Читать книгу Судьба - Лоис Буджолд, Лоис Макмастер Буджолд - Страница 4

Майлз покорно плелся за Джином. Позади остались стальные двери, лестница, ведущая в неуютный, мрачный коридор, тоннели с трубами и проводами. Наконец они попали в другой корпус. Неуловимые запахи и звуки, нормальное освещение указывали на то, что здесь живут. Подтверждений догадке ждать не пришлось – повернув за угол, они вышли в помещение, служившее некогда столовой или кухней для персонала. Здесь болталось с полдюжины человек. Кто-то готовил, кто-то жевал. Все настороженно и безмолвно наблюдали за вошедшей парочкой, и только молодая женщина, трудившаяся у здоровенного миксера, увидев Джина, махнула ему приветственно большущей ложкой и пригласила к завтраку. Джин остановился было нерешительно, втянув носом аромат выпечки, улыбнулся и покачал головой:

– Позже, Ако, у меня гость.

Майлз все глазел на нее через плечо, а Джин упорно тащил его вперед.

Поднявшись на два лестничных пролета, они двинулись по коридору вдоль бесконечного ряда дверей. Похоже, раньше здесь было офисное помещение. Теперь – жилое. С улицы, сквозь открытые двери, просачивался свет. В комнатах лежали груды – аккуратные и не очень – разного добра, какое собирают лишь те, кому в этой жизни мало что светит. Обитатели апартаментов в основном дремали на одеялах прямо на полу, либо потихоньку копошились, занятые своими заботами. Майлза тоже не обошли подозрительным вниманием. Публика встречалась разношерстная, однако стариков было невероятно много. Может, все, кто помоложе, как, например, повариха Ако, были где-то при деле?

Сюда явно проведены и вода, и электричество, так что жить можно вполне прилично, пусть даже без такой роскоши, как действующий лифт. Никаких тебе ведер в качестве унитазов, никто не мочится на лестничных площадках, да и костров в мусорницах или ванных что-то не видать. Так откуда же они получают энергию, куда подключен водоотвод? Неужели коммунальные услуги оплачиваются? Или они по-тихому сделали «врезку» в городские коммуникации? Ответы на эти вопросы могут оказаться весьма интересными, вот только нет времени сейчас их задавать.

На следующем этаже – другой коридор, покороче. Джин остановился у крайней двери и забарабанил по ней. Выждав немного, привалился плечом к косяку и наотмашь замолотил по двери ногой.

– Да слышу, слышу я, – раздалось ворчание из-за двери. – Нечего так надрываться.

Дверь приоткрылась. Лишь немногим выше его собственных глаз хмурилось некое лицо, изборожденное шрамами.

– Это еще кто? – раздался требовательный, грубый и неприветливый голос. – А, это ты, Джин? Ты зачем сюда чужака привел?

– Мы с Йани подобрали его вчера на улице, – ответил Джин. – Он потерялся.

Налитые, багровые глаза нехорошо прищурились.

– Так это наркоман, про которого рассказывал Йани?

Майлз прокашлялся. Ох как мешала ему сейчас щетина, придававшая лицу исключительно пиратский вид.

– Я находился под влиянием наркотических средств, мэм, но я вовсе не наркоман. Со мной случился приступ аллергии на некий лекарственный препарат. А пока я был в полубессознательном состоянии, меня ограбили. В Криосоты попал совершенно случайно. Довольно долго оттуда выбирался.

– Вы не местный.

– Нет, мэм.

Тут Джин решил перехватить инициативу:

– Ему нужен твой комм, Сьюз-сан.

Взгляд стал еще более сердитым:

– Вызов не работает. Я могу только принимать сигнал.

Мало похоже на правду, подумал Майлз, но для начала можно согласиться и на такие условия. Ясно, что для Сьюз он здесь – нежеланный гость. Разве можно верить чужакам? А в таком полулегальном сообществе Чужак-Который-Слишком-Много-Видел запросто может плохо кончить. Никаких громил-вышибал поблизости не было видно, но только ли силой можно убить? Сойдет и хитрость.

– Мне бы взглянуть, что сегодня в новостях, мэм. Пока я разлучен с бумажником и документами, вынужден отдаваться на милость незнакомцев.

– И много ли милости проявляют к чужакам в ваших родных краях? – фыркнула Сьюз.

– Мне всегда хватало. – Не меньше дюжины раз Майлзу спасали жизнь едва знакомые люди. – И, думаю, моя святая обязанность – впоследствии не остаться в долгу.

– Ага, – ответила Сьюз.

– Он понравился и Джинни, и Лаки, – торжественно и выразительно заявил, снова вклиниваясь в разговор, маленький помощник.

Не без ехидства тонкие губы ответили:

– А, ну это другое дело! Если уж крыса согласна с кошкой, то кто я вообще такая, чтобы спорить?

Еще мгновение, и дверь распахнулась. Джин заботливо провел Майлза в комнату.

Определить возраст Сьюз было непросто. Так выглядят люди и изрядно потрепанных восьмидесяти лет, и хорошо сохранившейся сотни. Несомненно, подумал Майлз, пару десятков лет назад она была на голову выше. Сейчас и на высокой подошве она не будет выше полутора метров ростом. Вместо каблуков на ногах красовались пластиковые шлепанцы, сухо бьющие по старческой стопе в такт шагам. На голове – упрямые седые кудри. Могла бы выглядеть моложе, если б улыбалась, однако вокруг плотно сжатых губ навсегда залегли глубокие морщины. Мешковатые штаны, майка и рубаха поверх относились к разным эпохам, но цвета они были черного, черного и черного, так что нельзя сказать, что не гармонировали.

Апартаменты хозяйки занимали две комнаты. Передняя, набитая до отказа всяким хламом, подобный которому Майлз наблюдал и внизу, вполне возможно, была некогда приютом секретарши. А вот вторая комната, просторная и угловая, с окнами на обеих стенах, явно выполняла обязанности начальственного офиса. Смятое одеяло у внутренней стены, стол, стул и – Майлз не мог не заметить! – комм стояли у противоположной стены. На видавшем виды столе – кувшин, раковина, мокрые полотенца и легкий запах мыла, едва скрывающий, что это – комната пожилой женщины. В высоком шкафу с плотно закрытыми дверцами могло храниться все, что угодно. Пара вращающихся стульев, диванчик с разодранной обивкой да два кресла – потрепанная офисная мебель словно говорила: хозяйка не такая уж и затворница.

Сьюз жестом пригласила его к комму:

– Работает.

– Спасибо, мэм, – ответил он, скользнув к стулу. Сьюз и Джин глазели на экран через его плечо. Майлз быстро нашел местные новостные каналы. Он выбрал межпланетный стандартный английский из примерно дюжины предлагаемых местных языковых каналов, половину из которых и опознать-то не смог. Хотя барраярского русского среди них наверняка не было. Оно и к лучшему, вдруг потребуется тайно побеседовать со своим телохранителем? Если, конечно, Роик жив.

Как он и ожидал, события, произошедшие вчера утром на конференции, освещались во всех новостях. Новостной комментарий, как обычно поверхностный, почти ничего не прояснил, зато сопроводительные программы оказались полезными: полный список жертв похищения с фотографиями и просьбами местных властей к гражданам поделиться информацией. В списке похищенных значились не только Роик и Майлз, но и, к несчастью, доктор Дюрона. Две разные экстремистские организации, о которых Майлз раньше и не слыхивал (значит, доклады Службы безопасности по Кибо-Даини и гроша ломаного не стоили) брали на себя ответственность (или вину) за организацию похищений.

– Это же вы! – восхитился Джин, указывая на лицо Майлза на стереоэкране. «Не самый лучший мой портрет», – подумал Майлз. Что ж, хотя бы можно узнать. Однако нужно ли ему это сейчас? А тут еще Джин продолжал: – Майлз Фор… ка… сиган!

– Фор-ко-сиган, – машинально поправил Майлз.

– Значит, вы вляпались в эту идиотскую историю? – спросила Сьюз. – Так вы с другой планеты?

Не сказать, что она не в курсе событий. Джин вот совсем ничего не знал, а она… Интересно.

– Похитители, похоже, специально отбирали делегатов с других планет. Мы как раз собрались в фойе, готовились к экскурсии. Поездка значилась в программе, а программу рассылали всем, так что о внутреннем заговоре в корпорации речи не идет.

– Вы говорили, вас ограбили.

– Так и было, отняли все, даже обувь. Но с транквилизатором, который мне впрыснули по дороге, похитители ошиблись. Он меня вовсе не превратил в овощ. Напротив, я от такого препарата завожусь. Вот и вырвался.

– А почему вы сразу же не вернулись в отель?

– Потому что у меня начались галлюцинации. Думаю, часов десять подряд.

Сьюз разглядывала его очень и очень подозрительно. Майлз наделся, что его рассказ был слишком идиотским для выдумки.

Захвачено девять делегатов, вернее, восемь, за вычетом его самого; правда, похитители не сообщали, что один из заложников потерян. Консульство Барраяра здесь совсем крошечное, хотя о его пропаже наверняка уже сообщили. Правда, до дома это сообщение дойти пока не могло. Проклятье! У адмирала Майлза Нейсмита, солдата удачи, никогда и не было ни дома, ни семьи. У Лорда-Аудитора Майлза Форкосигана – были. И ему нельзя скрываться. С другой стороны, какие невероятные возможности приобретаешь, когда на время становишься невидимкой…

Где-то в глубине сознания зашевелились давно забытые инстинкты «внедренного агента», только вот Майлзу и самому пока не ясно, стоит ли их будить. Можно отправиться на улицу прямо сейчас, зайти в любой магазин или ресторан, и, рано или поздно, кто-нибудь обязательно даст ему воспользоваться коммом. И придут помощь и спасение. Конечно, вызов пойдет не по шифрованным каналам, он будет открыт для любого, кто ищет Майлза. И это могут оказаться не только власти. Тем не менее, если б эти самые власти или, скажем, те, кто за ними стоит, не выдали своих намерений позапрошлым вечером, он не задумываясь воспользовался бы коммом. Теперь Майлз не спешил.

Сьюз подтянула один из офисных стульев и плюхнулась на него. Она наблюдала, а Майлз читал. Джину это все быстро наскучило, мальчик переминался с ноги на ногу, пока гость сосредоточенно пробегал глазами по экрану, забитому большей частью бесполезной информацией.

– Сьюз-сан, может, я пока принесу вам булочек с корицей? Ако их только что из печи достала.

– А кофе там есть? – сразу же оживился Майлз. – Можешь мне кофе принести? Черный?

Джин наморщил носик:

– И как только люди пьют такую гадость?

– Это вкус, который приобретаешь с возрастом. Как, например, интерес к девочкам.

У Сьюз что-то булькнуло в горле – может, то был смех, а может, просто сдавленный кашель.

Джин снова поморщился, но, кивнув как-то странно, всем телом, потрусил на кухню.

– Два кофе! – бросила Сьюз ему вслед.

Мальчик махнул рукой в ответ, принято, мол, и сиганул за дверь.

Майлз глянул ему вслед, повернувшись на стуле. Ребенок был уже далеко.

– Хороший парнишка.

– Угу.

– Хорошо, что вы его подобрали, присматриваете. Чей он? – Давай, наводи мосты, Лорд-Аудитор. – Мне он рассказал, что отец умер, а мама – заморожена. Значит, некоторым образом он – сирота. Полагаю, мать его должна быть слишком молодой для долгосрочной криопроцедуры. Обычно в юном возрасте крионику используют только как крайнюю меру, чтоб человек в анабиозе дождался, когда его вылечат.

Как некогда случилось и с Майлзом. Правда, добавить: «Знаю по собственному горькому опыту» – он не мог. Ибо, несмотря на все несовершенство этой операции, жизнью он был обязан только криопроцедуре. Ну и милости чужаков, не стоит забывать о ней. Мало кому в этом мире Группа Дюрона были не чужаками.

Сьюз опять фыркнула, на сей раз вроде бы одобрительно. Продолжая изучать незнакомца, она, похоже, пришла к каким-то умозаключениям в его пользу, поэтому ответила:

– Отец Джина погиб на стройке. У него не было ни криоконтракта, ни криостраховки, поэтому и в заморозке ему сразу отказали. Ну а потом уже было поздно. Хотя, полагаю, события развивались все равно слишком быстро, чтобы успеть что-то сделать.

Майлз кивнул. Криопроцедура может быть либо неотложной, либо бесполезной. Действовать надо живенько, а не то будешь мертвенький, скаламбурилось ему. Что толку оживлять тело, если мозг уже погиб? Проще клонировать жертву и начать жизнь заново.

– Мать Джина после этого немного свихнулась. Начала общественную кампанию, мол, криостаз должен стать всеобщим правом. И ко всему еще накинулась на этих гробокопателей из криокорпораций. Мало-помалу стала видной общественной фигурой несколько лет назад. Судебные тяжбы, организация протестов. А потом один из ее сподвижников слетел с катушек, напал на кого-то там. Кто на самом деле был виноват, так и не узнали, хотя у меня есть свои подозрения. А ее арестовали. Попытались было объявить душевнобольной, правда, не по статье в отношении совершенного преступления, – там требования к медосмотру посложнее. Вовремя подвернулась добрая душа, да и предложи суду спонсорскую помощь по криостазу до тех пор, пока не найдут лечение от болезни.

Майлз стиснул зубы:

– Что бы, так сказать, остыла, да?

– Хорошо сказано.

– А что, родственники промолчали? Хоть кто-нибудь возмутился?

– Соратники не выдержали судебных издержек, для них все закончилось расколом. Родственникам она и без того уже порядком надоела, ходили под страхом потерять работу, знаете ли. Думаю, они даже обрадовались, когда ей заткнули рот. – Сьюз внимательно наблюдала за его реакцией. – Вас все это, похоже, не особенно-то и шокирует.

– Видал я разные миры и людей повидал немало. Сталкивался с очень непохожими системами, и пострашнее вашей. Например, на Архипелаге Джексона правят группировки военных диктаторов, которых поддерживают прихвостни-головорезы. Но есть в их насквозь коррумпированной политической системе какая-то подкупающая искренность. Им даже не надо выдавать зло за добро, прежде чем «впарить» его своим избирателям.

– Так я вам скажу, юноша: одна из грязных тайн демократии в том, что, даже если у тебя есть право голоса, у тебя может не быть права выбора. – Она тяжело вздохнула. – Еще двадцать-тридцать лет назад здесь все было не так уж плохо. Избирательные голоса бесчисленных сотен криокорпораций уравновешивали друг друга, а затем вдруг некоторые из них стали разрастаться и поглощать остальных. И не потому, что так было надо Кибо, или замороженным клиентам, или кому-нибудь еще, кроме взбесившихся с жиру топ-менеджеров криокорпораций. Они пожирали друг друга просто потому, что могли. Сейчас осталось лишь с полдюжины больших корпораций, наложивших лапу на все вокруг, да горстка независимых и несгибаемых. Впрочем, они уже ничего не решают.

– Джин называл вас «секретарь Сьюз». Секретарь чего?

Морщинистое лицо, так оживившееся было в гневе, снова превратилось в застывшую маску.

– Все это, – она обвела рукой вокруг, – было некогда небольшой семейной корпорацией. Я работала исполнительным секретарем у нашего председателя. Потом нас выкупили – прожевали и выплюнули. Покупателю мы были не нужны, скорее нас просто хотели уничтожить.

– А кто выкупил? Случаем, не «Белая Хризантема»?

Сьюз покачала головой:

– Нет, «Шинкава Перпетуум». А потом и они пострадали, как раз от «Белой Хризантемы». – По кривой усмешке было ясно: величайшая справедливость восторжествовала, хотя и с опозданием.

– И в конце концов вы заползли в раковину, как рак-отшельник?..

– Мало кому удалось сохранить работу, знаете ли. И простым сотрудникам никто не принес выходное пособие на блюдечке с золотой каемочкой. Куда-то надо было деваться. – Она помолчала. – Остальные подтянулись позже.

– Так, значит, исполнительный секретарь? Тогда кому, как не вам, знать, где покоятся все тела?

Она бросила в его сторону взгляд – уж не испуганный ли? Быть не может, чтоб эта тертая ведьма… Но Майлзу не удалось развить тему – Джин влетел в комнату с подносом в руках. На подносе, кроме обещанных булочек, благоухающих корицей, да картонки молока с двумя неодинаковыми чашками, возвышался полный термокофейник. Майлз, упиваясь собственной выдержкой и силой воли, не набросился на вожделенное питье как очумелый, а дождался, пока хозяйка нальет ему.

Та заставила Майлза поволноваться в нетерпении, прошаркав к высокому комоду и вернувшись с квадратной стеклянной бутылочкой без этикетки. Налила себе. Должно быть, выпивка, решил Майлз. Подумав, Сьюз подняла брови, глянула на Майлза:

– Освежиться не желаете?

– Э-э… Нет, спасибо. Хватит с меня и кофе.

Напиток сам по себе бодрил достаточно, мчась по пищеводу освежающим потоком. Джин пристроился на втором вращающемся стуле, благодушно уминая булочки и так беззаботно, настырно и эгоистично поскрипывая сиденьем, что Сьюз только молча поморщилась и хорошенько приложилась к своему снадобью. Сердитое выражение вновь заняло место на ее лице. Интересно, чем это он ее так разозлил, когда уже было расположил к себе? Ясное дело, «секретарь Сьюз» – не просто счастливая владелица чудом уцелевшего в этом бедламе комма, но некий предводитель в высшей степени странного тайного сообщества.

– Джин отведет вас в «Кафе Аяко». – Она словно приняла внезапное решение. – Оттуда можно позвонить, и друзья вас заберут.

Джин так и подпрыгнул на стуле:

– Не-ет! Я ведь еще не показал ему, как Вихрь летает!

– Джин, ему нельзя тут оставаться.

Парнишка приуныл.

Ясно, что Майлз для Сьюз в качестве похищенного делегата конференции еще менее привлекателен, чем заблудившийся турист, который не прочь оттянуться с таблеткой. Что ж, попробуем зайти с другой стороны.

– На конференцию я приехал, чтобы узнать побольше о вашем законодательстве в отношении крионики и о состоянии самой крионики. Вместо этого мне пытались виртуозно подсунуть взятку в виде акций корпорации. А ведь многие делегаты после четырех дней этой показухи были готовы подписать контракты, не сходя с места. Так что налет экстремистов оказался небесполезным. Мой работодатель прислал меня сюда с целью подготовить детальный отчет о состоянии вашей крионики. Однако, похоже, я чуть было не упустил из виду массу деталей.

– Тогда вам лучше не тратить время даром да отправляться наверстывать упущенное, согласны?

А ведь ты тоже еще та деталька. Деталь этой системы. Или целая загадка.

– Вообще-то, поскольку конференция закончилась, я могу сам распоряжаться свободным временем. И почему бы мне не отдохнуть после вчерашних приключений, если Джин так желает? Хотя мне действительно надо доложить о себе кое-кому. Джин, если я скажу тебе, как туда добраться, ты не мог бы отнести письмо от меня одному человеку?

Джин сразу встрепенулся:

– Конечно! Э-э… может быть. А куда?

– В восточную часть города.

– Э-э… М-м… Смогу…

Майлз решил не уточнять, чего это мальчишка подает признаки неуверенности.

– А, кстати, в какой части мы сейчас находимся?

– В южной.

– Езжайте-ка вы сами, – встряла Сьюз. – Я дам денег на проезд. Только не возвращайтесь сюда.

– А когда в полиции меня начнут допрашивать, где я был, что мне им сказать?

Она помрачнела.

– Скажите, что потерялись.

– Сказал бы, однако что мне с того?

На сей раз она фыркнула как-то плотоядно.

– Будь у нас деньги на подкуп, что бы мы делали здесь?

– Вы неверно меня поняли, мэм. Мой интерес – информация. Хотя, знаете ли, вы уже вторая организация на Кибо, которая пытается меня подкупить. Это что, такая местная традиция?

Она нервно пожевала губами.

– А кто был первым?

– «Белая Хризантема».

– Ух ты!

– Я тоже так подумал, и они поняли мою реакцию, только неправильно поняли. Если вам нужно что-то продать, хватит и маленького подарка. Если нужно утаить – не скупитесь на большой. Так они разожгли мое неуемное любопытство.

– Ну так вы приняли свой большой подарок, Форкосиган-сан?

Он не стал поправлять, говорить, что правильно будет «Форкосиган-сама» или даже «-доно». Она хотя бы фамилию правильно произнесла.

– На данном этапе развития отношений презрительный отказ может оказаться не только близоруким, но и потенциально опасным. Думаю, день-другой отдыха здесь помог бы мне оклематься.

– А как мне знать, что ваше «письмо другу» не принесет нам неприятностей?

– Не принесет, если мне будет так угодно. Я старше его по званию.

«Секретарь Сьюз» скривила губы:

– Да уж по апломбу видно.

Несомненно, в свое время Сьюз насмотрелась на чванливое начальство. Интересно, понимал ли ее шеф, что Сьюз видит его насквозь?

Джин наблюдал за перепалкой, беспокойно поскрипывая стулом.

– Да отнесу я это письмо, Сьюз! Я ведь совсем не против.

Майлз протянул Сьюз открытую ладонь жестом не то мольбы, не то веского доказательства.

– Не спешите, подумайте. Терять вам нечего. Если что и было, то уже потеряно, – он не стал добавлять: «Если только не пожелаете меня шлепнуть», к чему внушать людям нездоровые идеи? – Зато можно заслужить мою благодарность.

– А какой мне интерес? Что я с того получу?

Будь мы на Барраяре, ты бы знала ответ. Но мы, как многократно отмечал Роик, не на Барраяре.

– Что-нибудь придумаем.

Ее брови выдавали крайнюю степень недоверия. Сьюз неожиданно набросилась на Джина:

– Разве не говорил тебе Йани оставить его там? Видишь, сколько неприятностей приносят добрые дела, Джин!

Майлз так и не понял, было то «да» или «нет». После очередного тяжелого вздоха Сьюз продолжила:

– Отведи Форкосиган-сана в хранилище, там подыщите, чем писать и на чем.

Джин с готовностью спрыгнул со стула. Майлз поспешил поблагодарить хозяйку и последовал за мальчиком, пока Сьюз не передумала.

* * *

Джин наблюдал, как Майлз-сан (мальчик решил называть его именно так, ведь настоящую фамилию вовек не произнести) просматривал полупустые коробки с писчей бумагой на полке в хранилище. На такой бумаге – с цветочками и прочей дребеденью – старушки обычно пишут всякие записки друг другу. И даже Джин вожделенно разглядывал один лист с изображением щеночков. Удивленно осмотрев ассортимент, гость сделал выбор, а потом принялся подыскивать пишущую ручку в коробке со всяким хламом. Найдя пару вполне пригодных, сунул их в карман и осмотрелся.

– Прямо как в лавке старьевщика. Или на чердаке в усадьбе Форкосиганов…

– Когда кто-нибудь приносит не нужные никому находки, их кладут сюда, вдруг кому пригодятся? – пояснил Джин. – Ну, или когда…

Когда уходят в подвал, к Тенбери, и не возвращаются. Но этого он произнести не мог. Ему и знать-то такого не было положено.

Майлз-сан последил за взглядом мальчугана.

– Ура! Обувь!

Он захромал к наваленной куче обуви. Джин хвостиком потащился следом и принялся помогать изо всех сил. Ноги у чужака были даже меньше его собственных. Правда, Джин приходил сюда за новой парой бот всего месяц назад, когда пальцы на ногах стали пробиваться сквозь старые ботинки как весенние ростки сквозь почву. Навороченные дамские туфли не пользовались спросом даже среди местных женщин, поэтому и скапливались, однако Майлзу удалось наконец-то выудить пару подходящих спортивных туфель. То были туфельки с девчачьим узорчиком в цветочек, но Майлзу, похоже, было все равно: напялил да затянул шнурки.

– Так-то лучше! Вот и ходить можно.

Он продолжил поиски, разглядывая запасник.

– О! А вот и трости!

Подойдя к груде палок, наваленных в углу, гость принялся выбирать, откладывая в сторону тяжелые медицинские опорные трости, с несколькими стойками на конце, и слишком длинные трости. Отобранные он проверял, размахивая ими как мечом и колошматя об стену, так что Джин засомневался: может, ему вовсе и не опора нужна, а оружие? Решив, что все-таки первое, Джин провел гостя на крышу внутренним ходом, по пожарной лестнице и через дверь теплообменника.

Майлз-сан расположился за столом, заняв и стул, разложил бумагу и нахмурился с задумчивым видом. Затем склонился и принялся скрести ручкой по бумаге, время от времени останавливаясь поразмыслить. Джин успел почистить цыплячьи короба, пересчитать их жильцов, на случай если кто опять вдруг нашел дорогу на парапет, причесать Лаки. Наконец письмо было написано и запечатано. Майлз, прищурившись, огляделся.

– А нет ли у тебя чистого острого ножа? Или чего-то вроде иголки, может, спицы?

– Сейчас посмотрю.

Покопавшись, Джин извлек небольшой скальпель из некогда найденного полуразоренного набора, и протянул Майлзу. Тот внимательно осмотрел лезвие, пожал плечами, мол, была не была, и, к ужасу Джина, ткнул себя в большой палец острым лезвием. Выдавив каплю крови, он сложил письмо и придавил пальцем клапан, оставив различимый отпечаток поперек линии склейки, обвел отпечаток ручкой и поставил рядом инициалы.

– Ух ты, вот это да! – выпалил Джин. – А зачем это?

– ДНК. Отпечаток пальца – ничуть не хуже дедушкиного кинжала с печаткой. Даже лучше. В его время анализ ДНК не проводили. Ты ведь понимаешь, что посольский атташе не кинется выполнять требования неизвестно чьей записки с улицы.

Далее Майлз проинструктировал Джина, как добраться до нужного места в восточной части города. Потом заставил мальчика все повторить. Результат, видимо, оказался удручающим: Майлз тяжело вздохнул и все-таки написал адрес на конверте.

– Надеюсь, ты так или иначе доберешься. И смотри, этот конверт не должен попасть ни в чьи руки, кроме лейтенанта Йоханнеса или консула Форлинкина. Это очень личное сообщение.

Джин клятвенно заверил его, что так и будет, и принялся выгребать всю имевшуюся мелочь из копилки. Хватило на проезд в оба конца, но больше почти не осталось.

– Это все твои сбережения? – Майлз-сан подглядел через плечо. Джин молча кивнул. – Доставишь конверт, и тебя не обидят.

Джин не очень-то понял, что значит «не обидят», однако кивнул, принимая условия. В свою очередь он проинструктировал Майлз-сана, что делать, случись какая непредвиденная ситуация со зверинцем в его отсутствие. Тот ошалело поморгал глазами, но, в отличие от Джина, повторил все инструкции без запинки. Джин сунул письмо под рубаху, бросил печальный взгляд через плечо и двинулся вниз по лестнице.

В метро Джину пришлось поволноваться. Мальчик боялся, что за ним следят; однако никто не схватил его за руку, не потащил в участок. На большой пересадочной станции в центре города Джин почти совсем заблудился – все маршруты были незнакомы. Однако ему удалось подавить страх и не привлекать внимания, для этого пришлось лишь четко следовать картам на стенах. Кто знает, чего ожидать от доброхотов? Они столь же опасны, как и подозрительно настроенные граждане… В конце концов нашлись и нужная ветка, и нужная станция.

Затем шесть кварталов пешком, почти без поворотов, и вот он у цели. Вокруг не было аккуратных многоэтажек спальных районов, в которых он вырос. Вместо них за высокими садовыми оградами утопали в зелени невероятно роскошные особняки. У ворот некоторых из них висели надраенные медные таблички посольств других планет. Посольство Эскобара производило особое впечатление своими размерами и вычурностью. Консульство Барраяра, на котором, к счастью, тоже висела табличка, проигрывало в сравнении. Небольшой, в общем-то, домик, достаточно близко от дороги, так что Джин не успел даже испугаться, подходя к нему. Никакой тебе охраны в форме. Металлическое ограждение выполняло скорее декоративную функцию. Джин легко мог его перепрыгнуть. Только зачем, если ворота и так открыты? Мальчик сглотнул и нажал кнопку звонка.

Дверь открыл блондин, одетый по-простецки: рубаха да зеленые брюки на подтяжках. Весь какой-то помятый и уставший, заросший щетиной. На Джина глянул, насупившись.

– Здесь нельзя попрошайничать! – не очень-то приветливо заявил он.

Акцент у него был такой же, как у Майлз-сана, раскатистый. Вот только оказалось, что не все барраярцы низкорослы, как со смятением осознал Джин. Этот был ну очень высоким.

– Простите, сэр. Я всего лишь посланец. У меня письмо для лейтенанта Йоханнеса или консула Фор… э-э… Форлинкина.

Из описания Майлз-сана выходило, что перед ним стоял именно лейтенант Йоханнес. Вот только где вы видели лейтенантов-привратников? А еще, сердясь, подумал Джин, Майлз-сан назвал его милым парнишкой, а не жутким взрослым. Хотя, с другой стороны, разве лейтенант может быть не взрослым?

– Йоханнес – это я.

Джин сунул руку под рубаху. «Милый парнишка» напрягся было, да успокоился, когда Джин вынул письмо.

– Это от Майлз-сана, в смысле, от господина Фор-ко-си-гана, – Джин постарался произнести без ошибок.

– Вот черт!

Джин аж вздрогнул от неожиданности. Лейтенант Йоханнес перепугал его еще больше, схватив за руку и втащив через порог и захлопнув дверь. Выхватив письмо, он осмотрел конверт на просвет, крикнул между делом «Стефин!» кому-то наверху и вскрыл.

Пробежав глазами по аккуратным, плотным строчкам, выдохнул:

– Жив, слава тебе Господи! Мы спасены!

По ступенькам с грохотом скатился второй взрослый, вроде постарше первого и даже еще выше. Ни дать ни взять нортбриджский бизнесмен – широкие самурайские шаровары, куртка-кимоно с широкими рукавами. Только вот куртка болталась расстегнутой, да лицо у него было такое же помятое и усталое, как у лейтенанта.

– Что стряслось, Трев?

– Ты только посмотри! Письмо от лорда Форкосигана! Он на свободе!

Второй заглянул лейтенанту через плечо и повторил слово в слово:

– Слава тебе Господи! Чего же он не позвонил, не сообщил нам? – А затем, через мгновение зарычал: – Что? Что?!

Лейтенант перевернул письмо, и они продолжили читать вместе.

– Он что, спятил?

Тот, что постарше, бросил на Джина прищуренный взгляд исподлобья. Все нехорошие предчувствия разом зашевелились в мальчишечьей душе. Как же он похож на полицейского!

– А это не подделка?! – грозно пророкотал старший.

Джин наклонился, поднял упавший конверт и молча протянул им. Сглотнул и выдавил:

– Он сказал, вы обратите внимание на отпечаток пальца. Сказал, что это как печать его дедушки.

– Это что, кровь?

– Э-м… Ну да.

Старший передал конверт лейтенанту:

– Отнеси вниз и проверь.

– Есть, сэр.

Трев-сан исчез в дверном проеме в дальней стене комнаты. Через мгновение Джин услышал, как где-то хлопнула дверь и ноги забухали по ступеням.

– Простите, сэр, вы – консул? – Джин не очень ясно представлял себе, что такое «консул». Вроде это как «посол», только помладше. Что-то вроде этого домика. – Мне Майлз-сан строго наказал отдать письмо только лейтенанту или консулу Форлинкину.

На сей раз ему удалось произнести это имя не запнувшись. По мнению Джина, настоящий посол должен выглядеть потучнее и постарше. Этот – поджарый и помладше Майлз-сана, во всяком случае в каштановых волосах не проступало седины.

– Форлинкин – это я. – Он не сводил с Джина голубых, словно раскаленное летнее небо, глаз. – Где ты встречался с Лордом-Аудитором Форкосиганом?

– Я-то? Да он в Криосотах потерялся – сам мне так сказал. Я его там вчера ночью и нашел.

– Как он себя чувствует?

Ответить было гораздо сложнее, чем задать такой вопрос, но Джин решил опустить подробности и просто сказать что-нибудь ободряющее.

– Сегодня с утра намного лучше. Я дал ему яиц.

Форлинкин поморгал. Потом снова посмотрел в бумагу.

– Не будь это письмо написано его собственной рукой, а я вижу, что оно написано его собственной рукой, я бы вколол тебе фастпенты, и тогда… гм… Ну так где ты его видел?

– М-м… Дома.

– А это где?

Вот ведь вляпался. И Сьюз нельзя подвести. А что скажешь незнакомцу? Ему сто раз говорили, во‐первых, не разговаривать с незнакомцами, а во‐вторых, никому не рассказывать о доме. Интересно, получится ли задать стрекача и выскочить отсюда прежде, чем консул его сцапает?

– Что? Э-э… Мой дом?

– Что… – К его удивлению, Форлинкин не продолжил допрос, а вместо этого снова развернул письмо. – Что он там у вас делает?

– Э-э… Расспрашивает всех обо всем. – Джин задумался и вспомнил важный, как ему показалось, аргумент: – Он ведь больше не похищенный!

– Но зачем понадобилось посылать письмо с ребенком? – пробормотал Форлинкин.

Джин не понял, адресован ли вопрос ему, поэтому не стал предлагать ответа. Да и вряд ли то был подходящий момент объяснять, что вообще-то ему уже почти двенадцать. Где-то в сознании засвербело: чем меньше он скажет, тем целее будет.

Тот, другой – лейтенант Йоханнес, или Трев-сан, или как там его, – тяжело бухая ногами по полу влетел в холл. В руках он держал конверт.

– С конвертом порядок, сэр. Что дальше?

– Первым делом нужно найти его адъютанта. Он сам считает, что Роика тоже взяли. При всем уважении к местным поиски не движутся. Думаю, придется в точности следовать инструкциям, – Форлинкин показал на письмо, – и послать стереописьма Имперскому секретарю галактических дел на Комару, срочно, особо секретно.

На лейтенантском лице появилась надежда.

– Может, получим приказ оттуда? Не такой приказ. Какой-нибудь понятный.

– На это уйдет несколько дней. И подумай, к кому им придется обращаться, чтобы отменить этот? – Тут они перекинулись обеспокоенными взглядами. – Так что пока решения придется принимать самим.

Джин робко кашлянул.

– Майлз-сан сказал, что вы напишете ответ.

– Да, – ответил консул. – Жди здесь.

Он указал на хрупкий и костлявый стульчик у стены, один из пары, стоявшей по бокам секретера с искусственными цветами и зеркалом над ним. Оба взрослых протопали вниз по лестнице.

Джин сел. Только твердо и деловито сказанное «да» помогло справиться со страхом и не сбежать, пока была возможность. Они явно с недоверием отнеслись к Джину. Зато, к счастью, письмо от Майлз-сана восприняли серьезно.

В одиночестве он просидел довольно долго. Один раз встал и заглянул в комнаты, двери которых выходили в холл. Одна из комнат была весьма причудливо обставленной гостиной. Другая выглядела аскетичнее, больше походила на рабочий кабинет. И нигде никаких животных – ни тебе птички в клетке, ни даже кошки. Джин очень скоро порадовался, что не отправился на более детальные поиски, потому как из глубины холла вдруг возник еще один человек и, удивленно разглядывая мальчика, спросил:

– Чем могу служить?

Ну наконец-то, хоть один говорит с нормальным местным акцентом! Джин энергично помотал головой:

– Э-э… Лейтенант Йоханнес уже занимается… моим вопросом. Мной.

Джину удалось заправски произнести имя лейтенанта. Похоже, это весьма порадовало вновь прибывшего.

– А! – кивнул он, отправился в «кабинет», к комму, и занялся там какой-то работой.

Джин сел на стул и решил больше никуда не ходить.

Прошла целая уйма времени, когда наконец появился Форлинкин. В руках он держал другой запечатанный конверт, простой, значительно более увесистый, чем доставленный сюда Джином.

– А сможешь ли ты отдать этот конверт лорду Форкосигану? Лично в руки?

– Сюда же я как-то добрался.

Джин встал со стула.

– Сюда-то добрался…

Видно было, что консул сомневается, передавая конверт. Джин затолкал конверт под рубаху и, не желая терять времени, дал ходу.

Ну ничегошеньки не понятно! Джин нерешительно оглянулся, выходя на улицу через железные ворота. Зато порадовался, что у Майлз-сана есть друзья. Ну, хотя бы такие.