Читать книгу Iz istorii uluc Tallinna - Лившиц Лев - Страница 16

Kiriku plats, Kiriku tänav, Kiriku põik, Toomkirik

На нем. яз. – Kirchenplatz, Dom-Kirchenplatz, Kirchengasse, Kirchen-Quergasse; на эст. – Raamatukogu, Kiriku plats, Kiriku tn., Kiriku põik, Toomkiriku; на рус. – ул. Библиотечная

Древнее название площади перед Домской церковью на немецком языке – Kirchenplatz, Dom-Kirchenplatz, Kirchengasse, Kirchen-Quergasse, на эстонском – Kiriku plats, а улица за церковью и переулок – соответственно Kirchengasse и Kirchen-Quergasse (нем.), Kiriku tn. и Kiriku põik (эст.).

В 1989 году площади перед Домским собором вернули историческое название Кирику платс.

Фото: В. Сепп

В ХХ веке (1950-1991) площадь, улица и переулок назывались одинаково – Рааматукогу (эст. – Raamatukogu, Библиотечная), так как в 1948-1992 годы в здании Эстляндского рыцарского собрания располагалась Эстонская Государственная (ныне Национальная) библиотека. После строительства здания библиотеки на Тынисмяги – Эстонский художественный музей. В ноябре 1989 года площади, улице и переулку вернули исторические названия Кирику платс, ул. Кирику и переулок Кирику (эст. – Kiriku plats, Kiriku tn., Kiriku põik; Церковная площадь, Церковная ул., Церковный переулок).

Представительное здание Эстляндского рыцарского собрания на Кирику платс построено в 1852 году по проекту архитектора Кристофа Августа Габлера (1820-1881). В 1920-1940 годы здесь работало Министерство иностранных дел Эстонской Республики.

Захватив в начале ХIII века Северную Эстонию и городище эстов, рыцари датского короля на скалистом холме у берега удобной морской бухты одним из первых зданий построили церковь: приобщение местного населения к европейским ценностям происходило «и крестом, и мечом». Как и другие сакральные здания Старого города, церковь на Тоомпеа строилась и перестраивалась на протяжении нескольких столетий.

Предшественницей нынешней Домской церкви (эст. – Toomkirik) была деревянная церковь, построенная, по мнению историков, в 1219 году. Первое письменное упоминание о церкви на Тоомпеа встречается в 1234 году. Через несколько лет на ее месте стали возводить каменную, освятив ее в 1240 году как кафедральную церковь Святой Девы Марии. Папа римский Иннокентий III, провозгласив Ливонские земли владениями Святого престола, благословил крестовый поход в «земли Девы Марии» (лат. – Terra Mariana).

За столетия здание неоднократно достраивалось и перестраивалось. Первоначально церковь была однонефной (неф – от лат. navis – «корабль»; вытянутая часть внутреннего пространства церкви, ограниченная с одной или обоих продольных сторон рядом колонн или столбов). Во второй половине XIV века пространство храма расширяется, «подрастают» стены и создается трехнефная форма церкви, сохранившаяся до наших дней. В конце XIV века создаются три портала, оформляющие входы в собор. Но главным входом стал портал, созданный в середине XV века.

В 1240 году церковь на Тоомпеа была освящена как кафедральная церковь Святой Девы Марии.

Фото: Л.Смульский

Здание собора на Тоомпеа построено из плитняка, местного строительного материала, неограниченные запасы которого в то время позволяли использовать его при сооружении храмов, зданий гильдий и жилых домов. Почти все внутреннее убранство церкви создано в конце XVII столетия, после пожара 1684 года, в огне которого погиб и церковный архив. Но восстанавливался храм быстро – уже в 1686 году в соборе возобновились богослужения. Внутреннее убранство и интерьер церкви заслуживают особого упоминания. Это кафедра (1686), ее держит деревянная скульптура Моисея, в руках которого десять заповедей; над кафедрой навес особой конфигурации (1730). И кафедру, и алтарь (1696) выполнил скульптор и резчик по дереву Кристьян-ст. Аккерманн (? – ум. ок. 1710). Алтарную картину (1866) написал немецкий живописец Эдуард фон Гебхардт (1883-1925).

В надгробных плитах, сюжетах живописи, в скульптурах, гербах и других предметах отражены события реальной жизни: голод, чума, войны, насилие, грабежи, стихийные бедствия и память о прихожанах этого храма.

ХVII век – время барокко, искусства чувственного и напряженного, где аскетизм сочетается с пышностью, изысканность – с грубостью, отвлеченная символика – с натурализмом, реальность – с фантазией художников. Библейские сюжеты – непременные атрибуты католических и лютеранских храмов. Дополняя содержание пасторской проповеди во время богослужения, они производят на человека незабываемое впечатление.

Над центральным нефом находится церковная башня, выполняющая функцию колокольни. Она воздвигнута в конце XVIII века по проекту строительного мастера К.Л. Гейста (XVIII в.) и дошла до наших дней без всяких изменений.

Особое место в церковной службе, совершаемой в лютеранском храме, занимает орган. Трудно сказать, какой была бы судьба этого музыкального инструмента, если бы христианская церковь не поняла эмоционального воздействия музыки органа на человека. Слова самого блестящего проповедника не в состоянии так глубоко проникнуть в людские души, как мелодии, извлекаемые из этого сложного инструмента: они предупреждают и успокаивают, угрожают и вселяют надежду, уводят от повседневности и взывают к борьбе. Органы со временем совершенствовались, становились все больше и богаче по звучанию и оформлению. Тысячи труб, резьба, позолота, скульптура украшали эти гигантские инструменты. И все-таки великие органисты Георг Фридрих Гендель и Иоганн Себастьян Бах сочиняли свои музыкальные произведения на небольших домашних органах. Такие же скромные инструменты стояли в небольших сельских храмах Эстонии. Старейший из известных так называемых «позитивов» сделал местный мастер Иоанн Талам в 1795 году.

Орган Домской церкви изготовлен в Германии, в городе Вайсенфельзе, в 1878 году выдающимся органным мастером Фридрихом Ладегастом (1818-1905). В 1913-1914 годах он был перестроен фирмой Зауэра, реставрирован в 1998 году. Орган скромен по оформлению, но обладает мощным и глубоким звучанием.

Во второй половине XVI века Домская церковь Ревеля стала лютеранской. И первые протестантские хоралы, созданные самим немецким проповедником и основателем лютеранства Мартином Лютером (1483-1546), звали к борьбе, к очищению веры от всего суетного, что привнесли в нее люди.

Особое место в памяти о людях и событиях далекого прошлого хранят надгробные монументы, созданные потомками тех, кто оказал влияние на судьбы страны и народа, в ней проживающего.

Среди тех, кто в конце ХII века пришли в земли Прибалтики с крестом и мечом, были братья Этельбрехт и Дитрих Тизенгаузены. Их потомки были епископами Риги и Ревеля, шведскими генералами, русскими сенаторами, прокурорами, придворными российских императоров. 20 ноября 1805 года, в сражении с войсками Наполеона, 25-летний подполковник граф Беренд Грегор Фердинанд фон Тизенгаузен (1782-1805) остановил расстроенный огнем французов батальон и, подхватив упавшее знамя, увлек солдат в атаку, был тяжело ранен и через несколько дней скончался, оставив вдову Елизавету Михайловну и двух дочерей. У северной стены церкви, слева от алтаря, находится обелиск из желтого мрамора с медальоном. На обелиске надпись: «Здесь покоится флигель-адъютант Его Величества Императора Всероссийского граф Фердинанд фон Тизенгаузен... Он умер смертью героя от ранений, полученных накануне под Аустерлицем. MDCCCV (1805)».

В «Хронике Генриха Ливонского» написано: «В год 1198 Альберт, каноник Бременский, был посвящен в епископы. В следующее лето он отправился в Готландию и там набрал пятьсот человек для Крестового похода в Ливонию». Генрих Латвийский (Henricus de Lettis, годы жизни ориентировочно 1188-1259, в различных источниках его имя пишется как Генрик Ливонский, Генрих Латвийский и даже Генрик Латыш) родился в Северной Германии, в Магдебурге, в 1205 году был послан в Ливонию миссионером и затем рукоположен в пастора латышей. В 1224-1227 годах Генрих составил хронику, повествующую о том, как Тевтонский орден покорил и обратил в христианство ливов и эстов. На пике эстонского национального движения в XIX веке «Хроника Генриха Ливонского» стала одновременно и трудом по эстонской истории, и образцом исторической прозы. «Хроника…», документирующая одну из ветвей многочисленных войн за обращение язычников в христианство в XI–XIII веках, стала первым документальным свидетельством распространения на эти земли европейской цивилизации.

В 1806 году Ревель посетил будущий победитель Наполеона Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов (1747-1813). Но в тот приезд ему было не до красот средневекового города. Он приезжал к дочери и внучкам вскоре после сражения под Аустрелицем, в котором погиб его зять Фердинанд фон Тизенгаузен, которого он любил, уважал и горько, как отец, оплакивал его гибель. Дом этой семьи до наших дней сохранился на вышгородской улице Кохту, 12. И нынешняя смотровая площадка – двор дома Тизенгаузенов, у которых в Ревеле было два дома. Второй – на ул. Ратаскаеву. Нет сомнения, что зимой 1806 года Кутузов жил в одном из них и как «нежный дедушка», как он сам напишет в письме, утешал дочь и внучек. Одна из них, Доротея или, как звал ее Кутузов, Дашенька, в 1821 году стала женой будущего австрийского посла в России графа Габриэля Луи Шарля Бонавантюра Фикельмона (1777-1857). В салоне графини Долли Фикельмон (1804-1863) на набережной Невы в Санкт-Петербурге бывали В. Жуковский, П. Вяземский, А. Дельвиг и, конечно, А. Пушкин.

С другой стороны алтаря – саркофаг шведского полководца, наместника короля в Ливонии Понтуса Делагарди (1520-1585) и его супруги Софьи Гулленхельм, внебрачной дочери шведского короля Юхана III. На крышке каменного саркофага – скульптуры почивших в натуральную величину. Автор саркофага, считающегося одним из шедевров камнерезного искусства в стиле ренессанс, – выходец из Нидерландов талантливый архитектор и скульптор Арент Пассер (ок. 1560-1637). На лицевой стороне – вырезанный из камня барельеф с видом Нарвы, это старейшее изображение города. Во время переправы через реку Нарову, после победоносной стычки с одним из русских отрядов в ноябре 1585 года, в Нарвской крепости в честь победителя гремел салют, в ответ выстрелила пушка на борту баркаса, на котором находился полководец. От этого выстрела старая посудина развалилась, и закованный в рыцарские доспехи Делагарди утонул.

В 1764 году на русскую службу поступил молодой шотландский моряк Самуил Грейг (1736-1788). Командовал кораблями на Балтике, участвовал в Русско-турецкой войне, был фактическим руководителем морского сражения при Чесме, когда в ночь с 25 на 26 июня 1770 года был полностью уничтожен турецкий флот. А через 18 лет, в 1788 году, командуя Балтийским флотом, одержал блестящую победу над шведами у острова Готланд, был награжден высшим российским орденом Андрея Первозванного. После сражения контр-адмирал Грейг простудился, заболел и 15 октября умер. 17 октября Екатерина II сообщила князю Григорию Потёмкину: «Вчера получила дурную весть о том, что адмирал Грейг ко всеобщей скорби скончался на борту своего флагманского корабля „Ростислав”».

Императрица распорядилась похоронить адмирала Грейга в Домском соборе на Вышгороде со всеми почестями, хотя к этому времени ею же был издан указ, запрещающий захоронения в церквах Российской империи. Саркофаг из белого мрамора выполнен петербургским скульптором И.Т. Матросом якобы по эскизу самого архитектора Джакомо Кваренги (1744-1817). На картуше в центре саркофага высечено: «Самуилу Грейгу, шотландцу, русскому адмиралу, родился в 1736, умер в 1788. Его, не знающего вражеского огня, славят немолчной песнью Архипелаг, Балтийское море и побережье, хвала отваге и достающая до небес скорбь великодушной Екатерины».

Рядом с саркофагом Самуила Грейга находится памятник на месте захоронения Адама Иоганна фон Крузенштерна – и это не случайно. Летом 1788 года гардемарин Крузенштерн ступил на борт фрегата «Мстислав», которым командовал адмирал Грейг. После сражения у острова Готланд Адам Крузенштерн стал мичманом, а затем лейтенантом. Шесть лет набирался опыта у берегов Британии в войне с Францией, плавал у берегов Южной Америки, Африки, Индии и Китая. После возвращения представил в Морское министерство проект первого кругосветного плавания. После четырех лет ожидания пришло высочайшее разрешение и приказ – Крузенштерну самому организовать и возглавить экспедицию.

7 августа 1803 года шлюпы «Надежда» и «Нева» под командованием А. Крузенштерна и Ю.Ф. Лисянского снялись с якорей и начали первое в истории русского флота путешествие вокруг света. Все было впервые – исследования в океанах и морях, побережья Русской Америки, островов, Камчатки, Японии, Сахалина, проливов. В 1846 году по особому распоряжению императора Николая I Крузенштерн был похоронен в Домской церкви Ревеля рядом с могилой Самуила Грейга.

На стенах Домского собора висят гербы-эпитафии представителей тех знатных родов, чей прах покоится в соборе. По традиции, в похоронной процессии перед гробом несли гербовую эпитафию, потом ее вешали на стене храма рядом с захоронением усопшего. Основными частями такой эпитафии были родовой герб с располагавшимся под ним картушем с биографическими данными покойного. После указа Екатерины II от 1772 года о запрете захоронения в церквах традиция установления гербовых эпитафий в храмах угасла, и вместо них стали использовать металлические поминальные таблички. Большую часть эпитафий удалили из церквей после роспуска рыцарских и сословных организаций в 1920 году. В Эстонии сохранилось около двухсот таких эпитафий, и почти половина из них вывешена в Домском соборе. Коллекция гербов собора – одна из самых богатых в Европе.

На восточной стене храма – металлическая табличка, своего рода кенотаф, в память о Фердинанде Фридрихе Георге Людвиге фон Врангеле (1796-1870), российском мореплавателе, полярном исследователе, адмирале. Он возглавил ряд научных экспедиций в Восточную Сибирь, предсказал наличие острова в Ледовитом океане, а когда он был открыт, назван его именем, возглавил кругосветное плавание, был правителем Русской Америки и противником продажи Аляски Америке. В I864 вышел в отставку. В письме своему другу и участнику экспедиций в Сибирь Федору Матюшкину писал: «Друг мой, художники и поэты... не могут рассказать мне о море так, как чувствую я, и мне припомнились стихи Некрасова: „Как ни светло чужое море, как ни светла чужая даль, им не рассеять наше горе и нашу русскую печаль”». Так писал немец, родившийся в Эстонии и отдавший всю жизнь русской науке и морю!

К 1772 году (позднее в церквах Эстляндии уже не хоронили) весь пол в Домском соборе был покрыт надгробными плитами, многие из которых имеют увлекательную историю. Так, войдя через главный портал и спустившись на несколько ступенек, вы обязательно наступите на большую плиту, по краям которой высечено: «Отто Иоханн Туве, помещик Эдизе, Вяэна и Коону – его могила. В году 1696». Под ней покоится дворянин эстонского происхождения (эст. – Tuwe переводится как «голубь»), который при жизни был отчаянным весельчаком, чревоугодником и большим любителем женского пола. Перед смертью он якобы раскаялся во всех своих грехах и завещал похоронить себя у входа в Домский собор, дабы все входящие топтали его прах, и он за это получил бы прощение. Но языки завистников утверждают, что истинная причина заключается в том, что оттуда и после смерти удобнее всего созерцать ножки входящих и выходящих дам. Это надгробие называют могилой таллиннского Дон Жуана.