.

– «Во многих знаниях много и печали, а кто преумножает знания, преумножает и печаль», однако знаем мы пока совсем немного, а вот преумножить эту печаль очень хочется, – говорил он совсем негромко, выделяя слова выразительными паузами, почти как наш президент. – Нам, в частности, известно, что вы, возможно, настоящий майор (ну, или мойр, или даже парка, или норна – это уж как кому больше нравится называть), то есть существо, наделённое способностью по своему усмотрению изменять реальное положение дел (так сказать, переплетать нити судьбы), в каком-то смысле даже немного демиург… И нам теперь известно также, что вы действительно отставной майор, то есть Мироздание, грубо говоря, отвернулось от вас и более не намерено оказывать свою экстренную помощь.

– Простите, вы сейчас вот это о чём? – попытался уточнить я недоумённо.

Нас с Виталиком привезли с мешками на головах куда-то, как я понял, за город, и рассадили по разным помещениям. Моё было огороженной частью какого-то большого ангара и ярко освещалось лампами, висящими под потолком. В нём наличествовали только два стула, расположенных визави, да узкий стол между ними, остальное пространство не было ничем заполнено, оно просто пространствовало. Пахло какой-то синтетикой и санобработкой.

Невысокий крепыш с внимательным взглядом, которого я уже раньше мельком где-то видел, вошёл минут через пять после того, как с моей головы сдёрнули чёрный мешок, и сразу представился:

– Полковник Гризович, из Особой полиции страны, ОПС. А вас, простите, как звать-величать?

– Просто: Петров, армейский майор в отставке. Чем обязан?

И вот уже после этого он мне и выдал всю ту галиматью про умножение печалей и высшее существо с не желающим его опекать Мирозданием. Я даже оторопел поначалу. Одно дело, когда ты сам по младости лет и недостатку ума возносишься в мечтаниях о чём-то великом и совершенно несбыточном, и совсем другое – когда какой-то хитромудрый хрен с огорода вдруг пафосно и с особым выражением доносит туже идею, давно и аргументированно тобой отвергнутую. Есть в этом доля какого-то цирка, не находите?

Новым во всей его тираде было только то, что меня почему-то вдруг записали в отверженные и ни на что более не способные, а потому я сразу спросил:

– Вы точно уверены, что и Мироздание тоже отправило меня в отставку, а не только Минобороны? Оно вам само об этом доложило?

– Разумеется, нет, пока не докладывало… Но мы почти уверены в этом. Видите ли, тут одно из двух, а может, и больше: либо вы способны менять реальность, либо сама реальность подстраивается под вас, под какие-то ваши, возможно, не совсем осознаваемые запросы или потребности… Но вот благодаря тому, что мы с вами теперь здесь общаемся, можно с высокой долей вероятности делать вывод, что способности эти теперь утрачены либо у вас пока отозваны. Иначе вы бы давно уже отсюда вывернулись, и поминай как звали. Согласны?

– «Не сходи с духовного маршрута, на материальных – тупики… Надо верить в Бога, это круто, в Дед Мороза верят дураки», – промычал я в ответ любимый стих из Аркаши Лиханова, владивостокского поэта, после чего, прикрыв глаза, просто отвернулся.

– И как это понимать? Не желаете общаться? – вскинул брови подполковник.

– Как неприятие любой подобной дурости, наверное. Проще в Бога поверить.

Больше часа он продолжал мне втолковывать что-то про пути взаимодействия с механизмом Мироздания, которые теперь успешно осваивает Особая полиция, к коей он принадлежит. Про то, и про это, и про вот это тоже… Будто по капельке вливая в мои мозги какой-то медленный яд сокровенных знаний, позволяющих возноситься над обыденным и парить мыслью где-то там, в высших сферах разума, в самых что ни на есть эмпиреях. Однако беседа наша (вернее, его монолог) так и закончилась ничем. Я продолжал отмалчиваться, и подполковник (видимо, сам устав от собственной болтовни) свернул наконец этот свой сеанс культпросветработы, пообещав, однако, продолжить позже.

Я не сильно большой философ да и не философ вообще, я практик. И все эти его высокомудрые измышления мне по барабану. Меня сейчас тревожило только одно: а где моя первая волна-то? Почему я не чувствую неправильности происходящего, почему волна непонимания искривляющейся реальности не приходит как обычно? Давно ведь пора довлеть, исправляя и эту внезапную «загогулину» тоже… А вдруг подполковник прав и Мироздание действительно не намерено больше мне помогать? И всё это – наконец-то самая правильная из реальностей?

А не связано ли происходящее с постоянно донимающей меня теперь головной болью? Мысль пришла, как удар под дых, резко, отчётливо, болезненно. Я ведь настолько свыкся с уверенностью в силе и могуществе своей способности, что представить себя без неё уже просто не могу – зачем и как тогда вообще жить, для чего существовать?

Видимо, я теперь уже просто слишком стар и не могу, как в молодости, ситуационно реагировать, подправляя мелкие несуразности, дёргать за самые тонкие ниточки, переделывать жизнь по мелочам. Это всё в прошлом. Я давно только реагирую на волну, накатывающую откуда-то, и плыву вместе с ней, наблюдая, как меняется картина мира вокруг. Но и это бывает теперь нечасто… даже редко, очень редко.

И не я ведь этим управляю, я вообще не управляю ничем! Это как-то и кто-то через меня решает свои задачи, я – всего лишь орудие, передаточное звено, средство управления, не более. И каждый раз это слишком мучительно… Чувствовать себя, могучего и многое могущего, игрушкой в неведомых руках – да не приведи господь!

А ведь я никогда ничего такого не хотел и ни у кого не просил. Мне никогда ничего этого не было надо. Но разве хоть кто-нибудь там – в небесах или где – моими желаниями когда-то заморачивался? Хоть для кого-нибудь из них – тех, кто этим всем правит, – это хоть что-то когда-нибудь значило?

На следующий день терзания разума продолжились, и тут меня поджидал ещё один крепкий удар.

Когда опять привели в то же помещение, стульев оказалось больше – не всего два, а целых три. И на одном из них, по правую руку от разговорчивого полковника, сидел мой школьный друг Виталя. Выглядел он при этом вполне сыто и уверенно, был побрит и поглажен, что стало для меня почти нокаутом, ведь, по моим прикидкам, ввиду полного отсутствия у него каких-либо познаний о действительной моей сущности свирепые и безжалостные палачи в местных застенках должны были как раз переходить к жестоким физическим пыткам его жизнелюбивого тела с использованием своей новейшей изуверской аппаратуры.

«Ах ты ж мой дорогой и бесхитростный друг, как же я в тебе ошибался, оказывается! Так складно ты сочинял мне сказки про наше с тобой школьное детство, что я этому даже стал понемногу верить, хотя и не помнил сам ничего подобного», – сразу подумалось мне. Мы ведь с ним тогда, почти год назад, совершенно случайно столкнулись в троллейбусе, и он первым меня «узнал», начал вспоминать какое-то давно забытое прошлое. Слово за слово, чаркой по столу – чуть ли не каждый месяц потом с ним виделись, а бывало и чаще. То-то, припоминаю теперь, он всё любил расспрашивать про мои героические армейские будни, постоянно поддакивая, – я думал, это ему интересно, раз сам так ни разу и не побывал на передовой.

А ведь ему действительно было всё интересно и, похоже, очень нужно, но по другой совсем причине, вон оно как! Хороший человек и благодарный слушатель, с которым не только разок выпить-посидеть приятно, но и забухать не грех.

Старший специалист аналитического департамента Особой полиции подполковник Серотин Виталий Семёнович никогда не верил, что бывший майор армейской разведки Петров может представлять хоть какую-то угрозу или опасность для государства или общества. Когда прошлым летом ему предложили принять участие в этой оперативной разработке, он даже опешил: а в чём смысл? Для чего это всё? Однако начальству видней, и с ним не поспоришь – раз сказано, значит, надо.

– Друг, пойми, это ж не по злобе, – начал он первым, – я ведь считаю тебя по-прежнему своим другом! Но тут такое дело, приказ есть приказ, ты-то должен понимать… Короче, мне приказали – я делал. Но ничего такого я им не сказал.

– Это какого такого, «друг»? – попытался съязвить я.

– Ну, такого, что характеризовало бы тебя как-то плохо. Или в нужном им русле. Ничего, что могло бы представлять угрозу или опасность для нашей страны. Как аналитик я вообще не согласен с их базовой концепцией… Тут надо вести речь скорее о мультивселенной с её взаимовлияниями и самопроник-новениями, чем о том, чего они понавыдумывали. Нет ведь никаких подтверждающих подобную власть Мироздания фактов, а вот теория множественности миров как раз есть!

– Ребята, вы оба что, меня совсем задурить решили? Вчера про одно, сегодня про другое, вот это вот самое, про мультики ваши… Я вам что, знаменитый учёный? С ними разговаривайте на такие темы, с паучниками, им это понравится. А я старый ветеран, мне это всё сейчас вообще до балды! Я просто домой хочу. И вы точно меня с кем-то путаете.

– Боюсь, придётся напомнить, что вы не просто старый ветеран, а очень даже старый… Хотя, безусловно, настоящий Ветеран, с большой буквы! – Помалкивавший до того вчерашний полковник принялся доставать из портфеля какие-то толстые папки. – Позвольте просветить моего молодого коллегу, что первое реально задокументированное у нас упоминание о некоем «майоре» относится ещё к семнадцатому веку… А если хорошо покопаться в истории, то и недокументированных наберётся вагон и малая тележка. Это если даже пока к мифологии не обращаться. А то, к примеру, можно вспомнить и про некоего Егуду, «единственного, кто может»…

Продолжать я ему не дал, не надо мне этих вот лишних откровений с подробностями. И без всяких теперь побочных волн вполне получилось, практически сразу и вдруг – начал просто и тупо довлеть, несмотря на сразу же расколовшую голову дикую боль.

Очнулся на заброшенном пустыре у своих Красных казарм, и единственное, про что успел подумать: «Да нет же никаких этих мультивселенных, Мироздание у нас на всех одно, и оно – вполне дееспособный и, почти уверен, разумный организм (или всё-таки механизм?). Оно и само вполне может защитить себя от любых навязываемых ему флуктуаций. Ведь для чего-то же создаёт оно нас, мойров, упорно именуемых здесь майорами?»

Эта мысль оказалась последней каплей яда, которую пришлось всё-таки принять… А потом – рывками, вспышками, разрозненными кусками – стала прорываться через все прежние заслоны память (своя или чужая – уж и не знаю). Та самая, которая никому не нужна вовсе.