Читать книгу Рябиновая невеста - Ляна Зелинская - Страница 16

Смотрины Селии закончились быстро. Не успела Олинн погоревать, как за ней прислали Бруну в сопровождении двух воинов-южан.

– Командор велел тебя привести, – пробормотала служанка, не глядя ей в глаза.

Олинн подумала, что, видимо, всё совсем плохо, и пора попрощаться с жизнью. Её снова привели всё в тот же зал, и теперь за столом было больше людей, но из всех, кроме Игвара, она узнала лишь Хейвуда, коротышку в красном, и командора Брендана Нье'Ригана.

Отец и мачеха стояли у стола, словно рабы, ожидающие наказания. Лицо ярла Римонда было похоже на застывшую маску. Вряд ли он когда-нибудь думал, что однажды ему придётся терпеть такое унижение.

Олинн остановилась рядом с ещё двумя служанками у входа и прислушалась,  уловив обрывок разговора.

− Что угодно возьмите! – восклицала эйлин Гутхильда. – В благодарность!

− Что угодно? Да что мне брать в вашем краю болот? – хмыкнул Игвар.

− Драгоценности, меха…

− Это собственность короля, − оборвал мачеху командор.

− Всё, что скажете…

Он окинул взглядом комнату, словно заклеймил её стены и окна позором, а затем поправил ремень и хотел уже сесть на стул во главе стола, но увидел у двери Олинн.

− Хотя… − и ей снова показалось, что его тяжёлый взгляд придавил её к каменному полу.

Игвар медленно подошёл и остановился напротив Олинн. Какое-то мгновенье они опять смотрели друг на друга, как в первый момент встречи. Но потом прозрачная зелень его глаз  потемнела, словно озёрная вода от набежавшей на солнце тучи, и он бросил коротко:

− А вот в благодарность я возьму… её. Мне как раз нужна экономка, − он кивнул на Олинн. − Поедет со мной на юг.

− Незамужняя девица? – эйлин Гутхильда посмотрела на неё так презрительно, как если бы она уже стала продажной девкой.

– Отсутствие мужа вроде не мешает ей быть экономкой здесь? – с насмешкой спросил Игвар, посмотрев на мачеху. – Считать муку, ячмень и делать мази?

− И греть тебе постель? Давно уже, наверное, бегает к тебе? – спросил ярл едко, а у Олинн даже уши вспыхнули, будто их факелом подожгли, до того стыдно стало.

Отец, вероятно, думает, что так всё и было до этой встречи. Что она бегала к Игвару и встречалась с ним тайно.

Но ведь бегала…

Да как же это всё несправедливо!

− Не зли меня, ярл. Я сегодня и так милостив сверх всякой меры. И ты даже не представляешь всю глубину моей милости. А милостью ты обязан ей, − он ткнул в Олинн пальцем. − Но раз уж сегодня такой день, раз уж ты переживаешь о добром имени своей экономки – будь по-твоему. Я найду ей мужа в своём замке, у меня как раз есть свободный стивард. А пока, до свадьбы, − он сорвал со стены рябиновый венок и нахлобучил Олинн на голову, − будешь «рябиновой невестой», пичужка. А я – твоим посажённым отцом, чтобы никто не думал, что ты греешь мою постель, − он приложил руку к груди и добавил: − Именем клана Дуба, я обещаю тебе свою защиту и покровительство.

А затем обернулся к ярлу и спросил:

– Ну что, ты не забыл ещё древний обычай? Сегодня же вроде Рябиновый день? Так ты отдаёшь мне свою дочь?

– Забирай, – ответил ярл, словно выплюнул. – Всё одно, гадюке не жить здесь.

Рябиновый день… А она и забыла! День всех свадеб. И стать «рябиновой невестой» можно только в такой день. Уйти из дома отца к тому, кто согласится взять на себя покровительство над незамужней девицей. Этот человек обязуется найти девице жениха и дать приданое.

Но после всего, что произошло, признать покровительство Игвара для Олинн было всё равно, что лягушку живьём проглотить. Она видела, как смотрят на неё служанки, и в их глазах легко читалось всё, что они думают о таком «покровительстве». К вечеру вся крепость будет знать, что она спуталась с врагом, привела его в замок, предала всех и опозорила себя окончательно. А теперь вместе с ним уезжает на юг.

Она в сердцах сорвала с головы венок, швырнула под ноги Игвару и даже плюнула от злости. Хотела крикнуть, как ненавидит его, и его короля, и всех южан, но не стала. Задавила в себе обиду и ярость холодной рукой и подумала, что лучше сейчас промолчать. Не должна она кричать и оправдываться. Не сейчас. Не здесь. Хочет Игвар увезти её с собой? Пусть. Он ведь ещё в прошлый раз сказал, что закинул бы её на плечо, да не недосуг было, видно, торопился, готовил нападение. Но теперь точно сделает то, что задумал. А зачем она ему, и так понятно. «Греть постель». После того поцелуя у реки в его намерениях она могла не сомневаться.

Но пусть не думает, что она совсем уж дура. Не станет она ему сейчас перечить и артачиться. Ничего, проглотит эту обиду и позор. Перетерпит. А потом сбежит. Пичужки, они вёрткие. Главное, чтобы он не догадался, что именно она задумала и куда собирается бежать. Фэда её спрячет. Ведь обе они теперь, каждая со своим позором, и им надо держаться друг друга.

И такой сильной была её злость, что она даже не расслышала, что приказал Игвар. Увидела только, что дверь отворилась, и в зал стали входить люди. Они собирались у противоположной стены, жались друг к другу в страхе, не зная, чего ожидать: казней или милости.

Игвар взял свиток из рук Брендана Нье'Ригана, развернул одним коротким движением и зачитал:

– Именем короля Гидеона Смелого, владетеля всех южных земель Балейры, освободителя и старшего найта всех кланов: Дуба, Орешника, Ивы, Рябин, Остролиста, Ясеня…. осенённого пламенем истинного бога… объявляю все земли от Перешейка и до Серебряной бухты, что принадлежали ранее ярлу Олруду, перешедшими во владение истинного короля Гидеона Смелого… Все трэлы, принадлежавшие ярлу Олруду и принявшие истинного бога, освобождаются от рабских ошейников и всех долгов. Все, кто пожелают, могут перейти на службу к истинному королю и остаться в Олруде, получив за службу надел земли и по десять эртугов серебра в год на содержание. В Олруде остаётся гарнизон короля. Командором гарнизона назначается найт Брендан Нье'Риган из клана Орешника, которому король дарует право казнить и миловать от его имени, защищать эти земли именем короля, собирать подати от его имени, нести знамёна во славу короля и…

Он зачитывал указ, возвышаясь над столом, словно огромная гора, и его голос отражался эхом где-то под сводами зала. О невесте и браке не прозвучало больше ни слова. Видимо, Селия оказалась недостаточно красивой для командора, а уж тем более, короля. Ярлу и его семье полагалась лодка и столько вещей, сколько они смогут унести с собой, кроме оружия и драгоценностей. Король был милосерден и отпустил их на все четыре стороны. Им надлежало покинуть замок завтра до заката, и, если желали, они могли взять с собой пять слуг.

И хотя оставить жизнь злейшему врагу – это была неслыханная щедрость, но Олинн понимала, что за такой щедростью короля скрывается тонкий расчёт. Риг-ярл предал Белого Волка, и к нему он не поплывёт, а куда ещё ему деваться? Зато слава об этом милосердии прокатится по всему Северу, и рабы, которыми владеют другие ярлы, будут спать и видеть, как сбежать к Перешейку и перейти под знамёна короля Гидеона.

Бывшие слуги ярла могли остаться в замке, и им надлежало подойти к командору завтра, чтобы получить своё назначение в гарнизоне. Игвар протянул свиток Брендану Нье'Ригану и жестом велел всем уходить.

Олинн выскользнула вместе со слугами, стараясь не смотреть никому в глаза. У неё было только одно желание – закрыться в своей комнатушке и дождаться ночи. Ей нужно было обдумать план побега и как можно скорее убраться из замка, пока весть о её предательстве не дошла до каждого жителя. Но едва она пересекла галерею, чтобы подняться по лестнице, ведущей в южную башню, как позади неё раздались гулкие шаги. Олинн обернулась и увидела, что за ней следом по галерее широкими шагами идёт Игвар, почти догоняя её.

− Стой, Линна! Стой!

Она остановилась и оглянулась, взмолившись Луноликой, чтобы никто не увидел её здесь, с ним. И прислонилась спиной к каменной стене, потому что ноги её едва держали. Игвар подошёл, встал совсем близко, опёрся ладонью о стену поверх её головы и наклонился к Олинн. Какое-то время он смотрел на неё молча, а потом спросил, чуть улыбнувшись:

− Скучала по мне, пичужка?

Олинн взглянула на него со всем презрением, на какое вообще была способна, и ответила зло:

− Скучать по лживому предателю? Даже в голову такое не приходило! Ты воспользовался мной. Ты меня обманул. Ты только что меня опозорил, выставив перед всеми, кого я знаю, продажной девкой и предательницей. И это твоя благодарность за спасение? За мою доброту? Знаешь, о чём я жалею больше всего? Что не проехала мимо тебя на болотах!

Улыбка растаяла, и лицо Игвара вмиг стало мрачным и угрюмым.

– Значит, ты и в самом деле дочь Белого Волка? – спросил он с такой интонацией, с какой ярл обычно допрашивал своих врагов.

− А ты, значит, сам командор Грир, злобное чудовище? – ответила Олинн едко.

− Ты умолчала о себе первой. Если бы я знал…

− А ты притворился беспамятным! Если бы я знала! Жаль, что проклятые твари не сожрали тебя там, на болотах! Хотя… что это я?! – она хлопнула себя по лбу. − Как они могли сожрать того, кому повинуются?!

Может, ей и не стоило ему грубить, но в этот момент злость была сильнее рассудка. Ведь всё, что у неё было – всё она потеряла. Даже единственное, что оставалось – её доброе имя, и того она только что лишилась.

− Так-то ты благодаришь меня за спасение? – Игвар чуть наклонился. – Твои родственники готовы были отдать тебя королю, как мешок ячменя. А, узнав о том, что ярлу Олруду ты не совсем законная дочь, а законная сбежала в Эгельстайн, король отдал бы тебя аловласой Риган, так что я спас тебя, пичужка. Но если ты останешься здесь, они разорвут тебя на куски за то, что ты мне помогла. Так что я спас тебя и второй раз, предоставив свою защиту. Где же твоя благодарность?

− Благодарность?! Да если бы не твоя ложь, подлость и обман, не надо было бы меня спасать! – выпалила Олинн. – А теперь пропусти меня! Видеть тебя не могу! Подлое, лживое чудовище! Из-за тебя… из-за ваших колдунов, из-за ваших гончих погибла Тильда! Ты знал! Ты всё знал, и ты врал мне! Утешал меня там, у реки! А сам пробрался по моим следам! Как ты мог? Ненавижу тебя! Ненавижу! Хоть бы ты сгинул в болоте! Я буду молиться о том, чтобы тебя забрала Великая Эль! И тебя, и твоего короля вместе с вашими тварями! Чтобы дождь шёл месяц, и вас утащило в трясину!

Она изо всех сил толкнула его ладонями в грудь, но он даже не шелохнулся, и тогда она  выскользнула из-под его руки и отступила к лестнице, тяжело дыша. Ладонь жгло огнём, и она привычным жестом спрятала её за спину.

Игвар смотрел на неё, и в этом взгляде Олинн увиделось что-то странное: досада и злость, и какое-то разочарование. Так бывает, когда хочешь что-то сказать, а не можешь. Или нельзя. Игвар резко выдохнул, криво усмехнулся и ударил кулаком по стене, вымещая на ней свою злость. А потом оттолкнулся рывком и, скрестив руки на груди, произнёс бесстрастно, будто распорядился:

− Что же, пичужка, иди. Завтра в полдень мы уезжаем, а ты поедешь со мной, как мы и решили с твоим отцом. Так что будь готова к полудню. Если кто-то в замке станет тебе угрожать – найдёшь меня, поняла?

Он смотрел мимо неё, и от этого стало ещё горче.

− Обойдусь без твоего покровительства! – отмахнулась Олинн.

− Я обещал ярлу за тобой присматривать, − ответил Игвар как-то двусмысленно. – Ты же всё-таки теперь «рябиновая невеста».

− Я тебя об этом не просила. Или ты забыл обычай? Я сама должна была просить тебя о защите. А я твой венок не приняла, так что, сказала же, обойдусь! – отмахнулась она, развернулась и зашагала по галерее, едва сдерживая бушевавшую внутри ярость.

Он ещё и думает, что спас её! Облагодетельствовал! Покровитель нашёлся! Посажённый отец! Не нужен ей никакой отец! Ни настоящий, ни этот, «рябиновый»! Ох, Луноликая! Дай ей сил! Дай ей сил!

− Будь готова завтра, − донеслось ей в след. – И не вздумай сбежать! Найду тебя всё равно!

−Куда мне бежать?! Куда?! – Олинн развернулась и всплеснула руками. – По твоей милости весь Север теперь меня ненавидит!

Она спряталась в своей комнате, заперлась и сидела на кровати, обдумывая всё, что случилось. Ярость бушевала долго и всё никак не хотела утихать.  Никогда в жизни Олинн не испытывала ничего похожего на то, что полыхало у неё сейчас внутри. Как будто в венах тёк огонь, и пальцы жгло от желания схватить что-нибудь и разбить. Но вместе с этим огнём внутри неё росла какая-то несвойственная ей раньше решимость. Она посмотрела на свою ладонь и увидела, как сквозь кожу проступают контуры проклятой звезды и светятся. И чем сильнее она злилась, тем сильнее сияла звезда на её ладони.

− Что тебе нужно?! Что ты хочешь от меня?! Всё это из-за тебя! – воскликнула Олинн, вскочила и сунула руку в большой кувшин с водой.

А сама прислонилась к стене и закрыла глаза, мысленно взмолившись Луноликой, чтобы та подсказала ей, что делать дальше. Ярость постепенно утихла, и звезда перестала сиять, а Олинн, наконец, смогла мыслить как никогда здраво.

Выглянула за дверь. Её пока не заперли и не приставили к ней охрану. Это хорошо. Но даже не явно, за ней всё равно будут наблюдать, а значит, нужно вести себя, как ни в чём не бывало. Крепость полна воинов короля, они стоят на всех стенах, на воротах и во дворах, и сверху всё прекрасно просматривается. И если она придумает, как ускользнуть из Олруда, то вот как ей добраться до замка Бодвар? Можно было бы на лодке, но они все под охраной воинов-южан. А чтобы ехать вокруг через мост, нужна лошадь. А как ей вывести лошадь за ворота? С побегом Фэды было проще, тогда ещё имя Олинн что-то значило для обитателей замка. Если эйда Олинн говорила, что нужна лошадь, ей повиновались даже крестьяне с обозов, собиравшихся домой из крепости. Но сегодня уже всё иначе.

Что же, ниже по течению Эшмола есть деревня, нужно дойти до неё, а там она купит лошадь. Фэда оставила ей одно из своих украшений в порыве благодарности. Оно сгодится для оплаты.

И, хорошенько всё обдумав, Олинн вскочила и начала собираться. Взять с собой можно немного, иначе ей не донести мешок с вещами до деревни. Да и выглядеть подозрительно ей нельзя. И надо прихватить на кухне немного еды, вдруг придётся прятаться или пережидать где-то по дороге…

Но мысль о том, что нужно спуститься в кухню, всколыхнула у неё внутри волну малодушного страха. Ведь придётся видеться со всеми, кто теперь считает её опозорившей себя девкой и предательницей. Разве что рабам отца всё равно, для них захват замка – это праздник, а она спасительница.

Олинн глубоко вдохнула, намотала на голову платок, привычным жестом пристегнула малую связку ключей к поясу и, опустив голову, быстро вышла за дверь. Позор позором, но вечно прятаться нельзя. А если она не сбежит, то всё будет ещё хуже. Да и не такая уж она трусиха… Вытерпит пару плевков. Но она всё равно решила идти дальним путём, по верхним этажам замка, где нет привычной суеты слуг. Олинн поднялась на стену, чтобы не идти через двор, а уже по стене дошла до восточной башни, той, где когда-то её держали в кладовой взаперти, и стала спускаться по лестнице. На стене стояли в карауле воины-южане, но они не обратили на Олинн особого внимания. Она прошмыгнула мимо них, как мышь, и пошла дальше к саду эрля, чтобы оттуда уже спуститься вдоль стены и попасть на кухню к заднему входу, куда привозят мясо и рыбу для разделки.

Проходя мимо верхней галереи, на которой находились покои дочерей ярла, она услышала голоса мужчин и невольно остановилась, потому что в одном из них узнала голос Игвара. Он говорил с командором Бренданом Нье'Риганом. Олинн не поняла, что они обсуждали, но голоса их звучали если не рассерженно, то как-то раздражённо и озабоченно. Она замерла, прислушалась, но слов было не разобрать. И тогда Олинн на носочках подкралась ближе и прижалась к стене, прислушиваясь. Игвар, видимо, разместился в покоях Фэды, потому что голоса доносились именно из её комнаты.

− …ты думаешь, это поможет? – спрашивал Брендан.

− Не знаю… сегодня ещё подождём, − ответил Игвар устало и глухо, и что-то звякнуло, упав на каменный пол. – А я пока поеду и переверну на том болоте каждую кочку! Не могла же она исчезнуть бесследно? Если понадобится, разберу всю избушку по брёвнам. Столько времени, и всё зря! А ты следи за клятым Хейвудом, он рыскает тут, как лиса, и суёт во всё свой нос.

− Ты поедешь прямо сейчас?

− Да. Надо вернуться засветло. А завтра хотелось бы убраться отсюда, меня ждёт Гидеон. Да и времени осталось мало. Но если вдруг не успею, то заночую там. Не в первый раз.

− Скажи… А эта девчонка… Экономка…Зачем она тебе? – спросил Брендан, чуть понизив голос.

− Зачем? Ну должен же я привезти с севера какой-нибудь трофей, − ответил Игвар насмешливо. – Она меня выходила, дам ей приданое в благодарность. Будет присматривать за хозяйством.

− Для простой благодарности как-то многовато хлопот, особенно от тебя.  Мог бы просто заплатить. А мог бы и не платить…

− Брендан, ты будто забыл для чего нужны женщины? – с каким-то раздражением в голосе ответил Игвар. − Её подарил мне ярл. И раз я не могу отрубить ему голову, то пусть хоть это будет для него достаточным унижением. Ты доволен?

– Ладно! Ладно! Не злись, − в голосе Брендана тоже послышалась насмешка, − хотя меня и удивил твой выбор. Кстати, Хейвуд сказал, что не прочь рассмотреть дочку ярла поближе.

− Какую ещё дочку? – спросил Игвар грозно.

− Ту, страшную. Селию. Говорит, готов жениться на ней.

− Жениться? Это с какой ещё дури?!

− Видимо, хочет править севером, − снова усмехнулся Брендан.

− В который раз он хочет чем-нибудь править?! – хмыкнул Игвар в ответ и снова что-то упало на пол. – Когда уже боги вразумят этого дурачка! Присматривай за ним и держи подальше от дочерей ярла. И вообще от всего. А ярл пусть быстрее отплывает, пока я не передумал. Идём. Надо спешить.

Олинн завернула за колонну на галерее, влезла на её основание и спряталась за уступом. Ещё в детстве они частенько прятались здесь с Харальдом и Фэдой, когда играли. И едва она проникла в своё убежище, как дверь отворилась и тут же захлопнулась. Громыхнул замок, раздались удаляющиеся шаги и голоса, и Олинн поняла, что командор и его спутник ушли. Она спрыгнула вниз и осторожно прокралась к двери. Медленно взялась за ручку и налегла плечом, но дверь была заперта. И, сама не зная зачем, движимая каким-то злорадным любопытством, Олинн отстегнула ключ от малой связки, которая  была у неё с собой.

Ключи от покоев дочерей эйлин Гутхильды у неё никто не отобрал за ненадобностью. А может, никто о них просто не подумал. Видимо, командора Брендана интересовали, в первую очередь, кладовые, оружейные и входы в замок, а не спальни девочек на верхних этажах. А сам Игвар, запирая комнату,  воспользовался ключами эйлин Гутхильды.

Олинн оглянулась. Здесь галерею никто не охранял. Стража стояла внизу на лестницах и вверху на стене, откуда она только что спустилась. Момент был удачный, и Олинн, будто во сне, вложила ключ в замочную скважину, повернула, толкнула дверь и медленно вошла.

Комната после бегства Фэды осталась всё в том же состоянии, разве что постель командору перестелили да убрали платья. А так, тот же столик и сундуки, и балдахин из плотной синей ткани над кроватью. Только теперь на том столике, где раньше лежали шкатулки Фэды, заколки-фибулы и гребни, сейчас были разложены свитки, стояла походная чернильница в изящной серебряной оплётке, а подле неё – связка гусиных перьев в кружке из оленьего рога. На кровати лежала чистая мужская рубаха, а рядом  наручи, плащ, перемётная сума из войлока и ещё одна походная сумка, кожаная, скатанная широким валиком. А на полу валялся шлем и кольчужная сетка – какая-то часть доспеха.

Олинн подошла, с любопытством разглядывая вещи Игвара. И даже сама понять не могла, почему делает это. От них пахло приятно: лесом, можжевеловыми ягодами и сосновой живицей, и чем-то горьким, и немного дымом. И вот так ярко чувствовать запах другого человека для Олинн было странно и непривычно. Она замерла у кровати и прислушалась к себе. И, что ей тоже показалось странным, сейчас она совершенно не чувствовала никакой опасности. И даже разозлилась на себя за это.

Почему? Ведь Игвар – враг…

Но её предчувствие в этот раз молчало.

Она подумала, что, будь её воля, плеснула бы сюда горючего масла и подожгла его вещи. Хотя, конечно, вреда особого это Игвару не принесёт. Но ей просто необходимо было хоть как-то, хоть в какой-то мелочи сделать ему больно.

От услышанного разговора всё у неё внутри просто кипело.

Она – трофей?! Она нужна ему, чтобы унизить ярла?! «Для чего ещё нужны женщины?» Ну, ясно же, для чего. О, Луноликая! Да хоть бы ты обрушила на голову этого мерзавца всю свою немилость! Хоть бы Великая Эль утащила его в трясину вместе с его наглостью и южной спесью! Никогда она не будет его трофеем!

А ещё она понимала, куда и зачем уехал Игвар, и какую избушку он собрался разобрать по брёвнам. Избушку Тильды, конечно же! Он думает найти там Звезду Севера. Видимо, она очень ему нужна, раз ради этого он, переодевшись монахом, пришёл в эти болота, а когда не вышло, то и сам замок захватил. И, может быть, Олруд королю вообще без надобности, раз он сюда даже не приехал. Может, всё это нужно самому командору Гриру? Что такого в этой звезде? Может, стоит расспросить об этом Торвальда?

Но одно ясно, чтобы не стать «трофеем», ей нужно срочно бежать. В этой мысли она утвердилась окончательно. Ведь звезда на её руке, как клеймо, и если Игвар её увидит, то тогда уж он точно  поймёт, что она ему соврала. И что помешает ему закинуть её на плечо и увезти, как и обещал. А там…

«Для чего ещё нужны женщины?!»

− Поищи себе других женщин, подлое чудище! – пробормотала Олинн в сердцах.

Она осторожно подошла к столику и стала рассматривать бумаги. Рядом с чернильницей лежал кофр, тот самый, в который ярл положил свитки для передачи королю. В одном он признавал Олинн своей законной дочерью, а в другом обещал ей в приданое земли от Олруда до Серебряной бухты. Она осторожно открыла кофр, развернула бумаги и убедилась, что это они и есть. И, не колеблясь ни одного мгновенья, вытащила их и сунула за пазуху, а в кофр положила другой, чистый свиток и закрыла крышку.

В конце концов, это её бумаги. Её новое имя. Она вынесла из-за него достаточно унижений. И пусть эта бумага останется у неё напоминанием о том, что ей пришлось пережить. Игвару она всё равно не нужна, раз уж он не признал в ней королевскую невесту. А вот отец признал её своей законной дочерью. В будущем это может пригодиться, ведь  мало ли, как всё обернётся в Бодваре. И законная дочь ярла Олруда с приданым, пусть и только на бумаге, не то же самое, что Олинн Суонн.