Читать книгу Судьба - Лоис Буджолд, Лоис Макмастер Буджолд - Страница 19

Тед Фува, нынешний владелец комплекса зданий, который занимала Сьюз, оказался примерно таким, каким Майлз его себе и представлял: неопрятным здоровяком под пятьдесят, который выглядел бы гораздо более к месту на стройплощадке, чем в зале совещаний. Даже такого необычного совещания, как в полночь у Сьюз.

Неожиданностью для Майлза оказалась адвокат консульства – проворная, собранная, миниатюрная женщина с копной жестких с проседью волос. Ростом она была едва выше Майлза. Майлз не удивился, узнав, что именно Карин вытащила адвоката на эти переговоры. Госпожа Ся смотрела на него в ответ с, по меньшей мере, скрытым интересом. Еще бы! Она сразу поняла, кто был источником невероятного потока вопросов, касающихся законодательства. Ох и пришлось ей покорпеть в последнюю неделю или около того! Раньше респектабельный клиент – посольство – казался ей весьма скучным. Майлзу подумалось, что сегодня она наконец-то удовлетворит свой интерес и получит все ответы разом.

Майлзу очень не хватало Форлинкина, которого попросили остаться с детьми и госпожой Сато, да и Сьюз неловко чувствовала себя без Танаки, которой пришлось срочно заняться пациенткой. Поэтому, как ни считай, стороны оказались уравновешены. Сьюз и Тенбери против Марка и Карин. Майлз, единственный участник совещания, которому никакие законы не были писаны, и Роик, его безмолвный помощник. Адвокат, со своими комментариями и вопросами, от которых все надолго задумывались. И Фува – один против всех. Правда, Майлзу его отчего-то не было жалко.

Госпожа Сьюз скрестила руки на груди и тяжело посмотрела на Марка.

– Я пока так и не получила никаких гарантий по поводу будущего малоимущих клиентов.

– Я не занимаюсь благотворительностью, – нагло ответил Марк.

– А я занимаюсь! – выпалила Сьюз.

– Это так, однако надолго ли вас хватит? Рано или поздно, причем, я бы сказал, весьма скоро, вам также придется отправиться вниз. Да и в любом случае, вы не сможете здесь больше ничем управлять. Тенбери и Танака продержатся некоторое время, а что потом?

– Этого-то «потом» я и дожидался, – вставил Фува скорбным голосом.

Сьюз бросила на него презрительный взгляд и выпрямилась в кресле, словно желая продемонстрировать, что им всем придется подождать. Майлза это не убедило: по бледной, дряблой коже Сьюз было ясно, что это начало конца. Вряд ли кто смог бы сказать по ее внешности, что Сьюз пышет здоровьем – даже сейчас, разозленная и беспокойная.

– Если Группа Дюрона не вмешается, – нажимал Марк, – ваше заведение ждет неизбежный финал. Оно отойдет муниципалитету, или префектуре, или Фуве. В любом случае, прием клиентов прекратится. Жизни одного человека не хватит, чтобы довести это предприятие до конца.

– Хотя есть путь изменить такое положение в будущем.

– Или криостаз устареет как технология продления жизни, и весь этот демографический кошмар, в который жители Кибо ввергли себя, исчезнет сам собой.

– Вот это уж вряд ли, – задумчиво сказал Майлз. – Если люди станут ложиться в криокамеру в восемьсот лет, а не в восемьдесят, ничего не изменится, только придется передвинуть планку. Правда, трудно сказать, чего человек захочет в восемьсот… В двадцать я не мог представить себя почти сорокалетним. Сейчас не могу поверить, что мне будет восемьдесят.

Сьюз фыркнула.

Марк лишь пожал плечами:

– Это уж они пусть сами решают, сколько бы ни прошло лет или столетий. Полагаю, и тогда смерть не будет стоить дорого, останется доступной всем и не потребует высоких технологий.

– В начальный, переходный период, – Карин вернула всех от полета фантазии к практической реальности, – лечение будет бесплатным, если пациент согласен подписать договор об участии в эксперименте и юридически оформит разрешение на лечение. И все новоприбывшие будут заключать индивидуальные договоры. – Здесь Карин имела в виду, что от Сьюз и компании не потребуется никакого согласия. – Полагаю, Группа Дюрона предпочтет начать со здоровых, не замороженных пациентов, прежде чем приняться за более сложные случаи, связанные с травмой и выводом из криостаза. Хотя потребуется собрать базу данных и по таким случаям.

Сьюз что-то проворчала, Тенбери поскреб в бороде.

Карин некоторое время разглядывала собственные ногти, затем подняла глаза и улыбнулась. Майлз не успел заметить, обратил ли кто-нибудь внимание на жест Марка: два пальца вперед, а затем круговым движением себе на живот. Ох уж эта парочка! Они довели умение играть в «хорошего и плохого полицейского» до совершенства. Майлз просто не мог не восхититься. Только наивный и сторонний наблюдатель мог бы заключить, что Марку досталась роль лишь плохого полицейского, а Карин – только хорошего. И Карин продолжила ангельским голоском:

– Если все пойдет как надо, Группе Дюрона потребуется много персонала, который мы планируем нанимать среди местных жителей. Например, если вы, госпожа Сузуки, поможете нам с первой группой клиентов и эксперимент пройдет удачно, для вас откроется возможность занять должность директора по связям с общественностью, и тогда вы сможете заниматься вашей же работой на постоянной основе, управлять процессом прямо отсюда. Все это весьма сложно и потребует больше времени для решения, чем одно ночное совещание. Однако не настолько сложно, чтобы мы не смогли решить этих проблем вовсе.

– Хотите купить меня должностью? Как будто я раньше не видала, к чему это приводит!

– Как вы поступите, зависит целиком и полностью от вас. – По тону Марка было ясно, что ему на это, в общем-то, плевать. – Но через три года, когда камеры под землей опустеют, ситуация может кардинально измениться. Должность может дать вам реальные рычаги управления и возможность принимать решения.

Нет, не этого Сьюз хотела от жизни. Майлз прямо-таки почувствовал, как ее воображение скрипит от напряжения, от тягот грядущих перемен. Словно закрытые ворота, прихваченные ржавчиной. Однако…

В ответ Сьюз лишь проворчала:

– А как насчет всех остальных?

– Тенбери может считать себя нашим сотрудником хоть сегодня, – с готовностью включился Марк. – Нам в первую очередь потребуется главный инженер. Здесь много что потребуется перестроить, причем значительно, начиная с лаборатории и далее. Нам, возможно, – он бросил взгляд на Фуву, – потребуется местный строительный подрядчик. Танака тоже будет при деле, Ворон за нее. Возможную занятость остальных будем рассматривать в индивидуальном порядке. Я требую от сотрудников профессиональной пригодности. Аттестацию можно организовать.

Сьюз подозрительно хмурилась, Тенбери удивленно шевелил косматыми бровями.

Адвокат, госпожа Ся, уместно проинформировала собравшихся:

– С юридической точки зрения госпожа Сузуки по умолчанию является распорядителем воли замороженных в данном учреждении пациентов и может подписывать документы за всех, кто поступил сюда в период, пока она является ответственным лицом. Полагаю, этот факт можно представить в таком виде в муниципальный арбитраж, так как городу совершенно точно не интересно брать на себя обязательства по уходу за несколькими тысячами криопациентов.

– Даже несмотря на то, что в таком случае город будет распоряжаться их голосами? – поинтересовался Майлз. – Мне-то казалось, при помощи такого количества избирателей можно оказывать влияние на результаты выборов в городе, если не на уровне префектуры или всей планеты.

– Полагаю, мы можем с уверенностью сказать, – или с большой долей вероятности предположить, – что перспектива дорогостоящих судебных тяжб по этому делу вряд ли сможет порадовать арбитражный суд. – Адвокат едва заметно улыбнулась. – Если только разобщенность мнений среди участников процесса не вынудит арбитраж передать дело в суд. Результат при таком обороте дела я гарантировать не могу, так как в этом случае предмет спора приобретет характер общественной огласки и политизированности. А я считаю своей основной работой оберегать клиентов от суда.

– Огласка и политизация – это методы работы группы госпожи Сато или чего-то в этом роде, – заметил Майлз. – Жаль, что мы не додумались вовремя выкрасть двух других членов ее комитета. Сейчас бы они были с нами.

Он не стал говорить, что эта затея потребовала бы дополнительного времени и могла пройти вовсе не так гладко.

– Сохранение тайны клиентов содержит некоторые ограничения, лорд Форкосиган, – предупредила его Ся.

Что ж, весьма любезное предупреждение, подумал он.

– Как насчет дипломатического иммунитета?

– У вас он есть, а у меня – нет. Но, по ходу дела, если против «Нового Египта» будут выдвинуты уголовные обвинения, у нас могут появиться вполне законные основания для того, чтобы освободить господина Канга и госпожу Хослу. Для начала можно вызвать их в качестве свидетелей.

Майлз одобрительно склонил голову.

– Если, правда, «Новый Египет» не уничтожит их, заметая следы.

– Этот вопрос следует хорошо продумать, выбирая стратегию борьбы.

Марк вмешался:

– Карин, отметьте себе, что госпожа Ся работает у нас с выплатой причитающегося гонорара.

Госпожа Ся осторожно улыбнулась.

– Вообще-то, мой рабочий день полностью загружен. Я смогла прийти сюда только потому, что мы встречаемся в нерабочее время.

– Вы партнер или сотрудник в своей компании?

– Я? Я – одна из трех замов по вопросам галактического бизнеса юридического отдела нашей фирмы. Мы работаем под началом партнера компании.

– Группе Дюрона потребуется сотрудник-юрист на постоянной основе… – пробормотала Карин. – Вероятно, нам надо обсудить вопрос заработной платы… чуть позже.

Ся отмахнулась, давая понять, что этот вопрос можно решить потом.

– В любом случае, госпожа Сузуки, вам надо задуматься о наиболее благоприятной долговременной перспективе ваших клиентов. В данный момент вы обслуживаете интересы ограниченной группы граждан. Предлагаемая вам технология в перспективе может помочь всей планете. И если…

Где-то снаружи раскатисто грохнуло, так что окна затряслись. Роик вскочил и уставился в ночную тьму.

– Какого дьявола…

– Где-то совсем рядом, – поежилась госпожа Ся.

– Это что, у нас? – спросила Сьюз. – Тенбери…

– Может, это у соседа? На заводе по производству пластика? – Фува присоединился к Роику у окна. – Хотя ума не приложу, что им надо делать на заводе в такой час. Или с улицы?.. Может, столкновение?

При существующей муниципальной системе управления транспортом вероятность столкновения исчезающее мала, подумал Майлз.

– Трудно сказать, откуда этот звук, – Тенбери также вытянул шею.

– Поднимись и посмотри на крыше, – распорядилась госпожа Сьюз.

Тенбери уже почти вышел за дверь, как вдруг комм Майлза звякнул – сигнал пришел по защищенному чрезвычайному каналу.

Форлинкин. Значит, плохо дело.

Майлз вскочил в мгновение ока.

– Форкосиган слушает.

– Лорд-Аудитор, – было слышно, что Форлинкин в движении, – только что группа поджигателей – я насчитал четверых – забросила зажигательный заряд в окно первого этажа здания теплообменника. Полагаю, был использован астерзин – во всяком случае, композитное жидкое зажигательное вещество.

– Вызовите местных пожарных!

– Уже вызвал, сэр. – В голосе Форлинкина вновь послышались военные нотки, как мимоходом отметил Майлз. – Я также вызвал полицию, они должны появиться здесь с минуты на минуту.

– Молодец.

– В данный момент проверяю, не осталось ли кого из нападавших. Пока не обнаружил. Практически уверен, что в самом здании теплообменника никого нет. Не могу ручаться за подвальные помещения.

– Держите связь со мной по этому каналу.

– Так точно, сэр.

Майлз обернулся и заметил, что все смотрят на Фуву, а тот в ужасе смотрит на всех.

– Да это не я! – взвыл бизнесмен. – Сейчас-то мне зачем это может понадобиться? Теперь, когда я почти избавился от этого кошмара!

– Мой теплообменник! – завопил Тенбери, вновь бросившись к дверям. – Если они доберутся до подвала, все разморозятся!

– Мой теплообменник! – завопил Фува. – Мое предприятие!

– Тенбери, – госпожа Сьюз для верности дернула смотрителя за руку, – всем, кого увидишь, скажи выбираться из здания. Сбор на площадке перед приемным покоем. Я разбужу и предупрежу всех на этом этаже.

Фронтон приемного покоя находился на противоположной от начавшегося пожара стороне комплекса из четырех зданий. Перед мысленным взором Майлза вспыхнул, если можно так выразиться в сложившейся обстановке, план эвакуации здания. Значит, центр поджога – в точке, максимально удаленной от приемного покоя и людей в нем. Все это сильно попахивало диверсией.

– Бежим за Форлинкином? – спросил Роик. Он трясся, как хорошая скаковая лошадь перед забегом.

– Нет, за Либером. Если сейчас и произойдет что интересное, оно случится рядом с Либером.

Глаза Роика превратились в блюдца, когда он понял, что это значит, Майлзу не пришлось разжевывать ему эту мысль.

– Ага.

– Сьюз, мы идем в приемный покой и предупредим там всех, – сообщил Майлз.

Госпожа Сьюз, задыхаясь и хватаясь рукой за сердце, кивнула.

– Я знаю, что Вристи Танака на втором этаже. Наверное, она только что начала операцию по криоподготовке.

– Мы предупредим и ее, и всех наших.

Она благодарно махнула волонтерам и поспешила своей дорогой. Госпожа Ся сопровождала ее, задавая по дороге прозорливые вопросы о том, где еще могут находиться местные жители в такой час. Тенбери несся впереди. Майлз и Роик выскочили следом, свернув в противоположную сторонй у ближайшей лестницы.

За дверями офиса Майлз заметил краем глаза Марка и Карин – они зажали в угол Фуву, притормозив его локтями, не выпуская и тем самым серьезно удивив здоровяка. Вдвоем они чуть не сбили его с ног.

– Фува-сан, – приступил Марк деловитым голосом, – может, обсудим продажу в, так сказать, пожарном порядке?

* * *

Пошатываясь и отдуваясь под весом Нефертити, Джин преодолел последний лестничный пролет. Еще в переулке возле башни теплообменника, за углом которого исчез Форлинкин, она шарахнулась от мальчика без видимой причины и чуть было не сбежала – лишь случайно Джину повезло ее поймать. Вернее, это сначала показалось, что повезло. Теперь мальчик был уверен, что сфинкс весил минимум в два раза больше. Кошка беспрестанно урчала, оставляя на его одежде шерсть и перья, однако даже не попыталась оцарапать.

– Открой дверь! – выдохнул Джин.

Мина согласно кивнула и распахнула ее. С этой стороны двери было написано: «Пожарный выход – не блокировать!» Что это значило? Что дверь остановит пожар? Остается надеяться, что им не придется узнать.

Нефертити продолжала извиваться и в конце концов выскользнула из рук Джина, как раз когда они вошли из коридора в послеоперационную. Джин обрадовался, что животное вырвалось не снаружи, а здесь, где деваться особо было некуда. Либер-сенсей сидел, понурившись, на стареньком складном стульчике. Он резко подпрыгнул, когда дети вошли.

– Я думал, вас отправили избавиться от этой гадости.

Он смотрел на сфинкса с нескрываемым недовольством.

Мама выпрямилась и села на кровати.

– Джин? Мина? Что происходит?

– На нас напали ниндзя, мамочка! – объявила Мина. – Мы их видели! Они подожгли дом Джина!

– Что?

– И никакие это были не ниндзя, – нетерпеливо перебил брат, – просто идиоты в черном.

– Это как-то связано с хлопком, который мы слышали за стеной несколько минут назад? – спросила мама.

Джин кивнул.

– Мы были рядом, там было еще громче! Консул Форлинкин говорит, это зажигательная жидкость.

Мама ахнула:

– Вы были рядом?

– На крыше, прямо над пожаром, – ответила Мина. – Какой там был черно-рыжий огненный шар!

Либер-сенсей поднялся, испуганно ухватившись за спинку кресла.

– А где Ворон-сенсей? Форлинкин послал нас рассказать ему о пожаре и слушаться.

– Он спустился на третий этаж, помочь Танаке с криоподготовкой, – ответил Либер-сенсей.

Мама Джина соскользнула с кровати и подошла к стеклянной стене своей крошечной палаты. Положив ладони на прозрачную поверхность, сказала сыну:

– Джин, может, тебе лучше сбегать вниз и рассказать им, что происходит? Огонь распространялся быстро?

– Трудно сказать, мы ведь мало что видели.

– Поищу-ка я комнату с окнами, – вызвался Либер-сенсей.

– А куда пошел Стефин? – спросила мама. – Он же должен был приглядывать за вами обоими.

– Наверно, пошел поискать ниндзя! – предположила Мина.

Мама ахнула:

– Разве это работа не для Роика?

– Он сейчас, наверное, там же, где и Майлз-сан, – бросил Джин через плечо, возвращаясь к дверям. – Мина, не выпускай Нефертити!

Либер-сенсей шел следом за Джином, как вдруг отшатнулся от внезапно распахнувшейся двери – ее пинком открыли из коридора. Мина взвизгнула. Нефертити подхватила вслед за ней:

– Вра-а-аг! Вра-а-аг! – вопило животное, бешено порхая по комнате и даже взлетая на стол.

«Ты абсолютно права, Нефертити», – подумал Джин, пятясь задом, тогда как Ганс и Оки ворвались в послеоперационную. Оба жадно хватали воздух перекошенными от злости ртами и сейчас казались просто огромными, гораздо больше, чем когда храпели, пуская слюни на полу в гараже. Мятые синие врачебные халаты сменились серыми форменными брюками и куртками из плотной ткани. На обоих красовались разгрузки и берцы на толстенной подошве. Однако ни знаков различия, ни нашивок с именами, ни каких других опознавательных знаков не было.

– Так вот ты где, придурок! Наконец-то! – прорычал высоченный Ганс Либеру-сенсею.

Тот отступал, бледнея, пока не уперся в стол.

– Какого черта тут происходит? – сказал широченный Оки, разглядывая присутствующих. – Что здесь делают дети? Идиот Акабане ничего не говорил о детях…

– Да плевать на них, давай, хватай его!

Двумя здоровенными шажищами Оки преодолел расстояние, перехватил Либера пополам и при помощи полицейской дубинки как-то вывернул ему руки вверх за спиной. Либер-сенсей взвизгнул.

– Пустите его! – закричала мама за стеклом.

Ганс повернул голову, глаза его хищно сузились.

– Вот это да! Да это ж та самая Сато! Вот сука! Значит, разморозили ее! Оки, мы сорвали банк, хватай ее тоже!

– Сам хватай, у меня руки заняты, – пропыхтел в ответ напарник.

Либер-сенсей оказывал сопротивление: для этого он потерял сознание, и ему даже почти удалось вывалиться из рук преступника, когда Оки рывком поднял его вверх, освободил руку с дубинкой и вмазал ей со звучным электрическим шлепком по бедру сенсея. Ну и взвыл же тот! Удивленно крякнув, Оки потерял хват и чуть не упустил добычу – электрический разряд, пронзивший тело Либера, ударил по руке и самого нападавшего. Однако ученому не удалось бежать, Оки вновь вцепился в него.

Ганс прошагал к стеклянной палате и ударил по кнопке замка. Дверь скользнула внутрь, из палаты дунуло избыточное давление.

– Нет! – закричал Джин так, что в глазах потемнело. – Ей пока нельзя выходить! Ей может стать плохо!

– Ей будет очень плохо, когда Акабане с ней разделается! – рявкнул Ганс.

Он нырнул внутрь, за мамой. Та запрыгала вокруг кровати. Ей почти удалось добраться до двери и вырваться, когда Ганс прыгнул, ухватил ее за руку, а затем изо всей силы приложил госпожу Сато к стеклянной стене. Он грубо выволок ее из палаты, спотыкающуюся, с длинными, растрепанными волосами.

– Оставьте мамочку! – заверещала Мина. – Она только что к нам вернулась!

Девочка схватила складной стул, который, естественно, тут же сложился, и метнула его что было сил. Может, она и целилась в живот, однако Мина была невысокого роста, да и трудно кидать прицельно с полуоборота. В общем, ножки стула попали ему прямо в промежность. Хотя и недостаточно сильно.

Ганс согнулся и ужасно выругался, однако маминой руки не выпустил. Кулаком другой руки отшвырнул Мину. Малышка шлепнулась на попу и зарыдала. Мама принялась пинать злодея значительно точнее Мины. Только много ли можно сделать босой ногой? Да и сил у нее не было.

– Как ты смеешь… трогать… моих детей… мерзкий убийца…

Вспомнив струйки крови на лице Форлинкина, Джин кинулся к столу, где стояла Нефертити, выгнув спину и напружинив лапы. Она била крыльями и хвостом, по наэлектризованной шерсти вдоль спины сбегал темный гребень, кошка вопила что-то бессвязное. Джин схватил Нефертити и швырнул ее в лицо Оки, стоявшему рядом. Здоровяк заверещал, размахивая потрескивающей от разрядов дубинкой, однако дотянуться смог лишь до кончиков крыльев. Перья обуглились, в палате поднялась страшная вонь. Нефертити спрыгнула с обидчика, разодрав его куртку, а вот ранений нанесла ему очень мало – так, неглубокую царапину на толстой шее. Зато Либер-сенсей освободился. Ученый неловко отшатнулся от разящей дубинки.

– Вот черт! – Ганс явно разозлился. – Акабане не говорил, что придется воевать с целым выводком!

Джин, наклонив голову, ринулся на Ганса в отчаянной попытке сбить того с ног ударом в живот. Ганс отшвырнул маму в сторону, она кубарем подкатилась к Мине, которая тут же вскочила к маме. Зато Ганс схватил мальчика. Крепко держа его за волосы, злодей размахивал ребенком, как маятником. Джин взвыл, глаза наполнились слезами боли. За ухом раздался незнакомый щелчок, ребенок скосил глаза и увидел отблеск на стальном лезвии. Полтора десятка сантиметров сверкающего клинка проплыли у лица и остановились у вздернутого подбородка ребенка.

– Всем стоять! – проревел Ганс.

Все остановились. Ганс раздраженно добавил:

– Тебя это не касается, Оки!

– Ганс, он ведь совсем ребенок!

– Не зли меня! После всего, что я сегодня пережил, лучше не раздражай меня!

Джин подумал: ужас на лице Оки – главное подтверждение серьезных намерений Ганса. Мальчик чувствовал острие лезвия на коже. А еще он чувствовал, как кожа на голове растягивается и волоски обрываются по одному.

– Значит, так, – приказал верзила. Огромная туша, к которой Джина сейчас так плотно прижали, вздымалась, то ли набирая в легкие воздуха, то ли пытаясь сохранить равновесие. Неужели он тоже боится? Такая мысль показалась Джину странной и страшной. – А ну-ка, ведите себя прилично, вы все, а не то перережу этому отродью глотку, ясно? А ты перестань вертеться! – И он дернул Джина за волосы.

Мама все еще лежала на полу. Сверкая взглядом, полным ледяной ярости, она произнесла голосом, надтреснутым от ужаса:

– Джин, не двигайся!

Джин заметил, как Либер-сенсей сглотнул. Нефертити захромала куда-то под стол, в темноту, свернулась там и жалобно забормотала:

– Враг, враг, боль, вон, дом, боль!

Какое-то время слышались только ее причитания да звук дыхания людей в комнате без окон.

Ганс выпрямился.

– Так-то лучше! А теперь ты, пацан, сунь руки в карманы! – Джин посмотрел на маму, повиновался. – Сато, встань. Вы, доктор, тоже. Руки на затылок. Сато, возьми свое отродье за руку правой рукой. Сейчас все двинемся гуськом, а Оки будет вас ровнять своей дубинкой. Включи на полную, Оки!

Широкоплечий сглотнул, кивнул, покрутил что-то на рукоятке.

– А теперь все давайте за Оки, за дверью – направо. Сато первая, за ней Либер, я замыкаю.

Мама с замершим и напряженным выражением лица схватила Мину за руку. Обе поднялись вместе. Босые ноги беззвучно двинулись по полу, мягкий халат развевался на икрах. Напуганная Мина шлепала рядом, хлюпая носом. Либер, можно сказать, выглядел забавно, словно играл в какую-то детскую игру, где надо под песенку касаться носа, ушей и головы, если бы не крупная дрожь, пробивавшая тело, да не бледное и мрачное лицо. Джин выжидал момент, когда рука в его волосах ослабнет и лезвие ножа не будет врезаться так глубоко в кожу. Тогда можно будет вырваться и унести ноги. Но нет, мощная хватка не ослабевала.

Они двигались по коридору позади всех, ноги Джина едва касались пола, а сильная рука тащила за собой, вперед, направо… Они успели сделать лишь три шага в сторону лестницы.

Позади раздался рев оруженосца Роика:

– Стоять!

Ганс развернулся, выставив Джина перед собой. С другого конца коридора к ним размашистым шагом приближался Роик-сан. Майлз-сан бежал у его локтя, а Ворон-сенсей, подпрыгивая, несся сзади. Роик поднял правую руку. Слезы боли застилали Джину глаза, и он не понял, что Роик в ней держит. Выражение лица оруженосца сделалось каким-то чужим, собранным и нездешним, словно и не лицо это было вовсе.

Джин почувствовал, как его похититель дернулся. Нож сильнее врезался в кожу. Ганс проорал в ответ:

– Опять ты! А ну, бросай эту шту…

Белая молния сверкнула в руке Роика-сана, раздалось незнакомое жужжание. Весь мир, а может, только голова Джина, взорвался искрящимся цветным ливнем. Затем ливень почернел и утопил мальчика.