Читать книгу Судьба - Лоис Буджолд, Лоис Макмастер Буджолд - Страница 13

Майлз едва сдержался, чтобы не брякнуть по-идиотски: «Ты уверена?» Оба напряженных личика не выражали ни капли сомнения.

– Тогда кого, – он подавился словами, повернулся, уставившись на Ворона, на обернутую фигуру на столе, – …это мы только что… – сказать «убили» было бы несправедливо, да и не точно. И, как сильно подозревал Майлз, глубоко оскорбительно для и без того расстроенного крупного специалиста по разморозке, – …только что… – к счастью, кажется, никто не потребовал от него закончить предложения.

– Цифры на бирке совпали. Во всяком случае, те цифры, что вы мне дали, – пояснил Ворон.

Так, значит, либо Майлз ошибся, списывая шифр из банка данных криохранилища (а он точно знал, что это невозможно), или же кто-то подмухлевал с шифром заранее. Кто-то. Зачем-то. Хотели скрыть? Чтобы защитить замороженную Лизу Сато от похищения сподвижниками, кем-то из ООНН? Или Майлзом? Глупости, да кто на Кибо-Даини мог бы вообразить, что любопытный Имперский Аудитор проявит интерес к этому вопросу? А может, просто кто-то изначально допустил ошибку? Но ведь тогда… Перед мысленным взором Майлза пронеслись миллионы криокамер Нортбриджа, его подземелий и окрестностей. Сердце Имперского Аудитора рухнуло в пятки. Мысль о том, что никто, совершенно никто не знает, куда запрятали Лизу Сато, была слишком ужасна, чтобы задерживать ее в голове хоть на мгновение.

Или же – а вот в этой мысли было что-то подкупающее, да так, что у Майлза дух перехватило, – кто-то их опередил. Кто-то со схожей целью. В таком случае… нет, прежде чем давать волю воображению и плодить идеи, надо бы подкрепить их фактами. Только настоящими фактами, а не шевелящимися вслепую хиленькими щупальцами домыслов.

Майлз вдохнул поглубже, чтобы унять колотящееся в груди сердце.

– Значит, так. Начнем заново. Что мы можем знать наверняка? Во-первых, нужно установить личность этого… гм… клиента. Ворон, это главный вопрос, на который должно ответить вскрытие. Я отправляюсь в комнату связи и…

Зловещее покашливание Форлинкина резко оборвало речь Майлза.

Форлинкин кивнул на детей, безмолвных, прижавшихся друг к другу, с лицами белыми, как мел. Внешне по Джину и Мине трудно было сказать, то ли они напуганы, то ли гневаются. Во всяком случае, дети не плакали. В любом случае, Форлинкин прав: не годится прямо сейчас и перед ними обсуждать жуткие детали вскрытия, будь то их мама или нет. Дети, насколько Майлзу было известно, могут быть и безмерно чувствительны, и беспредельно кровожадны. Иногда эти качества удивительным образом уживаются в одном ребенке. Нужно ли вследствие этого относиться к детям как к женщинам? Очевидно, что в данный момент у него не выйдет в достаточной степени развить эту интересную мысль.

Майлз жестом выпроводил Форлинкина и его подопечных за дверь.

– Простите меня, простите, пожалуйста, – повторял и повторял Майлз. – Обещаю… – проклятье, необходимо срочно избавиться от этого слова, вычеркнуть его из своего лексикона, – я продолжу поиски вашей мамы. Дело приняло интересный оборот… Э-э… В смысле, непростой. Дело приняло такой непростой оборот. Мне нужна информация, че…

«Мне нужна информация, черт побери!» – его старая присказка, такая удобная и успокоительная. Иногда прокол – это просто прокол. А иногда – это скрытая возможность, ломящаяся в дверь. Информации пока маловато – Информации! Информации мне! – но он чуял: перед ними как раз второй случай. Вот оно, то, что приходит с опытом: совершаешь ошибки, и все равно уверен, что прав.

Мина спросила:

– А что теперь будет с нами?

Джин испуганно добавил:

– Вы же не сдадите нас обратно дядюшке Хикару и тетушке Лорне?

– Нет. Во всяком случае, пока нет. Консул Форлинкин отвезет вас обратно в консульство, а там мы к чему-нибудь придем, или…

– Или? – эхом отозвался Форлинкин, когда Майлз замолчал.

– Мы к чему-нибудь придем. – Просто пока не знаю к чему. – Я пока останусь здесь, помогу прибрать, а потом присоединюсь к вам. Форлинкин, когда будете на месте, дайте указание лейтенанту Йоханнесу заняться предварительным сбором данных. Хочу найти этого доктора Либера, того, что объявился в группе Лизы Сато в Нортбридже полтора года назад.

Не ахти какая зацепка, но приходится работать с тем, что есть. Интересно, редкая ли это на Кибо фамилия? Скоро узнаем…

Форлинкин кивнул и увел детей. Джин оглядывался по дороге, словно прощаясь с утраченным убежищем. Мина протянула ручку и сунула ее в ладонь Форлинкина. Тот вздрогнул, однако мужественно преодолел чувство вины. Произошедшее явно стало серьезным ударом для детей. Проклятье, это и для меня серьезный удар.

Заспанный Роик высунул помятое лицо из дверей импровизированной караулки, искоса взглянул на троицу, исчезающую за углом.

– Меня разбудили голоса. Что здесь случилось?

Майлз рассказал, что случилось. Именно такую реакцию он и предвидел. Еще бы, результатом проведения хитроумной операции стало похищение совсем не того тела! Конечно, нужно хорошо знать Роика, чтобы уметь прочесть все оттенки отсутствующего выражения его лица. Может, есть какая-то секретная школа сержантов, где такому обучают? Или это приходит с опытом? Коммандер Пим довел это умение до совершенства, однако и Роик уже почти не отставал.

– Знаете, – сказал Роик. Пим бы так не сказал, у Пима вместо этих слов нашлось бы соответствующее отсутствующее выражение лица. – Если бы вы остановились, когда мы были на подъеме, побеждали… После разговора с Вингом. Сейчас бы уже домой летели.

– Сейчас? Сейчас останавливаться поздновато, – язвительно заметил Майлз.

– Понятно, милорд.

Роик со вздохом двинулся за ним в лабораторию.

Ворон уже все прибрал и готовился ко второй операции. Танака раскладывала целый ворох жутковатых инструментов на подносе радом с операционным столом. Взглянув на вошедших, спросила:

– А как насчет наших пациентов? Договор остается в силе?

– Ну конечно, – машинально ответил Майлз. – Аренда есть аренда.

Странно, что она не разочаровалась в их силах после увиденного. Было ясно, что Танака согласна с диагнозом Ворона. Майлз не стал добавлять: «Ведь мы можем вернуться». Он стал осторожнее в обещаниях. Хоть и запоздало.

Ворон побарабанил пальцами по столу и осмотрел инструменты.

– Может, нам послать образцы тканей в лабораторию на платный анализ? Или самим что-нибудь придумать здесь?

– А как будет быстрее и лучше?

– Если ставится задача добиться хороших результатов, не выходя из дома, я бы привез своих ребят с Эскобара. На это наверняка ушло бы больше времени, чем послать образцы в лабораторию. В любом случае, есть риск привлечь постороннее внимание. Зато результаты практически одинаковые.

– Гм-м… Чутье подсказывает мне, что лучше бы придержать все это подальше от чужих глаз, пока не узнаем, с чем конкретно мы имеем дело. Я думаю, надо сделать все самому, насколько возможно, а там посмотрим по результатам. Рабочая гипотеза такая: кто-то преднамеренно подменил пациентов. Когда? Где-то в промежуток последних полутора лет. Если мы узнаем, кто эта женщина и откуда она, можем узнать и кто сунул ее на место Лизы Сато. – Или не узнать. – Пациентов поменяли или эту женщину заморозили здесь вместо Лизы Сато в самом начале, вот в чем вопрос. В таком случае…

Ворон нахмурился:

– Думаете, мать Джина и Мины жива и на свободе? Тогда почему она не дала знать бедным деткам?

– Тут все зависит от того, насколько такие знания могут им навредить.

Ворон нахмурился еще сильнее.

– Ну, одно-то я могу сказать вам точно, – вмешалась Танака, наклоняясь и поднимая обрывок пластиковой обертки из мусорной корзины к свету. – Эту женщину не могли заморозить вместо той, что вы ищете. Во всяком случае, не в последние полтора года. Так оборачивали давным-давно.

Три головы разом повернулись к ней.

– Насколько давно? – выпалил Майлз. – И откуда вы знаете?

Морщинистые веки растянулись, Танака прищурилась.

– Боже, я не видела этой ткани с сеткой-шестигранником со студенческой скамьи. По меньшей мере тридцать лет, а может, и все пятьдесят.

Майлз застонал:

– Так эта женщина, глядишь, все двести пятьдесят лет пролежала в камере?

– Нет, потому что раньше были другие ткани и стили оборачивания. И до того, еще раньше, были другие.

– Спасибо, Танака, – выдохнул Майлз, – с этого уже можно начинать.

Тайна только что разделилась надвое. Просто какое-то деление загадочной клетки. Тайны плодятся на глазах. Продвижение вперед с торможением.

Ворон поднял инструмент и наклонился над пациентом, превратившимся в объект исследования.

* * *

Первую половину дороги к консульству во флаере висела тишина. У Джина от отчаянья просто горло перехватило. Замкнувшаяся в себе Мина, с бледненьким личиком, сидела пристегнутая к креслу в середине второго ряда. Пока они двигались неподалеку от владений Сьюз, Форлинкин вел вручную. Затем перебросил управление на городскую дорожную сеть и, вздохнув, повернулся назад.

Ему пришлось вертеть головой, обращаясь к обоим:

– Мне очень печально, что все так получилось.

– Ну, вы-то не виноваты, – успокаиваясь, сказал Джин.

Форлинкин открыл было рот, передумал и просто ответил:

– Спасибо, – и тут же добавил: – Хотя если бы на вашем месте была моя дочь, я бы, наверное, очень рассердился, если бы ее в такое втянули.

Джин только успел подумать: «По-моему, это мы вас втянули». Сказать, правда, не успел: Мина с готовностью подхватила тему:

– А у вас есть дочка? А сколько ей лет? А можно с ней поиграть?

– Анне шесть лет, так что поиграть с тобой она бы захотела, но боюсь, это невозможно. Она на Эскобаре, со своей мамой.

– А они к вам скоро вернутся? – допрашивала Мина.

– Нет, – Форлинкин замялся, – мы в разводе.

Оба ребенка вздрогнули, услышав страшное слово.

– А почему вы в разводе? – не унималась Мина.

Если бы сестра сидела рядом, Джин пнул бы ее по лодыжке, чтоб заткнулась. К несчастью, до нее было не дотянуться.

Форлинкин пожал плечами:

– Так получилось. В общем-то, никто не виноват. Она родом с Эскобара. Мы познакомились, когда я служил там в посольстве, младшим секретарем. Когда мы только-только поженились, я думал, само собой разумеется, что она поедет за мной всюду, где мне придется служить. Но когда пришло повышение по службе и новый пост в посольство Барраяра на Поле, как раз появилась Анна. И жена просто передумала. С ребенком на руках у нее пропало желание покидать уют безопасного дома и родную планету. А может, она не полностью доверяла мне. Или была какая-то другая причина.

Повисла тишина. Джин перенес ее в смущении, зато Мина зачарованно перерабатывала новую информацию. Потом Форлинкин добавил:

– Недавно она снова вышла замуж. За эскобарца. Написала мне, что он хочет удочерить Анну. А я не знаю, что делать. Может, для нее так будет лучше, чем отец, которого она видит три дня раз в три года. Только трудно решить. Трудно отпустить.

Он произнес это все, обращаясь к собственным коленям. Затем внезапно поднял голову и посмотрел на Джина и Мину проницательными голубыми глазами.

– А что вы думаете?

Мина моргнула и выпалила:

– Я бы захотела, чтобы со мной остался настоящий папочка.

Форлинкина это как-то не особо обрадовало. Джин высказался осторожнее:

– Вообще, это от многого зависит. Например, хороший ли он человек.

– Думаю, ты прав. Я с ним пока не встречался. Наверное, мне надо выбрать время и слетать к ним, прежде чем отказываться от прав. Может, Анне будет только стыдно за отца, который лишь навещает ее. Вряд ли она хорошо меня помнит.

– А разве вы ей не пишете, ничего не посылаете? – нахмурилась Мина.

– Иногда.

Джин медленно спросил:

– А вы не могли тогда выбрать остаться с женой? Вместо посольства на Поле? – И где это еще такая планета? Похоже, далеко от Эскобара. – Ведь дипломат это не солдат, правда? Разве вам нельзя просто уволиться?

Форлинкин шутливо отдал Джину честь, так, приставив палец ко лбу, от чего мальчику стало совсем неловко. Может, лучше не стоило об этом говорить и вовсе?

– Да, такой выбор был. Тогда. Но прошлого не вернуть, и выбор сделан.

Мина перестала хмуриться и теперь уже откровенно сердито глядела на Форлинкина.

– По-моему, вы уже сделали выбор.

– Выбор сделал тот, молодой я. Я его теперь часто вспоминаю…

Они подъехали к консульству – автопилот запищал, и Джин прямо-таки обрадовался, когда Форлинкин вернулся к управлению.

Уже в консульстве, на кухне, Форлинкин соорудил им пожевать и отправился по делам в свой кабинет – там его ждал клерк с какими-то неотложными вопросами. Мина поймала Лаки и пошла с ним наверх. Джину надо было проведать свой зверинец во дворе. Когда он вернулся в комнату, которую делил с сестрой, та лежала, свернувшись калачиком вокруг кошки, словно приготовилась защищать свою собственность. Мина вцепилась в Лаки, словно в плюшевую игрушку. Кошка не сопротивлялась, если не считать редкого и ленивого подрагивания хвостом.

Джин был уже большой, чтобы спать днем, но кровать выглядела такой желанной. Если отобрать Лаки у Мины прямо сейчас, сестра, наверное, разорется. Подождать, что ли, пока заснет? Лицо у Мины все застывшее, под красными глазами – круги, как будто плакала.

Он сел на кровать и собрался было обдумать, как отвоевать кошку, когда Мина фыркнула и сообщила:

– Они все наврали.

– Взрослые всегда врут, – задумчиво ответил брат. – Мама всегда врала. Говорила, что все будет хорошо, а хорошо не стало.

– Угу.

Мина покрепче прижалась к кошке, сморщилась и фыркнула опять. Через несколько минут напряжение покинуло лицо девочки, хватка ослабла. Джин перегнулся, выудил Лаки, стараясь не разбудить сестру. Мальчик гладил кошку, пока та урчанием не подтвердила согласие на такой обмен, а потом сам свернулся калачиком на своей кровати. Кровать была прекрасная, гораздо лучше, чем все, на чем он спал у Сьюз-сан, но ему хотелось обратно. Может, ворчливый старикашка Йани был прав, когда хотел оставить Майлза на улице…

Он проснулся, услышав, как Роик зовет его по имени и мягко тормошит. Мина уже сидела на кровати и терла примятые подушкой щеки. Лаки не было. Пятно света на ковре переместилось. Взгляд на часы сообщил, что прикорнул он на два часа.

– Извините, что приходится вас будить, – виновато сказал Роик, – милорд хочет кое-что вам показать на комм-пульте в комнате связи.

Роик терпеливо дожидался, пока дети сходят в ванную и вымоют руки, прежде чем следовать за ним. Теперь, попривыкнув к этому здоровяку, Джин даже полюбил Роика. Для Майлз-сана Роик был чем-то вроде собственного, личного взрослого, который повсюду за тобой ходит и все для тебя делает. Только вот ты сам говоришь ему, что делать, а не наоборот. Вот бы себе такого Роика, подумал Джин.

В этом чудном подвале, который можно было наглухо запереть, собрались все. Джин уже понял, что здесь консульство хранит все свои важные шпионские тайны. Майлз-сан и Форлинкин сидели у комм-пульта. Ворон-сенсей тоже вернулся. Сейчас он был чем-то занят с Йоханнесом, нагнувшись над длинным столом и каким-то маленьким аппаратом на этом столе.

Джин протопал к ним.

– Что это у вас?

– Сканер ДНК, – ответил Йоханнес.

– Вы этой штукой проверяли отпечаток Майлз-са… лорда Форкосигана в тот день, когда мы познакомились?

– Да.

– Удобная штука, – пояснил Ворон-сенсей. – У госпожи Сьюз тоже должна быть такая. Очевидно, ее либо продали, либо сломали. Я уже опасался, что придется отсылать образец ткани в платную лабораторию даже из-за такой простецкой операции.

Джин наблюдал с интересом.

– А можно мне сканировать ДНК моих животных на этом аппарате?

– Это не игрушка, – ответил Йоханнес, – мы используем его для сверки документов тех, кто собирается в путешествие, ну и тому подобное. – Он взглянул на Джина и смягчил тон: – Спроси-ка советника Форлинкина.

Майлз-сан подозвал Джина к комм-пульту, возле которого, переминаясь с ноги на ногу, уже стояла Мина. Над экраном в ряд висели фотографии четырех разных человек. Двое седоволосых. Один в лабораторном халате.

– Мисс Мина, надеюсь, вы нам поможете, – начал Майлз-сан. – У всех этих людей одно имя – доктор Либер, и живут они неподалеку от центра Нортбриджа. Мы уже исключили всех докторов Либер женского пола. Надеемся, что никто из них не летал недавно на Колонию Бета. – Рот Майлза скривился словно от шутки, которой Джин не понял, но вот Роик, судя по ответной усмешке, понял. – Не похож ли кто-нибудь из них на человека, который говорил с твоей мамой тем вечером? Или, может, кто-то из них совершенно точно не похож на этого человека?

Мина внимательно вгляделась в сканы.

– Это было так давно, я уже и не помню.

– А что ты вообще о нем помнишь? Этот доктор Либер, он был молодой или старый?

– Старый!

– Седой?

– Нет, темноволосый, это я точно помню. Вот только возраст я у взрослых не очень-то понимаю. Этот правда был здорово старый. Лет тридцать.

Майлз-сан и Форлинкин переглянулись. У консула шевельнулись губы, однако он ничего не сказал.

– Так, значит, старый, но не седой.

Майлз-сан постучал пальцем по экрану, и изображения двоих седовласых мужчин исчезли. Двое оставшихся выглядели похоже, и стрижки одинаковые, только у одного лицо слегка осунувшееся, а у другого покруглее.

– Когда я был маленьким, – заметил Роик, заглядывая им через плечо, – я думал, что любой тощий взрослый – мой дедушка. Очень трудно было порой…

– И все-таки, – настойчиво продолжал Майлз-сан, – Джин, не помнишь ли ты кого-нибудь из этих двоих в маминой компании? Даже если тебя с ними не знакомили?

Джин покачал головой.

Мина долго разглядывала изображения, а потом указала на тощего:

– Вон тот. Кажется. Другой уж очень толстенький.

– Может, это и он, только веса набрал, – подсказал Джин, тоже стараясь помочь.

– Вы ей покажите сканы с сотней лиц или хотя бы с десятком и увидите, как мало будет толку, милорд. Вы подсказываете свидетелю.

– Если бы стояла задача опознавать всех тридцатилетних старикашек на Кибо, то, несомненно, ты бы оказался прав, – возразил Майлз-сан. – К счастью, у нас уже очерчен круг подозреваемых. – Майлз указал на толстяка: – Этот доктор Либер – акушер клиники-репликатора в северном пригороде, – затем его указующий перст переместился на лицо тощего, – а этот доктор Либер – биохимик из компании «Крионикс», принадлежащей «Новому Египту». Поскольку показания Мины не исключают его полностью из списка подозреваемых, сочетание должности и положительный результат опознания просто обязывает меня поставить его номером первым на проверку.

– Помнится, была рабочая версия о том, что парень, скорее всего, смылся, – напомнил Роик. – Этот Либер что-то мало похож на борца с режимом – хорошая зарплата, акции в компании, криостраховка. Я бы сказал, соль корпоративной земли…

Майлз-сан откинулся на стуле и потер подбородок.

– Да, тут нестыковка. Полагаю, я изначально ошибался.

При этих словах Роик отвесил Майлзу поклон, и Имперский Аудитор слегка улыбнулся. Чему? Джин опять не понял.

Йоханнес и Ворон-сенсей закончили работу за столом и перебрались к спутниковому комм-пульту.

– Так-так! А скан для опознания там есть? У меня на всякий случай есть отпечатки пальцев рук и ног, правда, надеюсь, они нам не понадобятся.

Майлз-сан оттолкнулся ногами и повернулся к ним, не вставая с кресла.

– Что вы тут обнаружили?

Роик наклонился, вглядываясь.

– Похоже на нашу дамочку, верно? Посмотрите на скулы и уши… а родинка над левой бровью? Такая же! Этот скан сделали, скорее всего, незадолго до криостаза.

– Не могу сказать, что разглядел ее уши.

Майлз-сан схватил трость и приблизился, чтобы получше разглядеть картинку.

Джин тоже протиснулся между ними. Изображение живой, улыбающейся женщины сменилось перед глазами той застывшей, чужой фигурой на операционном столе. Мальчика замутило. А мама? Она тоже стала бы такой же чужой, если б взаправду умерла?

– Отлично, – проговорил Ворон-сенсей. – Здесь – все, что нам нужно о ней знать. Биографические данные, история болезни, дата ввода в криостаз. Так… криоконтракт и состояние счета… может, тоже где-то пригодятся. Бедолага ты, Алиса Чен. Но я рад, что наконец-то познакомился с тобой.

– Молодцы, – похвалил Майлз, – быстро сработали.

– Базы данных клиентов криокорпораций открыты для всех желающих, – ответил Йоханнес, хотя и видно было, что он обрадовался поощрению. – Будь ты юрист или ученый, занимающийся демографическими исследованиями, медик или просто любитель, раскапывающий корни генеалогического древа семьи, доступ открыт для всех. – Он сел и еще раз взглянул на экран с данными. – Похоже, женщину заморозили сорок пять лет назад. Нам крупно повезло. Стоит забраться в историю лет на сто, и натыкаешься на дыры в базе данных, возникшие то по одной причине, то по другой.

– Да, когда я еще служил в… гм… работал на другой работе, эта планета была пристанищем для любителей поддельных документов, происхождение которых невозможно отследить, – поделился знаниями Майлз-сан. – Я и о планете-то до расследования знал только по этой причине. – Он прищурился и указал на строчку в истории болезни: – А это что за непроизносимая игра слов?

– Название прогрессирующего заболевания крови, – посмотрев, ответил Ворон-сенсей. – Может, из-за него она и предпочла лечь в криостаз в столь раннем возрасте.

– Может, из-за него она и умерла?

Ворон покачал головой:

– Нет, оно не могло оказать никакого влияния на вывод из криостаза. Хотя впоследствии ей бы, конечно, понадобилось лечение.

– А в наши дни она бы его получила? Я имею в виду, лечение.

– Да, конечно, сейчас такое заболевание лечится.

– Так что же делала женщина, замороженная почти полстолетия назад в криокамере Лизы Сато с биркой Лизы Сато на ноге? Ясное дело, она не сама туда забралась. И если номера криокамер можно просто перепутать, занося в базу данных, то бирка на ноге – верная гарантия, что тела подменили.

– Кстати, а где останки этой вашей госпожи Чен? – спросил консул Форлинкин. – Рано или поздно придется вернуть их ближайшим родственникам. Вполне возможно, что за всем этим возникнут проблемы наследственного характера – да бог знает, что еще. Кроме того, она скончалась недавно, а значит, у нее могут оказаться скорбящие родственники. – И, подумав, добавил: – Хотя, по правде сказать, я не особенно жажду судебных тяжб из-за нее.

– Мы пока припрятали ее в подземном криохранилище госпожи Сьюз, – ответил Ворон-сенсей. – Тенбери посоветовал.

– Долго ли она сможет… сохраняться?

– Сколько угодно.

Майлз клятвенно поднял ладонь перед Форлинкином.

– Мы вынуждены скрывать ее, пока не распутаем клубок тайн. Но потом напомните нам об этих важных вопросах. Так-с. Значит, теперь у нас две ниточки – труп потерявшейся женщины и доктор Либер. Остается лишь идти по следу, пока они не пересекутся. Кстати, ее заморозили в «Новом Египте»?

Йоханнес покрутил текст на экране.

– В одной из корпораций, которую позже купил «Новый Египет».

– А где заморозили? В том же корпусе?

– Не думаю, что их корпуса стояли на этом месте сорок пять лет назад. – Йоханнес склонился над ворохом ссылок: – Ага, вот оно! Здание, где ее заморозили, закрылось лет десять назад. Его потом снесли. И ее криокамеру переместили в корпус в «Криополе».

– В этом случае устроить подмену ничего не стоит, – заметил Майлз-сан. – Особенно для, скажем, сотрудника компании. Полагаю, госпожу Чен они выбрали наугад. Главной целью была Лиза Сато.

– Вы хотите сказать, кто-то украл нашу мамочку?

Голосок Мины задрожал.

– Картина вырисовывается именно такая…

Майлз-сан прищурился, вглядываясь в стереоизображение.

Только когда Майлз почувствовал ладонь Форлинкина, крепко сжавшую его плечо, и заметил его сердитый взгляд, он обратил внимание на девочку. Видно было, что та изо всех сил старается не заплакать.

Майлз-сан поспешил поправиться:

– Надо иметь в виду, что кто бы ее ни украл, должен очень о ней заботиться. Ведь не крадут же люди того, что им не нужно. Это значит, что они точно обходятся с ней очень бережно.

Очередное взрослое вранье? В целом Джину нравилось, что Майлз-сан разговаривает с ними как с равными. Но все равно очень уж странно звучат его слова.

Мину такое объяснение, видно, не слишком успокоило, поэтому Майлз-сан продолжил бормотать:

– Вот, например, мою переносную криокамеру вообще на некоторое время теряли. И ничего, в конце концов все обошлось.

– Это с вашей точки зрения ее теряли, – заметил Ворон-сенсей, – а с нашей – нашли!

Майлз-сан победно воззрился на Мину, словно говоря: «Вот видишь?» Правда, улыбка его мгновенно растаяла в ее потухшем взгляде. Форлинкин и Йоханнес смотрели на него с восхищенным ужасом.

Майлз продолжал:

– Я собираюсь поговорить с доктором Либером. Лично. Полагаю, встречу надо организовать не на работе, – добавил он, стараясь не подгонять мысли.

Роик мрачно скривил губы:

– Сначала необходимо обеспечить надежную безопасность этой встречи.

– Ну конечно! Мы даже Йоханнеса с собой прихватим, чтобы тебе не пришлось в одиночку… обеспечивать безопасность.

– Ну, хоть что-то…

Майлз все наблюдал за Миной, та непоседливо переминалась на месте.

– Нет никаких записей о том, что Либер как-то связан с твоей мамой. Только ты их видела вместе. Если из этого что-то получится, то лишь благодаря ценным разведданным, которые мы получили от вас, мисс Мина.

Этому девочка немного обрадовалась. Во всяком случае, губки дрожать перестали.

– Правда?

– Правда. А работа ценных информаторов СБ хорошо оплачивается. Да и курьерская работа тоже, как мне подсказывают, – добавил он, глядя на Джина.

– Э-э… я-то вообще провалил свое задание… – заметил тот.

– Честно говоря, неприятельский плен увеличивает надбавку за риск.

– А сколько? – личико Мины просияло.

– Ого, мне нравятся твои рассуждения, дитя мое. Если серьезно, есть официальная шкала расценок. В марках Барраяра, конечно же. Там имеется прейскурант за различные услуги. Мы попросим Роика проверить и перевести все в валюту Кибо-Даини.

– Вы хотите оплачивать их труд взрослой ставкой? – поинтересовался Форлинкин. Джину показалось, что консул скорее удивился, чем рассердился. Только бы Форлинкин не принялся всерьез отговаривать Майлза от этой расчудесной идеи!

– Так точно! – ответил Майлз и добавил: – Мои бюджетные расходы зиждутся на принципах благоразумия и гибкости.

– Не мешало бы вам приобрести и того, и другого, – выпалил Форлинкин и тут же прикрыл рот, сам удивившись сказанному.

Майлз лишь криво ухмыльнулся в ответ. Вернув себе непроницаемо-консульское выражение лица, Форлинкин увел Джина и Мину на кухню, покормить. Уходя, Джин бросил взгляд через плечо – четверо напряженно склонились, каждый над своим комм-пультом. Тяжелая дверь плотно закрылась.

«Надеюсь, в консульстве стоящая шпионская аппаратура», – подумал мальчик.